Звук… Непонятно откуда доносящийся и будоражащий сознание звук … Хотя нет, откуда и из чего он исходит догадаться нетрудно – это звук моего будильника. Будильника, который постоянно и безжалостно обрывает мой утренний сон и зовет на работу. И которому абсолютно безразлично, что мне очень хочется спать и совсем не хочется куда-то идти. Судя по всему, он явно меня недолюбливает. Впрочем, мне до его чувств тоже нет никакого дела. Без него и так проблем хватает.
Окончательно набравшись сил и решимости я наконец-то вылезаю из под теплого одеяла, выключаю назойливый будильник и иду умываться, затем завтракать… Через сорок минут, окончательно приведя себя в порядок и надев милицейскую форму, я выхожу из подъезда и направляюсь привычным маршрутом в сторону родного отдела внутренних дел, где, собственно говоря, я и служу участковым инспектором.
Мне двадцать семь лет, зовут Виктором, фамилия Котов, специальное звание капитан. Вот пожалуй и все, что можно вкратце о себе рассказать. Остается лишь добавить, что по мнению начальства сотрудник я далеко не лучший и имею ряд неснятых взысканий, но об этом говорить желания нет, чего душу зря теребить. Тем более, что с начальством, как известно, не спорят, раз наказали, значит достоин. А все остальные мнения ошибочны.
До работы идти недолго – минут десять неторопливым шагом. Везет, скажите вы? Это как посмотреть! С одной стороны, конечно, близко от дома, есть свои преимущества. Но с другой, в случаи чего, постоянно выдергивают на службу: ни спокойного тебе сна, ни личной жизни. Одна только работа и происшествия. Если бы можно было, я б туда вообще не ходил. Жил бы спокойно в свое удовольствие и бед бы не знал. Живут же так дети миллиардеров, не жалуются. И я бы так смог, если бы разрешили.
Но, к сожалению, богатых родственников у меня нет и зарабатывать приходится самому, как и большинству людей в нашей многомиллионной стране. Что здесь такого, снова спросите вы? В принципе, ничего, соглашусь я. Только, что делать человеку, если ты ничего толком не знаешь и ничего не умеешь ? Школа, техникум, армия - вот практически и вся биография. Раньше, хоть, таких на завод пристраивали, наставников хороших давали. А сейчас? Получил специальность и иди, ищи себе место, вдруг повезет. Искал и я! Правда, безрезультатно. Специальность, говорят у вас редкая – техник-порнографист. Не порнографист, а телеграфист , уточняю я. Только это не помогает. Человек слабо знающий телеграфный аппарат советских времен и азбуку Морзе, в век новых технологий и научных открытий, попросту никому не нужен.
В общем, вдоволь поскитавшись по разным организациям и учреждениям в поисках какой-нибудь работы, я случайно оказался в отделе кадров местного РУВД. Старый майор-кадровик услышав, зачем я к нему пожаловал, чуть не прослезился от счастья и крепко пожав мою руку, восторженно произнес:
- Вас-то, Виктор Владимирович, мы и ждали! Кем работать хотите? Следователем? Опером?
- Я ж ничего не умею, - честно признаюсь я.
- Совсем ничего?
- Совсем.
- Тогда, будете участковым. Нам такие кадры, во как нужны! – успокаивает меня он и проводит рукой по своему подбородку. Что это значило, я так и не понял: то ли я, действительно, был позарез ему нужен, толи он сильно устал, от прихода таких бездарей как я, что всерьез хотел удавиться.
Так, случайно, я пять лет назад и стал участковым.
Несмотря на чудесное весеннее утро и ласковое солнце, настроение с каждым шагом становится все хуже и хуже. Причина проста – развод! Только не тот, развод о котором принято писать в любовных романах и смотреть в «мыльных» операх, он то, как раз, мне пока не грозит. Семейное положение не позволяет. Ведь для того, чтобы с кем-то расторгнуть брак, надо сначала жениться, но с этим у меня проблемы. Женщин много, а выбрать не из кого: то я их в качестве мужа не устраиваю, кому нужен мент неудачник, то они со своими бзиками и претензиями отбивают всякое желание с ними жить. В общем, парень я холостой и это, если честно, меня вполне устраивает.
Что же касается предстоящего развода, то так у нас в милиции называется утренняя сходка или летучка, кому как привычнее называть данное мероприятие: когда начальник много говорит, а подчиненные делают вид, что внимательно слушают. Но бывает и наоборот! Начальник слушает, а подчиненные пытаются рассказать о проделанной ими работе. Это называется заслушиванием.
Подвергаются ему, как правило, сотрудники с низкими показателями по службе или недобросовестно выполняющие функциональные обязанности. То есть, такие как я. Во всяком случаи, заслушивают меня часто. То выговор влепят, то премии лишат – чувствуется отеческая забота со стороны руководства.
Чтобы немного упокоиться и отвлечься от грустных мыслей, я сворачиваю с пути и делаю небольшой крюк вокруг расположенного неподалеку торгового центра. Центр еще закрыт, но у дверей магазина привычно, переминаясь с ноги на ногу, мнется мой подучетник «Клякса». «Клякса» это не фамилия, а прозвище или, как принято говорить в воровском мире, погоняло. По паспорту же он – гражданин России Воробьев Сергей Александрович, тысяча девятьсот шестьдесят третьего года рождения, уроженец Ленинграда. Обычный, в общем-то человек, только работать не хочет и ведет антиобщественный образ жизни. Пол года назад, попался на магазинной краже, пытался незаметно вынести бутылку водки, за что и получил год условно с отсрочкой на год. По-уму, его давно стоило бы привлечь к административной ответственности и изменить условный срок на реальное наказание, но рука как-то не поднимается. Тем более, что кроме злоупотребления алкоголем у меня на него ничего нет. Пьет человек сильно, что здесь такого? Разве за это сажают! Но и поощрять тоже как-то не принято, особенно если это твой контингент.
- Опять пил? – обращаюсь к нему с вопросом, абсолютно не нуждаясь в ответе. По трясущимся рукам и идущему от него перегару и так понятно, что я прав. – Дождешься, составлю на тебя протокол, и поедешь тайгу рубить.
- Больше не буду, – привычно обещает он, заплетающимся не то от алкоголя, не то от волнения языком.
- Так я тебе и поверил ! Третий раз за эту неделю нетрезвым попадаешься, терпенье мое испытываешь?!
- Ну, точно не буду, - продолжает обещать он, чтобы побыстрее от меня избавиться.
- А сюда зачем пришел? Здоровье поправить?
Чуть заметно кивнув, Клякса отводит взгляд в сторону и тихо добавляет:
- У вас, Виктор Владимирович, десяти рублей, в долг, не будет? Батон купить надо, а то кушать хочется.
Насчет батона Клякса, конечно же, врет. Не за этим он приперся в такую рань. Наверное, решил потусить перед открытием магазина, в надежде сшибить денег, у кого-нибудь из знакомых, себе на опохмел. Только вот знакомых, кроме меня, он пока что не встретил. Вот и выдумал историю про батон. Организм-то лекарства требует, алкогольный синдром, без пива уже не унять.
- На вот, держи, - сделав вид, что действительно поверил в его наглую ложь, подаю ему десять рублей. – Купи себе хлеба. Но чтоб через час был на опорном пункте. Не явишься, пеняй на себя!
- Зачем? – пугается он, но деньги все же берет.
- Воспитывать тебя буду – поясняю я, - по инструкции так положено, периодически проводить с вами беседы. В случаи чего, хоть прикроюсь перед руководством, что профилактикой с тобой занимался. Да и тебе лишний раз нотации не повредят. Вдруг и впрямь за ум возьмешься, пить бросишь.
Собственное упоминание о руководстве, напомнило о предстоящем разводе и что времени до его начала осталось мало. Чего-чего, а начинать рабочий день с опоздания совсем не хотелось. У начальства и так ко мне претензий немало имеется. Зачем давать лишний повод для наказания.
Оставив Кляксу в покое, я быстрым шагом заканчиваю обход торгового центра и, через несколько минут, сворачиваю во двор отдела милиции.
Ни во дворе, ни в курилке отдела никого из сослуживцев уже нет. Развод, судя по всему, начался без меня. Незапланированный разговор с Кляксой отнял запас времени и привел к опозданию. Теперь точно проблем будет не избежать!
Тяжело вздохнув, я увеличиваю шаг и с трудом протискиваюсь между, стоящей посреди двора, машиной начальника и милицейским УАЗиком. Верный признак того, что шеф сегодня не в духе. Обычно, когда он находится в нормальном настроении, его машина стоит в стороне, под окнами уголовного розыска. Когда же машина брошена как попало, все знают, взбучки будет не избежать. Кого-то обязательно сегодня заслушают, со всеми вытекающими отсюда последствиями. Похоже, что на этот раз, этим кем-то буду я.
Бегом поднявшись на второй этаж, открываю дверь кабинета и сразу же нарываюсь на суровый начальствующий взгляд. Дежурный от неожиданности теряет дар речи и прерывает доклад о происшествиях за ночь. Остальные сотрудники облегченно вздыхают и с благодарностью смотрят на меня. Еще бы! Разнос им теперь не грозит.
-Что, Виктор Владимирович, поспать любите или будильник сломался?! – начал сходу обрушиваться на меня шеф. – А может, у вас на участке все в порядке? Преступности совсем нет, раз вы позволяете себе опаздывать?
- Никак нет! – коротко поясняю я, и привычно начинаю рассматривать пол кабинета. Говорить что-либо, в свое оправдание, сейчас попросту бессмысленно. Все равно не отстанет, будет гундеть минут десять, не меньше. Лучше всего, в такой ситуации, стоять молча и со всем соглашаться.
Самое забавное, что всего несколько минут назад я сам распекал Кляксу, теперь же распекают меня самого. Не зря говорят, что жизнь человека похожа на зебру: то полоса черная, то белая. И в какой полосе ты окажешься в следующий момент, ни за что не угадаешь.
Меж тем, начальник заводится все больше и больше.
- Вот, смотри ! – начинает кричать он, размахивая каким-то листом бумаги. –Очередное представление из следственного управления на тебя пришло! Опять твой подучетник, грабеж совершил. Две недели, всего, как из тюрьмы вышел! На путь исправления встал, раз досрочно освободился. А что сделал ты?!
- А что я?– начал возмущаться я, прекрасно понимая, что этого делать не стоит.– Можно подумать, это я его на новое преступление толкал !
- Этого еще не хватало! – послышалось в ответ. – Вместо того, чтобы планомерно, из-за дня в день, заниматься профилактикой с ранее судимыми , вы свою бездеятельность пустыми словами пытаетесь прикрыть. Думайте, что говорите!
О чем здесь нужно было думать, я честно сказать не знал. Таких вот, ранее судимых и досрочно освободившихся из мест заключения, у меня на участке проживало порядка двухсот человек. И как их всех одновременно контролировать было неясно. Тем более, что помимо них работы и так хватает. Одних заявлений и телефонограмм из медучреждений более ста в месяц рассматривать приходится. Как тут на все разорваться?
- А по показателям у вас что? – не унимается начальник, откладывая представление в сторону.
- Ничего, - сознаюсь я.
- Вот именно, что ничего! – воодушевлено подхватывает он, слегка ударяя кулаком по столу. – Пол месяца прошло, а вами ни одного преступления не раскрыто! Вы ж отдел назад тянете! Сослуживцев подводите !
Вместо ответа я молча продолжаю изучать неровности пола. Оправдываться, к сожалению, нечем. Ноль он и в Африке ноль, а в милиции еще и взыскание получить можно. Хотя, выговором больше, меньше, какая разница? Их и так у меня, за этот неполный год штук пять накопилось. Один снимают, другой вешают. Нашли чем пугать!
Поняв, что ответа от меня не дождаться, начальник переходит к конкретике.
- Скажите, - уже более спокойно продолжает он, - на вашем участке, за неделю, совершено пять квартирных краж. Подчерк один и тот же. Когда результаты по ним будут?
Вообще-то, данный вопрос следовало задавать не мне, а сотрудникам уголовного розыска. Это их непосредственная обязанность данные преступления раскрывать. Только оперов у нас в отделе практически нет. Полтора человека, вместо семи по штату осталось. Двое ушли на повышение в главк, один на пенсию, четвертого посадили, пятого, вообще, никогда не было. Словом, сплошные вакансии, да и только. Из двух оставшихся на работе бывает один. Второй постоянно то в каких-то соревнованиях участвует, то на смотре художественной самодеятельности поет. Разносторонне одаренная личность, чего с него взять! Вот и приходится с ворами и грабителями силами участковых бороться. Правда, получается это не очень. Процент раскрываемости, слишком уж низкий какой-то, больше напоминает прогрессию стремящуюся к нулю, нежели работу отдела милиции.
В конце-концов, устав от назиданий, начальник дает мне два дня на поимку преступников и заканчивает развод.
- И чтоб без результатов не возвращались! – напутственно кричит он, прежде чем все успевают подняться. – Иначе, всех выговорами обвешаю!
Создав небольшую пробку в дверях, личный состав, подобно стае беременных тараканов, ( неуклюже, но быстро) покидает кабинет шефа. Мозолить ему глаза, никому не хочется. Кто его знает, что в голову руководства, прийти может? Еще остановит, вопросы начнет задавать разные. Чем это обычно кончается, все только что, видели сами. Мне же терять было нечего, худшее уже позади. Поэтому, дождавшись, когда дверной проем полностью освободится, я спокойно выхожу из кабинета последним.
- Что, Виктор, опять влетело? – спрашивает меня секретарша, в опустевшей приемной. Женщина она умная, при пятом начальнике служит, а посему, причину моего безразличия поняла сразу.
- Влетело, - киваю я. – Страна снова ждет от меня подвига.
- И что же на этот раз?! – искренне интересуется она.
- За два дня серию квартирных краж поднять. А иначе снова накажут.
- Вот, идиот … - непроизвольно срывается с ее губ, но продолжения фразы не следует. И так понятно, что она имеет ввиду. Дальнейшее нарушение служебной этики больше не требуется. В милиции ж, как в армии: о начальстве либо хорошо, либо никак. Ругать же руководство строго воспрещается.
Хотя, слово «идиот» - по отношению к нынешнему начальнику, ругательством вряд ли назовешь. Чтобы выразить всю глубину чувств и эмоций, требуются эпитеты гораздо сильнее и ярче. Литературной лексикой здесь явно не обойдешься.
- На вот, чтоб подвиг было совершать нескучно, - насмешливо произносит она, протягивая толстую пачку расписанных мне заявлений. – И по старым материалам не забудь отчитаться. Все сроки и так давно вышли.
Поставленную перед мной задачу можно было считать невыполнимой. Пять краж, путем подбора ключа - дело рук профессионала. Да и замки на дверях у граждан далеко не самые простые стояли: «Барьер», «Цербер». Такие не каждый «медвежатник» вскрыть сможет. Из ценностей пропали только деньги. Ювелирные украшения и дорогие вещи преступников не интересовали. Еще одни признак, что вор был высокой квалификации.
Нет, уж! Если начальник решил меня наказать, сделал бы это сразу. Все равно за два дня ничего не изменится. Где я ему такого домушника поймаю?
С грустными мыслями я спускаюсь во двор, где мои коллеги, после только что проведенного развода, пытаются успокоить нервы с помощью убойной порции никотина. Достав сигарету, к ним присоединяюсь и я.
- Не переживай, - подходит ко мне единственный опер отдела, Санька Петров. – Сам знаешь, что с начальником нам не повезло. Ему б вытрезвителем командовать, да пьяных по подворотням ловить. На большее он не способен. Если б не волосатая лапа в главке, его б сюда никогда не назначили.
- Знаю, - коротко соглашаюсь я, – только все равно обидно. Не работа, а каторга какая-то! Одни неприятности получаю.
- Не один ты такой, - успокаивает меня он. – Я вон тоже, взысканиями, как новогодняя елка обвешан. Что ж мне теперь, работу менять?
Лицо старшего лейтенанта Петрова, с вечно красными от хронического недосыпания глазами и темными пятнами вокруг них, не вызывает никаких сомнений. Уходить он, действительно, никуда не собирается. Оперативная служба была делом его жизни. Сутками он мог пропадать на работе, не обращая внимания ни на позднее время, ни на то, что по графику у него был выходной. Откуда брались силы, оставалось загадкой? Питался же он, в основном, бутербродами и залитой кипятком быстрорастворимой лапшой.
- Да не переживаю я, вовсе. Просто ума не прилажу, что делать?
- Если ты насчет серийщика, то я тебе помогу. Напряг я кое-кого из местной шпаны. Обещали узнать, кто у нас квартиры обносит. Может, и управятся за два дня.
- Спасибо. – благодарю я его и выкинув окурок, начинаю просачиваться между новенькой «Ауди – А 6» начальника отдела и старым милицейским «козлом».
«Откуда у шефа деньги на такую машину? » - нервно думаю я, больно ударившись коленом о бампер.–«Зарабатывает он, конечно, больше чем я, но не настолько, чтобы купить дорогую иномарку.»
С трудом выбравшись со двора и прихрамывая на одну ногу, я направляюсь на вверенный мне участок. Внешне это напоминает поход сталкера по смертельно опасной зоне. Разница только в том, что опасности эти, обывателю сразу порой не видны. Вон, к примеру, идет гражданин Ясин, недавно выпущенный из психушки. Нормальный спокойный человек, гражданам улыбается. Только, что у него на уме, никому, кроме него самого не известно. Да и ему это тоже не всегда знать удается. Может, без всякой на то причины, первого попавшегося оскорбить или в лицо плюнуть. Большего, правда, за ним пока не наблюдалось. Его врачи к тихим больным причисляют. Угрозы, мол, никому он пока не несет. Может и так! Только я, на всякий случай, обхожу его стороной. Пусть медики с ним, если что, разбираются. У меня, лично, других клиентов хватает. Участок-то большой – двенадцать многоэтажных домов, две школы, садик и магазин. Хозяйство немаленькое. Одних жителей шесть с половиной тысяч проживает, в два раза больше, чем положенная по приказу норма. Город-то растет, строится! А штат участковых как при советской власти остался. Двадцать лет новых должностей не вводилось. Старые, говорят, сначала укомплектовать нужно. Замечание, отчасти, справедливое. Только кем укомплектовываться, если граждане в милиции служить не хотят? Требования большие, а зарплата маленькая. Кого такое устроит? Дураков, как известно, у нас нет, кроме тех, кто уже служит.
У подъезда жилого дома, где на первом этаже располагается мой опорный пункт, сидя на лавочке, как ни в чем небывало, спокойно пьет пиво ожидающий меня Клякса.
«Это он так батон ест,» - догадываюсь я, - « во всяком случаи, деньги не для этого брал.»
Увидев меня, Клякса быстро допивает пиво и аккуратно ставит пустую бутылку на землю. Наверное, потом собирается ее сдать, чтобы вечером снова банкет устроить.
- Зачем звал, начальник? – спрашивает он, уже нормальным человеческим голосом. Напиток из солода и хмеля ему явно пошел на пользу. Сам иногда этим рецептом пользуюсь, когда в чувство прийти сложно.
- Протокол на тебя составить хочу! – зло говорю я, чтобы побольше нагнать на него страху. – Будешь ватники на зоне шить, хоть чем-то полезным займешься.
- Может не надо?! – жалостливо просит он. – Вреда-то от меня никакого.
- Но и пользы нет! – замечаю я, открывая дверь опорного пункта милиции. – Заходи, алкоголик несчастный.
В опорном пункте милиции, как всегда беспорядок. На старом, видавшем и не такое, письменном столе стоит недопитая бутылка водки, остатки закуси и два смятых пластиковых стаканчика. На ободке одного из них отчетливо видны следы губной помады. Довершает картину, позабытый вчера Галей и теперь бесхозно валяющийся на полу лифчик. Нехорошо, конечно, но что делать, если девушке было тяжело и одиноко, а у меня по графику был прием граждан. Вот я ее и принял, сочувствие к ней проявил. Она даже, в книги отзывов и предложений, запись благодарственную оставила:
«Спасибо капитану Котову, за чуткое отношение к людям и оказанную помощь!
С уважением, жительница участка
Галя К.»
Плохо только, что прибрать за собой забыли. Приходится, теперь, улики пьянства и морального падения в присутствии Кляксы заметать. Как с ним потом бороться?
Благо, что человек он понятливый, не все мозги еще пропил. Усиленно делает вид, что ничего такого не замечает, в окно с интересом уставился.
Быстро наведя порядок и достав бланк административного протокола, я приказываю ему сесть.
- Может не надо? – снова спрашивает он, в надежде на то, что я передумаю.
- Надо, Сергей Александрович, еще как надо! Меня начальник отдела, недавно, так из-за вас всех разнес! Так и сказал: « Пол месяца прошло, а вы, Виктор Владимирович, никого еще не посадили! » Буду исправлять этот свой недостаток. Начну с тебя!
- А с кого-нибудь другого начать нельзя?
- Можно, - соглашаюсь я, - только сейчас не тридцать седьмой год, просто так людей не сажают. Сначала они совершить что-то должны, чтобы я мог их в тюрьму отправить.
- Так и посадите тех, кто совершает! – продолжает настаивать Клякса. – Что у вас грабителей и наркоманов на территории мало?
- Много, - киваю я, - только конкретики на них нет. Вину человека доказать нужно. А для этого информация требуется, время, опять же, затратить следует. А мне срочно показатели нужны. Так что, составляем протокол, едем в суд и вперед по этапу, дорогой товарищ! Через год, может быть, снова встретимся.
- А если я вам помогу? – предлагает он. – Что вам узнать требуется?
Я достаю сигарету и делаю искусственную паузу в разговоре. Пусть думает, что это решение мне дается с трудом.
- Хорошо, - наконец-то сдаюсь я. – Давай попробуем. Про квартирных воров узнать сможешь?
- Про квартирных? Вряд ли. Вы ж знаете, что я по магазинам специализируюсь. Круг общения не тот.
- Нет, значит нет, - беру ручку, и начинаю медленно заполнять бланк протокола. – Я ж тебя не неволю. Сам своей шанс упускаешь.
- Я не в том смысле, - быстро поправляет себя он. – Вдруг этими ворами мои кореша окажутся?
- Не исключено. – соглашаюсь я. - Сам же предложил их сдать.
- Да я и не отказываюсь, вовсе. Просто, бесплатно этого делать не хочется. Друзья все-таки!
Замечания Кляксы были справедливы - друзей просто так предавать нельзя. Не по понятиям как-то.
- И что ты хочешь взамен?
- Ящик водки, и неделю без вашего контроля. – поясняет он, на каких условиях согласен работать.
- Ну, знаешь! – встаю я, возмутившись такой наглости. – За ящик, я и без тебя справлюсь. Дешевле будет.
- Пол ящика и три дня! – сразу же сбавляет он цену, понимая, что перегнул.
- Одну бутылку и один день, - категорично заявляю я. – Если не устраивает, то раз-говор окончен.
- Ладно, - кивает он. – Все равно у меня выхода другого нет.
- Я тоже так думаю. – успокоившись произношу я и подробно рассказываю о совершенных кражах.
Через пол часа, уяснив задание, Клякса отправляется на его выполнение. Уверенности, в том, что он сдержит слово, не было никакой - воры могли быть и неместные, с другого конца города. Но, как любил поговаривать бывший нарком Берия, - « Попытка - не пытка. Был бы человек, а статья найдется!»
Выпроводив новоявленного Джеймс Бонда, достаю полученные у секретаря материалы проверок и принимаюсь их изучать. Заявлений всего семь и все об одном и том же: какой-то хулиган повредил на дверях замки. Неприятно конечно, но преступлений здесь не усматривается - ущерб незначительный. Остается лишь письменно опросить заявителей и вынести по каждому случаю постановление об отказе в возбуждении уголовного дела. Обычная рутина, не более. Правда, что-то в этом не нравится, какая-то загвоздка, не дающая покоя. Что именно, понять сложно – в голове крутится, а сформулировать никак не удается…
Раздавшийся телефонный звонок прервал размышления.
- Слушаю, - произношу я, подняв с аппарата трубку.
- Виктор, ты что ли? – звучит нелепый вопрос дежурного по отделу.
- Нет, это его автоответчик. – шучу я, не ожидая ничего хорошего. Либо заявку подкинет, либо к начальнику вызовет. Просто так он звонить не станет.
- Тогда собирайся, очередная кража на твоем участке произошла. Следственно-оперативная группа уже заказана.
Продиктовав адрес, дежурный сразу же отключается.
«Вот, блин !» - мысленно возмущаюсь я. – «Шестой глухарь, за восемь дней. Поймаю урода, точно морду набью!»
Взяв папку, я направляюсь в соседний дом. Именно там совершена кража. В том, что это дело рук моего серийщика, сомнений не вызывает. Интуиция подсказывает - снова подбор ключа и похищены только деньги. Ни следов, ни отпечатков, ничего, что могло бы помочь следствию. Одним словом, грамотная, профессиональная работа, на пять с плюсом! Жаль только не знаю кому оценку поставить. С удовольствием, поблагодарил бы.
Через десять минут опасения полностью подтвердились. Снова отомкнут «Барьер», подчерк тот же. Потерпевшая – восьмидесятидвухлетняя Людмила Ивановна Казунец, женщина сложной и неординарной судьбы. В ее жизни было все: арест и расстрел родителей, детский дом и клеймо дочери врагов народа, блокада Ленинграда и похоронка на мужа, фронт, ранение, трудовые подвиги и орден красного знамени, заслуженная слава, почет и полное забытье. По такой биографии можно писать новейшую историю страны, причем выдумывать ничего не потребовалось бы. Слишком уж много горя и страданий выпало на ее долю. Не каждый столько осилит.
И после всего этого, какая-то сволочь посмела украсть у нее деньги! Не человек, а выродок какой-то, ругался я на неизвестно кого, ожидая приезда следственно- оперативной группы и бригады скорой помощи. На нервной почве, Людмиле Ивановне стало плохо, и принятый валидол ей уже не помогал. Требовалось более эффективное лекарство, чем простые общедоступные таблетки.
На мое счастье, первыми прибыли медики, которые, измерив давление и сделав несколько уколов, оставили женщину на мое попечение.
- Может в больницу надо? - попытался остановить их я, опасаясь за ее здоровье.
-Ничего страшного, - уверенно произнес врач, - повышенное давление. Пускай часик поспит, а когда проснется, вы ей горячего чаю дайте. Вообще-то, молодой человек, за бабушкой следить нужно! Или вас что, в милиции этому не учат?
«Да не моя это бабушка !» - хотел было сказать я, но слова словно застряли в горле.
Нехорошо, как-то звучит это, не по-человечески.
Группа приехала, как обычно, через два часа после вызова. Видимо задержалась на каком-то другом преступлении . Бабушка за это время успела выспаться и выпить приготовленный мною чай.
- Вы только не волнуйтесь, пожалуйста, - пытался успокоить ее я. – Найдем мы этого подонка. Вот увидите!
- Да я и не волнуюсь, - тихо кивнула она. – Мне ж много не надо. А деньги я себе на похороны копила, не хотела, чтоб как безродную похоронили.
Тишину квартиры нарушили громко смеющиеся, над каким-то анекдотом, члены следственно-оперативной группы.
- Так, - деловито произнес следователь, профессионально оценив обстановку. – Похоже, наш серийщик сработал!
- Скорей всего, - согласился я. – Шестой эпизод по моей земле будет.
- Тогда найди понятых и дуй на обход, - распоряжается он. - Вдруг, кто-нибудь из соседей что-то заметил. И не топчи здесь сильно, еще кинолог с собакой подъехать должен, след попытается взять.
Следователь в группе старший - его указания обязательны для всех. Правда, указаний давать, в общем-то, не требуется, каждый и так знает что делать: оперативник принимает заявление и берет объяснение с потерпевшей, криминалист фотографирует место происшествия, фиксирует следы и изымает вещдоки, а сам, следователь, составляет протокол осмотра и проводит неотложные следственные действия. Все как обычно, ничего нового.
Понятых я нашел быстро, в соседнем подъезде водопроводчик Михайлыч, со своим новым учеником, проводил плановый ремонт стояков отопления. Их-то я и упросил поприсутствовать при осмотре. Благо, люди они понятливые, долго уламывать не пришлось:
- Опять?! - начал возмущаться мастер, смоля папиросой. – У нас работы полно, график в трубу вылететь может!
- Это ж недолго, - продолжаю настаивать я. – Подпишите, протокол и свободны. Нам лишь формальность соблюсти надо.
- Знаем мы эту формальность! - продолжает упираться он. – Пол литра рабочего времени председателю ЖЭКа под хвост! Да еще и в суд вызовут, если дело раскроете.
- Насчет суда это ты зря, сам во всем виноват! Приперся давать показания под шафе, к судье клеиться начал, непристойности разные говорить. Вот трое суток ареста тебе и влепили. Скажи спасибо, что легко отделался, другая б тебе все пятнадцать дала. А эта, только три дня, добрая, наверное, попалась.
- Ага, добрая, - матюгнулся Михайлыч.– Несколько дней, на халяву, заборы красил. Не выпить, не пожрать нормально! Еще и охрану приставили, будто я злодей какой! Да и в ЖЭКе, между прочим, вынужденный простой мне никто не оплатил. Арест, мол, уважительной причиной для них не считается. Несправедливость какая-то !
- Понимаю, - соглашаюсь я с ним, – действительно, нехорошо получилось. Ну, так как, понятым будешь?
- Исключительно из уважения к тебе, Виктор Владимирович, - сдается он. – Но в суд, если что, не пойду. Так и знай! Одного раза хватило.
Объяснив куда надо идти, приступаю к поквартирному обходу. Самое неблагодарное дело. Это только кажется, что ничего сложного здесь нет – обошел подъезды, с жильцами побеседовал. Если кто-то что-то знает, объяснение с них получил. Но на практике не все так гладко получается. Это вам любой сотрудник подтвердит, кто хоть раз в жизни подобным мероприятием занимался.
Но выбора у меня нет, захожу в первую парадную, поднимаюсь на последний этаж и звоню в квартиру. За дверью тишина, похоже никого нет. Что ж, бывает! Звоню в квартиру рядом. Слышны шаги, лязганье замка внутренней входной двери и чей-то недовольный голос:
- Кто там?
- Милиция ! – отвечаю я.
- Не вызывали ! – слышится в ответ и шаги сразу же начинают удаляться. Более здесь делать нечего, все-равно не откроют.
Звоню к соседям. Везет больше. Дверь открывает женщина, лет пятидесяти пяти.
- Че надо? – спрашивает она.
- Участковый Котов, - представляюсь я. – Вы никого подозрительного сегодня не видели? В соседнем подъезде квартиру обворовали.
- Видела, - кивает она. – И вчера видела, и сегодня! Этажом ниже, Верка живет. Так к ней новый хахаль на дорогой машине повадился.
- Ну и что? – не понимаю я.
- Как что ? – удивляется собеседница моему тупоумию. – Говорю вам , на дорогой! Откуда у молодого парня дорогая машина может быть, не знаете?
- Ну, мало ли вариантов, - предполагаю я. – Папа купил, или сам заработал.
- Какой вы наивный, - замечает она. – Ясное дело наворовал. На честно заработанные такую не купишь. Вон, у меня муж всю жизнь на заводе горбатится, а больше чем на «жигули» не накопили. А у хахаля ейного «Мерседес» новенький. Как Рокфеллер на нем ездит, капиталист несчастный. Людей постыдился бы!
- Разберемся, - обещаю я. – Сейчас схожу и сразу же разберусь во всем. Можете не волноваться.
- Во-во, - напутствует меня она. – Давно пора, с этими буржуями разобраться! Чтоб как все были, без закидонов.
Спускаюсь этажом ниже. Звоню. Открывает женщина лет на десять моложе, чем выше.
- Здравствуйте, - здороваюсь я. – Если не ошибаюсь, вас Верой зовут?
- Допустим, - кокетливо улыбается она. – А вам что нужно?
- Вы никого подозрительного сегодня не видели?
- Нет. А что?
- Ничего, – поясняю я. – А мужик ваш дома?
- Ах, вот вы о чем, - догадывается она, по-своему. – Соседка сверху накапала. Завидует стерва, что я молоденького подцепила. Сама-то уже никому, кроме своего старого хрыча, не нужна больше. Вот сплетни и распускает. Но ничего, сейчас я ей устрою!
- Это я-то никому не нужна?! – доносится сверху. – Да у меня, если хочешь знать, мужчин было больше, чем хоккеистов в футбольной команде! Бывало, глазом моргнуть не успею, как новый кавалер у ног вертится!
Прозвучало это довольно-таки неожиданно. Видимо, предыдущая гражданка решила сама удостовериться, как я выполняю ее просьбу. Стояла на площадке и слушала наш разговор. Теперь вот конфликт назрел у соседей. Хотя, если он и назрел, то скорее всего гораздо раньше, чем я сюда явился. Просто, выглядел не так откровенно.
Меж тем, перепалка становилась все громче и громче, а в речи обеих оппоненток слышались слова откровенных угроз. В воздухе отчетливо запахло назревающей потасовкой.
- Вспомнила бабушка, когда девочкой была! – кричала Верка. – Мужик-то твой и то на других заглядываться стал. В тебе ж ничего интересного не осталось!
- Я тебе космы-то повыдергаю, блондинка селиконовая ! – раздается уже совсем рядом. – Сама напросилась!
Женская драка, в отличие от мужской, лишена всякого конструктивизма. Вместо того чтобы дать от души в морду, начнут за волосы хвататься или ногтями царапаться. Шуму намного больше, чем наступивших последствий. Баловство одно, да и только. Подъезд лишь зря всполошат, да граждане на них очередное заявление накатают, чтоб я же потом и разбирался. Оно мне нужно? Конечно, нет!
« Лучше эту разборку сразу пресечь, чем потом очередной материал проверки списывать.» - решаю я и встаю стеной между женщинами.
Но должного эффекта это не производит. Пытаются пройти напролом, сквозь меня: ни милицейская форма не помогает, ни зовы о разуме. Все бесполезно! Каждая увлечена только соперницей.
- Это у меня-то нет мужчин?! – раздается вопль одной.
-У тебя! У тебя!! – что есть мощи, орет вторая. При этом каждая тянет меня за рукав. Будто не кто-то иной, а именно я являюсь причиной раздора.
Рукава от такого усердия натягиваются, а сама рубашка начинает издавать характерный звук рвущейся по шву ткани. Через минуту, не выдерживают и пуговицы, с треском падают на пол и словно горох разлетаются в разные стороны. Довершает картину разгрома, непонятно откуда взявшаяся овчарка, которая сходу впивается мне в ногу и запоздалая команда отставшего от нее кинолога:
- Мухтар, фу!!
Это, в общем-то, и спасает меня от расправы. Если б не собака, больно укусившая за лодышку и порвавшая брючину, дамочки меня б точно растащили на части. А так я отделался лишь легким испугом и порванной формой. Сами же скандалистки, с визгом и воплями, разбежались по своим квартирам.
- А я-то думаю, чей интересно след взял Мухтар? – делится впечатлениями кинолог. – А оно вот оказывается что! Второй раз, ошиблись.
- То есть, - спрашиваю я, собирая на лестнице пуговицы.
- Сначала он на помощника сантехника лаять стал. Понятой ему чем-то не понравился. Ну, а потом на тебя вывел. С кем не бывает? Может стареть начал, второй десяток уже пошел.
- Не знаю, - огрызаюсь я. – Меня твой аллигатор, чуть инвалидом не сделал. На своих средь бела дня бросается!
- Я же извинился, - обижается кинолог. – А потом, свой для него только я. Все остальные, лишь источники запаха, не более того.
- А других там источников не было?
- Может и были, - водит носом кинолог. – Только как узнать, какой именно запах нужен. Сам же знаешь, сколько народу на месте происшествия натоптало. Попробуй теперь, возьми правильный след. Да и ты хорош, устроил здесь не пойми что! Вот он на тебя и кинулся, слабых стал защищать.
- Ладно, проехали, - отхожу я. – У тебя, случайно, иголки с собой нет?
- Откуда, - удивляется он. – Я же кинолог, а не швея-мотористка. Могу предложить намордник и поводок, если, конечно, Мухтар не обидится.
- Себе надень! – снова завожусь я. – Небось, в самый раз будет! Говорят, собаки с хозяевами много общего имеют, даже повадки одни и те же становятся.
- Это верно, - окончательно обижается он. – Я-то хоть на овчарку похож, а вот вы, участковые, явно дворовой породы будете. Бродите, с утра до вечера по своему, участку, да все без толку. Опера и то, по собачей градации, на порядок выше стоят, к легавым относятся. Потому, что польза от них есть!
Махнув на меня рукой, дескать, что с него взять, кинолог с питомцем уходят. Боевые товарищи называется! Бросили на произвол судьбы и довольны! А как я в таком изорванном виде пойду, даже не задумались. Еще бы, им, с их родословной, нас беспородных понять сложно. Приехали, понюхали, никого не нашли и уехали. Никто из жителей, если что, даже жаловаться на них не станет. Про меня же сразу напишут, куда следует: « Напился, мол, подрался и в непотребном виде пугал население микрорайона ! Просим срочно принять меры ! » . Благо , что «доброжелателей» у меня, как и у любого участкового, всегда хватает. Только повод, как говориться, дай! Да и самому перед людьми неудобно как-то, не пугалом все же работаю.
В растерянности снова звоню Верке.
- Извините, - спрашиваю я, - у вас нитки с иголкой не будет?
- Нитки? – оценивающе смотрит она. – Боюсь самому тебе здесь не справиться. Заходи, так уж и быть, окажем помощь внутренним органам!
- Спасибо, - благодарю я. – А мужик ваш против не будет?
- Жоры нет, он поздно домой возвращается, - улыбается Вера, закрывая за мной дверь. – Да и парень он неплохой, добрый. Жаль только моложе на двенадцать лет. Год, два и на сторону потянет. Права Катя, не быть нам вместе!
- Это соседка сверху, что ли? – догадываюсь я.
- Она самая. Мы ж с ней, вообще-то, подруги. Со школы общаемся.
- Заметно, - киваю я. – Вполне теплые дружеские отношения! Да и возраст у вас подходящий, чтоб со школы дружить: вы в первом классе, она в десятом, обычное дело.
- Возраст-то у нас одинаковый. Просто Катя выглядит старше. – смущаясь поясняет Вера. – Да и вообще, у женщин об этом спрашивать неприлично. Иначе будете сами рубашку и брюки зашивать.
- Виноват, исправлюсь, - извиняюсь я, догадавшись, что это не Катя, а она намного младше своих лет выглядит. И без скальпеля хирурга здесь вряд ли обошлось. Не зря ж ее подруга что-то про силикон кричала.
- Так уж и быть, прощаю, – смилостивилась она. – Снимайте одежду, или так и будете в ней стоять?
- Здесь, что ли? – не понял я.
- Ну, да! Вот вам халат, если стесняетесь.
Быстро переодевшись, я устраиваюсь поудобнее в кресле и с интересом начинаю наблюдать, как постепенно восстанавливается моя форма. Получается это вполне неплохо, чувствуется женская рука опытной хозяйки. Во всяком случаи, я бы так сам сделать не смог.
- А Жора ваш кем работает? – спрашиваю я, чтобы чем-то заняться.
- Водителем, - поясняет Вера, -бизнесмена какого-то возит. Только Кате, пожалуйста, не говорите. Пусть думает, что это его машина.
- Зачем?
- Как зачем? – удивляется она. – Знаете, как ее «жаба» поэтому поводу душит! Завидует, что я богатого нашла! Хотя вам, мужикам, этого не понять. Мыслите уж больно примитивно!
-Ну да, куда нам! Вас послушаешь, так жалеть начинаешь, что мужиком на этот свет родился.
Шуточную пикировку прервал звонок в дверь.
- Это, наверное, Катя пришла, вину заглаживать будет, - предположила Вера. – Так всегда, сначала поссоримся, а потом извиняемся друг перед другом, жалеем, что гадости сгоряча наговорили.
- Или кинолог, - выдвинул свою версию я. – Стыдно стало, что бросил товарища в таком виде. Небойсь, штаны с рубашкой принес.
Не дожидаясь разрешения, опрометчиво направляюсь к выходу. Не прятаться же за женской спиной, тем более, что это наверняка меня ищут. Следователь с экспертом заждались совсем, больше часа уже отсутствую.
К сожалению, наши предположения оказались неверными. Вместо соседки сверху и милицейских коллег на пороге стоит здоровенный мужик грузинской национальности. В руках он держит пышный букет роз и, судя посему, сильно чем-то расстроен. По крайней мере, особенной радости на его лице незаметно.
- Здравствуйте, - произношу я, чтоб как-то разрядить обстановку. Похоже, что я ему явно не нравлюсь.
- Привет! – не очень вежливо отвечает он и бьет меня своим увесистым кулаком.
Такого поворота, я попросту не ожидал. Пропустив неслабый хук с права и дернув по инерции головой, спиной пролетаю маленький коридор однокомнатной квартиры и сходу врезаюсь в стоящие в углу лыжи, которые сбив висящий на стене старый эмалированный тазик, с грохотом обрушиваются на меня. Выглядит это вполне эффектно. Жаль только, не со стороны приходится наблюдать!
Сам же, обидчик, бросив мне вслед цветы и захлопнув снаружи дверь, молча и беспристрастно удаляется. Ну, точно псих какой-то!
- Кто это был ? – спрашивает вышедшая на шум Вера.
- Не знаю, - честно отвечаю я, ощупывая рукой разбитую губу и припухшую щеку. – Он мне не представился. Просил лишь, цветы вам передать.
- Георгий?! – догадывается она и выбегает на лестницу. - Жора вернись!!!
Но похоже, что догнать его ей не удалось. Видимо он сильно торопился, что не стал никого ждать: ни меня, чтоб получить сдачи, ни любовницу, чтобы дать ей возможность объясниться. Хотя, я его прекрасно понимаю: приходишь домой, а там тебя незнакомый мужик в трусах и халате встречает. Я б тоже переживал по данному поводу.
Вернулась Вера, минут через пять не раньше. За это время я успел одеться и выкурить сигарету: все равно ремонта больше не будет, не до этого ей сейчас. Брюки зашиты и ладно, а недостающие на рубашке пуговицы я сам как-нибудь пришью. В первый раз что ли!
- Убирайтесь! – зло произносит она, перешагивая порог собственной квартиры.
- Вер, - попытался успокоить ее я. – Может, вам помощь нужна?
- Пошел вон, ментяра поганый! – начала кричать она, захлебываясь слезами. – Это из-за тебя Жора ушел! Ты во всем виноват!! Ненавижу!!!
Ну, вот! Снова я в чем-то виноват оказался. Одежду порвали, морду набили, так еще и крайним сделали! Хорошо заявку отработал, нечего сказать!!! День на редкость удачно складывается. Не участковый, а местный «козел отпущений» какой-то.
Захлопнув за собой дверь, выхожу на площадку. Там меня уже поджидает Катя!
- Что вы такое Георгию сказали? – спрашивает с нетерпением она. – Вылетел из подъезда, весь красный такой. Того и гляди взорвется!
- Ничего. – признаюсь я. – Просто поздоровался.
- А он больше к ней не придет?
- Вряд ли, все получилось, как вы и хотели. Веру только жалко, тяжело ей.
- Пойду, успокою ее, - встрепенулась соседка. – Подруга все-таки, столько лет вместе!
Никогда не понимал бабьей дружбы. Чем больше с ними общаешься, тем больше вопросов возникает. Не зря ж говорят – « Женщина эта загадка, которую разгадать не дано, даже самой женщине».
Дальше судьбу я решил не испытывать. Хватит, находился вдоволь. Если следаку нужно пусть сам свой обход совершает. Мне, лично, вполне хватило и одного подъезда: информации ноль, а неприятностей куча. Да и что собственно он дать может? Украли бы телевизор, другое дело, можно поспрашивать, вдруг и впрямь кто-нибудь что-то видел. А тут деньги похитили, положил в карман и пошел, как ни в чем небывало. Кто на тебя внимание обратит? Вон на улице, сколько людей ходит, не станешь же каждого подозревать? Напишу справку, что свидетелей не выявлено, пускай перепроверяют, если хотят.
К счастью, липовать ничего не пришлось. Следственно-оперативная группа уехала раньше, чем я вернулся. Осмотрели все быстро и дальше, на новое преступление помчались. Стоило меня из-за этого по этажам гонять?
- Виктор Владимирович, - обратилась с вопросом Людмила Ивановна, - а что с дверью-то делать?
- В смысле? – не понял я.
- Ваши товарищи замок сняли, сказали, что экспертизу сделать нужно. А другого замка на двери нет. Как я теперь квартиру закрою?
Удивляться здесь, в общем-то, нечему. Типичная ситуация в нашей работе: вещдок изъяли, а нужен он потерпевшему или нет, это уже никого не волнует. Главное следы происшествия закрепить. Впрочем, закреплять здесь особенно нечего, результат и без исследования очевиден: механизм видимых повреждений иметь не будет. Будто родным ключом открыли. Не преступление, а мистика какая-то.
- А ключи тоже изъяли?
- А как же, - подтверждает она. - Все пять! Зачем им столько, если я всего одним пользуюсь. Остальные неделю нетронутыми лежат.
- Почему неделю? – снова не понял я. – А до этого, где они были?
- Как где? – в свою очередь удивляется Людмила Ивановна. – В магазине, наверное? Мне ж на прошлой неделе замок сломали. Я даже заявление в ваше отделение подала, думала, что вы найдете этого хулигана.
Точно! Как же я сразу не сообразил?! То-то адреса в заявлениях граждан мне покоя не давали. Это же их после этого домушник обчистил. Сначала замки, а потом кражи… Связь явно прослеживается!
- А новый замок вам кто устанавливал?
- Как кто? – пожала плечами Казунец. – Позвонила в ЖЭК, просила прислать ко мне мастера. Надеялась, он старый замок отремонтирует. Сама-то я этого сделать уже не могу, возраст не позволяет.
- Ну и как, пришел мастер?
- Пришел, - кивнула Людмила Ивановна. – Молоденький такой, в помощниках у Михалыча ходит. Он, кстати, был здесь недавно, в качестве понятого присутствовал.
- И что было дальше?
- Ничего не было. Замок, говорит, бабуля восстановлению не подлежит, новый покупать надо. Дала ему денег, он купил и поставил. А что оставалось делать? Без замка же нельзя.
- Это верно, - соглашаюсь я. – Времена сейчас не те, чтобы квартиру открытой оставлять. А старый замок у вас сохранился?
- Да, вон он, на серванте лежит.
Причину неисправности замка долго искать не пришлось. В принципе, она видна была сразу – канал «секрета» залит эпокситной смолой: ни ключ не вставить, ни вставку не провернуть.
- Пустяки, - уверенно произношу я. – Есть у меня такой же секрет. Правда, ключ всего один остался. Напарник от опорного пункта свой потерял, пришлось тоже замок менять. Я вам его поставлю на время, а там глядишь и эксперт исследование закончит, вернет ваш «Барьер».
Через час, разобравшись с дверью Людмилы Ивановны, беру полученные утром заявления граждан и дую по адресам. Каждый визит только усиливает подозрения: везде проживают одинокие пенсионеры, преклонного возраста, и ремонтом замков занимался молодой слесарь из ЖЭКа. Исключение было всего лишь одно, заявитель не стала вызывать мастера, а попросила отремонтировать замок соседа по лестничной клетке. Ее-то квартира и не пострадала. Во всяком случаи, пока! Случайностью это вряд ли назовешь!!!
Если преступник, действительно, ученик Михалыча, то все довольно-таки просто: по домовой книге, в жилконторе, подыскиваются адреса пожилых людей, выводятся из строя замки и ожидается заявка на ремонт, которая, с большой долей вероятности, наверняка последует. Здоровье-то у граждан уже не то, да и возраст далеко недетский, чтобы самим с такой напастью справиться.
Ну а дальше еще проще, старый замок восстановлению не подлежит, берутся деньги на новый и делается дубликат ключа. Вопрос только кем и где? Ключи-то, как не крути, сложные, самому такой выточить непросто будет. Тут опыт и специальный инструмент требуется. Не каждый такое осилит. Хотя, в ЖЭКе нужный инструмент наверняка имеется. Да и Михалыч специалист высшей категории ! Правда, вряд ли он на такое пойдет, да и незачем ему это. Человек больно уж совестливый, старой закалки еще. Содрать пол литра с клиента или установить старый смеситель вместо нового это, пожалуйста! Но вот чтобы участвовать в краже, верится слабо. Как-никак давно его знаю, пять лет на одном участке работаем. Что же касается его помощника, то тут информации нет. Говорят, в контору недавно устроился, и где он был до этого, никто толком не выяснял. По-уму, с домоуправом пообщаться надо бы. Но делать сейчас этого нельзя. Начнешь расспрашивать, интересоваться персоналом, так об этом всем сразу же известно станет. Еще и субъект затихорится может, улики, если они есть, уничтожит. Нет, тут надо действовать осторожно, чтоб дров по глупости не наломать. К тому же рабочий день уже кончился, пора сдаваться идти, итоги у начальника подводить.
Делать этого абсолютно не хочется. Докладывать-то по существу нечего! Разве, что про новый «глухарь» рассказать. Чую опять, по первое число, влетит!
Обратная дорога кажется долгой. Невольно, начинаешь завидовать таким индивидуумам как Клякса. Ни начальства тебе, ни показателей раскрываемости. Живи в свое удовольствие и жизни радуйся. Одна проблема – менты со своими законами достают!
«Хотя, что это я?» - удивляюсь собственной мысли. – « Утром детям миллиардеров завидовал, а вечером опустившиеся на социальное дно личностью захотел стать. Видно и впрямь, богатство и бедность между собой неразлучно связаны.»
Во дворе отдела практически без перемен. Народу мало, а машина начальника чуть ли не по середине двора раскорячена. Даже милицейскому «УАЗику» места не осталось. Пришлось водителю за воротами его парковать. Похоже, настроение шефа сильно ухудшилось. Не из-за меня ли?
- Что это с ним? – спрашиваю у вышедшего покурить на крыльцо дежурного.
- Как обычно, - машет рукой Вася. - Из РУВД приехал, злой, как собака. Сначала на меня накинулся, а потом и другим досталось. Наверное, из-за сегодняшней кражи его полоскали.
- Ага, - понимающе киваю я. – Может не стоит к нему ходить? Зачем лишний раз на глаза попадаться.
- Нет уж, - категорично возражает дежурный, - иди! Он тебя давно ждет, хочет с тобой индивидуально по данному поводу поговорить. Так и сказал: « Как Котов появится, сразу ко мне! Пускай доложит, что по серийщику сделано!»
- Может все же не стоит?
- Стоит Витя, еще как стоит! Прими соболезнования и вперед. Больше, к сожалению, помочь ничем не могу.
Скрипя сердцем, поднимаюсь на второй этаж. Стучу в дверь и снова оказываюсь перед праведными очами шефа.
- А! – протягивает он, торопливо убирая что-то под стол. – Наконец-то, Виктор Владимирович, для сдачи пожаловали! Думал, что вообще не придете. Подведение итогов пол часа как закончилось!
Что прятал от меня начальник, догадаться было нетрудно. В воздухе отчетливо пахло коньяком, а на столе осталось блюдечко, с нарезанным тонкими колечками лимоном. Да и внешний вид никаких сомнений не вызывал: взгляд мутный, а лицо красное, хоть прикуривай. Наверное, досталось в РУВД сильно. Вот он раны спиртным и зализывает, душу, так сказать, успокаивает.
- Виноват, - коротко соглашаюсь я и делаю вид, что ничего подобного не замечаю. Точь-в-точь, как Клякса на опорном пункте с утра. – Но вы ж сами приказание отдали, чтоб я домушником занимался. Вот я и стараюсь.
- Результат есть? – интересуется он, без особого энтузиазма.
- Пока нет, но …
- Ладно, - обрывает он, - дальше можешь не продолжать. Вижу, что ничего не сделано. Тебе же плевать на все! Совести никакой нет! Я вместо того, чтобы домой уйти вынужден сидеть здесь и думать, как этого урода поймать. Начальник РУВД тоже, между прочим …
Впрочем, узнать, что делал сейчас начальник РУВД, мне так и не удалось. Видимо, в последний момент шеф сбился с нужной мысли и вопросительно уставился на мою рубашку.
- А пуговицы у тебя где?
- Как где? – прикидываюсь я. – Три на месте, а остальные в кармане лежат.
- Это я вижу! – вставая заводиться он, переходя с нормативной лексики на трудно переводимый русский фольклер.
Через три минуты высказав все, что он обо мне думает, шеф наконец-то успокаивается и снова усевшись в кресло, подводит итог:
- Чую строевой смотр надо устраивать в подразделении. Форму и носовые платки проверить у каждого. Может, поэтому у нас и раскрываемости никакой нет, потому что ходите непонятно в чем.
Причем здесь носовые платки и процент раскрываемости понять трудно. Но у начальника, судя по всему, на этот счет свое, особое, мнение. До милиции он в стройбате служил, замполитом говорят был, так что толк в строевой подготовке знает. Спорить на этот счет с ним бесполезно. Раз сказал связано, значит, так оно и есть. А то как же мы без платков с преступностью бороться будем?
Наконец-то, получив сполна порцию предназначенных мне поучений, спускаюсь в дежурную часть.
- Ну, как ты? – спрашивает меня дежурный, с плохо прикрываемым чувством злорадства. – Крики даже здесь были слышны.
- Со мной-то нормально. – кривлюсь я. – С начальником хуже. Похоже, перебрал сильно. Как бы за руль по пьянке не сел, а то мало ли что случится.
- За это можешь не волноваться. – успокаивает Вася. – Вариант давно отработан: отвезем на служебке, жене на руки передадим. Тетка она строгая, вот пусть и разбирается, почему он напился. А машину его на обычное место поставим. А-то весь двор ею перегородил. Граждане жалуются, в отдел, мол, к нам не пройти.
- Как знаешь, - безразлично киваю я и пожав дежурному руку, выхожу из отдела.
Все, свобода! Во всяком случаи на сегодня проблемы закончились. Можно спокойно пойти домой и расслабиться. День и так выдался напряженный, кроме сплошных неприятностей ничего хорошего не принес. Завтра, судя по всему, будет не лучше. Начальник с перепоя еще злее становиться. Снова завтра кого-то воспитывать начнет. Главное только на сходку утром не опоздать. Иначе, по новой достанется.