«Ниже следуют пять стихотворений из архива Амихая, найденные в книгохранилище Beinecke Йельского университета. Они были транскрибированы и старательно расшифрованы женой поэта Ханой Амихай с тем особым интимным чувством, которое приходит в результате совместной жизни. И после этого они были переведены мной (на английский язык – прим. мое). Мы не знаем, когда или где эти строки были написаны, и мы не знаем, чем они заканчиваются. Некоторые из их наверняка являются частями чего-то целого. Но также очевидно, что они принадлежат перу Амихая, и предстают перед нами новым Амихаем, как неожиданное благословление через 6 лет после его смерти.»
Леон Визелтир
LEON WIESELTIER
THE JEWISH QUARTERLY REVIEW, Vol. 96, No. 4 (Fall 2006) 522–524
Первая любовь
Много лет назад я был слеп, когда ты любила меня.
Я переключил тебя на другого, кажется, его звали Исаак,
на другой запах, вкус, на аппетит к мясу, на ароматы полей, дом и некоторое тепло.
Я забыл слова единственного письма, что я написал тебе.
Все, что я помню, это вкус клея марки на языке.
Судьба, которая определила наше будущее, в действительности не была провидением,
но она была столь же решительной и уверенной, как палец скрипача,
определяющий судьбу ноты,
хотя столь же окончательна и бесповоротна,
как смерть.
JQR 96.4 (2006)
Надень туфли, которые ты сняла,
потому что это место более не свято.
Здесь ты перестала любить.
С этого момента
преврати свою жизнь в справочник для туристов
с описанием мест
и названием пиков гор и отелей,
а также длиною маршрутов.
***
Истинная синагога
та, в которой никто больше не молится.
ты слышишь, как сквозь тебя проходит смех слезы катятся сквозь тебя
сегодня она пуста
ни души
я молюсь.
***
В час, когда Моисей сел на горе возле Бога
делая записи
и записывая закон, который Он диктовал,
я сидел в конце класса
мечтая и рисуя
изображая лица и цветы
записывая твое имя твое имя твое имя.
Сегодня я спускаюсь вниз и несу это все с собой,
а ты ушла.
Не делай того, что Он говорит. Не слушай это.
Оставь меня в покое.
***
Ситуация опасная,
Очень опасная.
Они могут создать новую религию.
С нас достаточно.
Можно увидеть много ненормальных молодых людей
именно с них начнется новая религия.
С нас достаточно.
Любое поднятие руки,
любой перевод на их языки
могут породить новую религию.
Каждый шаг вниз по лестнице в белом платье
может привести к созданию новой религии.
С нас достаточно.
Каждая мелодия в из пещеры,
каждый выдох в гонках
каждый удар в матче наобум –
все может быть превращено в новую религию
в этом городе.
Это опасно.
Ситуация опасная.
First Love
I was blind to you when you loved me long ago.
I switched you with another, like Isaac,
for a smell, and a taste, and an appetite for meat,
for a fragrance of the field, and a house, and some heat.
I have forgotten the words
of the only letter I wrote to you.
All that I remember is the taste of the glue of the stamp
on my tongue.
The fate that determined us was not really
destiny,
but it was as strong and as sure as the finger of the violinist
that determines the fate of a note,
though it, too, is as final and as decisive
as death.
JQR 96.4 (2006)
Put your shoes back on your feet,
because this place is no longer holy.
You stopped loving in it.
From here on
turn your life into a guidebook for tourists,
with descriptions of places
and the names of mountains and hotels
and the lengths of roads.
The true synagogue
is the one in which nobody any longer prays
laughter rolls through you
tears roll through
it is empty now
not a soul
I pray.
At the hour when Moses sat high up near God
writing
and recording the law that He spoke,
I sat at the edge of the classroom
dreaming and doodling
and drawing faces and flowers
and your name your name your name.
Now I am coming back down and bringing all of it with me
and you are gone.
Don’t do what He says. Don’t listen to it.
Leave me in peace.
The situation is dangerous,
very dangerous.
They are capable of making a new religion.
We have enough.
Someone may notice a few weird young people
and around them a new religion will begin.
We have enough.
Every raising of hands
every translation into other tongues
could produce a new religion.
Every descent down stone steps in a white gown
could produce a new religion.
We have enough.
Every melody in a cave
every sigh in a recess
every match struck in the dark—
these could all be turned into a new religion
in this city.
It’s dangerous.
The situation is dangerous.