Варечка

               
Впервые Сергей ощутил безграничную доброту и нежность этой девочки, когда ей было всего три года. Уже тогда она с большим удовольствием и радостью забралась на его колено и сразу почувствовала себя в этом положении весьма свободно и непринужденно, чуткой детской душой своей ясно и отчетливо ощущая на уровне подсознания, как минимум, полное доверие и расположение к новому гостю их дома. Уже тогда Сергей основательно поразился и удивился той степени психологической гибкости этой малышки. Она так быстро и естественно, искренне и адекватно реагировала на его нежность и внимание, доброту и заботу, что не просто доставляла Сергею громадную радость души, но и заставляла его с каждым разом открывать новые и новые резервы душевного тепла и обильным потоком изливать на это крошечное создание. В ней каким-то удивительным образом сочетались многие, на первый взгляд, совершенно несовместимые вещи: серьезность и смешливость, почтительность и детская непосредственность и раскованность.

Чувствуя, что она действительно интересна и приятна, Варя стремилась как можно быстрее и больше рассказать о себе, своей семье, своей жизни, своих радостях и грустях, своих достижениях и неудачах, своих маленьких, но важных открытиях. И каждый раз, ощущая адекватный отклик Сергея на свою откровенность, доходящую до сокровенного уровня, она словно вдохновлялась на еще более доверительные отношения. Она как бы проникалась симпатией и доверием, ощущая, что Сергей может относиться к той редкой категории людей, которые способны быть действительно настоящими друзьями, а не изображать лишь красивую видимость отношений такого рода. И каждый год, когда Сергей имел возможность посещать дом родителей Вари, он видел и вполне отчетливо ощущал, как крепнут и развиваются его отношения с Варей.

Иногда это принимало даже какой-то оттенок забавности и некоторого детского максимализма и категоричности. Особенно, если кто-то из ее старших братьев или сестер на долгое время занимал внимание Сергея. Маленький детский эгоизм в некотором роде заставлял ее думать, что дядя Сережа - это ее самый главный друг. И поэтому, приходя к ним в гости, он как бы должен свое основное время уделять именно ей, а не кому бы то ни было. И еще увидев Сергея на подходе к их дому, Варя бежала изо всех сил к нему, радостно и громко крича чуть ли не на всю улицу (в расчете на то, что ее услышат и остальные члены ее большой семьи): "Дядя Сережа приехал!"

И столько искреннего ликования и восторга было в ее голосе, что Сергей с каждым разом  проникался к ней все больше и больше такой симпатией и нежностью, что их по величине можно было бы сравнить только разве что с большой и мощной отеческой любовью. Особенно, когда ее ответные объятия и поцелуи помимо его воли и желания погружали его в мир прекрасных и замечательных человеческих отношений. Ее чисто человеческое душевное тепло, словно волшебный лечебный бальзам проливалось на душевные шрамы и раны Сергея, заставляя их чудесным образом успокаиваться и умолкать.

Не будучи формально родственником для семьи Вари, Сергей, тем не менее, стал для нее родным и близким человеком. И это он в очередной раз ярко и наглядно, ясно и отчетливо ощутил в свой очередной приход в их семью, когда Варе уже исполнилось восемь лет. Его душа не могла остаться равнодушной к тому мощно усилившемуся потоку душевного тепла с ее стороны (причем не только количественно, но и качественно).

Походив по дому минут десять-пятнадцать, она подходила к Сергею, обнимала его за шею, целовала то нежно, но немного страстно в щеку и говорила: "Дядя Сережа, как я вас люблю!" И в ее голосе слышалось столько искренности и бескорыстности, что душу Сергея невольно обдавало волной радости. Ему было необыкновенно приятно, когда Варя в очередной раз спорила и боролась с другими своими братьями и сестрами за свое место на коленях Сергея. Создавалось впечатление, что это место принадлежит только ей и никому другому. Своего рода персональная привилегия.

Доверчиво положив свою головку на плечо Сергея, она впадала в какое-то удивительное умиротворение, чувствуя себя в полной безопасности не только от всех страхов и опасностей окружающего мира, но даже от своих братьев и сестер. Однажды под вечер она даже заснула, сидя на коленях Сергея и положив ему свою голову на грудь, словно внимательно и чутко вслушиваясь в биение его сердца. Предельно осторожно Сергей взял ее на руки и отнес в ее кроватку. Даже после того, как он накрыл ее простынкой, она продолжала спать сладко и безмятежно.

Однажды Сергей принес в семью Вари целое ведро винограда с огорода своих родителей. Естественно, что для большой семьи и на недельный срок это было не очень большое количество. Но как он был удивлен и тронут, когда через неделю, как только он вошел в их гостиную, Варя принесла ему в качестве личного угощения небольшую веточку винограда. И со всей нежностью и радостью своей души сказала ему: "Угощайтесь, дядя Сережа!"

В свой последний приход в дом Вари Сергей устроил всем детям своего рода видеоинтервью. Слова Варечки, самой младшей девочки этой семьи, оказались наиболее приятными для Сергея. Она сказала: "У нашей семьи и у меня очень много знакомых. Но среди всех них вас я люблю больше всех. Я хотела бы, чтобы вы были братом моей мамы и моим дядей и постоянно жили у нас. Когда вы приходите к нам, то говорите что-то доброе и хорошее, от чего у меня на душе становится легко и приятно".

Сергей со сложными чувствами вспоминал ситуацию, когда старший брат Вари спросил его  том, хотел бы он иметь дочь, как Лиза. На что Сергей ответил положительно. Когда же Серафим спросил про Варю, Сергей внимательно посмотрел на нее, пытаясь понять или почувствовать слушает ли она их разговор или нет и насколько он для нее важен. Не прошло и тридцати секунд, как Варечка расплакалась, если не сказать, что разрыдалась. Сквозь всхлипования она произнесла: "Вы меня не любите"…

Для Сергея это было неожиданно. Но он подошел к Варе, обнял ее, прижал нежно и бережно к себе и сказал: "Моя дорогая Варечка, я всегда тебя любил и всегда буду любить. А кто тебе будет  говорить что-то другое, то я его накажу". И в шутку добавил: "Я ему ухо откушу". Как и ожидал Сергей, Варя рассмеялась и перестала плакать. Ее слегка грустноватые глазки вновь заблестели радостными искорками. Мир и покой был восстановлен.