ВНИМАНИЕ: ПОЛНАЯ ВЕРСИЯ ДАННОГО ПРОИЗВЕДЕНИЯ НАПЕЧАТАНА В ГАЗЕТЕ "МОРСКОЙ ПРОФСОЮЗНЫЙ ТЕЛЕГРАФ" (НА СТР.8 (последняя). ВЫ МОЖЕТЕ ЗАЙТИ ПО ЭТОЙ ССЫЛКЕ И ОЗНАКОМИТЬСЯ С НЕЙ: http://www.maritimeuniontelegraph.narod2.ru/tele11_52.pdf
ГАЗЕТА РАЗМЕЩЕНА В ИНТЕРНЕТЕ В ФОРМАТЕ PDF. ВЫ МОЖЕТЕ ТАКЖЕ ОЗНАКОМИТЬСЯ И СДРУГИМИ ИНТЕРЕСНЫМИ МАТЕРИАЛАМИ ПО ВАШЕМУ ВЫБОРУ, ЕСЛИ ЗАЙДЁТЕ НА САЙТ ГАЗЕТЫ "МОРСКОЙ ПРОФСОЮЗНЫЙ ТЕЛЕГРАФ", КОТОРАЯ ИЗДАЁТСЯ БАЛТИЙСКОЙ ТЕРРИТОРИАЛЬНОЙ ОРГАНИЗАЦИЕЙ РОССИЙСКОГО ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО СОЮЗА МОРЯКОВ (БТО РПСМ): www.bro.ru
СЕРГЕЙ МИГИЦКО: "Я СТРАШНО ХОТЕЛ СТАТЬ МОРЯКОМ"
Этот человек открыт для общения. Он говорит с вами нормальным человеческим языком, никаких признаков звездной болезни нет и в помине. Он обаятелен, а истории рассказывает так, что потом еще неделю рот не собрать в прямую линию. А в глубине его глаз, как у всех талантливых артистов, чьё призвание будить в людях лучшие чувства, прячется грустинка. И, наверное, можно было бы пожалеть, что в Сергее Мигицко пропал настоящий моряк, но только в том случае, если бы в нем не открылся настоящий артист.
- Сергей Григорьевич, то, что Вы в юности хотели стать моряком, знают, наверное, уже все. А вот скажите, пожалуйста, почему же Вы им все-таки не стали?
- У меня простая причина, и она физического толка: я укачивался, по крайней мере по молодости, очень сильно. И я просто длительных переходов испугался, вот и все. А так – конечно… Понимаете, я в таком городе родился и жил, где все подвигало ребят идти учиться на моряка. Буквально всё: море, гудки пароходов, шум работающего порта, потом огромное количество училищ, мальчишки все в форме. После восьмого класса большая часть ребят точно уходила из школы, поступали в морские училища, и через месяц приходили «в гости» в школу уже в форме. Это придавало им определенный шик и делало намного старше. Морская форма, они небрежно курили… И сразу думалось: «Эх, и мне бы так!»
- И, тем не менее, море все равно прочно вошло в Вашу жизнь…
- Честно скажу, морская романтика во мне сильна до сих пор, я каждый свой отпуск обязательно иду в какой-то круиз, в маленький или большой, на реке или на море, но обязательно, это первое. А второе - раньше в свое время у меня брат работал на «пассажире» и ходил из Одессы в Батуми. А я с ним почти каждое лето недельку проводил на пароходе и всегда переодевался в моряка. Кто-нибудь из комсостава мне давал свою форму, я одевался, и мы шли в город. В Ялте, в Сочи или еще где-то мы шли в ресторан выпить пива. И нас часто спрашивали: «А что это за моряк, такой молодой?» И мои приятели отвечали: «А это наш самый молодой офицер!» Было мне тогда года 22-23.
- У Вас, наверное, было много знакомых среди моряков?
- Что значит были!!! И что значит знакомые!!! У меня друзья в Одессе, которые давно уже переросли в родственников по многолетним отношениям. Это люди, которые прошли весь земной шар, в основном, это капитаны, судоводители, которые стали капитанами уже много лет назад. И они еще ходят, еще работают, и никак не могут уйти. Один мой друг, он капитан, он море любит больше чем дом, говорит: «Не могу дождаться, когда уйду», вот и все. Так что, у меня действительно был выбор очень непростой. Я страшно хотел идти в моря, но вот укачивался. Помимо моря я еще очень любил сцену, мне нравилось самовыражаться. И, некоторым образом, я сохранил морской порыв в своем выборе - я все равно ушел из дома. Я не остался в Одессе, я уехал в Питер, то есть, поступил, как настоящий моряк – «ушел в моря».
- С другой стороны, театр – тоже единый организм, единая команда, экипаж…
- Я всегда любил командные дела. Нас, во-первых, этому учили в школе, что должен быть коллектив, класс, команда, и мы очень любили командные виды спорта. И я люблю играть «на команду», я люблю футбол, баскетбол, я люблю волейбол. Раньше мы поголовно увлекались кавээнами - там тоже командная игра. Потом, я служил в армии, много снимался в кино, долго работаю в театре, где тоже команда все решает. Мне нравится работать в команде, я себе нахожу место совершенно спонтанно, внизу или наверху - не имеет значения. Но это мое место, я за него держусь.
- Сергей Григорьевич, даже работая в театре, Вам не удалось далеко уйти от моря. Вспомните замечательную традицию Балтийского морского пароходства «шефствовать» над артистами!
- О-о-о! Это было чудесное время! В частности, мы с нашим театром дружили с командой лесовоза «Кузьминки», у нас была очень долгая шефская связь. Ребята из экипажа после рейса обязательно смотрели у нас два-три спектакля, которых они не видели, а мы бывали на борту судна. Там у нас были концерты и застолье, конечно, очень хорошее. Капитан у них был просто чудо – Эдуард Рувимович Эпштейн. Он был такой меломан, у него в каюте, я помню, была шикарная аппаратура. Вот «Кузьминки» из рейса приходят, сразу нам звонят: «Экипаж мы не распускаем – давайте к нам, мы тут сооружаем очень серьезное мероприятие!» И наши уже там: Мишка (Михаил Боярский – прим. редакции), все ведущие артисты обязательно. Ребята привозили из рейса блок сигарет хороших, рыбку, еще чего-нибудь этакого. А мы даже не знали, что это такое. Мы же жили тогда бедно, в конце семидесятых.
Да и не только с моряками БМП мы дружили. Было время, мы обязательно каждый год ездили в Мурманск, там у нас были встречи на борту военных кораблей, на «рыбаках», на сухогрузах. Нас всегда приглашали, а мы всегда ездили. Перед моряком выступить это святое дело - человек большую часть жизни проводит в море. Я, к сожалению, не был членом концертной бригады, а много наших артистов, Рома Громадский, например, уж поездили. Они улетали на месяц во Владивосток и там жили месяцами на рыболовецких базах. Выступали сначала на одной, ночевали на ней, потом базы сходились бортами, их пересаживали на другую базу, и шли они дальше. Так они и жили в море. Мне так не довелось.
- А сейчас бы поехали выступать перед моряками?
- Почему бы и нет. Если бы нашел время, то конечно. Но это очень нелегкий, тяжелый хлеб. Я прошел очень серьезный путь всяких концертов, встреч на бортах, и все это доставляло мне огромную радость, мы всегда находили с ребятами общий язык. Больше того, несколько лет подряд у нас с Мишей Боярским и нашей компанией была такая хорошая привычка – мы ходили в круизы, выступали перед экипажем и перед туристами, а заодно и мир смотрели. Лучшего отдыха я себе не представляю. Море имеет удивительное свойство омолаживать, восстанавливать человека, который был готов к тяжелым психологическим нагрузкам.
- Сергей Григорьевич, как Вы считаете, какая роль Вам бы больше удалась: капитана, боцмана, матроса?
- Вы знаете что, на самом деле одной из самых первых моих ролей в театре была роль матроса Гордеева в пьесе по роману Соболева «Капитальный ремонт». Моя роль заключалась в следующем: выходил боцман, говорил: «Гордеев!» Я ответствовал: «Я!» Боцман: «Подотри тут!» Я: «Есть!» Такая роль. А вообще не имеет значения сейчас, поручили бы мне роль боцмана, капитана или «дедушки». Мне есть с кем посоветоваться, есть про что играть, потому что, поверьте мне, когда мы встречаемся летом с моими друзьями-моряками, с которыми мы не видимся, бывает, годами, мы разговариваем о море. Конечно, они рассказывают всякие истории, и соленые и какие угодно.
- А если честно, Сергей Григорьевич, когда ваши друзья-моряки «какие угодно» истории рассказывают, не вздыхаете ли Вы с облегчением, что стали артистом, а не моряком?
- Я хочу вам сказать, что для того, чтобы вздыхать, нужно было испытать это. Но так не бывает: в жизни либо одно, либо другое. И вообще, у нас любимая присказка: «кто видел море наяву, не на конфетных фантиках, кого… э-э.. сношали так, как нас, тому не до романтики»! И вот только что любопытно - с годами, можете так и написать, я стал укачиваться меньше.