Семейные предания. Косаревы

   

   Цвела черемуха...... 19 мая 1968 г. Александр Косарев сделал предложение Ольге Сухачевой. 9 ноября 1968 г. была сыграна свадьба, на которой произошло объединение четырех родов: Косаревых-Ювенских и Сухачевых-Бельтеневых.


ЧАСТЬ 1. КОСАРЕВЫ.


                Род Косаревых происходит из  Калужской губернии, Мало-Ярославского уезда, села Михеево. По поверью сначала это были Константиновы, а Косаревыми стали во времена Елизаветы Петровны (середина XVIII века). Был среди Константиновых Василий. Забирают его в армию, а фамилию-то он не помнит. Ну сосед и сказал – да это сын косаря – вот и пошли с того времени Косаревы по земле русской. Воевал Василий Косарев в армии Салтыкова против Фридриха Прусского, отслужил 25 лет, вернулся, женился, пошли сыновья, внуки. Внуки воевали против Наполеона. Один, грамотный, пробился в какие-то чины при Кутузове. Мать его, провожая на войну, благословила сына нательной иконкой, которая с тех пор переходит у Косаревых от отца к сыну. С Татьяной Косаревой  икона долгое время находилась в Румынии. Ее отца, старшего в семье, этой иконой благословила мать , когда он уходил на Первую Мировую войну.

              Татьяна разыскала в Уфе своего двоюродного брата (Александра Косарева, моего мужа), и в 2004 году  икона вернулась в Россию. Следующим хранителем этой реликвии будет мой сын – Виктор Косарев.( Поехал Александр Косарев в Румынию за иконой, возвращается домой в поезде, устал, уснул крепко-накрепко, а  сумку поставил на верхнюю полку. Остановка – поездной вор собирается выходить, проходя мимо сашиного купе, спокойно берет его сумку с иконкой. Сосед по купе открывает глаза и говорит – сумка-то не твоя, а ну положь. Так сохранилась в роду икона и вещи сашины сберегла ).

                Дед Александра и Татьяны Георгий ( Егор) Васильевич Косарев был грамотным – 4 класса школы и 1 класс гимназии, работал кассиром на Московской железной дороге.Потом переехал  на Кавказ стал работать на Северо-Кавказской железной дороге. Обосновался на станции Кавказская (теперь город Кропоткин). Был он женат на Прасковье Тарасовне Бондаревой из села Хрустали Мало-Ярославского уезда. Первые три ребенка в семье умерли. В живых осталось 8 человек – Иван, Константин, Василий, Сергей, Михаил, Петр, Евдокия, Александр.

             1.Иван Георгиевич Косарев (1893 – 1937) окончил в Киеве кадетский корпус, стал офицером артиллерии, во время Первой Мировой войны был отправлен на фронт. Женился на Решетниковой Марии Михайловне, певице –колоратурное сопрано, окончившей Краснодарскую консерваторию.

             Рассказ Татьяны о матери: род ее восходит к графине Румянцевой-Задунайской, любовнице императора Александра I.

        От этой связи родился сын, нареченный Михаилом Александровичем Решетниковым и имевший крупные поместья в Черниговской губернии. После смерти матери он с ранних лет воспитывался сестрой матери княгиней Голицыной, жил с ней за границей, знал 11 языков, был гвардейским офицером. Николай I, увидев его, был неприятно поражен сходством oфицера с Александром I и приказал отправить его на Кавказ. В Моздоке Михаил влюбился в  осетинскую девушку из княжеского рода Дзгоевых, выменял ее на двух белых английских лошадей, крестил – получила имя Мария – женился на ней, увез в Россию и поместил ее в институт благородных девиц. Затем вернулся в Майкоп. Дети – две дочери и сын Михаил, который стал отцом матери Татьяны – Марии Михайловны Решетниковой.

           После окончания консерватории Марию Михайловну услышал Смирнов – второй русский тенор после Собинова – и увез ее в Москву. Смирнов эмигрировал, а Мария Михайловна осталась в Москве. Она была испугана неразберихой и кошмарами 1917 года. Последней каплей была встреча в трамвае с представителем течения «Долой стыд» - голым мужчиной в шляпе, штиблетах, с портфелем и повязкой «Долой стыд». Она бежала в Краснодар, где вышла замуж за офицера Косарева Ивана Георгиевича.

        Родственник ли генеральный секретарь комсомола Александр Косарев Ивану Косареву – не установлено. Но Иван говорил так:  «Не обращайтесь к нему, считайте, что он нам не родня – слишком большой пост». Татьяна помнит, что именно он, Александр Косарев, провожал ее и Марию Михайловну в Ташкент в 1925 году, куда перевели Ивана Георгиевича для организации гражданской советской власти в Средней Азии. Затем  Иван Георгиевич с семьей переезжал воФрунзе, Смоленск, Энгельс. В Энгельсе он и был арестован, а 21 ноября 1937 года расстрелян.

      Когда Ивана Георгиевича арестовали, то изъяли его фотографию в военной форме – как доказательство, что он был офицером царской армии – и небольшой портрет, написанный маслом Михаила Александровича Решетникова  (прадеда Татьяны) – решили, что это портрет императора Александра I (сходство действительно было поразительным). Мария Михайловна работала бухгалтером в жилищном хозяйстве и умерла в Румынии в 1980 году. О расстреле мужа не знала.

    Татьяна окончила в Орджоникидзе  Горно-металлургический институт и, пытаясь разыскать следы отца, завербовалась на Колыму в Дальстрой, где пробыла три года.

                Колыма ты, Колыма,
                Дивная планета.
                10 месяцев зима,
                Остальное лето.
                Результат поездки – стала хорошим геологом, узнала, что отца здесь никогда не было. После Колымы, в звании капитана НКВД,  в 1950 году  была  отправлена в экспедицию в Румынию. Там она познакомилась с летчиком Анатолием Петровичем Харей, в 1955 году вышла за него замуж, перевезла в Бухарест мать и осталась в Румынии на должности главного геолога Геологоразведочного треста в Бухаресте. Смеясь рассказывает об уровне геологических изысканий румынских геологов. Маршруты их пролегали строго по дорогам и рекам, места для бурения намечались « методом тыка», документация велась кое-как. Татьяна создала геологическую школу, защитила кандидатскую диссертацию и работала в системе румынской геологии много лет.

   В конце 50-х годов Татьяна Ивановна занималась доразведкой железнорудного месторождения, которое было разведано до нее румынскими геологами, подсчитаны его запасы. Они были небольшими, в связи с чем эксплуатацию месторождения посчитали нерентабельной. Татьяна Ивановна провела новые маршруты и на одном из флангов обнаружила крупную рудную залежь. После дополнительной разведки запасы месторождения увеличились в три раза. Был скандал. Геологов, ранее занимавшихся разведкой, наказали. А  Татьяна Ивановна получила медаль за заслуги от главы правительства Румынии Георгиудежа.

 Детей в браке с Анатолием  не было – Анатолий был облучен. Умер он в 1999 году.

                2.3. Вместе с Иваном Косаревым в кадетском корпусе учились два его младших брата – Константин ( г. р. 1894) и Василий (г. р. 1896). Отчаянные кадеты лазали в слуховое окно концертного зала, чтобы послушать Шаляпина. Василий воевал и погиб. Константин не воевал, погиб во время революции.

                4. Петр окончил Московский нефтяной институт им. Губкина. Был учеником и другом  Губкина. Стал известным ученым ( жена Валентина, сын Сергей служил на Балтийском флоте и умер молодым). Когда Петр возвращался  в Москву с заграничного конгресса, то был снят с поезда, арестован и расстрелян.

                5. Сергей ( 1899 – 1958 ) закончил  Петербургский институт путей сообщения ( с денежной помощью Ивана), был на фронте – восстанавливал железнодорожные пути. Жил в Орджоникидзе, работал в Северно-Кавказском железнодорожном управлении. Женился на Котельской Марии Петровне, библиотекаре (умерла в 1980 г. в Краснодаре). Дочь – Елена Сергеевна Климова – домохозяйка. Дети Елены – Леонид Александрович Климов (умер от рака) и Нина Александровна Нижник. Нина, экономист по образованию, торгует книгами и иконами. Ее дети – Леонид (закончил политехнический институт, живет в Ростове ) и Дина ( учится на юридическом факультете политехнического института в Краснодаре).
                6.Евдокия (1910 – 199...) была младшим научным сотрудником  Института Кормов на Луговой ( Московская область). Вышла замуж за агронома А. Юнатова. Сын – Сергей Юнатов (умер, жива его дочь Юлия).

                7. Александр (1912 г. р.) был инженером-нефтяником, во время войны погиб в автокатастрофе на Чуйском канале.
                8. Михаил Георгиевич Косарев ( 1901 – 1972) – отец моего мужа, дед моих детей.

                (информация прислана из Румынии  Татьяной Косаревой, октябрь 1997 г.)

                ***



        МИХАИЛ ГЕОРГИЕВИЧ КОСАРЕВ ( 12 ноября 1901 г. – 1972 г.)

 Автобиография: «Родился я в 1901 году в гор. Екатеринодаре (Краснодаре), где в это время работал отец на железной дороге. Первоначальное образование получил  в начальной школе на хуторе Романовском ( теперь город Кропоткин). Здесь же я начал учиться в прогимназии. Среднюю школу окончил в г. Екатеринодаре.С 1917 года в каникулярное время начал работать на Азово-Черноморской железной дороге, сначала на линии (Буеров карьер), а затем в управлении дороги.

        В июне 1920 года я был мобилизован в ряды Красной Армии, прошел кратковременную строевую подготовку и с маршевой ротой был направлен на пополнение 15 стр. полка 2-й Донской дивизии на Врангелевский фронт. Первый год я был в строю, а остальные 3 года служил в Красной Армии на штабной работе. Последняя моя должность – помощник адъютанта Отдельного Егерского батальона в гор. Кременчуге. После демобилизации в 1924 году я возвратился в город Краснодар и поступил в Кубанский сельскохозяйственный институт на отделение полеводства.

 Во время учебы в институте работал в гор. Краснодаре на разных строительных работах в качестве чернорабочего, а затем бетонщика. Начиная с третьего курса, я начал работать на кафедре земледелия института, руководимой проф. Богданом В.С.

    Под руководством проф. Богдана совершил две экспедиции: одну по сбору семян дикорастущих кормовых трав в низовьях р. Кубани (1927) и вторую – по обследованию горных лугов и пастбищ в Северной Осетии (1928).По окончании Кубанского сельскохозяйственного института – в начале 1929 года был назначен на Сальский сортоучасток Всесоюзного Института Прикладной Ботаники и Новых Культур, которым заведовал 2 года (с марта 1929 г. по март 1931 г.).

    В апреле 1931 г. был зачислен в только что открытый Всесоюзный научно – исследовательский Институт Кормов, где работал с 1931 г. по 1943 г. по многолетним травам  засушливых областей – главным образом по житняку. В 1936 г. мне присвоено звание старшего научного сотрудника, а в 1937 г. защитил диссертацию по житняку на степень кандидата сельскохозяйственных наук. В 1940 г. была издана моя основная работа  - монография «Житняк».

    С началом Великой Отечественной Войны был прикомандирован Наркомземом СССР к штабу Приволжского военного округа, где в течение двух лет исполнял обязанности главного агронома Военных Воздушных Сил и руководил работами по засеву оперативных аэродромов, а так же проведением курсов для командного состава аэродромно-технических рот.

    В январе 1943 г. приказом  Наркомзема  СССР был переведен на Камышенскую селекционную станцию, где с 1943 по 1952 г. заведовал группой кормовых культур, а с 1952 г. по настоящее время, продолжая экспериментальную работу с кормовыми культурами, исполнял обязанности заместителя директора станции по научной работе».

                ***

О своем отце расскажет Саша (в своих воспоминаниях он повторяет и ту информацию, которая изложена в автобиографии, возможно, из желания акцентировать какие-то, важные с его точки зренияю, моменты):

«Папа был человеком закрытым, при всей внешней коммуникабельности он почти ничего не рассказывал о себе. Сейчас я понимаю, как мне повезло с отцом. Он в любой момент готов был прийти на помощь, что часто и делал. У меня остался на душе осадок, что между нами почти не было откровенных бесед. Думаю, что в начале 70-х он все еще боялся говорить о прошлом, о жизни в Советском Союзе, о своих расстрелянных братьях. Все наши разговоры при встречах в основном сводились к его расспросам о моей жизни и работе. Поэтому опираюсь на документы и собственную память.

    Во время революции папе было 16 лет, а боевые действия на юге России с Деникиным происходили в 1918 году. Со слов моей старшей двоюродной сестры Татьяны, которая ссылается на рассказ своего отца, Косарева Ивана Георгиевича, когда деникинцы захватили Екатеринодарский край, они мобилизовали все мужское население, способное держать винтовку в руках. Под эту «гребенку» попал и мой отец, которому в то время было 17 лет. Сколько времени он служил в Белой армии, я не знаю, но когда деникинцы стали терпеть поражение от Красной армии, отступая, они проходили через Екатеринодар, родной город семьи Косаревых. Папа, как, видимо, и большинство его однополчан, мобилизованных в этих краях, остался дома. Через какое-то время его снова мобилизовали, но уже в Красную армию. Там он служил 4-5 лет.

                Теперь об его работе:

- с 1929 г. по 1931 г. папа работал заведующим Сальским сортоучастком Всесоюзного института кормов в Ростовской обл. (из личного листка).

- в марте 1930 г. окончил курсы по генетике, селекции и семеноводству в Институте прикладной ботаники  в Ленинграде (из личного листка).

 С 1932 г. по 1943 г. в течение 12 лет он работал во ВНИИ Кормов. Одним из «полевых» объектов, где папа проводил работы, была Камышинская государственная селекционная станция, расположенная в 25 км. от города Камышина Сталинградской обл. Темой его  изучения был житняк. В 1936 г. им была защищена диссертация на степень кандидата сельскохозяйственных наук, а затем была издана монография «Житняк».

  Житняк – неприхотливая степная трава с небольшим колоском – символ нашей семьи. В букеты полевых цветов, будучи в поле (Саша имеет в виду геологические экспедиции), я всегда стараюсь вкладывать и несколько стебельков житняка. А сейчас, в 2010 г., у нас стоит на балконе букет, в котором одним из главных составляющих является житняк, собранный мною во время полевых работ в 2008 г. в Мугоджарах (Казахстан) на речке Чаушке, притоке реки Эбеты, впадающей с юга в реку Урал. Горы Мугоджары по широте как раз близки к г. Камышину.

В годы Великой Отечественной войны в 1941 и 1942 г.г. папа был прикомандирован к штабу ВВС Приволжского военного округа, где исполнял обязанности главного агронома и руководил работой по залуживанию оперативных аэродромов. В 1942 г. шла Сталинградская битва, и папа был на заволжских аэродромах, где располагалась вся действующая на Сталинградском фронте авиация. Аэродромов с твердым покрытием не было, поэтому пытались найти выход в посеве быстрорастущих луговых трав на площади аэродромов. В этом было спасение, т. к. глинистая почва Заволжья в период осенних дождей размокала и, видимо, были проблемы со взлетом самолетов.

Читаю заявление, написанное папой на имя директора ВИК (Всесоюзный институт кормов) 31. 07. 1941 г.: «Прошу предоставить мне 4-х-дневный отпуск для сопровождения семьи до станции Ярославль в связи с эвакуацией», подпись: ст. науч. сотрудник Раб. Лаборатории люцерны М. Г. Косарев, резолюция: «Предоставить отпуск со 2-го по 9 августа 1941 г.».

На Камышинской селекционной станции папа работал официально с 1943 г. и практически до конца жизни.
Камышинская селекционная станция или Госселекстанция представляла собой поселок, стоявший на приподнятом месте на берегу небольшого оврага. Овраг был запружен плотиной, в результате чего образовался довольно большой пруд (у плотины – метров 80, а в верховьях, метрах в 800-х, за кузницей и островком, сходил на нет).

Наш двухквартирный дом стоял, примерно, в центре поселка. С юга к окнам дома подходила сиреневая аллея. Кусты были посажены рядами (рядов 15-ть) почти перпендикулярно к дому и проезжей дороге. Весной сирень цвела: сиреневый туман и благоухание. В это же время в степи происходило еще одно событие: километрах в 6-ти от нашего поселка, в районе деревни Белогорки, на склонах оврагов цвели тюльпаны. Море диких красных тюльпанов и фиолетовых ирисов. А в лесу – колонии гнезд грачей и ворон. Реже встречались гнезда сорок и копчиков (яйца в них были красными, пятнистыми). Возвращались мы домой с огромными букетами красных тюльпанов.

Папа руководил «группой трав» и был зам. директора по научной работе.

Летом, как я помню, он всегда был одет в полотняный костюм белого или светло-кремового цвета, в белой фуражке или соломенной шляпе. Работал от восхода до заката.

Посевная – в апреле-мае, уборка – в конце лета. А в начале лета – пробные выкосы, подкормки, прополки, работа на делянках, искусственное опыление. Лето в Камышине не холодное – 30-35 градусов – это нормально, к 40-ка – жарковато. Но степь почти всегда продувалась ветерком. Хотя иногда все застывало, и воздух дрожал, стояло марево, возникали миражи.

Передвигался он по полям пешком или на велосипеде. Один велосипед был, кажется, марки ЗИФ, второй – Горьковского завода. Дома, между ужином и сном, папа всегда работал, что-то писал, обсуждали с мамой планы на следующий день. И все время курил. Курил он очень много, только, засыпая, расставался с папиросой. Курил  он папиросы «Беломор». Во времена всеобщего дефицита , он закупал их в городе Камышине десятками пачек. Когда я, вместе со своими друзьями, приобщился к этому зелью, то потихоньку пользовался его запасами.

Иногда я приходил на делянки. В степи – небольшой насаженный лесок, а кругом – делянки, растения с пакетами, закрывающими искусственно опыленные цветки, розовое поле эспарцета.

В «группе трав» мои родители занимались селекцией и семеноводством кормовых трав, устойчивых к степным засушливым условиям.

 Папа начал работать по житняку еще будучи на Луговой во Всесоюзном институте кормов. Им были выведены два сорта житняка: Камышинский-1-узкоколосый и Камышинский-2-ширококолосый. Вместе с мамой они вывели новые  сорта сорго, суданской травы, сорго-суданковый гибрид, за который на ВДНХ (выставка достижений народного хозяйства, огромный комплекс которой располагался в Москве) в 1955 г. получили золотую медаль. Кроме того ими были выведены новые сорта люцерны. Занимались они также просом, и эспарцетом.

Летом, когда я учился в старших классах, мы втроем – папа, мама и я – иногда выходили на прогулки. В начале лета вокруг в степи «бушевало» разнотравье, и я терзал своих родителей вопросами – «а это что?». Чаще отвечала мама, сначала называла траву по латыни, потом вспоминала народное русское название.  Как мама рассказывала, ботаника была специальным предметом, по которому она сдавала кандидатский экзамен. И уже будучи на пенсии, в городе Лобне (под Москвой) в 60-е – 70-е годы она продолжала со мной эту игру в названия трав. В конце концов я «заболел» травами, накупил справочников, заразил этим свою жену, которая теперь мучает меня своим толстенным гербарием.

Когда я заканчивал 10-ый класс, папа говорил, что очень хочет, чтобы я пошел по их стопам и поступил в Волгоградский СХИ. Но я «уперся» в геологию и стоял на своем.

По-настоящему ни папа, ни мама меня не ругали. Но мне было стыдно, это я помню, когда моего отца вызывали в школу в г. Камышин в связи с моим прохладным, мягко говоря, отношением к учебе. Папа выслушивал все жалобы учителей, кивал, соглашался, потом говорил со мной..... В Камышине я, без родителей, жил на квартире. Квартирную хозяйку звали тетя Маруся. Забот у нее было «выше крыши», т. к. она воспитывала трех сыновей. Я, конечно, пользовался этой бесконтрольностью и сильно злоупотреблял ею. Помнится, как-то я сказал родителям, что они могут не беспокоиться – экзамены я буду сдавать, на второй год не останусь, но о высоких оценках вести речь бесполезно. В общем, «успокоил».

Папа часто участвовал в совещаниях в Волгограде, в Москве. На самой селекционной станции  читал лекции на курсах по повышению квалификации для агрономов колхозов и совхозов. В нашем архиве есть список научных статей М. Г. Косарева на 1966 г., в котором числится 31 работа. Среди них одна монография («Житняк», 1941 г.), статьи в центральных и региональных изданиях.

                ***

      

               

          Письма сашиных родителей отличаются удивительной душевной деликатностью. У Софьи Ивановны все перепитии быта описываютя очень подробно. У Михаила Георгиевича стиль лапидарный.

               

- «Дорогая Оля! Только недавно появились карандаши с резинками, которые Вы желали иметь. Посылаем 50 штук. Может быть мало?
     У нас все благополучно. Как Ваше здоровье? Как здоровье Елизаветы Борисовны?
   20 сентября – в день рождения Ирочке будет вручен ваш подарок кукла и наш подарок – большой плюшевый мишка.
                До свидания. Ваш М. Косарев»

Кому-то, читающему эти цитаты из писем, может показаться, что разговоры о покупках, посылках – это скучно, не стоит их приводить. Но в «счастливое советское время» простой люд нашей страны не жил, а выживал. Я помню, как мама привозила из Москвы баулы с продуктами, в которых было и лакомство – невиданные в Уфе белые батоны, просто белые батоны. В 70-е годы, когда она жила в Пушкине и часто писала мне, все письма заполнены сообщениями, что она послала нам очередную посылку с крупами, тушенкой, просит встретить такой-то поезд, в котором проводница везет нам кусок мяса. Разыскивалась и пересылалась для Леночки обувь, одежда. И сашины родители старались нам помочь чем только можно.

    - «Дорогой Саша! Мы с бабушкой иногда (вернее часто) размышляем о вашем уфимском житье – бытье. Задаем себе вопрос – как у них там с продуктами? И отвечаем себе – должно быть неважно. Вот мы и надумали спросить тебя (для уточнения) – чем мы можем помочь? Из славного града Москвы продовольственные посылки запрещены. А из Подмосковья – пожалуйста, запрета пока нет. Что у нас на Лобне есть? Макароны, вермишель, рис, манная крупа, сливочное масло, свинина. Чего у нас на Лобне нет: говядины, фасоли, гречневой крупы, пшенной крупы, гороха. Колбаса у нас обычно вареная, посылать ее нельзя, а настоящей копченой не видно.
   P. S. Сашок! Черкни – получил посылку? Как рубашка? Пойдет «в дело»? Может быть купить тебе теплую фланелевую?

     Писем более развернутых очень мало – единицы. Одно такое письмо приведу полностью:

     - 6. 10. 1970 г.  «Дорогие Саша и Оля!
Только что получили Сашино письмо. Большое спасибо.
  Очень рады, что Саша, несмотря на занятость работой, находит время для сдачи экзаменов. Приветствуем твою активность в этом направлении!
    Мы приветствуем также стремление Оли учиться, не взирая на очень сложную домашнюю обстановку. Мы с бабушкой с трудом представляем себе, как Оля совмещает учебу и уход за Леночкой. Это очень и очень не легко. Найти няню  - трудное это дело!
    Вот и на Луговой Наташа мечтает о няне. А пока пришлось Наташе брать отпуск без сохранения содержания; это обстоятельство ей изрядно портит настроение. Да и Иринка – школьница требует еще к себе большого внимания. Учится она усердно, отличница. Но музыка ее не увлекает. Жаль, что у них  заболела преподавательница английского языка; занятия остановились.
   Михаил Юрьевич – растет, старается догнать весовую норму для своего возраста, и уже почти догнал. И не мудрено: пьет ежедневно морковный сок, яблочный сок и съедает ложку творога. Грудь стал брать хорошо – только давай! Уже смеется, молотит во всю ногами, головку держит и уже начинает «понимать руки».
   Как здоровье Елизаветы Борисовны? Можем ли мы быть полезны для успешного лечения Елизаветы Борисовны? Может быть нужно лекарство? Мы попытаемся достать.
                -------------
 Бабушка трудится по хозяйству. Бывает на Луговой.
                --------------
Я возвратился из Камышина 3. 10. Юра встретил. Все в порядке. Урожай на Нижней Волге небывалый: колхозы и совхозы выполнили по 2- 3 плана. Летние ливни попортили на станции зерно. Нашлись людишки – написали в ОБХС; было следствие, был суд; троих исключили из партии и заставили платить штраф; директор и зам получили «по строгому» с «занесением» (хотя станция при плане 35 тыс. ц. сдала 110 тыс. ц.). Прокурор сказал: если бы на вас не писали, мы бы не затевали «дело»
                ------------
    У нас почти непрерывно идут дожди
                -------------
 Шлем вам всем – Елизавете Борисовне, Оле, Саше, Ирише – большой привет. Всего доброго. Целуем всех и маленькую Леночку. Ахламовы шлют вам большой привет и наилучшие пожелания.

                Бабушка
                Дедушка


 
Постепенно подкрадывается смертельная болезнь, которую принимают сначала за бронхит:

-«У меня был билет на самолет в Камышин на 24 августа. Но пришлось билет сдать. После возвращения из Москвы (с билетом в кармане) – у меня обнаружилась температура. В общем – у меня это уже в этом году третий раз – непорядки с бронхами (подверженность простуде). Лечусь прополисом».


- «...о моем здоровье – в общем на прежнем уровне. Больной старается духом не падать. Бабушка по-прежнему крутится: магазины, кухня, уборка квартиры и пр. Наташа загружена сверх всякой меры: доклад во Владимире, доклад в Москве, в Дмитриве, комиссии – перекомиссии, а ко всему этому большая работа – посевная».