Душа моя

Иван Мазилин
ДУША МОЯ

Барак. Длинный коридор  с множеством дверей по обе стороны. По концам коридора двери на улицу. Тяжелый  запах мочи и хлорки из сортира во дворе и солнце закатное, заполняющее насквозь весь этот коридор - солнце пыльное и очень грустное.
А я никак не могу  найти свою дверь. Я топаю по коридору и стучусь, вернее, скребусь, во все подряд. Я потерялся…
Комната. Железная кровать с блестящими шариками, стол, самодельный шифоньер  и табурет с дыркой на сидении. Карабкаюсь, ухватившись за эту дырку, и достаю до окна.
За  окном горячее, пыльное пространство, чахлые деревца  с обвисшими, пыльными же,  серыми листьями, чуть ниже и справа еще несколько длинных бараков. За ними какой-то  кирпичный забор, дальше трубы, еще дальше гора со скалой наверху.  Слева и куда-то вниз дорога, и где-то далеко что-то поблескивает. Косое солнце и пыль. А под самым окном стоит новенький мотоцикл с коляской. Сверкает и лоснится, манит чем-то незнакомым и загадочным. И, никого -  один во всем этом пыльном  мире. Ни одного человека, ни звуков, ни речи, ни машин, ни одного движения.
Долго смотрю на муху бессильно и беззвучно  бьющуюся  в стекло, потом на свою  собственную руку. От прикосновения к стеклу  ладошка стала грязной, и мне от ее вида почему-то больно и страшно.  Закинув голову назад, и оттопырив руку как можно дальше от себя, я ору…
***
Будь свободен! Будь как степной волк свободен и одинок. Не надейся ни на что, и ни на кого. Если оглянуться назад, можно увидеть краешком глаза, что всегда напрасно искал помощи от других. Каждый раз, когда приходила спасительная помощь, она приходила изнутри самого тебя, из твоего внутреннего мира, всегда получал только плоды того, что сам себе и приготовил, хотя и надеялся  на помощь со стороны…
Такова наша жизнь – мы надеемся и никогда не достигаем цели. Зачем? У тебя все есть. Ты степной волк и ты свободен!..
***
Тайга. Вечереет. Я сижу в небольшом  ущелье, рядом   ручеек журчит, чуть выше, на полянке, костерок потрескивает – отец готовит рябчиков в глине. Камни еще теплые, и вода  чистая такая, бежит по разноцветным камушкам и по такому чистому, с блестками песку…  Поворачиваюсь. На другом склоне ущелья и чуть ниже, стоит волк и смотрит на меня. Я  замираю, но страха нет, не успевает появиться страх… Долго смотрим  друг на друга неподвижно, только  над глазом бугорок  у волка  подрагивает. Слышу, сзади отец «переламывает» двустволку…
Волк медленно отступает задом, потом поворачивается и уходит. Из темноты дальней ели сверкает глаз волчий – желтый. Моргает раз, другой… И все.
Отец подходит
- Не бойся, пусть он тебя боится. У него тоже кровь красная… («Мы с тобой одной крови, ты и я»… Это уже гораздо позднее).
Только оттуда,  я – волк…
***
Днем волк лежит в заросшем репьем бурьяне или в овраге, куда ветер наносит снег пополам с песком. Передние лапы всегда вытянуты вперед, морда лежит на лапах. Глаза закрыты, только надбровья слегка подергиваются. Уши торчком – слушают разные реальности, происходящего рядом, и подальше, и совсем далеко, за горизонтом. Эти реальности осколками снов оседают в его голове и изредка крупной дрожью проносятся от морды до хвоста… Разговоры, лица, запахи и дальние звуки, когда-то слышанные, сливаются в спирали, вспыхивают неожиданными звездами и постепенно угасают, чтобы смениться другими словами и лицами. Солнце заливает кровью глаза,  жесткий снег засыпает, и тогда  приходится нос прятать между лап, и стараться совсем уж ничего не слышать и не понимать…
Но солнце скрывается с завидной постоянностью и уступает место луне, которая, не с таким же постоянством, но все же раз за разом растворяет все эти ненужные реальности, и куда-то манит своими темными письменами на своем диске…
Волк поднимается,  бесшумно отделяясь от своей тени. Вначале медленно, разминая затекшие лапы, начинает ковылять вперед, принюхиваясь к дороге, не утратившей запахов прошедшего дня… Но постепенно лапы начинают двигаться все быстрее и быстрее. Все причудливее и быстрее тень повторяет рельеф дороги рядом…  И, наконец, морда его  вытягивается навстречу ночи, лапы едва касаются земли… Начинается Бег… наперегонки с луной с одной стороны, и тенью с другой…
Бег ради бега, по нереальной, залитой лунным светом дороге. Бесконечный бег, по огромной, бесконечной кривой в никуда. И где-то там, какой-то клеточкой спинного мозга, волк знает, куда он летит вместе с луной, и где закончится эта дорога…
Пока светит луна…
***
Барак. Длинный коридор  с множеством дверей по обе стороны. По концам коридора двери на улицу. Я потерялся. Тяжелый  запах мочи и хлорки из сортира на улице и солнце, заполняющее весь коридор, пыльное и грустное,  вдруг  начинает закрываться чем-то темным, становится узким серпом…и  становится просто черным кругом…
В другом конце коридора на пороге старый слепой волк, завершивший, наконец, свой круг. Одним чутье звериным, из последних сил… все свои жилы, нервы… всю оставшуюся  нерастраченную любовь и ненависть, всю жажду этого бытия… в  огромный прыжок вложить, чтобы в конце этого прыжка гулко удариться об этот черный диск и собой сами сдвинуть… сдвинуть… сдвинуть!
Сдвинулось.   От удара  этого или еще от чего, только  диск черный, с совсем невидимыми письменами, вздрагивает, начинает смещаться… и от первого луча открывающегося солнца вздрагивает и со скрипом приоткрывается одна из дверей…
Пустота, клубами, черными искрами… и…   
«Нарекается раб божий…»
 «Да Святится Имя Твое…»