Сколько Лев Николаевич пробыл без сознания не знал, однако открыв глаза, он понял, что дико замерз, лежа на голом поле, а полная луна светила прямо в лицо. После мысли «жив, слава богу», пришла другая, вполне физиологическая. С трудом поднявшись с пола, кряхтя при каждом движении, он доковылял к двери, которая оказалась заперта с наружи.
- Эй! – крикнул он, пытаясь докричаться до похитителей. – Есть кто живой!
Живые не откликались, мертвые молчали.
- Я в туалет хочу! Очень!
В ответ тишина. Попытка выбить дверь увенчалась синяком на плече и посрамленным самолюбием. Решив выбить дверь с разбега, Лев Николаевич попятился к самому длинному углу и наступил на что-то твердое. Разозлившись, он пнул неожиданную преграду, и в центр комнаты, под лучи лунного света выкатился детский металлический горшок, с белочкой на боку.
Поняв его предназначение, Лев Николаевич покраснел и засмущался, но природа требовала свое.
Второй раз Лев Николаевич проснулся днем. Открыв глаза, он увидел две неприятные физиономии, одна из которых поигрывала амбарной цепью.
- Проснулся, дорогой. – Протянул один из них, потягивая застиранные спортивные штаны, с дыркой на коленке. – Тебя калиф хочет видеть.
- Кто? – поинтересовался Лев Николаевич, удивленный разнообразием чинов. Его вопрос остался без ответа. Вежливо схватив его за шкирку, вежливыми пинками, отконвоировали в умывальную, где несчастный Лев Николаевич, смог привести себя в относительный порядок, к сожалению, зубной пастой никто не располагал.
После утренних процедур, Льва Николаевича потащили по коридору в неизвестном направлении. Коридор был забит людьми растерянного вида, бесцельно слоняющихся от места к месту.
В животе у Льва Николаевича заурчало. И только тут он вспомнил, что не ел почти сутки. Желудок, словно в отместку за то, что про него забыли, начал издавать урчание и сосать.
- Эээ? Извините товарищ, - Лев Николаевич коснулся плеча одного из сопровождающего, - я кушать хочу. Понимаете, в последний раз я ел вчера утром, а насколько я могу судить, сегодня уже давно за полдень.
- И что? – с тупым безразличием ответил тот, отворачиваясь.
- Кушать хочется. – Лев Николаевич никогда не думал, что его голос будет звучать так жалобно.
Раздались крики. Народ в панике кинулся расчищать центр коридора. Лев Николаевич с интересом смотрел на приближающуюся процессию, которую возглавлял тщедушный парень, дурным голосом исполняя песню Араша «Восточные сказки». Вслед за ним, четверо мужчин с оголенным торсом и марлевых повязках на лице, тащили на плечах стул, на которым, помахивая веером, восседал калиф. Движения его были исполнены ленивой грации, а глазах притаилась скука, пресыщенного жизнью человека.
Едва процессия поравнялась со Львом Николаевичем, как его сопровождающие рухнули на колени, и принялись обивать лоб о землю.
- О, великий из великих! Бум… Наимудрейший из мудрых! Бум… Достойный из достойниших! Бум… Позволь рабу твоему! Бум…
- Ну ладно, можешь остановиться. - Калиф благодушно остановил набивание шишек калиф, и с интересом взглянул на Льва Николаевича. – Кто этот недостойный?
Один из сопровождающих обернулся на Льва Николаевича и с ужасом заметил, что тот не проявляет почтения повелителю. Ругаясь, он со всей силы дернул Льва Николаевича за штаны, заставляя упасть на колени рядом с тобой.
- Господин, недостойный твой твоей милости… Бум…
- Короче! – Калиф даже не пытался сдерживать раздражения. Толпа недовольно заворчала и расступилась. На передний план вышел довольно накаченный парень и принялся демонстративно разминать пальцы.
- О светлейший… Бум…
Нет, это не очередной поклон. Довольно увесистая оплеуха свалила болтуна на пол.
- Говори!
Перст калифа уперся во второго сопровождающего. Тот от неожиданности задрожал и кажется от страха по терял голос. Калиф гневно нахмурился, а бугай занес руку.
- Поймали его вчера у предела! – Быстро пропищал тот, втягивая голову в плечи.
- И все? – Разочарованно произнес калиф, теряя всякий интерес.
- С ним был Петька… – Поспешно произнес сопровождающий, перепугавшись еще сильнее. Кажется потеря интереса калифа здесь самое худшее из того, что может случиться.
Калиф поднял руку, останавливая говорившего.
- Не здесь…
Легкое движение пальцев и процессия двинулась. И только теперь ЛЕВ Николаевич заметил юных дев, чьи лица были скрыты намотанными на голову банными полотенцами. Плавно покачивая бедрами, первая несла в руках толстого облезлого кота, который подражая хозяину, лениво приоткрыл левый глаз, не найдя ничего заслуживающего интереса погрузился дрему. Вторая держала в вытянутых руках поднос наполненный фруктами и орехами в мелких пиалах. От исходящего от них запаха, разум Льва Николаевича помутился. Желудок стал выделывать кульбиты, а из-за рта потекла слюна. Но пока он раздумывал, фрукты уплыли и перед носом начальника КУМИ оказалась больничная «утка», вымытая в щедром хлорном растворе. Такого издевался Лев Николаевич стерпеть не смог и завыл, напугав остальных обитателей дурдома. Сопровождающие его охранники перестали проламывать дырку в полу, скрутили беснующегося чиновника и потащили вслед за калифом.
Идти было недалеко, пару десятков метров. Надавав несчастному тумаков для порядка, они втолкнули его в комнату калифа и скрылись.