Любовь земная совершенно отличается от наших идеальных альтруистических представлений о любви потому, что наша любовь всегда зависима от эгоистической причины. И если причина вдруг пропадает, мгновенно исчезает и любовь.
Но вот же главное-то устремление родителя по отношению к детям – «отдавать», в противоположенность свойству ребенка «брать». А к единственному дитя, естественно, самая большая любовь и опека со стороны родителей. В таком случае большая любовь должна быть в ответ и со стороны чада, на которого обращена вся любовь родителей. Но мы сами видим, что это не так: если дитя ощущает безграничную любовь родителей, по закону природы, независимо от него, его любовь к ним начинает уменьшаться. Причина этого в том, что родитель любит ребенка естественной любовью. И изначально, как родитель желает, чтобы малыш любил его, так и ребенок желает, чтобы отец любил и защищал его. Это взаимное желание рождает в сердцах обоих чувство страха: родитель боится, что дитя может невзлюбить его в какой-то, даже самой малой, мере, а также и ребенок боится того же со стороны родителя. Этот постоянный страх рождает в них добрые поступки: каждый стремится показать другому свою любовь, чтобы возбудить в другом любовь к себе. Но когда возрастает любовь до максимально возможной, настолько, что уже невозможно что-либо к ней прибавить, то любимое чадо обнаруживает в сердце любящего его родителя абсолютную любовь – такую, которая не зависит ни от чего. Немедленно любящий ребенок перестает бояться уменьшения любви к нему, а также нет у него никакой надежды, что родительская любовь к нему возрастет, потому-то она называется «абсолютной». И это приводит к тому, что начинает лениться дитя проявлять свою любовь к родителям добрыми поступками. И в мере их уменьшения уменьшается любовь дитя, вплоть до того, что доходит до противоположенной природы – ненависти, и это по двум причинам. Рассмотрим их по порядку.
Во-первых, происходит так потому, что все, что бы ни делал теперь родитель – в глазах чада стало это ничтожно и недостаточно по сравнению с тем, какими должны быть действия со стороны «абсолютной» родительской любви. И со временем дитя имеет все больше претензий к породившим его так, как всегда находит в мире пример большей отдачи чужих родителей либо в материальных, либо в духовных проявлениях. И тут же из первой причины рождается вторая, как ощущение несовершенства своих родителей. Что в дальнейшем пробуждает в детях стыд от осознания несовершенства и своего, как порожденного несовершенством. И вследствие стыда возникает у детей препятствия и снисходительное отношение к получению проявлений родительской любви. И теперь совершенно обосабливается «Я» чада от родителя. Тем отдаляется повзрослевший ребенок от родителя навсегда и уже не как одно они после этого. Отсюда вывод: что только первоначальное соединение любви и страха в человеке содержит его любовь в совершенном состоянии. И вся ответственность за поддержание совершенства любви ребенка ложится на родителя. Так в религиозных семьях это совершенство поддерживается в детях с малолетства страхом пред наказанием Творца за нарушение заповеди почитания родителей. В семьях же атеистических очевидна необходимость в создании родителями «контрастного душа» через услаждения наивысшего своего творения – растущего и пока еще неразумного человека. Но сразу замечу, что контраст этот не в наказаниях, а в раннем контролируемом отпущении чада в притягивающую его среду, будь-то хоть мир денег, шоу-бизнеса, и прочее, на возрастном уровне ребенка. Например, хочет «свободных» денег – пусть в каникулы поработает на автозаправке или автомойке; хочет славы – отведите его на творческий конкурс, хоть вы и знаете, что в данном виде творчества бесталанен он. Пусть рано вкусит дитя плоды общения в миру – и сладкие, и горькие. Только так он сможет оценить усилия вашей любви в отдаче к нему, через сравнительную оценку со своими усилиями ради себя. И к тому же, если не произойдет этого вкушения, останется человек в состоянии вечного дитя. И никогда такой человек не устремит развитие свое к отдающим свойствам родителя, и будет он немногим больше любого бессознательно получающего животного.