Цицерон. Из дорожных заметок

 
С переходом России на капиталистические рельсы, многое изменилось в привычном укладе жизни простых людей. Коммерциализация коснулась всех социальных слоев россиян, заставив искать и находить пути к латанию финансовых прорех в семейном бюджете. Так в электричках появились «коробейники».

Был будний вечер. Электричка была заполнена трудовым народом и студентами. Хотелось спать. Одна зычная (чтоб ты осипла!) тетка сменяла другую, за ними шел гармонист-любитель, добывавший из инструмента душераздирающие звуки. Но вот смолкли пыточные страдания гармони, и воцарилась долгожданная тишина. Народ расслабился и, убаюкиваемый мерным покачиванием вагона, стал мирно подремывать - конец рабочего дня все-таки. И вот в этой тишине прозвучал новый для нас голос. Сначала никто не понял в чем дело, что нужно этому пропитому мужику с кипой газет, прижимаемых к истерзанному непогодами плащу. Потом пришло осознание, что перед нами новоиспеченный коробейник. Но речь?! Понять, что он говорит, было невозможно: то ли язык у него заплёлся между несколькими уцелевшими зубами, то ли прикусил он его капитально. К тому же выражение «построение фразы» было явно не про него.
- Значит, вот, газета. Тут написано о…, - далее шло выборочное прочтение заголовков.
Читал мужик не очень бегло, сбиваясь и поправляя самого себя, да ещё и со страшенным дефектом дикции!
Вагон сначала замер, с улыбкой прислушиваясь к оратору, а потом дружно развеселился.
- Цицерон! - весело окрестил мужика один из пассажиров.
- …Марк… Туллий, - утирая слезы радости, добавлял другой.
- Ты хоть кашу не жуй, не понять же ничего! - советовал третий.
Новоокрещенный воспринял смех одобрения как поощрение к дальнейшему ораторству и продолжил более бодро и менее понятно. Взрыв хохота заставил новых пассажиров отпрянуть к дверям - мы подъехали к очередной платформе. Веселящийся народ стал раскупать газеты: «Дай сюда свои тезисы…, и иди, Бога ради…, а то совсем уморишь!» - говорили сквозь смех.

Год назад, когда я везла сына  после каникул домой в Москву, в вагон вошел…Цицерон (!).  Дикция и речь значительно улучшились, да и внешние перемены были разительными. Теперь в нем с трудом угадывался тот косноязычный мужичонка, которого желание выпить и достойно закусить однажды втолкнуло в вагон электрички с жиденькой кипой слегка помятых газет.