Из воспоминаний моего деда.
Пожар
Уже шла первая мировая война.
Посёлок на Алтае, шла осень 1914года, был конец октября, погода в этот день была ветреная и холодная, снега было мало, была суббота. Каждый двор топил баню «по чёрному». Устройство такой бани было примитивным, что требовало, обязательной очистке топки от остатков дров и углей перед мытьём в бане.
Избы на краснояре (так раньше называли высокий берег речки) стояли вдоль краснояра, довольно далеко друг от друга…..
Изба Кундрихи, так звали Пелагею Кундрину (Пелагея была одинокая, плотненькая, женщина 40-ка лет) была в самом начале краснояра по дороге на Сосновку
Сильный ночной ветер дул со стороны деревни Сосновка.
В этот вечер Пелагея собиралась в баню, но к ней в этот вечер заглянул давний друг Никанор и, как в таких случаях бывает,…..
Встреча затянулась далеко за полночь. Как только гость ушёл, Пелагея, вспомнив про баню, побежала на «зада» к бане. По пожарной безопасности, бани строились далеко от жилья в дальних углах усадьбы, дальняя часть которой, называлась «зада». Пелагея быстро выбросила из топки печи бани головёшки на дорожку возле бани и побежала домой за сменной одеждой.
Подбегая к своей избе, она вдруг увидела, что порывом ветра, подняло с дорожки головёшку и воткнуло её в стог сена около её пригона для домашнего скота. Следующим порывом ветра, подняло этот стог и, осыпая потоками искр и пламени землю, понесло его вдоль краснояра…..
Все избы вспыхнули, почти одновременно, как спички.
Была глубокая ночь. Ошалелая Пелагея бежала по краснояру и истошным голосом кричала: - "пожар, пожар, пожар!".
Из изб выскакивали заспанные люди, кто, в чём мог. Кто в ночной холстине (холстина – это мешок, из грубой самотканки, с прорезями для рук и головы) в валенках на босу ногу, тянул за узду. испуганного пожаром, коня. Кто бежал босиком и с криком оттаскивал от горевшей избы, обезумевшую жену с детьми и стариками. Кто голышом, пытался выгнать из, горящих пригонов, оставшуюся в живых домашнюю живность.
Иван Иванович Князев (его прозвище было царь за огромное внешнее сходство с Царём Николаем II) брёл по краснояру босиком, в белой ночной рубахе, кальсонах и с парой новых хромовых сапог через плечо в то время, хромовые сапоги стоили столько, сколько стоила дойная корова. Это всё самое дорогое, что он успел спасти от огня. В огне сгорели у него: жена с тремя детьми, конь по прозвищу Гнедко, две супоросных свиньи, три дюжины кур, две собаки, кладовая с фуражом и всё сено и вся одежда, старая мать успела выскочить, но сильно обгорела. В одно мгновение Иван Иванович стал нищим.
Оставшихся в живых людей, приютили у себя односельчане с «братков», братками называли часть посёлка на северной стороне, до них пожар не дошёл.
Как рассказывал Иван Иванович, пожар тогда закончился также внезапно, как начался.
В августе 1915г. из города приехали дальние родственники и помогли вместе с помощью (раньше собирали соседей и знакомых на так называемую помощь для быстрого строительства, в течении одного дня) быстро построить мазанку, для оставшихся в живых Князевых (мазанка – это сооружение из сплетенных ветвей и прутьев, обмазанное с двух сторон глиной, вперемешку с навозом или соломой, или древесными опилками).
В конце дня, когда основная работа по стройке была выполнена, все усаживались за наскоро изготовленный стол, ели, пили, пели песни.
Многие погорельцы потом жили в мазанках, покрытых соломой и дёрном (дёрн – это тонкий слой земли с мелкой травой, снятый на лесных полянах).
В этой мазанке Князевы прожили несколько лет. Осенью 1915 года Ивана Князева призвали в армию.
Привезли Ивана с войны сильно покалеченным, его разрубили со спины шашкой, и после этого ранения он лежал дома и лечился более года.
Приближалась революция 1917года и гражданская война.