Саша на войнушке.
Оперативно-тактические учения в нашей части проводились, как правило, два раза в год. В конце марта и в августе-сентябре. В просторечье это мероприятие называлось «войнушка».
Начиналась она обычно с тактической составляющей. А именно – диверсионно-разведывательные группы (ДРГ) НАТО (простите, вероятного противника, или супостата, а то в современных политических реалиях ни натовцы, ни китайцы вероятным противником не считаются, и отдельные въедливые читатели могут пришить мне политическую нелояльность) обязаны напасть на наш объект, с целью вывести из строя с помощью обычных средств, к примеру, из гранатомётов. Рота охраны и химзащиты успешно отражает нападение, берёт противника в плен и жесточайшими пытками вышибает из них правду о пятой колонне.
Далее по сценарию перерыв. В шесть двадцать две, плюс минус две минуты, начинается оперативная составляющая. Почему так точно? А как же иначе? Многими годами механизм отработан. Командиров и начальников поднимают ото сна в шесть утра. Двадцать минут им на различные процедуры и омовение. И вот они уже готовы отражать вражеский налёт и ракетно-ядерный удар (РЯУ).
Давно проверено, раньше начинать нельзя. Командирам перед тяжёлым днём необходима светлая голова, ясные мысли и хорошее настроение. Начни раньше, и что-то не так пойдёт. Не выспишься – начнётся путаница. То ПЛАРБы не в то море заплывут, то «Минитмены» неправильно стартуют – нельзя, одним словом.
Оперативная составляющая – прерогатива командира части, его заместителей, начальника штаба, посредников от корпуса или армии. Оно и понятно. Командир и замы готовятся стать генералами. Для них оперативная часть – это не просто возможность подвигать соединениями вероятного супостата на карте-схеме, посчитать последствия РЯУ, а, в первую очередь, подготовиться в академию генерального штаба. Тактическая составляющая для них – тфу. Не тот ранг и уровень.
Тактическая часть – уровень заместителя начальника штаба и командиров рот. Это им совместно с личным составом решать её.
Те, мартовские, учения не задались с самого начала.
По сюжету нападение ДРГ супостатов предполагалось с половины десятого до половины одиннадцатого вечера. Подразумевалось оно как ночное, потому как уже темно, а командиры ко сну ещё не отошли. Удобное время.
Но не получилось. Командир взвода из роты разведки корпуса, зелёный лейтенант, группу увёл в другом направлении. Позднее выяснилось – дело оказалось в карте.
Наверное, знаете, с картами в нашей армии всегда проблемы. Ещё в Великую Отечественную ясно стало – непорядок. Тогда, чтобы наступать на вражью территорию карты были, а на своей обороняться – не было.
С тех пор кое-что изменилось, но не глобально. Конечно, у командира части карта есть. Хорошая карта. Такая же у начальника штаба. У заместителя начальника штаба тоже есть. Она ещё более секретная, чем у начальника штаба. Там узлы обороны объекта, траншеи и доты, нарисованы (точнее – нанесены). А это самые важные секреты для вражеской разведки. Заместитель редко кому даже одним глазком на неё глянуть даёт, а не то, чтобы подержаться.
Лейтенанту ЗНШ естественно выдал не секретную карту (а вдруг тот в плен попадёт, и врагу секреты достанутся), а макет карты, исполненный штабными писарчуками.
Карта и макет – вещи абсолютно разные. К тому же, лейтенанту по зелени лет ещё не приходилось отдыхать в окрестностях объекта, и он их, естественно, не знал.
У лейтенанта, согласно диспозиции, задача - переправиться группой через местную речку или озеро у красивого леса; пройти этим лесом к дороге у объекта, там вынырнуть и попытаться овладеть КПП на приёмную станцию (объект).
В нашей армии очень многое происходило и происходит по пословице: «Гладко было на бумаге, да забыли про овраги».
Речка-вонючка, вытекавшая из очистных городка, горным нравом не отличалась, но обладала одной неприятной особенностью - не замерзала даже в самые суровые морозы. К тому же она имела заболоченную пойму и впадала в озеро-пруд у красивого леса. Лёд озера промывала до самой плотины.
У лейтенанта не стояло задачи переправиться любой ценой, утопив при этом часть личного состава. Здраво рассудив, он повёл группу в сторону озера. Но и по льду переправиться не удалось. Пришлось отвести группу в лес.
Макет карты оказался весьма условным, и без чётких ориентиров группа заблудилась. (Надо честно сказать, я и сам плутал в этих местах. Летом. Вроде бы, в поле выйдешь, антенное полотно по верхней кромке леса виднеется, а снова в лес войдёшь, и словно военный лешак тебя уводит в сторону от объекта. Такая вот бермудская треуголина.)
Одним словом, ДРГ потерялась. Связью перед антенным полотном во время учений пользоваться запрещалось, и группа пребывала в неизвестности.
Командиры чертыхнулись. Посредники улыбнулись. Поставили в протоколах минусы и отправились ко сну до начала оперативной составляющей.
Однако, механизм первой части учений был запущен, а так как её до конца не выполнили, то отменить все его мероприятия забыли.
Саша Хасапопуло был частью этих мероприятий. Он с напарником осуществлял патрулирование вдоль коллектора по дороге между передающей и приёмной станциями.
Его напарник, внутренним чутьём ощутив, что сценарий дал сбой, около двадцати трёх часов умчался домой, сославшись на то, что завтра ему заступать в караул. Согласно Уставу Гарнизонной и Караульной Службы в ночь, предшествующую заступлению, привлекать к ночным работам и мероприятиям заступающих запрещается. Он и воспользовался данной отмазкой.
Саша в то время службу старался нести образцово. До получения майора оставалось полгода, а соответствующая должность конкретно наклёвывалась. И он не решился покинуть маршрут.
Морозная мартовская ночь, тем не менее, давала себя знать. Поминая трёхэтажным матом начальство, явно забывшее о них, Саша решил сойти с маршрута и погреться в спорткомплексе.
Спорткомплекс был организован в полуразвалившемся здании столовой, оставшемся от строителей, возводивших объект. Здание восстановили и переделали под баню для начальства, а обозвали спорткомплексом.
Свет в здании выключили по случаю учений, а дежурное освещение не работало. Саша вошёл в дверь, прошёл по коридору и в кромешной тьме, ощупью, двинулся в соседнее помещение.
Там, запнувшись за бортик, плюхнулся в бассейн с водой. Утонуть не получилось. Стремление выжить заставило срочно отыскать поручни и выбраться из воды.
Боец, ответственный за баню, нагло спал в своей каптёрке и не думал просыпаться от Сашиных матерных выкриков.
Баня, на случай учений, всегда держалась под парами. Вдруг кому из проверяющих захочется чуть расслабиться. Посему, отопление работало, батареи грели, вода в бассейне была тёплая.
Саша, чертыхаясь, снял снаряжение и одежду, вылил из сапог воду и пристроил всё это сушиться, а сам, в нижнем белье, остался в комплексе коротать ночь.
Абонемент на посещение бассейна в эту ночь был выдан не только Саше. Посредник по тактической части, заместитель начальника химической службы корпуса и начхим части были направлены разрешить вопрос с ДРГ и воздать по заслугам. Они прорысили на автомобиле химслужбы по окрестностям и никого не нашли.
Начхим поехал дальше, в сторону передатчиков, а посредник любезно согласился попариться в бане, дожидаясь результата.
Направление, выбранное им, мало, чем отличалось от Сашиного, но итог получился хуже. В темноте майор запнулся и нырнул в бассейн. Желание жить у него было слабее, и, захлебнувшись, он вполне мог бы отойти к праотцам, если бы не Сашино вмешательство.
Саша вытащил незадачливого купальщика за шиворот, стащил с него одежду и даванул несколько раз на грудь, помогая воде освободиться из лёгких.
Тем временем, начхим, не обнаружив положенного патруля на маршруте, по-тихому нажаловался Сашиному командиру подразделения.
На следующий день, пока верхние начальники были заняты отгадыванием стратегических ребусов, командир подразделения беззастенчиво имел Сашу. Мат стоял такой, что даже Сашин начальник отдела, слышавший в этой жизни всё, испуганно затыкал уши. Никакие Сашины доводы во внимание не брались, и кара предполагалась наисуровейшая, вплоть до готовности быть съеденным вместе с говном (простите – с фекалиями). Действительность оказалась чуть легче – строгий выговор с занесением от командира подразделения.
Впрочем, Саша не был бы Саша. Каким-то образом о Сашином подвиге стало известно в корпусе. По итогам учений командир корпуса лично наградил Сашу почётной грамотой, а также поощрил – снятием ранее наложенных взысканий.