Это произошло в 1980 году в совхозе «Верхоленский», где я работал целый месяц на заготовке кормов вместе с другими сотрудниками Сибирского отделения Академии наук.
Совхозный бригадир привел нас на какой-то луг, роздал косы, велел косить и ушел. Мы взялись за работу. Вдруг прибежал мужик из местных и начал нас материть. Как выяснилось, мы находились на его личном сенокосе. Мы сказали ему, кто мы такие и кто нас сюда послал. Мужик сказал о бригадире все, что думал, и мы ушли. Когда мы с трудом нашли бригадира, он, дав нам вилы и грабли, отправил нас на силосную яму подгребать зеленку (зеленую массу). В этот день неожиданно дали аванс по 10 рублей и, по такому случаю, многие были навеселе. Мы включились в работу...
На силосную яму повадился ходить племенной бык с ближней фермы. Зеленая масса была его любимым лакомством. Качугские быки вообще очень злые (как я уже убедился), кроме того, никого не волновало, что совхозный бык ест совхозную траву. Однако, как часто бывает, пьяный человек проявляет огромное служебное рвение. Один деревенский мужик, однорукий инвалид, решил пресечь разбазаривание народного добра. Он подошел к нашей бригаде и сказал, обращаясь ко мне: "Паренек, дай грабли!". Я повиновался. Мужик взял их единственной рукой и решительно направился к быку. "Вот, что значит деревенский, - говорили мы. - Умеет со скотиной управляться!" Храбрец уже бил быка по морде граблями, а бык уже делал характерное движение передней ногой. Один из городских предположил, что бык начинает злиться, но ему никто не поверил. Мы продолжали свою работу. Трактор, утрамбовывающий зеленую массу в траншее, на некоторое время загородил нам быка и мужика. Вдруг раздался крик. Я оглянулся и увидел нечто странное: храбрец парил в воздухе! Он то падал, то опять взлетал. Когда трактор проехал, все увидели, что это бык подбрасывает несчастного рогами. Но не таков русский человек, чтоб бросать товарища в беде. Подбадривая себя криком, все бросились в атаку на быка: кто с вилами, кто с граблями, кто с камнем, кто с крепким словом... Я очень жалел, что мои руки были пустыми, ведь именно моими граблями бил быка мужик. Короткое сражение напоминало сцену охоты первобытных людей. Бык отступил на безопасное расстояние. Храбрец лежал без движения, глаз его был в крови. Однако вскоре выяснилось, что он почти не пострадал. Сломались очки, и стекло порезало бровь. Ни переломов, ни ран. Мужика привели в чувство, дав ему немного водки. Он с трудом верил, что остался жив. Пришел бригадир и выругал всех за то, что вместо работы занимаемся ерундой. Мне досталось за то, что отдал грабли, доверенные мне лично. Пострадавшего отправили домой: завели его мотоцикл, надели то, что осталось от очков, посадили на мотоцикл, и он сам уехал.
За этот случай он получил от городских прозвище Тореадор.