"Во всяком государстве столько свободы, сколько её в тюрьме" (M.Geny)
Философы и психологи утверждают, что тот, кто хочет быть свободным, должен избавить от гнета своего оппонента. Но нет никакой такой особой "западной" или "восточной" свободы. Она или есть, или её нету. Причем, в разных смыслах и в разной степени. Как и всё, это понятие тоже относительно. Свобода в творчестве, например, совсем не то, что свобода от десяти лет тюрьмы. Как часть культуры — это одно, как часть бескультурья — совсем другое.
Культура — это глоссарий общественных отношений и система запретительных табу. Значит, культура — признак ограниченности. Ограниченность — враг свободы. Но без свободы нет развития. При ограниченной свободе — получаем ограниченное развитие. Ограниченный предел для ограниченных субъектов. Следовательно, культура — обречена? Культура человека в общественной среде обитания — это тюрьма природных инстинктов.
Это делать нельзя, а это — неприлично. Полезная для общества культура, как инструмент ограничения, противна свободе личности. Получается, что «адаптировать» себя под окружающий мир — это значит накладывать на себя руки.
Культурный человек в культурном обществе — самый ограниченный от свободы человек. Хотя через личностное воспитание, сознание и совесть он получает некоторую "компенсацию" за добровольную потерю свободы вести себя "некультурно". Абсолютно свободен только одинокий дикарь, живущий на острове.Там он один. Поэтому понятия свободы и культуры там вообще не применимы. Свобода одного дикаря не может ограничить свободу другого пока не появится второй претендент на полную свободу потому, что одинокий дикарь не является социумом и понятие культуры для него не имеет никакого смысла.
Свобода, как атрибут социальной системы, — это своеобразный индикатор развития общества, готовности общества к мирному сосуществованию, к выживанию, наконец. Иначе выражение свободы одного легко превращается в рабство для другого. А что делать, если в культурном обществе обитают волки, а овцы, выражаясь культурно, бараны еще те?
Является ли волчий аппетит следствием отсутствия культуры, или выражением личной свободы в борьбе за выживание? Волки и овцы, как известно, свободу "культурного поведения" понимают по-разному, ибо овца не может быть свободна от волчьего аппетита. Следовательно, свобода в отличие от культуры, — это не то, что дают, а то, что берут силой.
Консерватизм и осторожность в обращении с культурой — признак ума и ответственности за результаты мышления. В культурном процессе курс воспитания дикаря прокладывается вовсе не милицейским вопросом "куда идем?", а прокурорским запросом "от чего бежим?"
Развитие культуры всегда будет запаздывать, ведь новые ответы не смогут возникнуть раньше новых вопросов. Не случайно так часто в истории то один, то другой вождь при слове "культура" хватается за пистолет. Культура не только опаздывает, но и постоянно «не соответствует» новым, непрерывно обновляющимся условиям.
Проще говоря — культура непрерывно умирает, перерождаясь в новые формы актуальных коммуникативных возможностей. Например, в виртуальную культуру. Словом, к искусственной еде, непорочному зачатию, искусственому разуму с искусственной душой присовокупится ещё и искусственная, виртуальная культура.
Жизнь заключается в непрерывном поиске устойчивого, относительно равновесного состояния, в поиске компромисса. Даже на уровне клеточного метаболизма. Иначе клетка погибнет. Как это ни парадоксально, но именно ограничение свободы культурой дало человеку лучший шанс для проявления стремления стать личностью, для выражения и утверждения самостоятельности его мышления и — главное! — повернула его лицом к зеркалу своей души.
Рискованное это дело — открывать на культуру глаза. Кто- то может увидеть в ней самого себя и разочароваться. Не оттого ли так безгранично одинок в социальной сети культурный человек, тоскующий по глобальному одиночеству?