Глава 7. Провалилась бы эта медицина
Я шагал, глядя в прямую, нервную спину ординарца, уже совершенно проснувшийся и злой. Понятно почему эрцог повёл себя так, но настроение он мне всё равно сумел испортить. И медик для этого моего испорченного настроения был как раз кстати. Хамить медикам я любил и умел.
Но и тут меня ждал сюрприз. Личный врач эрцога (здесь медиков называли врачами), был совершенно не похож на наших, имперских.
Лет ему, по виду, уже перевалило за триста.
Костлявый, сухой, с бумажно-тонкой кожей, он был так же стар внешне, как мастера с Граны. Но это был именно человек, а не мастер, полностью пребывающий умом уже совсем в ином мире.
Домато был ЗДЕСЬ. Он подчинял себе кусок видимой ему реальности, и это было для него достаточно.
Пока я глазел на медика, как на какую-то диковину, он быстро вводил в компьютер программу обследования, только изредка оборачиваясь на меня. Похоже, этот беглый обзор заменял ему и капсулу меддиагноста, и анализы.
- Что-то беспокоит? - спросил он по-экзотиански.
- Не уверен, - ответил я осторожно. Меня много чего беспокоило, но к медицине это отношения не имело.
Домато, наконец, посмотрел мне в лицо, чуть нахмурил брови и перешёл на стандарт. Говорил он без акцента.
- Что-то беспокоит, я спрашиваю?
- Кажется, нет, - попытался отвязаться от него я.
Не отвязался. Пожалуй, наоборот.
- А ну - распрями спину.
Я повел плечами. По грудным мышцам прокатилась волна боли и исчезла где-то внизу живота. Ранками, оставленными мне на память Бризо, я так и не нашёл времени заняться серьёзнее. К тому же, действие стимулятора притупило на время ощущения, и они меня не беспокоили.
- Ложись.
Но сам он осматривать меня не стал. Позвал довольно молодого парня, лет 40 на вид. Веселого, улыбчивого.
К осмотру не машиной, а руками, меня в свое время приучил Дарам, и ничего против я, в общем-то, не имел. Парень заново обработал ранки на груди, зашил кое-что, а потом надавил на живот так, что я едва не взвыл.
Меня запихали-таки в капсулу меддиагноста и… обнаружили в кишечнике сапфир, упершийся какой-то острой гранью. Оказывается, я успел его проглотить, хоть и забыл об этом напрочь.
Молодой врач долго смеялся, когда я рассказал ему эту историю. И я смеялся. Я был рад, что сапфир нашёлся, хотя процесс его извлечения удовольствия мне не доставил.
Но веселый парень был чем-то похож на Дарама, у него была бездна хорошего настроения и…я получил гораздо меньше неприятных ощущений, чем ожидал.
Потом медик познакомил меня с предполагаемой программой исследований. Я мало, что понял, в чем честно ему и признался.
Мне выделили каюту, очень похожую на наши, только изначально рассчитанную на одного бойца (такой роскоши у нас на кораблях не было), я почитал в сети что-то про алайцев и завалился спать.
Эрцога в этот и в следующие четыре дня - я не видел, хотя на "Леденящем" меня пускали почти куда угодно. Сам я к Локьё не пошёл, а он меня не вызывал.
Зато удалось побродить по кораблю.
Элиер, так звали молодого врача, взялся устраивать мне экскурсии. У него тоже было одно имя, как и у Дарама, и у их главного медика, и я не удержался и спросил, откуда он родом. Но врач только рассмеялся. Я всё-таки плавал ещё в экзотианском и решил, что он просто не понял вопроса.
Как-то мы, нагулявшись по оранжерее, спустились на нижнюю палубу. Туда, где стояла охрана, мы не подходили, конечно, но облазили достаточно, чтобы я получил приличное представление о сходстве и различии наших кораблей. Я расспрашивал о каких-то мелочах и мне охотно отвечали. Острые углы обходил сам.
С Элиером мы больше не говорили о его происхождении, но имя медика было неудобным для моего языка, и я постоянно спотыкался об него. Наконец не выдержал и спросил, есть ли какая-то более простая форма? Он рассмеялся, он был вообще любитель посмеяться, но ответил:
- Можно Элирэ или просто Рэ.
И тут у меня в голове что-то щелкнуло. Я до конца не понял, за что именно я зацепился, но имена легли вдруг в какой-то осмысленный ряд: Дарам, Элиер, Домато, Рогард… Я поднял на своего собеседника глаза, и он перестал смеяться. Покачал головой и положил мне узкую, но крепкую ладонь на губы, показывая, что говорить об этом не надо. И отрицательно покачал головой - совсем не надо.
Я кивнул, и он убрал руку.
- А здесь у нас вход в оружейную, - продолжил медик, как ни в чём не бывало. - Но нас туда, пожалуй, не пустят.
- Скажи, Эли…рэ, - да, так было произнести легче. - Существуют такие поражения мозга, которые вообще не лечатся? Я считал, что медицина сейчас достигла всего, чего ей хотелось…
- Ну, если отхватить тебе полголовы, то это действительно не лечится. Вернее, вырастить мы можем всё, но это будет уже совсем другая личность. Причём с определёнными изъянами. А почему это тебя интересует?
Я рассказал про Влану. Очень скупо, обходя имена и причины.
- Эйниты, говоришь, отказались? А диагноз какой?
Точного диагноза я не вспомнил.
- Наверно, действительно плохо дело, - сказал медик. - Но, если можешь, запроси подробный диагноз. И покажи доктору. По крайней мере, совесть твоя будет спокойнее.
Я кивнул. Чтобы сделать запрос, придётся обратиться к эрцогу. Средства связи у меня по прибытии на "Леденящий" изъяли.
Что ж, к эрцогу, так к эрцогу. Попрощавшись с Элиером, я завернул в главный коридор, прошел мимо общего зала и… не обнаружил охраны возле каюты Локьё.
Я не знал, что эрцог плохо выносит разного рода дежурных, и под ногами они у него, обычно, не вертятся. Будь я в курсе здешних порядков - просто зашёл бы в соседнюю каюту или вернулся в общий зал и там нашёл кого-то из свитских. Но ординарцев не любил и Мерис, да и сам я ставил кого-то у дверей лишь в крайнем случае. Потому - просто постучал и вошёл.
- Функциональные изменения головного мозга - налицо. Обычно мы наблюдаем такие в период, между 120-150 годами. Каких-либо генетических предпосылок к более раннему старту третьей сигнальной системы найти не удалось. Возможно, что-то послужило случайным стимулятором. В таком случае, очень хотелось бы знать - что? Потому что никаких отклонений нет. Абсолютно здоровый мозг. Все зоны нормально развиты. Ощущение такое, что мы вообще рассматриваем какой-то классический, обычный вариант. Словно бы у него-то как раз всё в порядке, не в порядке - у тех, у кого таких функциональных изменений при том же строении мозга - нет.
Медик поднял голову и замолчал. Я узнал Домато. Без белого халата он выглядел как-то непривычно.
Эрцог тоже повернулся ко мне, но не рассердился вроде. Только буркнул:
- Лёгок на помине. Чего пришёл?
- Хотел попросить разрешения сделать запрос на Аннхенлл.
- Ну, так делай, я-то тут причём?
Я оттянул вниз рукав и показал, что браслета общей связи у меня нет.
- А, - сказал эрцог. - Перестраховщики завелись. - Он хлопнул по панели, и выругался, когда загорелся сигнал.
- Служба безопасности, - бесстрастно отозвалась панель.
- Браслет отдай, дурак, - сказал эрцог с ленивым раздражением. - Он тут в гостях, а не в тюрьме. Понял?
- Вас понял.
- Не "васпонял", а понял, спрашиваю?
- Так точно.
- Одни болваны кругом, - сказал Локьё отжимая кнопку. - Иди, мученик. Впрочем, стой. Раз зашёл уже…
Он лениво развернулся ко мне вместе с креслом, закинул сцеплённые ладони за голову.
- Садись, чего стоишь?
Я сел.
Он разглядывал меня с каким-то физиологическим интересом. Долго разглядывал.
Я сидел, думая о Влане. Как она там, и что вообще с ней такое? Элиер был прав - у неё, скорее всего, просто срезало полголовы. Я вспоминал виденный мной пластиковый фиксатор, больше похожий на колпак, и всё больше утверждался в мысли, что как-то так оно и было.
- Ты чего такой скучный? – поинтересовался, наконец, Локьё.
Я передернул плечами, твоё, мол, какое дело.
- Врачи мои обижают что ли? - он посмотрел искоса на Домато, но тот игры не поддержал, да и взгляда в общем-то не заметил: смотрел на экран и думал о чём-то.
- Да нет, с врачами как раз всё нормально. Если исключить историю с сапфиром, то более комфортного медобследования я ещё не проходил.
- С каким сапфиром? - лениво спросил Локьё.
- На Гране ребята мне подарили сапфир, наверное с записью, ещё не проверял. А я его проглотил, оказывается, когда Бризо за мной охотился. И забыл об этом напрочь…
- Сапфир? Почему вдруг сапфир? - удивился Локьё.
- А почему - нет? Может, не было под рукой синийского камня. А может - вообще просто на память.
- А ну, покажи.
Эрцог резко подался ко мне.
Я не видел в камне хоть какой-то ценности для него и достал кристалл из нагрудного кармана.
Футляр я потерял, сапфир просто лежал, слегка переливаясь, на ладони. Крупный такой, довольно. Больше келийского ореха. Искусственно не огранённый, но сам по себе очень красивый. Только маленький скол у основания, наверное, снижал его ювелирную ценность. Но в техническом плане камень был безупречен. Мы Элиером рассматривали его на предмет внутренних дефектов в аппарате, которым изучают свойства крови. Там приличное увеличение.
Эрцог взглянул, задумался, набрал что-то на экране и вызвал голографическое изображение.
Над столом возникло голо сапфира с мою голову, необработанного, с маленьким сколом внизу.
- Похоже, - сказал я.
- Ещё бы, - сказал эрцог.
- Что ты хочешь этим сказать?
- Тупишь? Ну, давай, сначала, на другой вопрос попробуем ответить. ЗАЧЕМ на Гране тебе дали на память - сапфир?
- А что такого?
- Грана - место, где прервался род последних эрцогов дома Обсидиана. Я бы понял, если бы тебе дали там какую-то реликвию, связанную с этим камнем. На память. Но - сапфир-то почему?
Только тут до меня дошло, что сам Локьё принадлежал как раз дому Сапфира.
Возникла пауза.
- Это какая-то семейная реликвия? - спросил я, наконец.
- Вроде того, - согласился с моей обтекаемой формулировкой эрцог.
- Тогда я проверю. Если там ничего не записано, и мне его подарили просто на память - могу отдать. Но я проверю не здесь, а на "Вороне".
- Удивительно наглое молодое существо, - покачал головой эрцог.
- Нет, ну а что бы ты сделал на моём месте? - удивился я.
- Да я даже теоретически не мог оказаться на твоём месте! - повысил он голос.
- Ну отбери тогда, - пожал я плечами.
Локьё замер.
- Это что, оскорбление? - спросил он.
- Почему, оскорбление? Это констатация факта. Я здесь один и без оружия. Даже, если опять его проглочу, то рядом - медик.
Эрцог смотрел на меня, и я видел, что он не знает - злиться ему или расхохотаться.
- Всё, что ты можешь сделать в этой ситуации - так или иначе граничит с оскорблением, - сказал он, наконец, с усмешкой. - Ты не можешь мне его отдать - он и так мой, а НЕ отдать - тем более не можешь.
- Тогда сделай вид, что никакого камня не было, - сказал я, пряча сапфир обратно в кармашек. - Мне его дал человек, которому я обязан жизнью. Дал с какой-то целью. Пока я не пойму с какой - иной ценности камень для меня не имеет. Или - зови ординарцев. Только побольше. Хлипкие они у тебя какие-то.
Эрцог посмотрел на Домато (тот наблюдал за нами с доброжелательным любопытством) и спросил:
- Ну и что я с ним должен делать?
- С кем? - переспросил доктор. - С мальчишкой или с камнем?
- С обоими, - притворно вздохнул Локьё.
- А зачем тебе камень? Что-то я не замечал за тобой раньше пристрастия к родовым реликвиям? Не ты его терял… - Домато был явно равнодушен в некой корпоративной морали. - Если тебе так легче - думай, что это ты его подарил.
- А мальчишка?
- А мальчишку я бы наказал. Просто в профилактических целях. Чтобы знал, что такие игры, обычно, хорошо не кончаются.
- Логично, - сказал эрцог. И повернулся ко мне. – Видишь дверь? Вот иди туда и жди меня там. Я закончу разговор и решу, что с тобой делать.
Я пожал плечами и пошёл. Дверь в глубине каюты вела в другую каюту, поменьше. Судя по обстановке – это было личное помещение эрцога.
Я осмотрелся по сторонам и понял, что попал, похоже, в святая святых.
В маленькой каюте были очень личные вещи, это чувствовалось. Оправленный в рамку рисунок на стене был явно сделан ребенком. На полу - небольшой ковёр из какого-то растительного волокна. Похоже - тоже ручной работы. Возле совершенно стандартного спального места висела маленькая статуэтка, очень старая и уже совсем непонятно что изображающая. Я присел на корточки. Похоже, какое-то божество - сплетенные тела мужчины и женщины плавно срастались в одно, неразделённое тело… Похоже, эрцог спал здесь. Всё в каюте несло отпечаток его внимания, внутреннего присутствия.
На постели, затянутой, как это принято в армии, пластиковым чехлом, лежала аккуратно заложенная старинная книга. Названия не было видно, а взять её я не решился.
На плавающем столике дремало ещё несколько книг, какие-то бумаги, принадлежности для письма. Старинные принадлежности…
Если бы там не было бумаг, книги ещё можно было бы посмотреть, а так…. Мне совсем не хотелось, чтобы эрцог решил, что я роюсь в его личных бумагах. Не то, что я его боялся, просто это показалось мне неудобным и невежливым.
Сидеть было не на чем, не на кровать же садиться. И я встал у стены, возвращаясь мыслями на Грану. Не скажу, что на душе было совершенно спокойно, но я был почему-то уверен, что эрцог меня не съест. Если бы он действительно хотел отнять камень и расправиться со мной - он бы уже сделал и то, и другое. Что ему могло помешать? Скорее всего, формально он был прав. Камень, наверное, покинул дом Сапфира каким-нибудь не совсем честным способом.
Но вот зачем Абио оставил мне сапфир?
Эрцога я прождал не меньше часа, но так ничего и не придумал за это время.
Локьё вошёл и уставился на меня насмешливо.
- Ну, - спросил он с каким-то шутливым внутренним вызовом. - И как мне тебя наказать? Отвести в оранжерею? - и вдруг рассмеялся.
Я первый раз видел его не насмехающимся, а именно смеющимся и не знал, как реагировать.
- Почему именно в оранжерею? - спросил я осторожно.
- Когда мне было лет пятнадцать, - сказал всё ещё улыбаясь, Локьё. - Озабоченный моим ранним взрослением Домато, отвел меня однажды в оранжерею, нарезал там каких-то веток и познакомил меня с их воздействием на нервные окончания. Но, по-моему, ты уже перерос такие семейные методы, а? Я, конечно, могу отправить тебя на нижнюю палубу и приказать, чтобы тебе всыпали по первое число, но вряд ли тебя и это впечатлит?
Я не ответил. Мне совершенно не улыбалось, чтобы меня тупо избили. И язык лучше было просто придержать. Хотя мне очень хотелось спросить, почему это воспитанием юного эрцога занимался его врач. Неужели больше некому было?
Эрцог фыркнул.
- А кому? - ответил он на незаданный вопрос. - Отец был занят политикой, она и съела его до костей. А дядя предпочитал, чтобы мы сами как-то барахтались и выплывали. Я мог тогда, конечно, пожаловаться отцу, но сначала помешал стыд, а потом я понял, что это тоже был необходимый жизненный опыт… - Он помедлил. - Вот я и не знаю… Что сделать с тобой, чтобы это тоже был для тебя опыт?
- Опыт будет, если ты мне объяснишь, как я ЕЩЁ мог поступить?
- Да, может, и никак. Если следовать твоим понятиям о совести. Но будь на моём месте кто-то другой, в этой же ситуации голову бы тебе уже оторвали…
- И какой опыт я должен тогда извлечь? Что голова дороже самоуважения? И вообще… Ты… знал про сапфир, - догадался я вдруг. Ты мог приказать Домато вообще не отдавать его мне.
- Ну вот, - улыбнулся эрцог. - Головой учишься думать прямо на глазах. Да, мне было интереснее узнать, как камень попал к тебе, нежели вернуть некую условную, давно утерянную реликвию. Отбери мы его у тебя на стадии работы врачей, ты бы просто перестал доверять мне. Хоть я и предупреждал тебя, глупого, чтобы ты НЕ доверял…
- А тебе хочется, чтобы я чувствовал себя, как мышь в клетке?
- Мне вообще редко чего-то хочется, - эрцог открыл дверь, разделяющую каюты, и жестом предложил пройти к столу. Разве что - йилана, иногда. К нему привыкаешь.
Он поставил воду, достал инкрустированную сапфирами коробочку с йиланом.
- Будешь? Кстати, никакой записи на камне нет. Грантсы примерно так же, как и мы относятся к семейным реликвиям. Аппарат для голографии мог испортить камень, ведь сапфир не огранён. Скорее всего, тебе подарили его на память. Или как знак. Какой?
- Я не знаю.
- Допустим, верю. Но я хочу услышать, как его тебе подарили и в связи с какими событиями. И - КТО подарил.
- Пытать будешь? - усмехнулся я.
- Зачем? Медицинское оборудование "Леденящего" позволит мне выяснить всё более простым способом. Не смотри на меня так. Я предупреждал, что доверять мне не следует.
- Это не честно.
- А после этой фразы тебе оторвали бы голову во второй раз. По отношению к особе моего ранга, она тоже звучит, как хамство. Я тебя когда-нибудь чему-нибудь научу?
- Но это действительно не честно. Что я должен - обрадоваться?
Эрцог фыркнул.
- Я могу подумать? - спросил я.
- Думай.
Он налил в две маленьких фарфоровых чашечки йиилан. Чашечки были почти прозрачные, покрытые синим узором. Я протянул было руку, и отдернул.
- Спасибо, мне что-то не хочется. Я так подумаю.
Эрцог расхохотался и достал другую чашку. Стандартную, пластиковую. И, всё ещё смеясь, наполнил её из заварочного чайника.
- На, пей.
Я поднял глаза и попытался всмотреться в него. Чего он от меня хотел? В чашке был яд? Какое-то психотропное вещество?
- Это тоже какая-то проверка? - спросил я, наконец.
- Можешь считать и так, - усмехнулся эрцог. - Но историю с камнем ты мне сегодня расскажешь. Домато позаботится, чтобы для твоей психики это обошлось с минимальными потерями. И обещанное наказание я тебе тоже устрою. Нахальный ты всё же - до невозможности.
- Можешь не пугать - чем меня только не били, - огрызнулся я.
- Оно и видно. Терпения у меня осталось ровно на полчашки. Я допиваю йилан и зову охрану и медиков.
Я посмотрел в чашку. Потом на Локье, прикидывая расстояние… И услышал, как открывается дверь…
Он почувствовал, что я сейчас сделаю. И предупредил это. Глаза его смеялись.
- Ну вот, - сказал он. - Даже допить не дал, хаго. Вечно с тобой так. Доволен?
Я спиной ощущал, что сзади вооруженные люди. Однако стрелять в корабле они вряд ли решатся, даже из сенсорных. Корабль это корабль - вокруг столько энерговводов…
- Не трепыхайся, а то помнут.
- Да?
Я резко развернулся и, быстрее, чем охрана успела сообразить, что я делаю, прыгнул вперед…
И тут же какое-то излучение, словно бы упало на меня сверху, как сеть, стягивая в тугой кокон.
Я, наверное, испугался. Ни с чем таким я раньше не сталкивался. Дёрнулся раз, другой...
Но, чем сильнее я бился, тем сильнее давили на меня невидимые нити.
В каюту тем временем вплыло медицинское кресло, и вошли три медика: Домато и двое незнакомых. Вполне понятно, ЧТО они собирались со мной делать.
Незнакомое поле просто немилосердно резало мышцы. Я рванулся изо всех сил… На несколько секунд потерял над собой контроль. Мне показалось, что меня сейчас разрежет на куски этой сетью, и меня выбило, как выбивает предохранительное реле на системах энергообеспечения.
Сердце рванулось из груди, потом в глазах потемнело вдруг, что-то с жутким треском лопнуло и… поле ослабло.
Я рухнул на пол.
Перед глазами по-прежнему было темно. С потолка за шиворот сыпалась какая-то труха.
Мышцы и кости болели. Но я поднялся.
- А ты говорил, резервный генератор выдержит, - услышал я веселый голос эрцога.
Свет мигнул, и я понял, что это не я ослеп - освещение вырубилось. И аварийное никак не могут запустить, хоть и готовы, получается, были к такому повороту событий.
Ещё раз мигнуло. Загорелось, наконец.
- Живой? – спросил эрцог. И повернулся к Домато. – Вот такое чудовище. Не могут быть у него показатели мозга в норме. Так что ты поразмышляй сегодня на досуге, чего мы ещё не проверили.
Я понял, что Локьё всё это время намеренно выводил меня из себя. Чтобы продемонстрировать, что я могу натворить. Ну и продемонстрировал, в общем-то. Весь пол был усыпан пластиковой крошкой – это осыпались светоотражающие панели на потолке и стенах. Но особенно меня поразил лопнувший пополам стол.
Один из охранников тоже пострадал основательно – его до сих пор не могли привести в чувство.
Я открыл рот и закрыл. Слишком много было народу. Отвернулся к стене и стал ждать, пока вынесут стол или выпрут меня. Но меня не выперли. Наоборот, эрцог разогнал ординарцев, охрану, техников и сел в одно из уцелевших кресел. Я разглядывал карту. Когда дверь закрылась – повернулся к нему. Но злость уже, в общем-то схлынула. И боль тоже прошла. Мышцы покалывало, правда.
Эрцог кивком пригласил меня сесть рядом.
- А ведь ты знаешь, кто мне дал камень, – сказал я. – Меня допрашивали во сне? В процессе обследования?
Он спокойно кивнул.
- А комедию разыграли, чтобы показать медику...
- Дай-ка сюда сапфир, - сказал эрцог.
Я достал камень и протянул ему.
Локьё встал, открыл сейф и вынул маленькую, инкрустированную бриллиантами прозрачную коробочку. Камень вошёл туда идеально, зависнув на силовой подушке.
Эрцог закрыл коробочку и протянул её мне.
- Возьми. На контейнере внизу дарственная надпись, чтобы тебя никто не посчитал случайно вором. Это действительно один из родовых камней дома Сапфира, и просто так хранить его может быть опасно для тебя, хаго.
Наверное, я захлопал глазами, потому что он рассмеялся.
- Это тебе за то, что ты испортил веками культивируемую теорию о чистоте крови и прочей светской дряни. Мы провели все возможные генетические сравнения – в тебе нет ни капли от великих домов. И, тем не менее – что имеем, то имеем. Сердишься на меня?
- Сам не знаю. Нет, не сержусь. Хоть и надо бы.
- Ты знаешь, сколько у меня сыновей? – неожиданно спросил эрцог. - Восемнадцать. Но ни к одному я никогда не чувствовал того, что чувствую к тебе… Будь хотя бы немного осторожнее, хаго. Мне будет очень жаль, если с тобой что-то случится.
Я хотел спросить, что значит "хаго", но браслет вдруг ожил. Я посмотрел на эрцога, и он кивнул.
На экранчике возникло лицо лорда Джастина.
- У тебя всё в порядке, Агжей? – спросил он вместо приветствия. Мы уже двадцать минут пытаемся связаться с тобой.
Я не знал, что отвечать. Тем более, на браслете загорелся ещё один дальний сигнал. С Аннхелла. Наверное, были магнитные помехи и до меня не могли достучаться. На Аннхелле - Дьюп и Мерис. "Стучится", скорее всего – Дьюп, нужен я Мерису...
- А что случилось? – спросил я, вводя в разговор и Дьюпа тоже. Экранчик разделился пополам…
- Минут двадцать назад я почувствовал что-то странное, - сказал лорд Джастин. – А потом со мной связался лендслер.
Колин молча смотрел на меня с экрана.
- Я просто испугался, - сказал я честно. – Произошло что-то вроде короткого замыкания, - я развернул экран, чтобы было видно, какой разгром в каюте Локьё.
Дьюп отрицательно покачал головой. Он мне не поверил. Он меня знал.
- Я, правда, нечаянно, - сказал я.
- Что у вас произошло, Аний? - спросил инспектор. – Этот малый опять что-то натворил?
Эрцог посмотрел на меня и вздохнул.
- Боюсь, что натворил я. Мне хотелось проверить одну гипотезу, а я никак не мог заставить вашего капитана защищаться. Пришлось напугать. Приношу вам обоим свои извинения. Я не предполагал, что эхо докатится так далеко.
Колин молчал. Но я и так видел, что он хочет только одного – чтобы я валил, наконец, на Къясну. К эйнитам. Так ему было бы спокойнее.
- Я прошу ещё три дня, - сказал эрцог. - И я его отпущу. Но если он заявит о своем желании лететь сейчас – я не буду настаивать.
- А ты что скажешь? – спросил лорд Джастин.
Я вздохнул.
- Я останусь. Только я хочу узнать, как там Влана. Если можно – то прямо сейчас.
- Можно, - открыл, наконец, рот Колин. – Переключитесь на нормальный экран.
Чтобы переключиться, нам пришлось уйти в навигаторскую. В каюте эрцога связь не работала.
В кабинете лендслера я раньше не был ни разу. И потому не сразу понял, где именно находится моя девочка. А находилась она в смежной с кабинетом Колина комнате, куда он перевез её из госпиталя. Сердце у меня сжалось. Но я сказал только:
- Колин, сбрось мне на всякий случай на "браслет" полный диагноз.
Он кивнул.
Я смотрел на неё и не видел.
- Ох, и вставят мне потом дома, - выдохнул я, когда осознал, что экран давно выключен, а я сижу в навигаторской чужого корабля и как дурак смотрю в пустоту.
- А что они с тобой обычно делают? - поинтересовался эрцог.
Оказывается, он сидел у меня за спиной и тоже молчал. Больше в навигаторской не было никого.
- Один - разговаривает, другой - не разговаривает. Честно говоря – не знаю, что хуже…Жалко только, что в курсе – оба.
Я встал.
Но куда идти в таком настроении на чужом корабле?
- Иди к Домато. Пусть тебе укол какой-нибудь поставит, - посоветовал эрцог. – И диагноз ему покажи. Хотя друзья твои, боюсь, уже наводили справки везде, где это возможно.