ГЛАВА СЕДЬМАЯ. БИТВА В ПРОЛИВАХ
ИМПЕРИЯ
Кардинал и генерал возбужденно обсуждали план нападения, стоя у карты.
- Но ведь мы не можем быть уверены… Если Генрих действительно проводит какой-то хитрый план, он будет нами очень недоволен, - сомневался генерал. – Мы ему все испортим.
- Если он проводит какой-то хитрый план, то он слишком уж хитрый! Во всем нужна мера. И вообще надо показать Генриху, кто здесь главный. Если он еще с нами, то поймет это. А если нет…
- А не получится так, что если он колеблется, мы подтолкнем его в противоположную сторону?
- Да что это за чертова сентиментальность? – возмутился кардинал. – Ты рассуждаешь не как военный, а как девица!
Генерал обиженно шмыгнул носом.
- Давай-ка мы будем надеяться на лучшее, а рассчитывать на худшее. Что если Генрих уже с ними? – спросил кардинал.
- Тогда он, увидев наши корабли, попытается уйти на остров Буян, в самое средоточие их силы.
- Вот именно! И этого как раз допустить нельзя! С одним Генрихом мы еще как-то управимся. С островитянами без Генриха мы тоже управимся – пускай и не сразу. Но если Генрих и его чертова нимфа объединятся на острове вместе с тамошними колдунами, нам придется туго. Остров выгодно расположен и может держаться долго. А мы не можем рассчитывать, что сумятица между Гвидоном и Салтаном будет продолжаться вечно. Рано или поздно они договорятся, и Салтан пришлет флот. До этого момента все должно быть закончено… Белка должна быть в лаборатории, Царевна у меня под венцом (кардинал поправил прическу), а Генрих… мы посмотрим, что с ним… посадим его в темницу… или скормим Иемору. Все ясно?
- Ваше святейшество… разрешите уточнить?
- Да.
- Что делать с остальными островитянами в случае удачного исхода?
- Да что делать? Колдунов лучше захватить в плен. Убивать их нежелательно. Не вздумай убивать и самого князя, иначе мы хлопот не оберемся с Салтаном. Что касается остальных… тут действуй по усмотрению – что в самом деле, мы должны заботиться о всяких мутантах типа конька-горбунка? Мужчин, кто будет сражаться с оружием в руках, можно убить в бою. С женщинами матросы знают, как поступить… Впрочем, все это мало существенно. Меня интересуют Царевна и Нимфа. Они не должны пострадать и трогать их нельзя!
ОСТРОВ БУЯН
Наутро баба Яга и Мария Умелица вышли из Избы-На-Курьих-Ножках, склонные к решительным действиям и освеженные десятью часами крепкого колдовского сна.
Они было направились прямо в княжеский дворец, но по дороге Мария начала рассуждать.
- Допустим, мы с тобой уверены на 100 процентов, хотя я уверена не на 100, а только на 90. И допустим, что Князь нам поверит. Но поймут ли это все остальные люди? На основании только подозрений, гаданий и видений высылать человека с острова? А ведь с ним многие здесь успели подружиться… Люди будут недовольны, Яга.
- Ты, Мария, лучше думаешь, когда пьешь мухоморный настой, - ответила Бабка. – А утром тебя вечно какие-то сомнения мучают. Брось ты это, нет у нас выбора.
- Но почему нет? Надо просто сделать так, чтобы люди смогли убедиться, что мы правы. Надо поймать его с поличным. Тогда будут доказательства и для Гвидона, и для всех членов совета. Да и в конце концов, для Салтана тоже…
- И как мы его поймаем с поличным?
- Будем следить за ним?
- Он же опытный шпион, - возразила бабка. – Он нас раскусит.
Мария хитро прищурилась.
- Это нас-то? Или мы не ведьмы?
Бабке понравился этот аргумент, и она покачала головой, улыбаясь своим мыслям.
- Ну, хорошо, давай попробуем. Как это называется по-научному? Ведьмы-детективы?
Мария засмеялась. Бабка ответила ей раскатистым старческим смешком.
ОТКРЫТОЕ МОРЕ У ГРАНИЦ СЕКТОРА
Генерал стоял на капитанском мостике одного из главных кораблей империи. Обшитый черным деревом и со стягами Иемора – красный змей на черно-сером фоне, держащий в когтях человеческую душу, - он смотрелся грозно.
Рядом с генералом находился один из придворных колдунов, помогал флоту с ветром и давал советы.
- Мне кажется, лучше захватить Генриха сразу, так как он представляет наибольшую опасность, - сказал колдун.
- А если Генрих не примет боя, а отойдет на остров Буян?
- Это не в его характере.
- Кто знает, какие перемены произошли в нем? – возразил генерал. – Мне кажется, он станет заботиться о своих новых друзьях. Но мы должны любой ценой помешать Генриху попасть на Буян. В этом случае он объединит силы с тамошними колдунами и станет почти неуязвимым.
- Можно попробовать заклятиями помешать ему добраться дотуда. Генрих хоть и маг, но добраться до Буяна без лодки сможет лишь в обличье птицы или рыбы. Есть сильные заклинания, мешающие превращениям.
- А я слышал, что он неплохо летает и в человеческом облике.
- Но в этом облике он не сможет двигаться против ветра.
- Давай не будем рисковать. Ты действуй своими заклинаниями, а я буду действовать с помощью флота. Мы введем флот в проливы между островом Заячий Нос и островом Буян так, чтобы Генрих не смог попасть на Буян. И так, чтобы островитяне не смогли прийти к нему на помощь. Ты же парализуй его заклятьями, как сумеешь. Лишь после этого мы нападем на Заячий нос.
Колдун кивнул. План казался исчерпывающим.
Эскадра из ста пятидесяти кораблей императорского черного флота начала входить в проливы между островами.
Еще около 100 кораблей должны были окружить остров Заячий нос со всех сторон, чтобы Генрих не смог никуда отступить по воде или воздуху.
ВЕДЬМЫ-ДЕТЕКТИВЫ
- Ну и как мы с тобой… Ведь если мы собираемся за кем-то следить, то мы должны сами быть незаметными, - рассуждала Марья, - а раз мы будем следить за шпионом, то мы должны быть незаметными особенно.
- Ну да. Превратимся в кого-нибудь.
- В кого? В зверя в какого-нибудь?
- Да нет, зверь, гуляющий по порту, будет выглядеть подозрительно.
- Значит, просто в других людей. Хотя.., - стала размышлять Мария, - Незнакомый человек в порту, где работает всего двадцать-тридцать человек, и все прекрасно друг друга знают, тоже будет выглядеть подозрительно.
- Может, превратиться в кого-то из своих? – предложила баба Яга.
- Да нет, это будет чересчур, это может раскрыться, и потом хлопот не оберешься.
- А давай так, - предложила Яга. – Я превращусь в птицу – так как мое появление в порту будет чересчур подозрительным. А ты появишься в своем обычном обличии. Тебя в порту и так хорошо знают и будут рады видеть. Ты между делом отвлеки рыбачка нашего и как-нибудь пораспрашивай. Может ведь у тебя быть причина, чтобы в порту оказаться?
- Да я могу и просто так там оказаться! – сказала Мария с чувством достоинства. – Хотя погоди-ка. Ведь они корабли на воду скоро спускать собирались. А я хотела наложить заклинания, чтобы днище не протекало. Вот причина вполне подходящая…
Вскоре у порта появилась Марьюшка, вооруженная какими-то склянками и снадобьями. Неподалеку от нее вилась ворона, словно решившая чем-то поживиться. Птица увязалась за Марией и на территорию порта, хотя охрана пыталась свистом ее отпугнуть.
НЕУДАЧНЫЕ ПЕРЕГОВОРЫ
Несколько кораблей под командованием Раджа Балора по приказу Гвидона патрулировали море на дальних рубежах.
Именно они первыми увидели приближающуюся к архипелагу армаду империи.
- Надобно Гвидона известить, - сказал Радж, глядя на вражескую флотилию. – Кажется, недоброе они замыслили. Принести мне почтового голубя.
Они прикрепили к голубю записку, а сами на одном из кораблей выдвинулись навстречу имперскому флоту.
Когда между кораблем Раджа и флагманом имперского флота (а точнее – части его, которая стремилась войти в пролив между Заячьим носом и основной группой островов) оставалось расстояние метров в двести, Радж сложил руки рупором и зычным голосом прокричал:
- Чего надобно? Здесь территориальные воды Буяна!
- А ты кто такой? – спросил с того корабля колдун империи, который взялся вести переговоры. Генерал стоял молча рядом, считая, что разговаривать с Раджем ниже его достоинства.
- Я командую пограничными кораблями. Гвидон просил передать, чтобы вы убирались восвояси.
- Тогда передай Гвидону, что мы требуем Царевну и Белку и Генриха-мага. Требования безоговорочные, в переговоры вступать не будем. Даем три часа на размышление!
Радж понимал, что ему надо тянуть время.
- Этого мало. Мы не успеем передать весть и получить ответ. Дайте десять часов.
- Даем пять часов, и точка.
Корабль-флагман стал удаляться.
ГВИДОН
Князь был в своем кабинете, когда посыльный, запыхавшись принес ему первое письмо.
Гвидон!
Эскадра империи более ста кораблей входит в проливы с явным намерением отсечь от нас остров Заячий нос. Предупреди Генриха, хотя думаю он и сам все видит. Мы попробуем вступить в переговоры и выиграть время.
В случае чего будем драться.
Твой,
Радж.
Гвидон сжал кулаки и послал за Баратынским и Лесковым. Сам он вышел на смотровую площадку дворца и приложил глаза к окуляру зрительной трубы. Отсюда открывался обзор более чем на тридцать миль, практически до самых границ сектора. Эскадра была достаточно хорошо видна.
Через минуту после того, как принесли письмо Раджа, доставили почти такое же письмо от дозорных с маяка и с наблюдательного пункта на севере острова.
Судя по количеству кораблей, империя собиралась не просто их попугать. Речь шла о массированном нападении на остров.
Боротынский явился меньше чем через десять минут, но одновременно с ним прибежал гонец со вторым письмом Раджа:
Светлый князь!
Империя выставила требование – выдать им Царевну, Асторию и Генриха.
Требование безоговорочное.
На размышление нам дают пять часов. Хотели сначала три, но я уговорил.
Я думаю, это война.
Радж
Гвидон показал бумагу Боротынскому. Тот прочитал и коротко кивнул.
Князь вызвал посыльного и приказал готовить к бою все корабли.
Второму посыльному Гвидон отдал приказ созвать членов Совета.
* * *
Мария исполняла древний обряд у кораблей, которые должны были спустить сегодня на воду. До того момента, когда князь получил тревожные вести от Раджа, оставался где-то один час.
Она прочитала древние наговоры, обрызгала корабли специальным составом, окропила им также якоря, мачты и паруса. А корабелам дала отведать священного зелья.
Все это время ворона крутилась где-то неподалеку.
Один из моряков не на шутку встревожился этим – ворона во время обряда – дурная примета. Он даже кинул в нее несколько камней и один раз задел. Но надоедливая птица не улетела, а лишь отлетела на некоторое расстояние.
Никто не заметил, как Мария дважды подмигнула этой вороне…
Когда Яга приняла прежнее обличие, вид у нее был слегка потрепанный, а одна рука ушиблена (вороне попали камнем по крылу), но она думала не об этом:
- Марья, это он! Я его узнала! Я чувствовала и раньше что-то знакомое, а теперь поняла. Птица-то видит не как человек. Он париком отвлек внимание, усы отрастил… Кажется, даже глаза другие! Да только ворону не обманешь, она суть видит! Это же главный салтановский шпик! Точно он! Маш, надо сказать Гвидону!
- Подожди, Яга, давай не будем спешить. Если это он, то лучше всего будет его поймать с поличным.
- Это как?
- Ну когда он будет какую-нибудь свою шпионскую хитрость делать или передавать сведения Салтану.
- А, поняла! За ним надо следить. Ну так ведь внимательный сукин сын, это он в меня ведь камнем-то кинул. Почуял небось?
- Почуять мог, но не узнал. Я бы заметила, - сказала Марьюшка.
- Ну да, ну да, - покивала Баба Яга. – Ладно, отправляйся по делам своим. У тебя там уроки, ведь. Да и Федька небось вспоминает. А я буду следить…
И она стала снова превращаться в ворону.
Это было за час до того, как Гвидон получил тревожные вести от Раджа.
НИМФА И МАГ
Тем временем Генрих смотрел из своей башни на море, которое постепенно заполняли корабли имперского флота, и размышлял. Конечно, нападение не стало для него неожиданностью, ибо маги его уровня способны предчувствовать события. Этой ночью ему снились тревожные и спутанные сны.
И тем не менее, вид великого мага, когда он смотрел на имперскую армаду, был немного растерян.
Белочка тихо села рядом с ним и стала тоже смотреть.
- Они пытаются отрезать нас от Буяна, - сказал, наконец, Генрих.
Астория посмотрела вопросительно. Он ответил вслух.
- Да. Думаю, это война.
- Попробуем прорваться на Буян? – спросила Нимфа Астория.
- Нет, для начала я хочу поговорить с ними, - ответил Генрих, вставая. – Помоги мне.
Он достал одно из своих волшебных серебряных блюд и плеснул в него немного воды. Нимфа встряхнулась, приняв на секунду истинное обличие, и капли ее воды упали на блюдо.
Генрих произнес волшебные слова…
Генерал, сидевший в это время на своем корабле, пил чай и удовлетворенно смотрел, как разворачивается в проливах его эскадра.
Вдруг из чашки чая – прямо с поверхности воды – на него выглянуло лицо мага (тот любил сюрпризы!).
- Я не помню, чтобы в наши планы входило что-то подобное, - деловито сказал Генрих маг.
- Планы изменились, - лаконично ответил генерал, подавив дрожь и поставив чашку на приличном расстоянии от себя.
- Что ты делаешь? Пока я терпеливо веду переговоры, вы устраиваете войну!
- Я действую по приказу мастера-регента, - ответил генерал. – У него есть к тебе некоторые вопросы.
- Нельзя ли было их задать без того, чтобы тащить сюда всю эту армаду?
- Мы сомневаемся в тебе, Генрих. Очень уж близко ты сошелся с врагом. Если все по-прежнему хорошо, ты вместе с нимфой поедешь со мной и поговоришь с мастером-регентом… Потом можете вернуться сюда и делать все, что хотели. И не забывай – мы ждем от вас алмазов и других драгоценных камней, а не пустых разговоров.
- Вы что не понимаете, что для этого нужно время?! Но только ли за этим кардинал прислал эскадру?
- Нет, - генерал отвел глаза. – Ему нужна Царевна...
- Что за ерунда! Разве ты не понимаешь, что буянцы никогда не пойдут на это. Это война! Я уладил бы дело миром, а вы устраиваете агрессию! Убеди кардинала снять это требование, и я лично явлюсь к нему для переговоров.
- Не думаю. Кардинал не хочет переговоров, а выставляет условие. Ты, нимфа и Царевна. Именно это я передал Гвидону. И сроку на размышление дал пять часов.
- Не очень хорошая идея. Но похоже, ты не оставляешь мне выбора. Я считаю ваше нападение несправедливым, и должен буду сражаться на более слабой стороне! – сказал Генрих, и сделав паузу добавил. – Мы с тобой давно знаем друг друга, ты видел меня в битвах. Ты хочешь испытать силу, сразившись со мною?
Генерал вздрогнул.
- Генрих, зачем тебе это? Одумайся, возвращайся к кардиналу! Кого ты защищаешь?..
- Я защищаю справедливость и здравый смысл. Так же как и всегда.
- Но кардинал уперся, ему хочется жениться. Я ничего не могу сделать... У меня нет желания воевать с тобой, но я выполняю приказ.
- Я это вижу, - мрачно усмехнулся Генрих из кружки.
Повисла недобрая пауза.
- Что ж, - сказал маг, - тогда будь готов испытать объединенную силу Генриха-мага и одной из сестер высших стихий…
Поверхность чая по воде пошла кругами, и лицо исчезло. Генерал не притронулся больше к кружке, приказав выплеснуть чай за борт.
ПРОСТРАНСТВО НАД СЕКТОРАМИ
ОБИТЕЛЬ АГНИ.
В радужном водопаде, полном бликов воды, играли светящиеся силуэты великих сестер. Движение одной из них было медленным, другой – стремительным, третьей – таинственным.
- Сестре нашей Астории угрожает серьезная опасность, - сказала одна.
- Мы не имеем право вмешиваться в события секторов, - напомнила вторая.
- Но мы можем подать сестре нашей предостерегающий знак.
- Да.
- Но ведь она не может погибнуть, правда? – спросила третья сестра.
- Нет. Но в случае поражения в магическом поединке ее ждет развоплощение. Она не сможет больше появляться в секторах в обличии Нимфы или белочки.
- Что ж… В какой-то мере это будет ей уроком, и кроме того, она вернется к нам.
- Но это огорчит ее. Ее миссия останется недовершенной, а кроме того, это очень расстроит ее друзей.
- Мы не можем вмешиваться в события секторов.
- Однако можем подать ей знак.
ЗАЯЧИЙ НОС.
Генрих вернулся в свое тело, тяжело дыша. Астория выжидающе глянула на него.
Он покачал головой и сказал только одно слово:
- Война.
Через четыре секунды молния ударила прямо в их остров недалеко от башни. Молния была на линии между ними и армадой имперского флота.
Астория съежилась.
- Высшие стихии предупреждают меня, - тихо сказала она. – Мне угрожает опасность с той стороны, с которой ударила молния…
- Пожалуй, это видно и так, - негромко сказал Генрих, едва заметно кивнув на вражеский флот.
Они переглянулись.
- Нимфа, - обратился маг. – Нам нужно прорваться на остров Буян. Ты можешь помочь мне? Я полечу над водой, и в меня будут стрелять с их кораблей. Я буду отклонять своей магией пули и стрелы. Сумеешь ли ты вызвать течения, чтобы их корабли раздвинулись в стороны, и нам открылся проход?
- Я постараюсь.
- Тебе будут мешать лучшие из магов империи, в том числе двое моих способных учеников..., - сказал маг. – Это будет поединок воль. Ты не должна уступать, даже если возникнет такое желание.
Нимфа кивнула. Она была сейчас в образе девочки.
Но Генрих уже видел, что она начинает превращаться в стихию. Рукава-реки, запах воды, и вот она уже волной выплеснулась в океан…
ВЕТЕР
Из членов Совета первым во дворец Гвидона явился Ветер.
Он пришел не слышимым, прошелестел по бумагам, лежавшим на столе князя, дотронулся до его волос.
- Ветер? – спросил Гвидон.
- Да, это я, - ответил Ветер. – И кажется, тебе нужна моя помощь.
- Да. В этот раз я серьезно нуждаюсь в тебе.
Ветер зашелестел.
- Я могу ураганом и штормом налететь на эскадру с черными флагами… Но я не уничтожу их всех... Я не могу убивать людей, и с каждой уничтоженной жизнью моя сила будет теряться. К середине эскадры я иссякну полностью. Но они потеряют свои лучшие корабли! Это будет славная битва, и они увидят, как умирает ветер!
Гвидон покачал головой, поднимая руку.
- Нет.
Ветер вздохнул.
- Нет, друг мой, - продолжал Гвидон, - ты нужен мне живым.
- Ты не хочешь принять мою жертву? Но ведь я искренне готов принести ее. При тебе остров узнал свои лучшие дни, и я благодарен тебе за это, Гвидон. Я хочу, чтобы ты и твои друзья продолжали жить!
- Но я хочу, чтобы и ты жил, ибо это место без тебя уже не будет таким, как прежде! Послушай меня, вольный страж! У меня действительно есть к тебе просьба, и просьба серьезная.
Ветер затих, внимая.
- Помоги Генриху и Нимфе Астории добраться с острова Заячий Нос на остров Буян. Помоги им прорвать блокаду. Тебе не обязательно уничтожать корабли врага, довольно и разогнать их.
- Я сделаю это, Гвидон, - ответил Ветер и унесся в окно, набирая силы. Вслед за ним прошелестели трава и кусты, и в волнах на море осталась дорожка… Брызги только разлетались в стороны.
НИМФА АСТОРИЯ
Для Астории предстоящая битва была скорее игрой. В ее представлении не было место слову «война». Ей казалось, что подобными вещами занимаются скучные и злые люди. Естественно, ни о какой военной стратегии у Нимфы не могло быть и речи. Она очень опасалась, что в результате ее действий хоть кто-нибудь погибнет. Поэтому, наверное, единственным аналогом того, что называют словом «стратегия», для Нимфы была осторожность и бережность. Солдат и матросов на той стороне она не считала своими врагами – для нее они оставались просто людьми, только злыми и глупыми. Колдунов противника она тоже не считала за врагов – скорее за соперников, как считают соперников в игре.
Но Нимфа умела быть азартной, и поэтому когда Генрих говорил ей, что она не должна уступать и не должна сдаваться, она понимала это по-своему. Как не должен сдаваться бегун на длинной дистанции или пловец, когда у него уже кончаются силы…
И поэтому хотя она и видела в предстоящих событиях игру, это не значит, что она относилась к ним легкомысленно и несерьезно. Нимфа была из тех, кто умеют играть с отдачей, вкладывая душу…
РАДЖ
После того, как Радж принял от генерала ультиматум, его корабли оставались в непосредственной близости от флота противника, стараясь не дать эскадре империи войти во Внутренний пролив, отделяющий Буян от островов так называемой Средней гряды.
Эта гряда располагалась от Буяна на юго-западе. Широкой дугой она укрывала наиболее уязвимые места острова – порт и гавань. Севернее – у наветренной набережной, и южнее, у скалистых уступов, на которых стоял маяк, - Буян был хорошо защищен естественными укреплениями, скалами и рифами.
Войти в пролив иным путем – с юга или севера – почти не представлялось возможным из-за отмелей и сильных течений. Единственный удобный для больших кораблей вход располагался здесь, между островами Средней гряды.
Противник маневрировал совсем рядом, стараясь обойти Раджа сбоку. Но индус отвечал новыми маневрами, и так продолжалось снова и снова. Между кораблями империи сновали хищные рыбы и морские твари, подбиравшиеся ближе к защитникам, словно предчувствуя скорую поживу.
Хрупкое равновесие грозило нарушиться, но ни одна из сторон не уступала. Погода в проливе оставалась ветряной. И поэтому когда очередной порыв ветра налетел на корабли Раджа, один из кораблей резко развернуло, и рулевое весло, с помощью которого матросы направляли движение судна, заехало по морде одной из свирепых рыбин. Никто не успел даже понять, что произошло.
Рыбина, однако, тут же выплеснулась из воды, щелкнула зубами совсем рядом с лицом матроса. На корабле кто-то не выдержал и выстрелил в нее из лука. Стрела попала твари в плавник и ранила ее, что в эскадре империи сочли за нападение.
Целый град стрел обрушился с той стороны, и лишь благодаря ловкости матросов да ветру ни одна из них никого не убила.
СОВЕТ
Члены Совета собрались в течение получаса. Для большинства из них случившееся не было неожиданностью, но все равно воспринималось с огорчением и тревогой.
О начале схватки на море во дворце еще не знали.
- Давайте пошлем за помощью к Салтану, - предложил Боротынский.
- Подожди, Олег, - возразил Гвидон. – Первый вопрос у нас такой – что ответить империи и будем ли принимать бой?
- Мне кажется, дело ясное, - сказал Боротынский.
- Николай Семенович? – спросил Гвидон.
- Империя выставила требования не выполнимые. Совесть нам не позволит их выполнить, - сказал Лесков рассудительно. – Даже если бы мы сейчас искали мира, ничего не вышло. Можно, конечно, сказать, что Нимфа и Царевна наши гости, а с Генрихом пусть разбираются сами. Но это мало что изменит.
- Генрих сказал мне вчера, что в случае нападения империи будет сражаться на нашей стороне, - ответил Гвидон.
- Это снимает любые вопросы. Мы должны принять бой.
- С этим все согласны? – спросил Гвидон.
Царевна Лебедь смущенно сказала:
- Не хотела я быть Еленой Троянской, из-за которой разгорается война. Надо было мне, добрый Гвидон, уехать с острова. А теперь и рада бы попросить вас, друзья, отпустить меня прочь, в моря неизведанные, да не могу – обидит это вас. Поэтому об одном прошу – хочу сражаться наравне со всеми, в искусстве волшебном я сведуща и помочь могу.
Гвидон кивнул.
- Мария, а где Баба Яга? – спросил он.
- Баба Яга занята, - ответила Мария, - делами важными.
- То есть как? Ты хочешь сказать, что сейчас есть дела важнее нашего совета и что бабка даже не считает нужным сообщить, чем она занята? – возмущенно спросил Боротынский.
- Бабушка сама расскажет, - ответила Мария, глядя на Гвидона, а не на Боротынского. – Дело очень тонкое, и я прошу сейчас не настаивать… Пусть никто не сомневается – она на нашей стороне, будет сражаться со всеми.
- То есть ты знаешь, где она, но это секрет? – уточнил Гвидон.
- От тебя у меня нет секретов, но ты поступишь мудро, если не станешь расспрашивать, пока она сама не придет, - уклончиво ответила Мария.
Гвидон пожал плечами.
- Ладно, подождем.
Но в это время раздался стук в дверь и прибежал запыхавшийся посыльный с башни.
- Радж… Сигнальными огнями… Началась перестрелка! На него нападает около двадцати кораблей имперского флота!
Гвидон посмотрел на собравшихся молча, но выразительно.
- Отдавай приказ остальным кораблям, князь, - сказал Лесков. – Обсуждать больше нечего.
- У меня только один вопрос, - заметил Гвидон. – Мы ответим им, что отказываемся от их требования, или не станем отвечать вовсе?
- Давайте ответим.
ПРОРЫВ
Когда Генрих вышел из медитации, Нифма уже приняла истинное обличье, и стала синим потоком среди волн, распускающимся цветком морской пены, песней брызг, мелодией ветра над волнами – всем этим одновременно.
Генрих поднялся над землей, затем над водой.
Впереди их ждал имперский флот.
Генрих летел над волнами спокойно, как дракон. В десяти метрах от него слева и справа волны теряли обычный рисунок и превращались в странные завитки, которые окутывали мага подобно цветку. Этот цветок двигался со скоростью ветра, а в стороны от него исходили искры и радуги, фонтанами отлетали искрящиеся брызги.
Такую картину видели наблюдавшие за ним с кораблей.
Первые три корабля попытались перекрыть Генриху проход, не причиняя ему вреда. Они бросили навстречу сети, которые должны были запутать мага. Генрих почувствовал, что в эти сети были вплетены заклинания, но недостаточно сильные, чтобы остановить его. Он приподнял посох, и молния разрезала сети, а Нимфа развеяла их остатки всплеском воды.
На них надвигались еще десять кораблей, и Генрих решил, что пора продемонстрировать силу.
Впрочем, в начале он делал это шутя.
На первом корабле маг превратил половину команды в кошек, а вторую – в крыс, и одни бросились догонять и ловить других в полнейшем хаосе. Потерявший управление корабль с бегающими по нему крысами и кошками грозил врезаться в остальные и сломать строй всего флота. Поэтому колдуны с соседних кораблей были вынуждены срочно заняться расколдованием…
Генрих же только улыбнулся.
На втором корабле он превратил рулевого в морское чудище, и остальная команда в ужасе бросилась бежать, а руль, переставший слушаться, вырвался. Корабль развернуло ветром, и он перегородил дорогу еще двум кораблям, шедшим навстречу.
Следующая шутка была уже жестче. Генрих создал иллюзию красивых полуобнаженных девиц, которые разгуливали по палубе и делали соблазнительные движения. Команда, давно не видевшая женщин, потеряла боевой дух. Матросы принялись ухаживать за иллюзорными красотками. Напрасно капитан пытался криками навести порядок …
Впрочем, великий маг пока шутил.
И стоявшие на мостике флагманского корабля эскадры это понимали.
Однако и у них в запасе тоже было кое-что.
Генрих и Нимфа приближались к центральной группе кораблей. Лавируя между ними на большой скорости, они собирались прорваться через эскадру в месте наибольшего скопления врага. Такая тактика, по мнению Генриха, должна была застать противника врасплох.
Однако когда он стал вызывать заклинание, что-то подействовало на его память, и маг на долю секунды замешкался, потеряв нужные слова. Этого было достаточно, чтобы заклинание сорвалось.
В ту же секунду с четырех ближайших кораблей на него обрушился град стрел. Стреляли всерьез. Нимфа веером всполошила волны, отклонила большую часть. Еще часть отклонил сам Генрих, вызвав вокруг себя в воздухе завихрения и снопы искр. Но все-таки две стрелы оцарапали мага – одна из них попала в ногу, а вторая – в плечо.
На серой хламиде выступили алые пятна.
На этом атака не закончилась. На Генриха и нимфу кинулись акулы, морские хищники, спруты и чудовища, вызванные магами империи из глубины вод. Нимфе пришлось собрать все свои силы, чтобы ударами волн отклонить их, но они двигались быстро.
Они не смогли достать Генриха, но отвлекли его внимание, и он не успел вовремя наложить следующее заклятие.
- Давай обходить эскадру справа, - сказал Генрих нимфе.
Астория на скорости изменила движение, окатив волной два ближайших корабля. Часть команды смыло за борт, в том числе и лучников, готовивших следующий удар.
Генрих в кольце бушующих вод удалялся от центра эскадры.
Однако и на краю вражеской флотилии магу пришлось тратить почти все силы, чтобы заклинаниями отклонять стрелы, дротики, копья и камни, летевшие в него и нимфу с кораблей. Вызывая штормовые волны, они затопили два вражеских судна. Это воодушевило Генриха, но нимфа расстроилась, так как не хотела никого убивать. Из-за ее короткого замешательства следующий выстрел вражеских лучников попал ближе к цели, и Генриху вновь понадобилось все его искусство, чтобы отвести летящие стрелы.
РАДЖ
Радж со своими пятью кораблями сражался против передового отряда эскадры, состоящего из двух десятков кораблей. Он использовал особенности пролива между островами Средней гряды, не позволяющего врагу развернуться во всю ширь. Он так же хорошо знал течения, подводные камни и ветра, которые были у этих островов. Поэтому, несмотря на значительное преимущество в силе, противник не смог его одолеть. Однако Радж понимал, что это лишь задержка.
ГЕНРИХ И НИМФА
Генрих и Нимфа приближались к южному входу во Внутренний пролив. Поскольку их не беспокоили рифы и подводные течения, этот путь вполне подходил. Обычно им пользовались лишь лодки и небольшие катера.
Но у самого входа в пролив Генриха ждало наиболее решительное сопротивление имперской эскадры.
Вражеские маги использовали мощные заклинания, чтобы ослабить волю Генриха. И надо сказать, у них начинало получаться. Генрих действовал уже не столь быстро, как в начале. В этом состоянии он вполне мог пропустить стрелу, которая стала бы роковой.
Но в этот момент что-то произошло.
Налетевший порыв урагана напрочь сорвал с двух ближайших кораблей паруса, а летящие в Генриха стрелы отнес так далеко в сторону, что даже некоторая часть из них попала в противника. Еще один корабль закружился в водовороте, а между волнами стала возникать дорожка, которая словно направляла их к Буяну. Сильный вихрь понес четыре вражеских корабля на скалы, и их команда уже не думала об атаке, а занималась собственным спасением…
Нимфа радостно взыграла, всплеснув волной метров на двадцать.
- Ветер! – улыбнулся Генрих, узнав откуда пришла помощь.
Стихия воздуха и стихия воды объединились на миг, и вокруг мага стал сгущаться туман. Порывы шторма отогнали вражеские корабли, бросив некоторые из них на скалы, а некоторые выгнав из пролива в открытое море.
Нимфа немедленно воспользовалась открывшимся проходом, чтобы направить себя и Генриха на остров Буян.
Вскоре им уже был виден пирс, на котором их встречал Гвидон в окружении моряков. Рядом стояли Левша, Боротынский и Федот-стрелец. Неподалеку плыли четыре могучих корабля гвидоновской эскадры, шедшие в помощь Раджу Балору.
Генрих маг устало опустился на пирс. Ноги едва удержали его, и он споткнулся, но не упал, так как Левша подставил ему плечо.
- Я рад тебя видеть, Генрих, - сказал Гвидон. – Пожалуй, я ни разу раньше не был так рад, что вижу тебя, как сейчас.
- Я тоже рад тебе, князь! Спасибо, что попросил Ветра помочь нам. Неизвестно, чем бы это еще закончилось... Генерал собрал сюда всех магов империи, а среди его кораблей полно акул.
- Но им будет сложнее достать нас на острове.
Нимфа выплеснулась волной на берег и приняла человекоподобное обличье девочки. Вид у нее был растрепанный и уставший. Гвидон взял ее на руки, как ребенка.
- Пойдемте во дворец. Вас там ждут. Мария и Царевна будут рады вас видеть.
* * *
Небольшое население острова тем временем стягивалось к порту и дворцу князя.
Вскоре после прибытия мага Федот-стрелец и многие иные, кто умел плавать на кораблях и стрелять, вышли на море в помощь Раджу. Остальные же были распределены по дежурствам в порту и на маяке. Часть людей занялась постройкой оборонительных сооружений на пирсе.
В первом этаже дворца организовали кухню, где в любой момент могли накормить всех нуждающихся. Хозяйничала на этой кухне, разумеется, Василиса, и хозяйничала неплохо.
После всего этого Совету острова предстояло собраться снова, так как надо было решить, посылать ли за помощью к Салтану, и если да, то в какой форме.
СОВЕТ
Почти сразу после того, как совет начался, в дверях появилась Баба Яга. Вид у нее был бодрый:
- Чую, чую русский дух! – сказала она.
- Где ты шляешься, старая? Война началась, - отозвался вполголоса Боротынский.
- Присоединяйся, Яга, - добавил Лесков примирительно. – Дело обсуждаем.
- Так и у меня дело, друзья сердешные. Вели, князь, слово молвить! - обратилась Бабка к Гвидону, становясь серьезнее на глазах.
- Коли слово важное, молви, а коли шутка – лучше придержи. Не время сейчас шутить, - сказал князь строго.
- Слово важное весьма, - сказала Яга, усаживаясь, - ох, устала, старые кости… В общем, Гвидонушка, права я была тогда. Не врали карты. Шпионом старик оказался…
- Ты чего говоришь, бабка! – возмутился Боротынский. – Какой шпион, какие карты!..
На Гвидона поднялись вопросительные взгляды.
Князь встал.
- Друзья, дайте я скажу. От бабушки несколько дней назад поступила информация, что рыбак наш новый – шпион. Доказательств у нее не было, поэтому я не стал созывать совет, – хотя может и напрасно – а просто приглядеть за ним велел. Теперь, должно быть, доказательства появились?
Гвидон посмотрел на Ягу.
- Ох, появились. Ну во-первых, я его, сердешного, узнала … когда вороной была. Он человеческие глаза обмануть смог, а птичьи не сумел, - сказала она. – Птицы видят по-другому. Так вот, я его голубчика еще в Салтании знала. Он у дедушки князя нашего соглядатаем работал. У меня свои счеты с ним были, ну да не в этом дело. Я уж хотела к тебе, Гвидон, бежать, но тут Марьюшка меня надоумила – нужны говорит, еще доказательства. И мы решили его, как это называется, с этим брать…
- С поличным, - докончила доклад Мария Умелица.
- И что? – спросил Гвидон.
- Взяли! – бодро докончила баба Яга. – В тот самый момент, когда донос свой пытался отправить.
И она выложила на стол камушек, снаружи похожий на обычную гальку.
- Секрет нехитрый. – Баба Яга трижды стукнула камнем о стол, и он раскрылся как орех. Внутри лежала маленькая бумажка, сложенная во много раз.
Среди членов совета раздались удивленные возгласы.
Боротынский молча взял бумажку и передал в руки князю.
- Нет, уж, я всем прочитаю, у меня тут нет ни от кого секретов, - сказал Гвидон.
Но когда он начал читать, лицо его помрачнело.
- Привет тебе, могучий царь! События развиваются стремительно…
- Он.., - начал было Гвидон и осекся.
- Шпионил в пользу Салтана, - докончил Боротынский. – Не расстраивайся, Гвидон. Ты ведь и так знал, что у отца всюду лазутчики.
- Да, но… одно дело подозревать, а другое... – Гвидон скомкал бумажку и бросил в угол. А затем поднялся и решительно вышел из комнаты.
Баба Яга последовала за ним.
Боротынский и Лесков хотели было тоже за ним пойти, но Мария их остановила.
- Не надо. Князю лучше сейчас не докучать, тяжело ему. А старая нужные слова найдет, какие надо. Давайте лучше дальше думать, что делать.
- Что делать, что делать..., - Боротынский поворчал и уселся на место. – Допросить его гада, надо! Зачем шпионил, что узнавал, что успел передать! Это же понятное дело!
- Извините, что я вмешиваюсь, - сказала вдруг Царевна Лебедь, тихо сидевшая в самом углу. (Она была теперь на Совете не просто почетным гостем, а постоянным членом – так решили некоторое время назад). – Но мне кажется, дело это не только военное или политическое, но и личное. Мы не знаем всего об отношениях Гвидона и его отца, но я слышала, что складывались они непросто. И тут лучше быть осторожными.
- Салтан не доверяет Гвидону, раз послал шпиона в такой момент, - сказала Марьюшка. – Лазутчики бывали и раньше среди купцов, среди гостей. Но чтобы такой человек постоянно жил на острове, не припомню.
- Салтан знал о наших переговорах с Генрихом, - подхватил Лесков, - и сомневался, что мы говорим ему всю правду. Это, в общем, и из письма его ясно. Ответ Гвидона как раз должен был рассеять эти сомнения.
- Но вот рассеял ли, - усомнилась Мария.
- Это как раз и неплохо бы выведать.
- Но допрашивать моряка силой не надо. Это будет ошибкой, - произнесла Царевна Альтания Лебедь. – Может быть, я поговорю с ним? Ведь он не хочет поссорить отца с сыном, а значит должен помочь?
- А что если он как раз хочет поссорить отца с сыном? – спросил Боротынский.
- А что ему с этого?
- Да кто его знает! Кто его знает – на кого он еще работает!
- Ну, ну, давайте с выводами не спешить. Надо во всем разобраться, - сказала Мария. – Но допроса мы устраивать не будем. Просто поговорим. Бабку соглядатай не любит, вражда у них старая, перед ней он не откроется. Перед князем – тоже. Боротынскому и подавно ничего не скажет. А вот нам с Царевной может и рассказать, я так думаю.
С Марией Умелицей никто спорить не стал, была она на острове авторитетом серьезным.
* * *
В небольшой горнице сидели трое – Мария, Бабка и Соглядатай.
Солнце наискось падало из окошка на скатерть.
На столе стоял чай и баранки. У Соглядатая был вид угрюмый, у Бабки – озорной, у Марии – немного грустный.
Бабушка Яга переругивалась со шпионом:
- А еще побрился, петух ощипанный, морщины подтянул, да небось ишо и операцию какую-нибудь хитрую сделал! Думал, бабка не узнает, ага!
- Ты везде достанешь, старая. Не пойму только, как Гвидон у себя при дворе лесную нечисть стал держать!
- Да ты сам-то кто будешь – не нечисть? Доносчик позорный!
- Бабуль, не надо. Не ругаться надо сейчас, - не выдержала Мария. Но шпион уже отвечал бабке:
- Я-то хоть и доносчик, но порчу и заразу не наводил на порядочных людей!
- А на порядочных и я не наводила!.. – отвечала в такт Баба Яга.
Неизвестно сколько бы это еще продолжалось, если бы в определенный момент в горницу не вошла Царевна Лебедь:
- Бабушка, можно тебя на минутку?
И они вышли.
Мария, оставшись один на один со шпионом, скупо улыбнулась и сказала просто:
- Не станем поминать старую вражду?
Старик, который перестал теперь играть рыбака и простачка, посмотрел с достоинством. Понять ход его мыслей было невозможно.
- Чай будете? – спросила Мария.
- Не пытайся усыпить мою бдительность, женщина. Я знал тебя еще давно, во времена войны, - заговорил Соглядатай. – И знал, как часто ты переходила через линию фронта.
- Не было в той войне фронтов! Были ошибки и обиды напрасные. Я пыталась устранить несправедливость.
- Ты дружила с теми, кто убивал солдат, - сказал холодно Соглядатай.
Мария не отреагировала на этот выпад. Она тихо встала, налила чай шпиону и себе, а затем поставила третью чашку для Царевны. Потом стала спокойно насыпать сахар и размешивать его ложечкой.
Вошла Царевна Лебедь. Мария пододвинула ей чашку чая.
- Спасибо, - поблагодарила Царевна. – Значит, все хорошо, и вы друг друга поняли?
- Ну, почти, - чуть усмехнулась Марья. – Меня, кажется, хотят отправить на костер инквизиции.
Шпион пригубил чай, но сказал с прежней невозмутимостью:
- Насчет костра, не заливай, а так – что ж я не знаю, чья ты ученица?
- Какая разница, чья она ученица! - сказала Царевна. – В проливе эскадра черной империи. Наши корабли ведут бой. А мы тут обмениваемся уколами и вспоминаем старые обиды. Зря!
Шпион посмотрел на нее презрительно:
- А что вы теперь хотите? Чтобы Салтан помощь вам прислал? Сами с ними снюхались, сами и расхлебывайте!
- Что значит – снюхались? – спросила Мария. – Салтан что-то понял неправильно. Мы ему письмо писали, объясняли все… Ты, небось, знаешь, получил он это письмо?
- Письмо? В том, в котором вы пишете, что Генрих с нимфой живет на острове и что императорская эскадра теперь заходит в ваши порты и охраняет вас от пиратов?!
- От каких пиратов? – удивилась Царевна Лебедь. – Ничего не понимаю! Мы об одном письме говорим ли?
- Да не писали мы этого! – стукнула Мария кулаком по столу, так что блюдца и чашки зазвенели. – Про Генриха писали, и на самом деле это так, а про эскадру ни слова не было!
- Надо же как интересно, - сказал шпион, переводя взгляд то на одну, то на другую. – Не писали, говорите, про эскадру? А кто же писал?
- Вот это и надо бы выяснить! – сказала Мария.
- Да, это было бы неплохо выяснить, – согласился Соглядатай.
- Надо кому-то в Салтанию ехать! – произнесла Царевна решительно. – Да только как – остров окружен?
- Ну, моя связь-то по-прежнему работает, - ответил шпион вкрадчиво. - Я как раз хотел написать Салтану, что у вас идет бой. Это вы с бабкой меня остановили.
- Напиши ему все! – сказала Царевна.
- Напишу Салтану, как есть – в том моя и работа. А решение он уже сам будет принимать.
- Подождите. Если наше письмо подменили, то и его могут подменить. Надо кому-то лично туда отправиться… - возразила Мария.
- Мое письмо не подменят, - сказал Соглядатай. – Вот только если уж об этом пошла речь, надо с Князем вашим побеседовать.
Мария и царевна Лебедь переглянулись.
* * *
После окончания войны с «лесной нечистью» Федот ушел из стрелецкого войска в отставку. Война повлияла на него так сильно, что он прекратил охотиться на животных, а через пару лет перестал есть и мясо.
Последние несколько лет Федот придерживался принципа ахимсы – не убивал никаких живых существ, даже комаров и тараканов, хотя последних в избе и так не водилось благодаря аккуратности Марии.
Но Федот по-прежнему был лучшим стрелком на Буяне, да и во всей Салтании немногие превосходили его в мастерстве. И поэтому когда враг подошел к острову, Гвидон предложил Федоту стать капитаном одного из кораблей. И Федот, конечно, согласился, хотя мог остаться работать в порту или во дворце.
В колчане Федота лежали особые стрелы – с округлыми наконечниками. Они не могли убить – только оглушить или легко ранить. А еще такая стрела могла выбить оружие из рук противника, отправить его самого в воду. Стрелы с другими наконечниками Федот использовал, чтобы повреждать снасти и паруса кораблей…
В тот день от руки Федота не погиб ни один человек.
Но тем не менее, его корабль обращал войска врага в бегство, вызывая трепет, а участок, на котором он сражался, оказался одним из самых трудных для имперской эскадры.
* * *
Соглядатай беседовал с Гвидоном долго, не менее часа. Позже они позвали Марию и попросили принести копию письма Салтану, которое было подменено. Мария же, исправно выполняя секретарскую работу, хранила копии всех писем.
Соглядатай придирчиво изучал бумагу, когда Гвидон между делом спросил:
- Как там Генрих?
- Отдыхает. Кажется, ему лучше. Я наложила повязки.
- Генрих? – переспросил Соглядатай, потеряв к письму всякий интерес.
- Ну да. Маг сражался сегодня на нашей стороне и был дважды ранен, - ответил Гвидон. – Он сейчас здесь, в замке.
- Если сомневаешься, - добавила Мария не без ехидства, - можешь сам с ним пойти поговорить.
Соглядатай растерянно поблагодарил Марию, вернул письмо и сказал, что прежде должен отправить Салтану послание и все объяснить.
Гвидон улыбнулся, глядя ему вслед.
- Кажется, он нам поверил.
* * *
После разговора с Соглядатаем баба Яга была не в духе. Она пошла на кухню и пробыла там какое-то время, помогая готовить женщинам еду советами и заклинаниями. Неожиданно для себя она вспомнила много кулинарных рецептов, так что ее помощь оказалась весьма кстати.
Ближе к вечеру в одной из гостевых комнат дворца она натолкнулась на Генриха-мага, который после всех сегодняшних приключений отдыхал и поглощал нехитрый вегетарианский ужин.
Бабка остановилась как вкопанная и несколько секунд пожирала мага глазами. Тот посмотрел на нее и вернулся к еде.
Она подождала, пока он закончит, но после этого без слов уселась рядом и снова положила на мага свой цепкий глаз.
- Здравствуй, Яга, - сказал Генрих.
- Значит, во-от ты какой, северный олень! Да-а. Потрепали тебя дружки твои бывшие отме-енно. А я уж готовилась испытать на тебе силушку древнюю, что в горах сокрыта. Да видно, не судьба оно.
- Испытаешь вон на них силушку свою, - Генрих устало качнул головой в сторону моря.
- Да и к тебе счета имелись, милок. Погубил ты на своем веку ведьм немало. И злых, и добрых, и так себе, вроде меня. Были среди них и подруги мои, знаешь ли?
- Дела прежние. Будешь их вспоминать, когда враг у ворот?
- Не буду. Да только… показал бы ты силушку свою, а?
- На чем показать-то, Яга? Не представление ж сейчас устраивать!
- Оно и представление было б нехудо. Но есть идея получше. Вон там морячки наши побитые из боя возвращаются. Кто хромой, кому живот прострелило, кому руку оторвало. Вылечи.
Генрих маг глубоко вздохнул и глянул на бабку в упор без особых эмоций.
* * *
Соглядатай шел вдоль берега гавани. Около порта он встретил Генриха, который лечил моряков. Под навесом лежали раненые, и Генрих-маг водил около одного из них руками. Соглядатай остановился в нескольких шагах и стал смотреть.
- Здравствуй, тайный советник Салтана, - сказал Генрих, бросив короткий взгляд в его сторону.
Надо сказать, что Генрих никогда прежде не видел Соглядатая.
- Мои приветствия и тебе, маг, - отозвался Соглядатай, стараясь скрыть удивление.
Оба они молчали какое-то время, а потом тайный советник Салтана произнес:
- Правда ли, что ты знаешь мысли всех людей, а также и те, которые они только собираются подумать?
- Я знаю душу металла и душу камня. Но мысли всех людей знает только один Бог.
- Так ты веришь в Бога? Не ожидал.
- Для одних это разговоры. Для других – знания, - ответил маг.
Однако Соглядатай уже перестал удивляться:
- Я не сомневался, что ты умеешь красиво говорить. Но – почему ты здесь?
- Мне кажется, здесь я нужнее.
- Что ты опять замышляешь, маг? Ведь это все не просто так.
Генрих пожал плечами и вернулся к работе.
* * *
ПРОДОЛЖЕНИЕ Здесь:
http://proza.ru/2010/04/20/401