СОСЕДИ ЕФИМОВЫ
Первые соседи, которых я запомнила, были Ефимовы, жившие в комнате рядом с нашей. Моя мать относилась к ним с подчеркнутым уважением, особенно к тете Нюре Ефимовой, и вспоминала ее до конца жизни с любовью и благодарностью.
Тетя Нюра посвящала мою молодую маму во многие хозяйственные премудрости и даже обучала тонкостям поведения с мужем. Она научила ее прекрасно готовить, печь пироги, неплохо шить, а перед своим отъездом из коммуналки подарила старую швейную машинку «Зингер».
На этой машинке мать строчила постельное белье и полностью обшивала меня. Сама она одевалась у настоящей портнихи - своей пожилой тетки Александры Ивановны, работавшей в цыганском театре «Ромен» главной закройщицей и жившей на Маросейке, куда мы добирались пешком.
Тетя Шура шила профессионально, и могла на своей машинке с приделанным к ней электромотором и самодельной ножной педалью смастерить даже пальто со сложной фигурной строчкой.
Александра Ивановна имела обширную клиентуру из артистической среды и шила дома на заказ театрально- концертные платья для певиц и артисток других жанров.
Материя для этих потрясающих мое детское воображение платьев почти всегда привозилась из-за границы. У тети Шуры оставались кусочки и лоскутки, из которых мать выучилась шить мне комбинированные платьица. Таких кусочков у тетушки было несколько мешочков. Благодаря им, я считалась самой нарядной девочкой в нашем дворе.
Попутно вспомнилось, что мой отец всю жизнь недолюбливал Александру Ивановну. Он каким-то образом узнал, что до его появления в жизни мамы, тетушка мечтала выдать любимую племянницу замуж за своего протеже – цыгана Олега, считавшегося восходящей звездой «Ромена». Мама даже увлеклась им немного, но вскоре тот бесследно исчез из театра. А вскоре выяснилось, что цыган женат…
Семья Ефимовых состояла из трех человек. Кроме тети Нюры и ее мужа – дяди Саши, имелся еще и сын Виктор.
Нюра была старше мамы лет на пятнадцать. Симпатичная уютная женщина с милой улыбкой и темными волнистыми волосами, спрятанными в низкий пучок. Она расхаживала по коммуналке в необыкновенно красивых атласных халатах, чем вызывала зависть всех наших соседок. Халаты эти очень ей шли и подчеркивали благосостояние семьи Ефимовых.
Дядя Саша Ефимов работал начальником продуктовой базы, был высоким, солидным и неулыбчивым мужчиной. Голову его украшала блестящая лысина, обрамленная жесткими коротко стриженными кудрями. Он всегда приходил домой поздно, и я видела его крайне редко и урывками. По коммуналке он не разгуливал, ни с кем из наших мужчин дружбу не водил, курить по вечерам в парадное не выходил. Он курил в одной из двух комнат, которые занимала его семья.
То обстоятельство, что семья Ефимовых имела целых две комнаты, вызывало у наших соседей еще более острую зависть, чем атласные халаты тети Нюры. Правда в маленькой комнатушке едва умещалась неширокая супружеская кровать. Даже дверей между комнатами не было. Зато висели какие-то красивые темно-зеленые тяжелые занавеси, отделявшие спальню от пятнадцатиметровой гостиной. Но узкое окошко в этой спаленке все-таки было.
Сына Виктора я почти не помню. Помню только, что это был такой же высокий, как отец, но очень худой юноша, похожий, как мне казалось, на шахматиста Ботвинника, которого я не видела ни разу в жизни. Я представляла шахматистов именно такими, а фамилия Ботвинник ему необыкновенно подходила. Родители говорили, что Виктор учился в каком-то техническом ВУЗе и пропадал там целыми днями, редко показываясь дома.
Каково же было мое удивление, когда я узнала из разговоров отца с матерью, что Виктор действительно серьезно занимался шахматами и участвовал в каких-то турнирах, выступая за честь своего института...
Все семейство Ефимовых вскоре переехало от нас. В результате сложного обмена со старой родственницей семья обзавелась небольшой трехкомнатной квартирой недалеко от нашего дома. Они жили в старинном особняке, выходящем окнами на Сретенский бульвар.
Дом этот стоит и сейчас, отреставрированный и выкрашенный нелепой ярко розовой краской. Мы с бабушкой часто бывали в гостях у тети Нюры. Когда моя мать спрашивала, как устроились соседи на новом месте, бабушка отвечала с важным видом, оттопырив нижнюю губу: - Богато, дочка!
Мама больше не виделась со своей старшей подругой, но скучала о ней и всегда вспоминала ее добрым словом…