Она шла по зимней морозной улице в своем легком пальто, содрогаясь от холода, по хрустящему снегу, оставляя на нем свои неровные следы. Она качалась в такт музыке, доносившейся из окна, в котором пламя свечи еще не угасло. В одном из окон старого трехэтажного дома. Там плакала скрипка в чьих-то умелых руках. Она жаловалась ночи, как раскаявшаяся продажная шлюха, у которой вдруг проснулась совесть. Будто она вдруг замолет перед небом все свои грехи своим плачем, проклиная злодейку-судьбу. Но небо безмолвно, а ночная тишина, упавшая на этот город, по-прежнему оставалась слепа и нема, точно рыба с давно вспоротым брюхом, плывущая на самой поверхности быстрой реки.
Она остановилась, смотря в окно. Скоро и этого света не станет, когда умрет последняя свеча, когда она доплачет и замолкнет скрипка, реагируя на темноту этой ночи сном. Некто игравший подошел к окну, разбив тишину осколками, порезавшими ее слух, он опустил скрипку, возвращая улице привычный мертвенный отдых.Он смотрел на нее, пока не догорела свеча. Она знала, что завтра ночью снова пройдет по этой улице, и чтобы он снова играл, ему нужна была еще свеча, она, порывшись в карманах своего пальто, вынула пару монету и бросила ему. Он поймал их одной рукой. Осмотрел, и поклонившись, отошел, закрыв наглухо свое окно.Там было по-прежнему темно.
Следующей ночью она вернулась. Но улица была темна и тиха. Пройдя немного вперед, до того дома, она вновь увидела свет в том окне, но музыки не было слышно. Она неподвижно встала, в ожидании. Прошло время, и она увидела как открывается окно и оттуда вылетает что-то, падая в снег, прямо рядом с ней. Она опустилась на корточки, и зарылась замерзшей рукой в белую кашицу из снежинок.Резким движением она достала оттуда брошенный ей смычок. Подняв голову, она снова увидела того немого музыканта, движением головы и руки приглашавшего её погреться и спрятаться в звуках, которые сведут ее с ума, сегодня ночью и навсегда.