Это было несколько лет назад, а почему то всплыло в памяти сейчас. Наверное, после прочтения стихотворения «Муха», на которое я набрела, бродив по бескрайнему полю интернета.
Но, по порядку. В нашем городе в кинотеатре «Победа» проходила неделя датского кино. Датское посольство оплатило бесплатный прокат семи фильмов разных режиссёров. Каждый вечер в кинотеатре демонстрировался один фильм.
Из-за занятости, у меня получилось попасть только на последний фильм с названием «Муха на стене». Название мне показалось прикольным. И что-то прикольное я ждала от этого фильма.
В кинотеатр пришла за полчаса до начала сеанса. На ступеньках кинотеатра толпилось много молодёжи. Я решила, что студенты целыми группами срывались с лекций, чтобы просто потусоваться, тем более бесплатно, а не потому, что любители датского кинематографа.
Был май, тепло и солнечно. И, вообще, предвкушение лета, отпусков и каникул.
Я вошла в полумрак зрительного зала. С трудом нашла одно свободное место с краю пятого ряда. Уже все места были заняты. Те, кто приходил позже, не найдя свободного места, садились прямо на ступеньки рядом с креслами. В кинозале было шумно. Некоторые студенты пили пиво, конечно, не потому что жажда мучила. Даже случилась одна драка из-за случайно освободившегося места.
Рядом со мной сидели два студента и, в ожидании начала сеанса, стали рассказывать свои версии фильма «Муха на стене», который ещё предстояло увидеть. Одна из версий мне понравилась: « Чёрно-белый экран. Бесконечная серая стена, на которой сидит много чёрных мух. Мухи разных размеров. Самые большие и жирные неподвижны. Размером поменьше лениво перемещаются по стене. В это время раздаётся смачный чих и видны лишь брызги слюны, которые летят на мух. Мухи разлетаются в разные стороны. Но одна улететь не может, потому что её придавило самой большой каплей слюны. Мутная слюна медленно стекает вниз по стене. Вместе с ней, беспомощно барахтаясь лапками и крылышками, по стене сползает несчастная муха. Зритель рыдает над несчастной долей мухи, которой так не повезло в жизни».
Свет погас. Наконец, начался фильм. В субтитрах говорилось, что фильм поставлен на средства студентов и роли исполняют сами студенты и преподаватели театрального института. Но роль журналистки исполняет профессиональная актриса. Сценарий, кажется, они тоже написали сами. Фильм по жанру – драма.
Сразу скажу, что фильм мне было смотреть тяжело. Нет, не психологически, а физически, потому что всё время приходилось напрягать зрение. Датские студенты решили применить, как им самим казалось, натуралистический метод съёмки: экран был зрительно уменьшен, резкость была плохая, так как по сюжету фильма предполагалось, что журналистка снимает на скрытую камеру. Камера у неё якобы периодически меняла резкость и периодически падала на бок. Почти все съёмки показывались тоже повёрнутыми на бок. Приходилось выворачивать шею, чтобы понять и увидеть в размытом изображении, что происходит на экране, да ещё успевать читать титры.
Сюжет фильма.
Известную столичную журналистку уговаривает друг, работающий на телевидении, поехать в небольшой городок, чтобы втереться в доверие местной власти, и сделать сенсационный репортаж о коррупции, в которой погряз мэр города. Всё это происходит накануне выборов в местную власть.
Журналистка не сразу согласилась, но когда ей дали внушительный аванс, поехала. Зайдя вместе с горничной в номер гостиницы, журналистка почувствовала неприятный запах.
- Что это так воняет? – спросила она.
- Когда строилась гостиница, в опалубку монолитного перекрытия случайно попала лиса. Перекрытие не стали переделывать. Лиса издохла. Запах разложившегося трупа до сих пор не выветрился.
- Дайте мне другой номер.
- А все номера заняты. Только этот свободен.
Горничная подняла палас и начала брызгать очистителем воздуха в то место, где предположительно издохла лиса. Затем протянула флакон журналистке со словами:
- Когда вонять будет очень сильно, брызгайте.
С этого момента на протяжении фильма я слушала комментарии студентов по поводу разворачивающихся событий на экране. Их мнение совпадало с мнением зала. А самое главное, там, где по задумке режиссёра у зрителей должен быть спазм в горле от накала драматизма, все дружно смеялись.
Журналистка прилегла на покрывало детской расцветки. Номер гостиницы по размерам был настолько мал, что к кровати она могла подойти только боком.
- Не понял! У нас, даже в самой занюханной гостинице, и то номера круче. Тоже мне, блин, самая ,богатая страна в Европе! - громко прокомментировал студент.
Зал дружно поддержал его хохотом.
На следующий день журналистка поехала в мэрию, спрятав камеру в сумочку, в которой сбоку было замаскировано отверстие, чтобы скрыто снимать материал. Там она долго не могла добиться правды, потому как не могла прорвать круговую поруку. Наконец, ей удалось подслушать разговор, из которого она узнала, что мэр развлекается с друзьями в сауне.
Она прорвалась в предбанник сауны, сняла с себя майку, обнажив красивую грудь, в джинсах и с сумкой наперевес через голое плечо, в которой спрятана камера, решительно вошла «в святая святых».
На экране крупным планом три мужика, сидящих на верхней полке, ниже талии закутанных простынями. Выше талии – обнажённые дряблые тела, с деформированными пропорциями, и с отсутствием всяких мышц, чем вызвали, лично у меня, неприятные эмоции. Мужики вплотную сидели друг к другу, даже где-то дружно выставив правое плечо вперёд, чтобы поместиться всем троим на полке: сауна была крошечной.
- Блин! Три грации – Шварценнегер, Сталлоне и Турчинский! Где они только этих общипанных гусей откопали!
Зал дружно захохотал.
- Видела бы ихняя журналистка, как наши мэры расслабляются: бассейн размером со стадион, вместо воды – шампанское, и целый штат тёлок. Тоже мне, блин, самая богатая страна в Европе!
- Дурят нашего брата. Ой, дурят! – поддержал кто-то студента с противоположного угла зрительного зала.
Хохот, который было начал стихать, возобновился.
Мэр, чтобы нейтрализовать настырную журналистку, решил её обольстить. Он разработал план, по которому заманил её к себе в квартиру, а жену с ребёнком отправил на дачу. Пока мэр доставал бутылку вина и бокалы из бара, журналистка рассматривала интерьер. «Хоромы» представляли собой очень скромную трёхкомнатную квартиру.
- У моей бабки в деревне хата покруче будет! – раздался голос студента под общий хохот зрительного зала.
Они выпили, обнялись, поцеловались и повалились на диван. Так как сумочка с камерой была в ногах наших героев, то все последующие действия зрители наблюдали через глазок этой самой камеры. Но видели они немного: только ступни ног, и то - с торца, и то - в перевёрнутом изображении. Так как ступни всё время дёргались по нарастающей, то задевали иногда сумочку. Сумочка с каждым соприкосновением увеличивала угол наклона.
Меня удивило, почему режиссёр не снял носки с мэра. Я решила: чтобы отличать ступни журналистки от мужских ступней. Режиссёр продолжал удивлять дальше: на одном из носков была видна небольшая дырочка на пятке. Ведь для чего-то он ввёл эту деталь. Может, чтобы глубже раскрыть его образ, тем самым приблизив его к простому народу.
- Ребята, а давайте сбросимся на носки мэру! – в самый кульминационный момент раздался голос с галёрки.
Зал захлёбывался в хохоте.
Ноги в носках сделали последний победный толчок, и сумочка упала с дивана…
После секса, мэр понял, что влюбился в журналистку. А журналистка тем временем, сидя в номере гостиницы, предварительно сбрызнув очистителем воздухом зловонное место, строчила сенсационный материал по разоблачению мэра, погрязшего в коррупции.
Мэр настойчиво стал звонить журналистке и просить о встрече. Их свидание состоялось вечером у магазина. Была поздняя осень и дул сильный порывистый ветер. У мэра от холода был красный нос, он сильно волновался. Взяв её руки в свои, он начал говорить:
- Сначала я тебя воспринимал, как назойливую муху, которую смахиваешь со стены, а она через некоторое время приземляется в ту же самую точку и так до бесконечности. И вдруг, для меня ты незаметно превращаешься из назойливой мухи в бабочку божественной красоты. Мне захотелось подарить тебе что-то необычное и значимое для нас обоих. Полдня я ездил по магазинам, чтобы найти такую вещь. И когда уж было совсем отчаялся, то совершенно случайно зашёл в «секондхэнд». За три евро я купил вот это.
С этими словами мэр из кармана достал маленькую коробочку.
Пока он открывал коробочку, я терзалась над его фразой «за три евро». Почему режиссёр сделал акцент на стоимости подарка? Мне это до сих пор не понятно. А в зале в это время стоял такой шум от хохота, что казалось, что сейчас обвалится перекрытие.
- Во, вывалил сумму!
- Аттракцион неслыханной щедрости!
- Не, ну, чувак, в натуре, разорился!
Ха-ха-ха-ха…
А мэр тем временем открыл коробочку и достал оттуда брошь в виде бабочки.
Журналистка была тронута вниманием, но решила честно сознаться, что пишет против него разоблачающую статью. Что она его тоже полюбила, на долг и честь для неё превыше всего.
Утром по всем каналам местное телевидение передавало сюжет, где мэр города признавал свою вину и заявлял о снятии своей кандидатуры на пост мэра.
Я вышла из кинотеатра с мыслями, что более бездарного фильма я ещё не видела.
Но, почему же, по прошествии нескольких лет, фильм «Муха на стене» выплыл в моей памяти с почти мельчайшими подробностями именно сейчас? Не знаю. Для меня самой – это загадка. Неужели стихотворение «Муха» так подействовало на моё подсознание? С согласия автора предлагаю на суд читателя:
МУХА
Мой стул железный приварен к полу,
Накрест руки сложены на груди,
Рукава на них крепко связаны,
И ремнями пристёгнуты ноги мои.
И сижу я так неподвижно вот,
Разглядываю то, что за моим окном:
Люди за ними куда-то торопятся –
Я видел это когда-то в кино.
Лишь муха кружит над головой моей лысою,
Скользит по ней, как по паркетному полу,
Мне здесь специально её оставили,
Чтоб быстрее с ума сходить мне мудаку.
Подожди, не улетай, муха, давай поговорим ещё
О том, что видела ты, мне расскажи,
Я слушать внимательно буду, не перебью тебя.
Давай же, быстрей свои крылья сложи.
Знаешь, муха, как мир прекрасен!
Ты нужна ему, а он нужен тебе.
Лети же отсюда, лети к солнцу ясному!
Хочешь, я в этом тебе помогу!
Вот, как отвяжут, так и нарочно я
Головой для тебя окно разобью,
Чтоб летела ты по делам своим,
А я и без тебя с ума здесь сойду…
Вот и ещё один сюжет, связанный с мухой, через образ которой сильно и проникновенно раскрыта тема о неимоверных душевных муках. Да, душевная боль несравнима с болью физической. Только пропустив такое через тебя, можно написать такие пронзительные стихи. Я вижу не только лысую голову, по которой ползает муха, и обнажённую и израненную душу, но свет в душе парня, связанного кем-то по рукам и ногам (жизнью? судьбой? людьми?).
Так что же это за насекомое такое – МУХА?...