УГОЛОК ДУРОВА
Когда-то давно вышел на экраны фильм А. Кончаловского «Романс о влюбленных» - антология любви. Кроме буйного «романтизьма» проходила в фильме еще одна тема- поэзия старых дворов. И герои фильма в их дворе, как сусальным золотом облиты. В самом деле- романтично и поэтично. Кто видел, припомнит- Смоктуновский в кадре распахивал окно и трубил утро - миру, свету, двору, и , как он один умеет, приветствовал новый день. И улыбался своей улыбочкой. Фильм все смотрели с восторгом -он был снят молодым режиссером, все песни там пел А.Градский, и все это было снято запредельно в смысле эмоций. Молодость, поэзия, любовь.
Потому – поэзия старых дворов – вещь опасная , по крайней мере для разума - обрушивается море воспоминаний….и каких, да Мама, дорогая!
Замечу сразу - у нас в нашем дворе ( пер. Спартаковский, бывший Соборный, д.11) поэзии тоже немеряно. Свой Градский, только очень потрепанный, тоже есть. И тоже опасно, в смысле –опоздать на работу. Но, все-равно- как в песне:
дворик, ты очень мне дорог,
я по тебе буду скучать..
Верьте слову, скучать, если снесут, точно буду, ибо таких типов не найти нигде.
Соседка через стенку, первая назвала наш двор- Уголком Дурова. Есть основания. (Хотя может для животных-то как раз и оскорбительно).
Живем недалеко от Днепра. Портовские мы. Утром слышны гудки пароходов. Летом двор залит солнцем, и тени от деревьев особенно темные. Уютно. Бегает по двору симпатичный спаниель Джерри, которого хозяйка Маша Заржицкая без конца обзывает козлом. Только и слышно-
Джерри, козел! Домой.
Почему симпатичного пса называют «козлом» - неведомо.
А , впрочем, двор, как у Ильфа и Петрова- и ворота давно унесли, и жильцы ничем не уступают обитателям Вороньей слободки, и ничья бабушка, Николаевна, Царствие ей небесное, тоже была, но в отличие от Одессы у нас проще, а юмор круче. Юмор такой, что услышишь – зашатаешься без привычки.
Архитектура – традиционная- старый город. У Витрувия в трактате об архитектуре утверждаются три принципа строительства- полезность, прочность и красота. Против, как говорится, не поспоришь. Но с красотой у нас малёхо напряг. Дома-то вроде и прочные, и полезные во дворе сараи, которые предприимчивые жильцы превратили в летние кухни, а красоты- маловато, всего два дерева, и шины от колес с цветами . Старый тополь спилили, потому что засох, наша вишня тоже уже пропала, и остался во дворе старый, престарый ясень, еще дореволюционный.
Обпиливать сухие ветки- дураков нет, поэтому иногда при сильном ветре жители получают по башке. Но мало обращают на это внимания - то ли ветки легкие, то ли бошки крепкие. Все остальное старое, облупленное, с копаным, перекопанным асфальтом, но с обязательными балкончиками. Во дворе, естественно, колонка. Короче- “поэтично» , Такая себе Одесса с вариациями в одной тональности.
Т.е. представьте – старый район города, замкнутый прямоугольный двор- по периметру с одной стороны квартиры, с другой сараи, над сараями стена из ракушняка соседнего предприятия, похоже уже умершего, и садик покойной Н иколаевны. На вторых этажах балкончики с обязательными веревками для белья. Во дворе тоже натянуты проволоки для сушки простыней и жильцы часто собачатся между собой, если кто да вдруг займет две проволоки сразу.
Возле самодельных кухонь, прямо во дворе столы стояли, и вся жизнь двора была у всех на виду.
Если идешь на работу, надо мимо дяди Ваниного стола проскочить- зацепит, не отвяжешься. Дядя Ваня, если трезвый, с утра прогуляется на рынок, кроме продуктов, обязательно купит цветов себе на стол. Он, хоть запойный сапожных дел мастер, но эстетик. Только появились на рынке первые цветы, они уже у него на столе.
Он вообще имел слабость к ароматам. После очередного запоя приходил к соседям (мне или Елене Петровне) и мы уже знали, что нужно бутылочку тройного одеколона. Всегда имели заветный флакончик для такого случая. Не знаю чем объяснить, но он после принятия оного из запоя выходил. Опять начинал постукивать молоточком и всем нам чинил обувь за так, только сердился, когда мы ходили по переулку. Там мостовая еще Потемкиным сложена и кончает каблуки, как Григорий Александрович врагов Отчизны кончал - беспощадно.
Утро. Дядя Ваня (Высокий, худой с серым от алкоголя и курения лицом) уже что-то приготовил, судя по запаху- оладьи жарил. Мирно читает газету. Рядом такого же экстерьера Надточий сидит за своим столом. Дуся- жена его , пьет чай с шоколадом. Это не потому, что Дуся графских кровей и привыкла по утрам себя горячим шоколадом услаждать, а просто она работает на кондитерской фабрике и этот сладкий продукт в целофанновых пакетах на пузе приносит. Мы все покупаем у нее. А она после таких бонусов приобретает очередные серьги и смотрит на нас с сожалением. Особенно на интеллигенцию.
Вылазит на свой балкончик дядя Саша распеваться. Выходит доктор, наша соседка через стенку- очаровательная Елена Яковлевна. Она в штопаном-перештопаном фартуке, как и положено врачу и жене кандидата наук в совке. В самом деле, а что может Елена Яковлевна из своего санатория унести? А ничего , разве что туберкулезные палочки.
Это не то , что я только сейчас услышала по ТВ - власть предержащие обвиняют один одного в краже печати, и не простой, а государственного комитета по приватизации!!! Во масштаб. И не орехи колоть, ежику понятно. Тут Марк Твеновский Том просто отдыхает. Послушаешь, так и волосы дыбом. Не о них речь.
Елена Яковлевна, если заметит ваш взгляд на ее фартучек экслюзивный, то сразу говорит
-Яко наг, яко благ…
Образованнейшая, между прочим, женщина. Работаю в музыкальной школе, казалось бы коллеги- интеллигентные люди, опускаю размышления Бушкова о славянской интеллигенции, хотя и хочется повторить самое ядовитое. Так вот, кроме Елены Яковлевны я ни с кем не могла поговорить о письмах Чехова, о Щедрине, вообще о литературе, да, впрочем , и о всем другом.
Рано утром в воскресенье бегу на работу в ДКС, ( Дом культуры судостроителей) я там подрабатывала концертмейстером (играла на ф-но танцкласс) в ансамбле танца Иры Васюкевич. Елена Яковлевна на своем крылечке открытки перебирает. Одну мне показывает и говорит совершенно серьезно
-Хочу старому поклоннику послать с надписью
– Это я.
А на открытке-то обезьяна. А сама, между прочим, красавица, несмотря на возраст. И даже не смееется. Смеюсь я. Да, хорошо красавицам- они всем нравятся.
-А ты, что же, деточка, милая уже и на работу бежишь?
-Да!
-В твоем возрасте так рано вставать вредно, это я тебе как врач и старший товарищ, говорю…
Свекровь моя никогда меня не жалела, Мама была далеко, потому доброе слово Елены Яковлевны мне особенно дорого.
У своего стола сидит дядька Толька Надточий и готовит снасти- у него две страсти- голуби и рыбалка. Он часами может смотреть в небо, наверное, потому, что бывший летчик. Судьбу ему сломали, как и множеству других военных. По русски сказать- так не за што, не про што. В Венгрии в 45 попал он со своей эскадрильей (он был командиром) в какой-то городок, а тыловые части не подошли, т.е. есть нечего. Экспрориировал он что-то там сьестное у местного населения для своих содлдатиков, а ему пришили мародерство и соответствующую статью. Ну и , как в песне- «Ты, лети голубок, на все стороны» - в места не столь отдаленные- на Колыму, лес пилить. Срока известные. Вернулся обозленным и больным, «серым вороном».
Спешу, но д.Ваня
-Оля, слушай сюда.
-Что такое?
-Ты понимаешь, вот читаю газету: они по фешеебельным санаториям (это не опечатка, так и сказал), а я с утра был на базаре, а картошка гребаная уже по 2. 50. Это как понимать?
-?
-Значит правительство тудою-сюдою, а ты как хотишь? Придешь скупиться, а цены,… как я не знаю!
-Иван Иванович!- доносится с ближнего балкончика, -Перец вчера был по- три, а аберкосы – ведро-пять.
-Вера Филипповна, не рвите мне «серце». Мне уже больно про эти цены думать.
- Я, как умная Маша с чистой шеей, тоже седни пошла на базар; мля, лучше бы не ходила, зла не хватае? Зато «Лотосу» взяла аж 4 пачки, у фабрики выбросили, а на рынке обошла все, хотела колбасы взять…
Это Лена Зубенчиха со своего балкона
-Зачем тебе тудою ходить, ты все одно (понижая голос) не жрешь ничего! (это д.Ваня, котрый терпеть Зубенчиху не может. У них в коммунальной кухне всегда пожароопасно, потому что Зубенчиха экономит спички и никогда не выключает свою горелку. Сейчас у нее большой валютный счет в «Авале»!)
-Баба Галя, как ваша головная боль?
-Моя?... Моя головная боль, слава Богу, ушла на речку по рыбу…..
-Оля, слушай.
Он разворачивает газету- Все! Кердык!- попала на разговор. Слушаю и перебираю ногами, только бы д.Саша не начал петь. Тогда совсем не отвязаться.
Д.Саша- тенор. А это, господа, не профессия, а диагноз. Он с утра, как правило, принимает стопочку, душа начинает играть, и ему нужна публика. Картинно отставив ногу, Александр Яковлевич хватает вас за пуговицы и руки, и начинает коронные номера-«Серенаду» Шуберта и Ариозо Ленского. Караул. Тут тебе и «зинген» и «тринкен», и «Донна мобиле», но выводится с трепетом, в этом трепете бывают такие ферматы, что я боюсь за его последние, остатние зубы. Такое пьяное форт е, что можно и вовсе остаться без зубов…
Как отказать, если исполняется « Я люблю вас, Ольга». Невозможно , стоишь и слушаешь. После пения начинаются воспоминания о прекрасной и бурной молодости. Иногда, умоляя, подождать, он бежит за альбомом и показывает, каков он в молодости был красавец. Правда.
Говорят , в капле морской воды растворены те же элементы, что и в океане. Так вот, в нашем дворе представлены тоже все социальные слои. Сейчас у нас есть – банкирша, интеллигенция, пролетариат, люмпен-пролетариат, асоциальные элементы и зимой бомжи на чердаке. Вся картина «незалежной» Украины. Нет только парламента и президента. Но зато у нас сейчас свой премьер-министр- Елена Петровна , а раньше президентом был д.Ваня. Он усердно, если ломалась лестница (как уже было сказано-дураков нет самим заменить сгнившую доску), писал жалобы. Сначала в ЖЭК, потом первому Обкома партии, потом, если не чинили, первому в ЦК, а уж потом в ООН и «Юнеско». (Я
не шучу). Не знаю, что действовало, но лестницу чинили.
Дяди Вани давно нет на свете, и сейчас соседи никак не могут договориться, как же и м починить лестницу, ведь и Обкомов и ЦК тоже нет. А ЖЭК c красивым названием «Жилтранс» с ними и разговаривать не станет, потому что все злостные неплательщики.
ВИШНЯ
Когда родилась Маша, Игорь пошел на рынок и посадил на клумбу возле нашей квартиры вишню. Кстати, клумба образовалась, потому что асфальт взял да и провалился. Я нанесла земли и насадила цветов. Деревцо росло, развивалось, со старых сараев на него постоянно лилась вода, и вскоре вишня разрослась в очень большое мощное дерево. А вишен на нем все не было. Надточий, сидя на своей голубятне, как-то сказал
-Не ждите, Игорь Иванович, ягод. Это- папа-вишень.
Игорь слегка оторопел.
-Это как понимать- папа?
-А вот так, слушайте сюда. Я вам говорю- ягод нет, значит это папа-вишень, вишен на ней не будет. Не ждите. ( То, что Игорь окончил отлично школу и институт и знал науку биологию не понаслышке Надточим не учитывалось.)
Перепутал слегонца Анатолий Федорович двудомные растения с однодомными, да дальше выяснится, что биологию он, вообще, не любит, а особенно биологов. Доказывать Игорь ничего не стал, потому убеждать наших соседей в чем-либо, особенно, если они имеют свое мнение, абсолютно бесполезно.
Не переубедить даже битьем.
-Вишень, так вишень.
И ушел на работу. А я в этот же год купила на рынке у одной несчастной бабки старую розу. Розу эту, которая бабкой еще в детстве была посажена, бабуля выкопала на продажу скорее всего от того, что есть нечего. Она так жалобно умоляла ее купить, что мое сердце не выдержало. Принесла я эту розу злополучную и посадила недалеко от вишни.
Прошло время, и вишня, как у нас во дворе говорят, -таки зацвела. Вскоре на ней закраснели крупные, сочные ягоды.
Написано в Священном Писании- Не пожелай жены ближнего своего, ни вола его, ни добра…но слаб человек. И Надточий пошел по крышам сарая нарвать вишен. А сараи и крыши помнят еще губернского прокурора, который жил в нашем доме, т.е. запредельно ветхие. Он стал на краешек потянуться за самыми крупными ягодами- и , увы, что и можно было заранее предположить, край крыши обвалился и Анатолий Ф. упал. Именно, как бывший летчик прямехонько спикировал вниз. Ноги сделали в воздухе невероятное антраша, А фейсом не куда-нибудь , а прямо в эту розу. Хроника пикирующего бомбардировщика. Ба-Бах!!! Как это там в одной песне пели: А город подумал, а город подумал - не знаю, что потом двор и город думали, т.к. свидетелем полета была одна я, но впилился прицельно….
Пауза,….. а дальше
он вскочил на ноги «с диким криком и перекошенным лицом» , повернулся к нашему крылечку и начал крыть всех и вся таким матом, которого я отродясь не слышала. Досталось всем – и мне, и Игорю, и вишне, и Мичурину, и биологии.
-Да мать вашу так, мля! Понасадили, трам-та-ра-рам, роз.!!! Да вас Мичуриных, гребаных, убить, мля, надо. Розы им, та-та-та, нужны!!! Гады!!! Какого черта она тут растет?! Красоты вам, та-та, надо?! Вашу, трам-та-ра рам, мать!!! Кто ее посадил здесь, трам-тара-рам?!!!
(хорошие вопросы)
-Я вас всех закопаю вместе с этой розой, Суки, Убью!
Дальше уже шли матерные небоскребы. Дверь у нас летом всегда открыта, и я наблюдала и полет, и комментарии приземления, а смеялась до слез, до колик. С наглой руки Лимонова русская литература современная теперь изобилует матом, но Лимонову надо было, прежде чем писать пройти у Надточего курсы по изучению табуированной лексики, тогда возможно его романы превратились бы в шедевры, а так- просто фигня. Не слышал он, убогий, Анатолия Федоровича.
Надточий отковылял к своему столу и целый час, когда он вытаскивал колючки со лба и щек, он нам рассказывал- кто мы такие есть, и куда нас нужно послать.
Вечером Игорь возвращался с работы и был сразу вызван на разбор полетов.
-Игорь Иванович, идите сюдою! Хочу сказать вам, трам-та-ра-рам, за вашу вишню! Кто оплатит мне лекарства? У меня мля, нога болит, тат-та ее мать! Если вы врач и вишня ваша так и лечите! Трам-та-рарам!
Надточий был мрачен и не шутил.
-Анатолий Петрович, кто вас просил ходить по крышам, вы же видели –стропила все гнилые.
-Да ж, мля, не рвать ходил, а попробовать сорт. (?!?)
Ага, так это не просто вишен поесть, а это сортовые испытания. Ну что ты будешь делать! Хоть и материл биологов, но и ему не чужда биология. Впрочем, как и нам всем, потому что - жизнь.
Когда он стал настаивать на лечении, опять же нагло, Игорь сразу отреагировал, как и положено в нашем городе. Есть такая у нас фишка, если кто-то пристает, а надо отвязаться, то посылают культурные люди не на три буквы, а в мацепекарню. Во время «оно» во всяком южном городе было много евреев, вот и прижилось послание.
- Знаете, Анатолий Федорович, а не пошли бы вы полечиться в мацепекарню …и с вашей ногой исключительно вместе!....
И ушел.
Короче, песня- Поспели вишни в саду у дяди Вани, и мы с корзинами….Опять же,- вариация нашего двора.
Незадолго до смерти Анатолий Ф. натягивал мне проволоку для сушки белья в нашем маленьком дворике, котрый напоминает итальянские патио, и сказал, дословно
-Вот, Оля, натяну я тебе проволоку, а ты будешь белье вешать, ты мне во дворе больше всех приятная, а я все вижу…. И будешь меня вспоминать.
…….
Я вспоминаю, Анатолий Федорович.
* * *
КУПАНИЕ КРАСНОГО КОНЯ
В подвальной угловой квартире жила семья Дудкиных- Коля и Гала. Жили они очень-очень скромно. Работали на обувной фабрике, растили двух детей Кольку и Зинку. Гала была не хозяйка, Дуся, когда смотрела на нее, только морщилась. Дети бегали по двору вечно замурзанные, Зинка еще и сопливая в любое время года. Но осудить Дудкиных трудно, они были в Чернобыле и оставили там свое здоровье, да и фабрика тоже не дом отдыха.
Коля Дудкин был большой добряк, даже простак, таких обычно называют безответными, а Гала немного пожестче.
А тут как-то летом Дудкин надумал своего сына- маленького Кольку искупать. Может во дворе кто-нибудь подпустил шпильку, что дети вечно грязные, а может просто Колька чесаться начал, не знаю. А шпильки в спину воткнуть-у нас это любят. Один раз даже меня оговорили- история ни в какие рамки не входящая. На колонке был одет вентиль, чтобы воду открывать, который все называли- «барашка» . Я летом поливаю цветы со двора, чтобы не затаптывать квартиру. На эту же колонку прибегали мальчишки, которые мыли машины богатеньким буратинкам из банка «Аваль», иногда рано утром приходили мыться бомжи. И тем не менее, когда «барашка» исчез, то Наташа Рыжая (соседка из подвальной квартиры) сказала
-Это наверное Ольга Петровна унесла наш «барашку», она цветы свои без конца поливает, вот и занесла.
Соседи тут же передали это мнение мне. Не знаю де-юре или де-факто примерещилось, или Наташа логическим путем вычисляла мою причастность к исчезновению вентиля, но я оторопела….
(Теперь у меня свой собственный «барашка», а соседка Елена Петровна принесла мне на всякий случай запасной, а колонка стоит уже без вентиля. Страсти нашего двора по барашку, а кто-то хотел, чтобы все общее. Наивный.)
Так вот Дудкин решил своего сына искупать, а ванной комнаты нет, детской ванночки тоже нет, и нет горячей воды в кране, а есть в наличии алюминиевый таз и колонка во дворе. Есть решимость искупать Кольку, а опыта, который, как известно сын ошибок трудных, тоже, увы, нет. И Дудкин взялся за дело новаторски, со своим ноу хау. Он налил в таз воды, поставил на газ, включил горелку, и не, мудрствуя лукаво, посадил туда Кольку. Подчеркиваю- посадил ребенка прямо в таз, стоящий на плите.
Естественно, металл сразу начал нагреваться, и Колька, как всякий живой человек, из которого собственный родитель варит суп, начал орать
-Горячо, Ой-ой! Горячо!
Дудкин подходил к своей импровизированной «джакузе», пробовал пальцем воду, и невозмутимо говорил
-Чего ты орешь?! Вода еле теплая.
-Ой-ой-ой!!! Мама! МА-А-МА!!! Горячая вода!!! У-У-У!!! Горячая вода!!! ГОРЯЧО!!!!!
Бедный Колька и выскочить не мог, потому что рядом на соседней горелке грелся чайник- полоскать его после купания. Он подпрыгивал в тазу и заливался диким криком. Слава Богу, что в это время вернулась из гастронома Гала. Она, когда увидела, что ее сынишку варят заживо в тазу, сначала онемела, потом вытащила ребенка из тазика, и они начали орать все. « Оратория» на три форте, от слова орать. У Кольки попа была вся красная, как у макак во время гона. Гала тоже покраснела от гнева и крика, а Дудкин от конфуза. Они орали сначала у себя, а потом Гала выскочила во двор. Во дворе все, когда поняли в чем дело, буквально помирали со смеху, хотя отцу и сыну было совсем не весело.
-Ну, Коля, ты шо, совсем придуркулезный? Кто дите так купает? А?
-Там они там оба не при памяти, чуть не сварили!
-Гала, я жизнь, мля, прожил, а такого не видел!!! Вашу ж мать!- Речка ж рядом ( все старожилы Днепр ласково называют – речкой. Так я говорят летом- пойду на речку, покупаюсь, и ходят).
-Ой, тундра, ой, тундра! (это Надточий) кому сказать, мля, не поверят!
-Прямо- детский сад-штаны на лямках, понарожают, а выкупать сооброжаловки нету! Совсем с ума съехали!
На память об этом мытье, единственном, наверное в истории человечества, я хотела подарить Кольке марку -Петров-Водкин «Купание красного коня», но он не понял юмора, надулся и ушел. А напрасно- марка ценная, а уж купание просто уникальное. Нигде кроме, но не в Моссельпроме, а у нас в Уголке Дурова.
СТАРИК
Старик остался совсем один. Рано утром он тяжело поднимался из своей подвальной квартиры и садился на приступочку. Сидел, если было тепло, целыми днями. Соседи, осуждая его близких, называли его- живой замок. Жестоко. Но, правда, он был похож выражением своих глаз на больную старую собаку, которую забыли хозяева, а она все-равно сторожит дом- выполняет свой долг.
История, если вдуматься, самая ужасная.
Он жил в селе, работал в Дарьевской зоне шофером и растил двух сыновей. Когда родилась младшая дочка- Наташа, жена, которую он очень любил, умерла. Дочку хотели забрать родственники, потому что мала слишком, но он не отдал, растил сам, а потом все-таки женился второй раз. В селе нужно работать и днем и ночью, чтобы прожить, особенно в лихие 90-е. Работал- сад, огород, хозяйство. Время, как всегда, летело. Дети выросли, и уехали в город. А судьба у дочки все не складывалась. Она выходила замуж, рожала детей, расходилась, начинала бизнес, влетала, в общем- все, как у всех.
Похоронил вторую жену. Но продолжал жить в своем доме, возле родственников и давно знакомых соседей.
А потом дочка решила уехать в Италию. Ей нужны были деньги. Он продал дом и приехал в наш двор. Пересадите старый орех, посмотрите что будет. Вот, то самое. Наташа уехала, у внучек, а их было трое, своя жизнь, и он стал никому не нужен.
Летом он играл с соседями по вечерам в карты, пока был жив Папа, они вместе вспоминали свою молодость, часами разговаривали, приходили на крылечко к нам пить чай, но Папы –собеседника не стало и рассказывать о прожитом уже было некому.
Иногда выпивал с соседом по коммунальной квартире Витей, а в основном сидел на своей приступочке, печально смотрел на старый чужой общий двор, и тяжело дышал- астма. Ждал.
А Наташа в Италии замуж вышла, и не нужен ей стал город.
-Что я раненая, сюда возвращаться?- это она говорила, когда приехала со своим 4 итальянским мужем- Марио.
Устроили на весь двор гулянку, поприходили подружки с рынка, где Наташа торговала сигаретами, и попадалась частенько, потому что- без акциза. Веселье. Музыка. Смех! Украинская речь мешалась с итальянской. Белиссимо! Итальяно веро!
А старик сел в соседскую машину и сказал соседу Пашке
-Поиде Наташа до Италии, я совсем один останусь. Ото работав, работав все життя, а зараз никому не нужен.
И заплакал.
Нет ничего горше и страшнее одиноких старческих слез. Я, когда, услышала, сама чуть не разревелась, у меня зашлось сердце, и я ушла в дом….
«Итальянцы» уехали, старику становилось все хуже- и дышать тяжелее и сердцу больнее. Добрая душа нашего двора Елена Петровна подкармливала старика , потому что внучки не заботились накормить его повкуснее, а Игорь лечил.
Он еще пытался шутить и быть хоть немного полезным - открывал нашу калиточку для собаки, когда мы уезжали на дачу. Заботился о почте, которую легко можно было стащить из ящиков, приносил письма. Со смехом и шутками рассказывал, как моя ученица Ленка Остапенко (лентяйка) подходит к калитке и начинает бег на месте. (Я потом поясни ла
-Это для того, чтобы мне потом сказать, что она задержалась по уважительной причине, и так бежала на урок, так бежала, что отдышаться не может…..)
А после уже так стало худо, что и до калитки дойти он не мог. Игорь положил его в больницу, полечили за счет фонда Юрженко, потому что у сыновей не было денег обеспечить нормальное лечение. Они и приходили –то только тогда, когда старик получал пенсию.
Но душа его уже была больна. Ему было тоскливо, скучно, ненужно. И он умер….
………………………………………………………………………………………………………….
Дочка на похороны не приехала.
Вот мы говорим- славяне сердобольные, славяне добрые, да цыгане, я уж не говорю о мусульманах не обойдутся так со своими близкими, как мы- славяне. Думаем, что вечные, нас не настигнет. Никто не припоминает слова Толстого из «Войны и мира» по поводу маразма старой графини. «Только глупые и жестокие люди не понимали этого отношения», любовного и внимательного отношения героев романа к своей старой зажившейся матери!.....
Привет Италии! Лето. 2006 г.
-
*
А
-
* * *