.
Двенадцать лет они женаты и к своему супружескому долгу он относился, как к некоей очевидности со всеми вытекающими отсюда обстоятельствами, а попросту - привычкой видеть дома порядок и уют и, главное, тишину и спокойствие, которые жена вносила в дом, как самое драгоценное достояние. Однако это не мешало ему кипеть страстями на стороне, быть во власти своих прихотей, иметь любовниц, считал это естественным и вкладывал в это все свое жизнелюбие.
В отличие от него, свою первую влюбленность она считала смыслом всей жизни и была благодарна ей. На его похождения, она смотрела, как на пустые забавы и убеждала себя, что все они временные, как дань все еще не наступившей старости. "Я не хочу ограничивать его свободу, не хочу причинять ему боль" - говорила она себе. Но это была лишь оговорка. На самом деле, она по женски досадывала, когда возвращаясь поздно ночью, в постели он небрежно отворачивался к стенке. Но ей легче было вынести его равнодушие, чем повседневное ожидание его возвращения домой. Для нее счастьем было, когда он рядом, а все то, что без него - отчаяние. И не важны его увлечения. Все они лишь временная блажь, а не любовь, - твердила она себе, как вечный зарубок ее терпения и любви.
Но внезапно на ее любовь обрушилось новое испытание.
Лил сильный дождь, когда, возвращаясь ночью после очередного загула, он мчал по дороге на предельной скорости. Почувствовав подступающую усталость, продолжая рулить, он прикрыл глаза, не замечая дорожные знаки и тревожные сигналы водителей. Авария произошла мгновенно, когда ударившись со всей мощью о столб, он почувствовал, как проделав крутой пируэт вместе с машиной оказался на обочине дороги. Больше он ничего не помнил.
Очнулся он в больнице. В памяти пролетели лишь обрывки происшедшего. Не раскрывая глаз, он почувствовал на лбу теплую ладонь жены.
Весь месяц, сидя возле его кровати, она переживала случившееся так, словно причиной была не его безрассудность, а она, ее недосмотр за ним. Она не говорила с ним о той ночи. Просто молилась и благодарила судьбу за то, что он остался жив.
Наступил день, когда его выписали из больницы. Они вернулись домой.
Прихрамывая, он слонялся из угла в угол по комнате. Отрешенный от всего, от самой жизни, в свои сорок лет он выглядел стариком, которого вряд ли признали бы его бывшие поклонницы.
Стоя перед зеркалом, он леденел от ужаса.
- Я урод. Я никому такой не нужен. - твердил он.
Изборожденное шрамами, лицо его едва ли не превратилось в безобразное крошево от прежней красоты.
- Потерпи, милый. – неизменно говорила она – Скоро ты поправишься и будешь прежним.
Но всякий раз, когда он видел свое отражение, хватаясь за голову, потрясенно восклицал:
- Лучше повеситься, чем так жить!
- Не говори так, дорогой, – с нежностью говорила она, - ты ведь знаешь, что мне неважно как ты выглядишь. Я всегда буду любить тебя. Скажи только, что я могу для тебя сделать?
- Ничего, -раздраженно ответил он - ничего ты не можешь. Разве ты не видишь, что моя жизнь теперь пуста?
" Я для него ничего не значу" - грустно улыбнулась она.
- Я не работаю, - решил он несколько смягчить свой гнев. - Все деньги ушли на мое лечение.
- Об этом даже не думай. Я получила из редакции кое-какой заказ. Продержимся. - она накрыла его руку своей ладонью.
Избегая неприятной темы, она старалась отвлечь его разговорами о любой безделице, но он только еще больше мрачнел: "Послушай, кому это интересно?" - обрывал он ее на полуслове. И она умолкала, понимая бесполезность своих стараний.
Страдая бессонницей. он засыпал на ее плече. Она нежно и подолгу смотрела на него спящего. Зато днем не было для нее большей муки видеть, как завернувшись в халат, он неподвижно сидел в кресле со спущенной головой и сцепленными ладонями. В эти часы он выглядел полумертвым.
Уходя в ванную, она втихомолку всхлипывала и утирала катившуюся по щеке слезу.
Теряясь в раздумьях, она часто вспоминала его эмоциональные рассказы о своих мужских победах, со смешком говорил, как объяснлся в любви каждой из них, припомнила она и то, как сказала ему: "а ведь ты когда-то точно так объяснялся мне в любви. Забыл? Вопросительно подняв на нее брови, он не ответил. Но разве сегодня это так важно? Нет, она и сегодня непритязательна и попрежнему любит его и для нее теперешняя его беспомощность, его отчаяние... Внезапная мысль словно оглушила ее: "Что, еслиб теперь кто-нибудь из его женщин...?" В смятении, она закрыла глаза и запрокинула голову. Жилка на ее шее сильно забилась. И хотя не зная почему ей в голову пришла эта мысль, она была уверена, что избрала верный путь.
- Да-да, ведь он так привык побеждать, - услышала она свой голос.
Он крепко спал. Она тихо поднялась, накинула на плечи халат и на ципочках прошла через коридор в комнату, служившую кабинетом. Плотно закрыв за собой дверь, она села за письменный стол и пододвинула к себе пишущую машинку.
Время от времени она поднимала голову, останавлиала задумчивый взгляд на выведенных строчках и, нерешительно проведя пальцем по губам, продолжала...
За завтраком она протянула ему запечатанный конверт.
- Это тебе. – сказала она.
- Мне? От кого? – удивился он
- Не знаю. В ящике лежало вместе с газетами.
Пока он распечатывал конверт, она прошла на кухню.
- Что-то важное? – вернувшись, бесстрастным голосом спросила она.
- Представляешь, - удивленно проговорил он - какая-то особа пишет, что знает о случившемся со мной и клянется, что любит меня по-прежнему, предлагает мне встретиться с ней в кафе. Хочешь, прочти.
- Вряд ли мне стоит... думаю, это одна из твоих девиц. Разве у тебя мало их было? – ухитрилась она растянуть губы в улыбке.
- Ну, я… я бы знал кто это.
- А почерк ты не узнаешь?
- Напечатано на машинке.
- Ах, ну да... – кивнула она - кто теперь пользуется ручкой? Собираешься идти?
- Конечно, нет! Просто интересно, кому пришла в голову эта чушь. Что думаешь?
- Говорю же, это кто-то из твоих бывших поклонниц. Что тут еще думать! – ободряюще похлопала она его по руке.
Два дня спустя она снова вошла в комнату с письмом в руках.
- Кажется это опять от нее,- сказала она.
Пока он читал, она замирая следила за выражением его лица, за появившимися искорками в его глазах
- Что, я права? – спросила она, когда он кончил читать.
- Да. Что за чертовщина. Не могу понять! – пожал он плечами.
- Ничего удивительного. Влюбленная женщина на все способна! Сам знаешь! - Принужденно засмеялась она.
Он растерянно пожал плечами. Потом подошел к зеркалу и наложил на шрамы мазь, порекомендованную врачем. Обернувшись к ней, недоверчивым голосом спросил: "Что?", точно желая услышать нечто более утвердительное.
- Все в порядке, - бодро отозвалась она.- Швы почти расправились.
Новое пмсьмо незамедлило придти.
Он оттараторил его любовное содержание и в конце поднял на нее глаза.
- Трудно поверить во все то, что она тут пишет - проговорил он срывающимся от волнения, но явно удовлетворенным голосом.
- Ну почему же? - сухо произнесла она. - Не все женщины так корыстолюбивы, как ты думаешь. Понимаешь, все хотят любви, ее ищут, особенно женщины. Бывает, что ради любви женщина готова на любое безрассудство...
Она покраснела, поняв, что последнюю фразу произнесла не случайно. Она жгла ей губы все это время, с тех самых пор, как решилась на свой поступок. Вместе с тем, она почувствовала облегчение, словно избавилась от тяжелой ноши.
С минуты - две они молчали.
- А знаешь, я знал одну такую, - произнес он загадочно улыбаясь, - встречал ее в кафе. Она не сводила с меня глаз. Ее звали...как же ее звали...- он словно замер.
Она вглделась в его глаза. В них искрились луковинки воспоминаний.
"Кажется, из приятных" - мелькнуло у нее. Она улыбнулась.
- Как ты думаешь, мне ей ответить? – обратился он к ней, вертя в руках очередное письмо. - Написать, чтобы больше не писала?
- Думаю, это ни к чему!- сбитая с толку, сказала она. - Слишком привязчивы эти влюбленные женщины. Возьмет и явится. Нет, пусть уж лучше пишет.
Повисло молчание.
- А, собственно, что тут плохого? – заговорил он. - Даже забавно. Ты не находишь?
- Нахожу. - легко согласилась она – Кстати, вчера я видела одну особу, слоняющуюся возле нашего дома и поглядывающую на окна. Не она ли? Если честно, мне так и хотелось оттаскать ее за ущи, что бы больше не писала.
«Не переборщить бы» - одернула она себя. Но увидев, как он от души рассмеялся, удивленно раскрыла глаза. Впервые за это время, он был так весел. На душе у нее стало тепло и радостно.
- Почта пришла? Ты заглянула в ящик? – спрашивал он по утрам, едва она входила в комнату.
Вместо ответа, она протягивала ему письмо.
Она лежала, уткнувшись лицом в подушку. Она не знала, что ей делать дальше, как быть с придуманной ею ролью. Ролью, в которую она исподволь втянулась во имя любви, которую сегодня, возможно, ощущала еще сильней. Это требовало от нее двоедушия, игры в молчанку с самой собой и лжи. Она уговаривала себя: « Может не стоит?" Но другой в ней голос кричал: «Не думай! А вдруг это его спасение? Разве не этого ты хотела?» Она уже ничего не понимала и принимала все, что произойдет лишь бы видеть, как он на глазах менялся. Он стал следить за собой, отвечает на телефонные разговоры с сослуживцами, дает им распоряжения на будущее. Нет, он уже не тот обреченный на черную меланхолию. От него исходит какая-то решительность. В общем, ей есть чему радоваться.
Ранним утром она снова еле слышно пробралась в кабинет и села за машинку.
Милый, я прекрасно понимаю, как сейчас тебе трудно. Но, поверь,
ради тебя я готова на любые жертвы. Моя душа разрывается...
В эту самую секунду она ощутила на своем запястье руку мужа. Она обернулась и посмотрела на него. Он побледнел и выпустил ее запястье. Но тот же час схватил ее в обьятия и подняв на руки, понес в спальню.
- Прости. - Прошептала она.
- Это ты меня прости. Я, кажется, понял, что всегда любил по-настоящему только тебя. - сказал он, покрывая поцелуями ее лицо, руки с нежностью, с исступлением, а потом, жгучая радость всепобеждающего наслаждения.
Она лежала в его объятиях. Он ласково гладил пряди ее волос. Сейчас ничто не казалось ему реальным, кроме этой пряди волос, кроме этой любимой женщины - жены.
- Зачем ты это придумала? – смеясь, спросил он. - Объясни, для чего все это было?
- Все для того, чтобы свершилось чудо и тогда возможно ты... - недоговорив, она прижалась губами к жилке, которая все еще билась на его шее и нежно провела пальцем по шрамам на его лице.
Он закрыл глаза, на губах его блуждала улыбка.