Лицу телеканала «Хрен-ТВ»
Красавице Гуляевой Эльвире
Ток-шоу о хоккее на траве
Доверили вести в прямом эфире.
Гуляева старалась, как могла,
Но только к сожалению большому
Происходили странные дела:
Был очень низкий рейтинг у ток-шоу.
Начальство говорило ей слова:
«Ну как же так, Эльвира, получилось?
В ток-шоу и хоккей есть, и трава,
А рейтинга ты так и не добилась!
Ты обещала, будет все о`кей,
Ты строила нам радужные планы!
А в результате, Эля, где хоккей?
И гости почему, как наркоманы,
Не могут рассказать ни «бэ» ни «мэ»?
И это полтора часа эфира!
Ты подмочила наше реноме.
Короче, ты уволена, Эльвира!»
«Уволена!» - вот так же год назад
Перед порогом девушку построив
Сурово глядя в мокрые глаза
Сказал ей бывший муж Сослан Героев,
Который, молча терябя усы,
Так и не смог простить супруге Эле
Мужские баскетбольные трусы,
Что невзначай нашел в своей постели.
А между тем за скромное «лавэ»,
И с риском попаданья под раздачу
Она о баскетболе на траве
Хотела сделать телепередачу,
Героя передачи, как всегда,
Эльвира привела в свою квартиру,
А получилась, в общем, ерунда:
Мужчины недопоняли Эльвиру…
И вот сейчас такие же дела.
Она ведь, если честно, так и знала.
А почему? Да просто не дала
Пердяеву, продюсеру канала.
И здесь хоккей с травою не при чем,
Мужчины ведь в обидах так жестоки…
В тот вечер, не жалея ни о чем,
Она пошла в любимый караоке.
На Белорусской в клубе «Пей и пой»
Она достала яркую помаду
И песню «Полюби меня такой»
Исполнила четыре раза к ряду.
И в тот же миг, сказав: «Ай, хорошо!
В такой, как ты – лишь я влюбиться сможет!»
К ее столу неспешно подошел
Мужчина с негритянским цветом кожи.
- Вы кто? – спросила вежливо она.
Он улыбнулся ей: «Моё фамильё
Узнает очень скоро вся страна –
Я футболист Перделеле Мудильо!»
Я центрфорвард клуба «Вторчермет»
По прозвищу Перделеле Красавец!
- А я, - она промолвила в ответ, -
Подумала – вы Шоколадный Заяц!
Он рассмеялся: «Нет! Но я зато
Как здесь у вас в народе говорится:
По этой части «сладкий на все сто»!
Сегодня ночью сможешь убедиться!»
Внезапно воцарилась тишина
Глубокая, как глотка крокодила.
- А вы нахал! – ответила она
Но про себя логично рассудила:
- Хороший мальчик, слов, конечно, нет,
Хотя я что-то не припоминаю,
Чтоб он играл в команде «Вторчермет» -
Я там их, как облупленных всех знаю!
Защитник Бздо, вратарь Сергей Стояк,
Администратор Жан-Батист Устинов,
Опорный стоппер Вася Головняк
И капитан Кирилл Мирамистинов –
Они ведь приходили все ко мне
В панельный дом на 1-ой Магистральной,
Когда я о футболе на траве
Хотела сделать фильм документальный.
И левый крайний Трахман Михаил –
Ко мне в квартиру заезжал он тоже.
Мой муж Сослан их очень не любил,
В особенности – Стояка Сережу.
И в результате прошлою весной
Его он выкрал с тренировки прямо,
Ну и продал в селенье Центорой,
Чтоб выступал за местное «Динамо».
А сам он, как известно из газет,
За два лимона вытащил спортсмена,
Сослан входил в Госдуме в комитет
По выкупу заложников из плена.
Вообще-то, он ведь добрым был всегда
И нервы были у него из стали.
Он только раз ей выбил зуб, когда
Ей интервью при нем за стенкой дали.
И жили бы с Сосланом, как в раю,
И блинчики ему пекла бы к чаю,
Когда б она во время интервью
Не заорала: «Мама, я кончаю!»
Да, не дано понять нам, господа,
Как отзовется в мире наше слово.
Вот так и люди тоже не всегда
Способны понимать один другого.
Но получилось так само собой,
Как будто при игре в одно касанье,
Что в этот вечер в клубе «Пей и пой»
Произошло взаимопониманье.
- Ты убедишься в том, что ай ляв ю! –
Сказал он, глядя на звезду эфира –
Поехали к тебе на интервью?
- Поехали… – ответила Эльвира.
- С вас восемь тысяч двадцать три рубля! –
Перделеле достал лимонный «орбит».
- Ты за рулем? А то я без руля!
И без рубля… - смеясь добавил форвард.
Эльвира заплатила за бокал
Коктейля под названьем «Панчо Вильо»,
За караоке и за бэк-вокал
И за банановый ликер Мудильо,
И, претворяя в жизнь созревший план,
Открыла дверцу «хонды» между прочим,
Которую ей подарил Сослан
На годовщину первой брачной ночи.
- Должно быть, он бразилец, это факт, -
Подумала Эльвира и спросила:
- А на какую сумму ваш контракт?
- Два миллиона за год…
- Очень мило!
- Да ладно… Два лимона - ерунда!.. –
А ты чем занимаешься мучача?
- Я телевизионная звезда…-
Сказала Эля, взгляд смущенно пряча.
- И я люблю профессию свою… -
Добавила она, войдя в квартиру.
- Тогда приступим сразу к интервью? –
Спросил нахал Перделеле Эльвиру.
- А мы вообще – на ты или на вы?
Хотите абрикосы и бананы?…
Ну и второй вопрос: А каковы,
Скажите, ваши творческие планы?
- Какие планы? Тихо, не кричи…
Дать интервью о вкусе абрикосов!
- Так я беру…
- Берешь? Тогда молчи
И больше мне не задавай вопросов!
И в тот же миг он властною рукой
Нагнул её, и бедная Эльвира,
Остолбенев от наглости такой,
Увидела хозяйство бомбардира.
И ощутив напрягшуюся плоть,
Эльвира прошептала еле слышно:
- И как же это он, прости Господь,
В футбол ещё играет с этим дышлом?
В моей не уместится голове:
Неужто впрямь такое вот бывает?
Он что, им, как в хоккее на траве,
Голы таким макаром забивает?
Но размышленьям положив конец,
И даже не зайдя помыться в ванну
Бесцеремонный футболист-самец
Толкнул руками девушку к дивану.
И параллельно с этим, как в кино,
Ну, может быть, одной секундой позже,
С ее большого черного трюмо
Упало фото Стояка Сережи.
А через час, перебудив весь дом
Истошным криком гибнущей русалки,
Она уснула сладким мирным сном
Невинной целомудренной весталки.
И ей приснился сон: кругом народ
Переполняет стадион здоровый –
Она в воротах, и она берет
Одиннадцатипрямтакиметровый!
И рукоплещет восхищенный зал,
А с ним – Москва, Париж, Милан, Севилья…
И, открывая сонные глаза,
Она глядит на спящего Мудильо.
Вот он лежит, Перделеле родной,
С двухмиллионным годовым контрактом.
Как я могу не стать его женой,
Закончив акт любви гражданским актом?
Ах, как же он целует горячо,
Вонзая в небеса свою ракету,
И если он владеет так мячом –
Ему и впрямь цены, наверно, нету!..
Подумайте, ну что за волшебство
Таит природа женского оргазма,
Что иногда последствия его
Доводят до полнейшего маразма!
Вот он, родной Перделеле лежит
И говорит, открыв глаза внезапно:
- Любимая, пожалуйста, скажи,
Мы в ЗАГС идем сегодня или завтра?
- Сейчас!
- Тогда я вызову такси? –
Перделеле её целует нежно.
- А мы кого на свадьбу пригласим?
- Мутко и Гуса Хиддинка, конечно!
- О да! – она сказала нараспев, -
Потом еще – Киркорова, Мазая,
И чтобы нас поздравил Герман Греф -
Мне хочется позвать министра, зая!
- На нашу свадьбу Грефа пригласить?
Ты с ним была?
- Пойми, не в этом дело…
Я не могу тебе все объяснить,
Наверно, я от счастья одурела!
Ах, это счастье! Эта суета!
Входная дверь в районный ЗАГС в субботу,
Прозрачная Эльвирина фата,
В замужестве четвертая по счету,
У ресторана - белый шевроле,
На пальцах - кольца, свадебная лента,
Подарки, телеграмма от Пеле
И поздравление от Президента,
Перделеле в костюме и с цветком,
В руке держащий с гордостью красиво
Российский паспорт, выданный Мутко
И приглашенье в сборную России,
Контракт с английским клубом «Арсенал»,
Отъезд на сборы… И в борьбе упорной
Сраженье за путевку на финал
В решающей игре с монгольской сборной!
Ничейный счет, минута до свистка,
Мяч в центре поля и надежды мало,
Но тут Мудильо резко бьет с носка –
И мяч влетает в сетку Цеденбала!
В России – праздник! Миллион звонков.
Москва встречает футболистов стоя.
Премьер-министр Михаил Фрадков
От всей души благодарит героя!
Эльвира на вершине торжества.
Она – жена футбольного титана,
Которого боготворит Москва
Куда сильнее, чем Париж – Зидана!
Её портреты – в «Правде» и в «Труде»,
И на обложке модного журнала,
Она желанна всюду и везде,
У ней теперь есть все, о чем мечтала:
И на Рублевке трехэтажный дом,
И яхта в Каннах, и французский штурман,
И предложенье записать альбом
От популярной группы «Уматурман»,
Но предложенье это отклонив,
Она сама в порыве вдохновенья
Придумывает шлягерный мотив,
А на него – слова стихотворенья:
Ты за ночь мне забил четыре гола
А я в ответ хочу тебя забыть.
Я не могу любить звезду футбола,
Мне больно это все переносить!
В Мадриде ли, в Москве ли, в Дели ли
Везде, куда ни посмотреть,
Мне больно, милый мой Перделеле
За нашу сборную болеть!
В июле ль, в мае ли, в апреле ли,
В разгаре лета ли, весны
Мне страшно, славный мой Перделеле
Болеть за сборную страны!
Над полем дождь хлестает, как из лейки
И сил ударить не хватает мне.
Любовь – она не вздохи на скамейке
И даже не пробежки при луне!
Короче, Эля пишет суперхит,
Добавив модных звуков, стонов, хрипов…
Не зря на «Русском Радио» сидит
Главред Сергей Сергеевич Архипов:
Он слышит звуки все до одного
В хите, что и не слыхивал доселе,
И в жесткую ротацию его
Он отдает Гонсалезу Марселю!
Гитарный трек, что прописал Зинчук,
Так воспаряет в облака эстетства,
Что несравненный Федор Бондарчук
Снимает клип за собственные средства!
Гуляева становится звездой,
Её враги переживают гулко.
От зависти пытается с собой
Покончить поп-певица Таня Булка,
Которая так подло увела
От Элички ревнивого Сослана,
Но Эля все равно не держит зла,
Став за короткий срок звездой экрана.
О ней в Санкт-Петербурге и в Москве
Снимают фильм с названием «Кумиры»,
Продюсеры канала «Хрен ТВ»
Хотят вернуть в эфир лицо Эльвиры.
Но для неё их прайс ничтожно мал,
Ей рамки «Хрен ТВ» узки и тесны,
И горы денег, что дает канал,
Суперзвезде уже не интересны.
У ней сейчас куда важнее план,
Не гоже ей впустую тратить время.
Она уже летит за океан,
Как номинант на статуэтку «Грэмми»
И получает «Грэмми», черт возьми!
И говорит, слезу стерев умильно:
- Я благодарна всем российским СМИ,
И Богу, и Перделеле Мудильо
За то, что здесь, пред вами я стою
И, исполняя в этот вечер соло,
Я песню легендарную пою:
«Ты за ночь мне забил четыре гола!»
И солнца луч так светит из окна,
Производя в душе процесс астральный,
Что снова просыпается она
В панельном доме с 1-ой Магистральной,
Где сумрачного быта торжество
И где на простыне в квартире душной
Лежит она и рядом никого –
Лишь скомканная мятая подушка.
Она встает, не застелив постель
И очень скоро понимает четко:
Куда-то делась пудра от «шанель»
Лак для ногтей, шампунь, зубная щетка,
Пол банки кофе, портативный фен,
Что ей Сослан привез из Барбадоса,
Питательное молочко «герлен»,
Фиксатор для волос и спрей для носа
Куда-то делись сумка с кошельком,
Журналы «Офисьель», «Гламур» и даже
То фото, где с Сережей Стояком
Они лежат в Геленджике на пляже.
Растаяли, как крылья от фаты,
Прокладки и тампоны с ними тоже,
А главное – все женские мечты,
А этому прощенья быть не может!
Она раскрыла в пыльную Москву
Окно, где как обертки от гондонов,
Лениво мел осеннюю листву
Таджикский дворник Мамали Рахмонов.
Залаял Тузик. Дворник с криком: «чёрт!»
С размаху стукнул сломанною веткой,
Как будто при двойной ошибке в корт
Врубился Сафин теннисной ракеткой.
Она скользнула взглядом по листве,
Разгладив смутных мыслей паутину:
- Наверно, мне про теннис на траве
Пора уже снимать кинокартину.