Роман ЕСИКОВ.
КАРА БЕССТЫЖЕМУ.
И видишь, да не вырвешь. Глаз видит, да зуб неймёт.
В.И.Даль.
Пословицы русского народа.
- Ну, что? Ты решился? Едем? – спросил Ванька через порог входной двери.
- Конечно же, едем! – ответил Борис, обувая кроссовки, - Это наша «святая обязанность»! – схохмил он, и Иван хихикнул.
Спускаясь по лестнице, Иван проинструктировал своего малоопытного товарища:
- Значит так: Приезжаем туда пораньше и сразу же ложимся на спину – чтобы успеть загореть спереди. Народ туда ломанётся примерно к 10 часам. Потом на спине не полежишь. Самое главное – как только твой «вольтметр» начинает показывать напряжение – быстро в воду! – на охлаждение. Как напряг спал, можешь смело вылезать на сушу! – и Ванька вновь хихикнул, подмигнув Борису.
Они вышли из подъезда, и подошли к мопеду. Надевая гермошлем, Иван закончил свои наставления :
- И, наконец, поменьше болтай! Всё понял?
Борис утвердительно кивнул, застёгивая подбородный ремень строительной каски.
Шмелём зажужжал движок мопеда, и друзья, оседлав своего двухколёсного друга, отправились на поиски приключений.
Маршрут их путешествия был довольно сложен. Первую часть пути «Simson» легко промчал их по автобану. Затем они с ветерком, подпрыгивая на кочках и ухабах, прокатились по просёлку, мимо полей, на которых что-то пахали трактора. И, наконец, «тропою тайной меж» сосён в каком-то бору, они пробрались к небольшому лесному озерцу, на песчаном берегу которого и находился искомый пляж.
Наши друзья приехали туда совсем не за солнечными ваннами, и не за тем, чтоб окунуться в прохладную озёрную водицу. Этих двух лоботрясов влекло сюда другое. Пляж был нудистким…
Боря с Ваней выбрали место поближе к воде, чтобы потом быстрее и незаметнее в неё плюхаться, и стали раздеваться.
Вокруг уже загорали и вяло бродили нудисты. Честно говоря, зрелище, представшее перед взором Бориса, было явно не тем, какое он хотел увидеть. Вид голых старух с отвисшими по пояс пустыми бурдюками, беззубых пузатых мужичков с волочащимися по песку причиндалами, жирных туш тёток неопределённого возраста, не вызывал ничего кроме отвращения и рвотного рефлекса.
- Бэ-эе! Какая гадость! – сказал Борис – На кой мы сюда припёрлись?!
- Это очень хорошо, что ты увидел этих уродов. Потом, когда появятся смачные тёлки, ты будешь медленнее возбуждаться… - вполголоса пояснил Иван, снимая плавки, - Ты, чё не раздеваешься? Смелее, чувак! Не ссы как целка! – приободрил он товарища.
Борис, с трудом преодолевая свою стыдливость, стянул с себя «семейники». Дрожа, то ли от стыда, то ли от озноба, он спиной лёг на холодный песок, вытянувшись оловянным солдатиком. Всё тело покрылось гусиной кожей, а щёки и уши горели жаром, став пунцово красными. Закрыв глаза, он лежал как оглушённый, ничего не замечая вокруг.
Слабенькое утреннее солнышко своим теплом всё-таки согрело его тело, душевные муки и переживания как-то притупились, озноб прошёл, и стало немного комфортней. А на пляже началось какое-то оживление – послышались молодые задорные голоса, женский смех, зазвучали ритмы современной музыки.
Борис открыл глаза, и был ослеплён обилием обнажённой, молодой, красивой женской плоти. Все эти ляжки, попки, упругие животики, и сиськи различных форм и размеров, так вскружили голову, что дыханье спёрло, и была потеряна всякая связь с реальностью.
- Быстро в воду! – прошипел Иван, вернув Бориса с небес на землю.
- А? Что? – обескуражено произнёс тот, очумело вращая глазами.
- В воду! – повторил команду Иван, пояснив – У тебя уже стоит! Да и мне тоже пора…
Вода была настолько холодной, что как, только Борис ступил в неё , у него всё сразу опало. Однако, для профилактики, он решил нырнуть, чтобы надёжней охладиться и снять возбуждение на более длительный срок.
Они вылезли на берег, и легли на живот, продолжив свои «тёмные делишки»…
Вот одна брюнеточка, ну вылитая Катарина Витт, вся такая стройненькая, упругая, весёлая – Ух, ты! Йох-хо! – В воду!..
А одна рыжая, так близко с мордой Бориса поставила свою ножку, что он узрел цвет её волос, не видя причёски на голове, после чего ему пришлось снова изображать из себя подводную лодку.
Весёлое купание продолжалось довольно долго, причём Борис с Иваном были единственными людьми на пляже, кто принимал водные процедуры…
Однако, всему хорошему когда-нибудь да приходит конец, и может наступить… лучшее, причём настолько лучшее, что лучше бы не наступало…
После того, как в очередной раз наши «крокодилы» выползли на сушу, над пляжем пронёсся звонкий, задорный девичий смех. Борька с Ванькой повернули на него головы и обомлели.
- Наташка! – хором вырвалось у них.
Наташка из параллельного класса стояла от них метрах в пятнадцати, с кем-то весело болтая, не замечая никого вокруг.
Немедленное, скорейшее охлаждение срочно потребовалось друзьям, и они стремительно плюхнулись в воду. А чтоб не попадаться Наташке на глаза, Боря с Ваней заплыли за корягу, торчавшую из воды, и оттуда продолжили своё наблюдение за конкретным сектором пляжа.
Какая же Наташка была красивая! Никто, из окружавших её баб, не смог бы сравниться с ней – она была самой яркой, восхитительной и соблазнительной. Её длинные каштановые волосы, которые она всчёсывала рукой, развевались лёгким ветерком, стройная, точёная фигурка манила к себе плавными переходами линий, её грудь… (У-у-у!!!) – это было само совершенство, а какой-то сверхнаглый «солнечный зайчик» заигрался в золотистых Наташкиных кудряшках.
- Ванька! Что делать? У меня не спадает… - минут через двадцать, с тревогой в голосе, спросил Борис.
- У меня тоже! – с досадой ответил Иван и, немного подумав, предложил следующий алгоритм действий: - Значит так! Сейчас ждём, пока она уляжется (может к тому времени и наши «Кенты» тоже улягутся), затем втихаря сваливаем отсюда…
Так всё и сделали…
Всю последующую неделю они мучились от солнечных ожогов на спине, простуды, и изнуряющего, непосильного «рукоделия»…
В сентябре для Бориса начался последний учебный год. Но в этот год он больше думал не об учёбе, а о чём-то другом. Каждый раз, когда он встречал, ничего не подозревавшую Наташку, его охватывали странные чувства и мысли: с одной стороны он очень радовался встрече – воспоминания о летнем приключении доставляли ему удовольствие; с другой знание чужой сокровенной тайны, и способ получения этого знания, вызывали чувство стыда и неловкости. И такой диссонанс чувств и мыслей приводил к душевному дискомфорту. Поэтому, Борис, как мог, старался не сталкиваться с Наташкой в школе, а это было ох как нелегко, ведь даже сама мысль об избегании её была очередной встречей с ней….
(2009)
Опубликован в сборнике "ЦВЕТ АЛЫЙ. Антология Живой Литературы" - СПб.,2013.