Отчет об экспедиции за белым дождем
Рада Барсова
ТРИ МОЛНИИ И ОДИН ДОЖДЬ
Иногда в тишине услышишь песенку, вспомнишь слова, словно сказанные на забытом языке…
- Пробку для этого вина делают тоже фирменную, - сказал Тоньо, вертя что-то в руках.
- Однажды из-за такой пробки чуть было не пошел ко дну один корабль.
-?
- Очень просто: ты тут, за столиком, вертишь пробку в руках, - а если при этом еще и зол на кого-нибудь, - не миновать вдалеке шторма. Верни пробку на место – и всё утихнет.
Тоньо и незнакомец еще очень долго спорили, затем незнакомец расплатился и вышел в ночь.
Тоньо отправился домой позже, когда пересчитал оставшиеся монеты. В пути его застал неожиданный ливень.
- Как войско в тысячу мечей, - подумал он, заворачиваясь в плащ.
Ливень усиливался, и тогда он вспомнил.
Вино имело вкус детских слёз, оно было фантастически знакомым и… грустным. Оно волновало и мучило неузнанной песней, неизвестными словами. Он различил в нем три совершенно отдельные струи. Они сплелись в одну, разъединить их было уже нельзя.
Три женщины, которые прошли мимо. Три женщины, которые прочно забыты. Три песни.
Их слёзы вернулись к нему в воспоминаниях. Нет, похоже, именно с этим дождем. Проклятым ливнем, который уничтожил его шляпу. Новую шляпу.
Он стал наигрывать на гитаре. Неровный огонь камина вел свою партию.
Анита, Мария, Сперанца…
Вы созданы были для танца.
Сперанца, Анита, Мария…
Вы солнце и счастье дарили.
Мария, Сперанца, Анита…
Вы стали другими, поймите…
Мелодия свивалась в змейки, она вызывала на фламенко. Тоньо перестал играть и долго смотрел на огонь.
В это время Дичо, мальчишка, слышавший разговор Тоньо и незнакомца, спотыкаясь, падая и задевая мокрые ветви деревьев, летел по каменистой и скользкой от ливня тропинке к дому Тоньо, которого все знали в округе. Оборвав колокольчик, мальчишка толкнул дверь. На пороге он стоял минуты две, остолбенев.
При ярком свете камина можно было видеть вихрь, поднимаемый костюмами трех танцовщиц – одна была в черном, другая – в белом, третья – в красном. Они то кружились, то шли на Тоньо, повторяя одинаковые движения. У мальчишки дух захватило, и он, придя в себя, сказал, обращаясь к сидящему в глубоком кресле с трубкой в руке Тоньо:
- Вы забыли это, Дон Антонио!
Он протянул что-то в руке уставшему Тоньо, и тот машинально положил на столик рядом маленький предмет. Это была пробка, которую он забыл.
Ливень стих резко, и все заметили это. Наступила долгая пауза.
Тоньо сказал, не поворачиваясь к мальчишке:
- Садись ближе к камину. Я расскажу тебе одну историю…
Танцовщицы между тем исчезли, словно их тоже унес ливень.
Мальчишка слушал невнимательно: ему хотелось спать, но когда Тоньо, поворачивая дрова в камине, взглянул на него недовольно, мальчишка задал вопрос: - Дон Антонио, неужели эта пробка та самая?
- Да, - вздохнул Дон Антонио. Давай-ка вернем ее на место. И он закрыл пробкой бутылку старого вина. – Это всё молнии, тебе показалось, - угадал он мысли мальчишки. Наступил рассвет.
Он спрятал бутылку и никогда уже больше не открывал ее.
Лишь иногда песня приходила ему на память во сне:
Анита, Мария, Сперанца,
Вы созданы были для танца…
Но потом снова бешено гудел за окном ливень, и песня пропадала где-то высоко среди других звуков природы.
5-6 июня 2009 года. Полночь. А потом рассвело.
= Марина Косполова.