Разнотравьем кажутся мне твои слова.
Я пробираюсь в их густоте, изнемогая от жажды.
Их упругие стебли еще влажны от страсти.
И я касаюсь их губами в надежде напиться.
Но ощущаю лишь их охлаждающую силу.
И ноги мои уже ступают по раскаленной пустыне:
Страсть превратила в пепел плодородную почву,
Совсем недавно благоухавшую эдемским садом.
Хрустальнокрылые слова-стрекозы не серебрятся на солнце.
Их полёт тяжёл и совсем небеспечен,
Словно притяжение раскаленной земли столь велико,
Что каждая попытка взлететь причиняет им смертельную боль.
Напоённый живительным дождём сад остался позади,
А вернуться обратно нет сил. И я иду по пустыне.
Руки мои, так и не ставшие крыльями, свободны от чувств
И напоминают высохшие корни какого-то диковинного дерева.
Всего лишь одну каплю дождя – они ворвутся в пространство
Тонкими ветвями, качающими звёзды и ветра.
Аметистовый занавес падает с небес,
отделяя день в саду от ночи в пустыне.
И земля под ногами начинает остывать.
Боль, измученная своим постоянством, засыпает,
Отпуская на простор прожженный падающими звёздами
Полупрозрачный фиолетово – розовый шарф моих снов.
Он струится вокруг моего тела, вплетается лентой в волосы,
Вновь устремляется навстречу ветру и возвращается на плечи.
По моим остывающим следам из потерянного сада
Устремляются целые стаи диковинных птиц,
Несущих на своих крыльях новорожденное утро.
Истекают последние мгновения ночи,
проведенной посреди миров без тебя.
Разнотравьем кажутся мне твои слова,
Напоенные животворящей росой:
« Вставай, путешественница, с возвращением
В сад радостей земных!..»