Из воспоминаний моего деда.
ЧЕРЁМНОВСКАЯ ДОРОГА
Случилось это событие в 1918году, был конец осени, деревья уже стояли без листьев и выпал первый снежок.
Фёдор Мамонтов подъехал на коне к избе Ивана Князева и зашёл в избу. Второй красивый гнедой жеребец, под седлом, был привязан к седлу коня Фёдора.
Иван только что оклемался от тяжёлого ранения на Первой Мировой Войне, сидел за столом и вечерял. Фёдор поприветствовал хозяев, скинул с себя полушубок и сел за стол. «Ваня, - как ты себя чувствуешь?» - спросил Фёдор. И не дожидаясь ответа, продолжал: «приехал я к тебе, как своему лучшему другу, с великой просьбой, нужно завтра утром постеречь черёмновскую дорогу по бору, на полях я уже людей расставил, а на лес людей, не хватило. Гонец сообщил, что бандиты пьянствуют в Черёмном и завтра собираются уезжать в вашу деревню. Карабин новый с патронами, я тебе привёз и хорошего скакуна пригнал».
Коней Иван любил, объезживал, на войне был сотенным, командовал кавалерийским соединением. За большое внешнее сходство с царём Николаем II, имел кличку «Царь». Иван завёл коня во двор, накормил, проверил карабин, выстрелил в стог сена, подогнал под себя седло и пошёл спокойно спать.
Проснулся Иван очень рано, на улице было ещё темно. Наскоро позавтракал, оделся, взял карабин, патроны натолкал в карманы, сел на коня и, не спеша, поехал на черёмновскую дорогу.
Проехал дорогу по бору два раза, никаких следов не было и в молодом ельнике, на въезде в бор со стороны Черёмного, пришпорил коня и стал ждать…….
Уже начало светать, как со стороны Черёмного послышалась стрельба, и ржание лошадей, Иван насторожился, приготовился и стал прислушиваться. На пригорке показалась тройка лошадей, запряжённая в сани. На санях сидели четверо сильно пьяных людей, и во сё горло орали песню «Закурю-ка я попиросочку». Иван зарядил карабин, выехал на обочину дороги и закричал своим командным голосом, - «Стоять, кто такие? Буду стрелять и вскинул карабин ».
Из саней по нему открыли шквальный огонь из наганов. В ответ Иван прицелился, но выстрела не последовало. Передёрнуть затвор не получилось, его заклинило. Матерясь, Иван на безопасном расстоянии, проводил их до въезда в деревню. А здесь их уже поджидал Фёдор с маленьким отрядом. Бандитов взяли практически сразу, без особого сопротивления, они на Ивана потратили все патроны.
Озлобленный и обиженный, Иван зашёл в свою избу с карабином в руках и, не раздеваясь, сел у стола на табурет со стороны окошечка. Его старая мать сидела напротив, на ящике для белья, в углу избы. Ящик был обит снаружи полосами жести и закрыт на висячий замок.
Иван судорожно пытался расклинить затвор, но тут внезапно прогремел выстрел и затвор освободился. Старая мать рухнула безжизненно на пол перед ящиком вниз лицом. Большая цыганская чёрная юбка на матери стала быстро намокать. Иван выскочил на улицу и стал кричать – «Я, убил свою мать».
На голос Ивана выскочила соседка Лукерья Рыбина и побежала в избу Ивана. Из избы она выскочила очень быстро и громко хохотала. Она позвала Ивана в избу - живая мать сидела на полу перед ящиком и тяжело дышала. Сильно пахло мочой.
Пуля из карабина пробила матери юбку и застряла в замке на ящике. Мать упала от страха и старости, ей тогда было 85 лет, умерла мать в возрасте 110лет.