Всегда присутствует две стороны. Я-сам, а на другой - Они. В том числе, он и она. Этим многосторонность исчерпывается.
Минуту назад они - налоговая, две - семья, три - совет директоров. Вчера это было правительство. Или просто начальство
Образуется множество "они", в котором представлены все те, кто не "я".
Если человек держит других за субъектов, то есть, называет поименно, мир объемен. Есть Иван Иваныч, и с ним состою в каких-то отношениях. Официальных, к примеру. С Ольгой Викторовной в других, поближе. Ибо она симпатичная, и вообще.
Получается, перед миром стоит плоскость "они", которая привносит в отношение к Иван Иванычу и Ольге Викторовне усредненную дистанцию. Просто точка из множества.
Чтобы Иван Иванович возник в качестве такового в монологе выговаривающегося субъекта, он должен выйти из "они" - сфокусировать на себе взгляд рассказчика, создать индивидуальное событие, которое без слов "Иван Иванович" не может быть высказано.
Иван Иванович всегда "он", и почти не отличим от "они". Так что должно случиться, чтобы его поименовали.
Выходит, вопрос Другого. Только в присутствии другого, и при поступлении от него вопроса, Иван Иван проступает из тени. Самому выговаривающему Иван Иванович не нужен, ибо в его представлении существует лишь мир-субъект, который не всегда подчиняется закону, наложенному на него говорителем.
Это и есть проблема. Выговаривающий себя человек с психологией, который проявляется в собственном видении только в момент говорения, и только перед лицом другого, присутствует в рассказе, как образ, отвечающий всем современным требованиям. Идентичности, уникальности-интересности, модности, экосознательности. С гражданской позицией и социальной ответственности. И его "быть" существует только в момент говорения. То есть, тогда, когда он слышит о себе, как о человеке, который соответствует этим требованиям.
Напротив, мир-субъект, наложенные на него говорящим, требования, не исполняет или исполняет ненадлежащим образом. Мир-субъект в лице "их", "они", "он" и "она" недостаточно внимателен, благодарен, отзывчив, тактичен и проч. И поэтому, говорящий всегда выступает героем-жертвой.
И правда, он все делает как надо, а в ответ сплошное разочарование. Но он, к сожалению, "хороший", и поэтому продолжает делать правильно. И если у говорителя отсутствует иная достоверность, например, вера, он также далек от понимания себя, как и от понимания мира, и, самое главное, от своей сверх-задачи. Поэтому не может сбыться, ибо не может "быть".
Да, он сцеплен с обстоятельствами, которые и меняются, и не меняются одновременно. Меняются бытовым образом, а не меняются в главном - человек на них не влияет, и за них не отвечает, ибо это "они". В этом смысле, картина становится завершенной. Человек в собственном видении-говорении всегда "хороший", а "они", сами понимаете, поэтому все идет, как идет.
Сбывание в судьбе возможно только в понимании того, что человек является носителем истины. В прочтении книги, которая записана в человеке, но не расшифрована, и поэтому смысл записей скрыт. Но пока не ясен, пока человек всерьез не верит в собственную достоверность, не может убедится в том, что сам пребывает в бытии, которое ему заслоняет существование, раз, самодовольство в "хорошизме" два, и обида на несправедливо устроенный мир, которым правят "они", три.