Иллюстрация: В.И.Якоби "Шуты при дворе императрицы Анны Иоанновны" 1872 г.
---------------
Когда д'Акоста отправлялся в плавание из Португалии, провожавшие друзья спросили его:
-- Как ты не боишься садиться на корабль, зная, что твои предки погибли в море на них?!
--Да? - удивился д'Акоста. -- А как вы не боитесь ложиться вечером в кровать, зная, что ваши предки умерли на них?
-------------
Когда д'Акоста плыл на корабле в компании богатых купцов, то началась сильная буря, и купцы в ужасе начали молиться:
-- Господи! Господи!
-- Тише вы! - сказал д'Акоста - Если Бог вспомнит, что вы здесь, нам всем конец!
-------------
Пожив в Петербурге, д'Акоста принял православие, - разумеется, из рассчёта. Через шесть месяцев после этого, духовнику д'Акосты сказали, что новообращёный не выполняет никаких обрядов православия. Духовник, призвал к себе д`Акосту и спросил причину этого.
-- Батюшка! – сказал тот. -- Когда я сделался православным, не вы ли сами мне говорили, что я стал чист, словно переродился?
-- Правда, правда говорил, не отрицаюсь.
-- А так как тому не больше шести месяцев, как я переродился. То можно ли требовать чего-нибудь от полугодовалого младенца?
Духовник, при всей своей серьёзности, не мог не рассмеяться.
-------------
Однажды д'Акоста, будучи в церкви, купил две свечки, из которых одну поставил перед образом Михаила-архангела, а другую перед демоном, изображённым под стопами архангела.
Дьячок, увидя это, сказал д'Акосте: -- Ах, сударь! Что вы делаете? Ведь вы эту свечку поставили дьяволу!
-- Так то оно так, - ответил д'Акоста, -- но не худо иметь друзей и в аду. Ведь не знаешь же, куда попадёшь...
-------------
Один известный силач весьма рассердился за грубое слово, сказанное ему д'Акостою.
-- Удивляюсь, - сказал шут, -- как ты, будучи в состоянии подымать одною рукою до шести пудов и переносить такую тяжесть через весь Летний сад, не можешь перенести одного тяжёлого слова?
------------
Контр-адмирал Вильбоа, эскадр-майор его величества Петра Первого, спросил однажды д'Акосту:
-- Ты, шут, человек на море бывалой. А знаешь ли, какое судно безопаснейшее?
-- То, - отвечал д'Акоста, -- которое стоит в гавани и назначено к слому.
-------------
Д'Акоста, человек весьма начитанный, очень любил книги. Жена его, жившая с мужем не совсем ладно, в одну из минут нежности сказала:
-- Ах, друг мой, как желала бы я сама сделаться книгою, чтоб быть предметом твоей страсти!
-- В таком случае я хотел бы иметь тебя календарём, который можно менять ежегодно, - усмехнулся супруг.
-------------
Имея с кем-то тяжбу, д'Акоста часто прихаживал в одну из коллегий, где наконец судья сказал ему однажды:
-- Из твоего дела я, признаться, не вижу хорошего для тебя конца.
-- Так вот вам, сударь, хорошие очки, - отвечал шут, вынув из кармана и подав судье пару червонцев.
-------------
Рассказывали, что гоф-хирург Лесток имел привычку часто повторять поговорку «благодаря Бога и вас». Д'Акоста, ненавидевший Лестока за его шашни с женой и дочерьми его, д'Акосты, однажды, в большой компании, на вопрос Лестока:
«Сколько у такого-то господина детей?»
Отвечал ему громко:
-- Пятеро, благодаря Бога и вас.
-------------
Жена д'Акосты была очень малого роста, и когда шута спрашивали, зачем он, будучи человек разумный, взял за себя почти карлицу, то он отвечал:
-- Признав нужным жениться, я заблагорассудил выбрать из зол, по крайней мере, меньшее.
-------------
Несмотря на свой малый рост, женщина эта была сварливого характера и весьма зла. Однако д'Акоста прожил с нею более двадцати пяти лет. Приятели его, когда исполнился этот срок, попросили его отпраздновать серебряную свадьбу.
-- Подождите, братцы, ещё пять лет, - отвечал д'Акоста, -- тогда будем праздновать тридцатилетнюю войну.
-------------
В царствование Петра посетил один известный чужестранец новопостроенный Петербург. Государь принял его ласково, и, вследствие того, все вельможи взапуски приглашали к себе заезжего гостя, кто на обед, кто на ассамблею.
Чужестранец этот, между прочим, рассказывал, что он беспрестанно ездит по чужим землям и только изредка заглядывает в свою.
-- Для чего же ведете вы такую странническую жизнь? — спрашивали его другие.
-- И буду вести её, буду странствовать до тех пор, пока не найду такую землю, где власть находится в руках честных людей и заслуги вознаграждаются.
-- Ну, батюшка, - возразил д'Акоста, случившийся тут же, -- в таком случае вам наверное придется умереть в дороге.
-------------
Д'Акоста однажды публично назвал одного мошенника негодяем. Дело попало в суд, где мошенник представил столько свидетелей своей честности, что судья тоже был вынужден признать его честным человеком, а д'Акосту приговорил к извинению. Тут же в зале суда д'Акоста встал и произнес свои извинения:
-- Это правда - он честный человек. Я солгал.
-----------------------
Примечание:
Ян д'Акоста (Лакоста - в русских придворных кругах) - один из тех придворных шутов, которых русский император Петр I держал при себе не столько для забавы, сколько «как орудие осмеивания грубых предрассудков и невежества тогдашнего русского общества».
Член распространенной фамилии евреев-марранов, или невольных христиан, бежавших из Португалии из-под надзора инквизиции и живших в 17-18 вв. в Амстердаме, Лондоне и Гамбурге, - Ян д'Акоста несколько лет странствовал по Европе. Поселившись в Гамбурге, он содержал там маклерскую контору, но в торговле ему не везло. Здесь он познакомился с русским резидентом и вскоре поехал с ним в Россию, чтобы, подобно многим другим иностранцам, искать счастья в новой столице - Петербурге (по другой версии, его привез в Россию сам Петр I, познакомившийся с ним на водах за границей).
Умение говорить почти на всех европейских языках, веселый нрав, тонкое остроумие и находчивость бывалого человека снискали ему расположение при дворе, и Петр назначил его на «должность» придворного шута (ок. 1714 г.). Д'Акоста вскоре отличился в этой роли и занял видное место наряду с известным Балакиревым.
Образованный европеец, он, вероятно, и в шутовстве умел проявлять много серьезного, обличительного юмора. Шут превосходно знал Св. Писание, и Петр любил вести с ним богословские споры.
«Ну, что я, по-вашему, должен с ним сделать? Он же дурак!» - так характеризовал Яна император Петр Великий в ответ на многочисленные жалобы придворных.
Д'Акоста даже с государем оказался на короткой ноге и звал его кумом. Что уж говорить о царском окружении: оно было постоянным объектом его язвительных насмешек. Яна ненавидели и боялись все бояре за то, что, по их разумению, только он и никто другой вдохновлял государя на состригание ветхозаветных бород и укорачивание кафтанов. Да что там вдохновлял – сам напару с Петром ловко орудовал ножницами, озвучивая процесс отборными прибаутками.
За словом в карман он никогда не лез. Когда у кто-то из царедворцев потребовал у д'Акосты не валять дурака, тот пожал плечами: «Да не я один этим занимаюсь - вы тоже. Только по разным причинам: у меня недостаток в деньгах, а у вас - в уме».
К тому же д'Акосты была редкая привилегия - он должен был получать от царя тысячу рублей всякий раз, когда Петр Алексеевич забывал провозглашать тост за здоровье «семьи Ивана Михайловича», то есть русского флота (что, конечно, случалось чрезвычайно редко).
В 1717 году Ян д'Акоста принял православие, проиграв Петру в споре, но при этом выпросил себе право называться «главным шутом».
В 1719 году произошло столкновение между д'Акостой и придворным лекарем, известным впоследствии Лестоком. Последний усердно ухаживал за дочерью д'Акосты и, по-видимому, уже успел её обольстить. Разгневанный отец велел своим служителям подстеречь ловеласа ночью, когда тот прокрадывался к девушке, и поймать его «на месте преступления». Пойманный служителями, Лесток обнажил шпагу и хотел заколоть их. Дело дошло до Петра. Несмотря на уверение Лестока, что он «имел с девицею любовь и хотел на ней женится», царь сослал его в Казань, откуда он вернулся только при Екатерине I.
В 1723 году ему был «высочайше дарован» дикий и необжитый крошечный остров Соммерс и титул «короля самоедского». Униформой шута стал национальный костюм северного племени, и появлялся Ян на пирах и празднествах всегда в сопровождении такой же колоритной «свиты» и с высоченной короной из жести, сдвинутой на одно ухо. Впоследствии императрица Анна, обожавшая этническую экзотику, повелела д'Акосте разъезжать по Петербургу на оленьих упряжках.
Ян пережил своего патрона и состоял в должности придворного шута вплоть до императрицы Анны Иоанновны, при которой это своеобразное искусство выродилось в фокусничество и скоморошество.
В частности Анне Иоанновне пришло в голову сделать шутейный орден Св. Бенедетто. Орден представлял собой пародию на одну из самых почетных государственных наград - орден Св. Александра Невского: небольшой крест на красной ленте.
И всё же орден Св. Бенедетто получали далеко не глупцы, а те, чей ум и находчивость были вне конкуренции. Среди прочих был и Ян д'Акоста (Лакоста).