Председатель участковой избирательной комиссии вышел перед наблюдателями и сообщил, что члены комиссии готовы выехать с переносной урной по заявкам на голосование на дому, и спросил, есть наблюдатели, желающие ехать с ними.
Я бросил взгляд на часы и отметил в уме, - «одиннадцать часов».
- Я поеду! – Сказал я и встал с фанерного школьного стула.
Члены комиссии было двое: мужчина и женщина. Я с ними не стал знакомиться, потому что не было смысла знакомиться с людьми с которыми придется иметь дело не больше часа. Причем по статусу наблюдателя мне запрещалось вмешиваться в действия членов комиссии. Мы пошли к выходу, там нашли УАЗик, и он отвез нас к первому адресу.
Дом был четыре этажный, тоскливо-желтого цвета.
Мужчина сказал, что нам надо подняться на четвертый этаж, и мы пошли по загаженной окурками лестнице. В подъезде чувствовался тошнотворный запах канализации, перемешанный с табачным дымом.
Мужчина нажал на звонок рядом с дверью нужной квартиры. В ответ тишина.
- Там никого нет. - Сказала женщина.
Мужчина еще раз нажал на звонок.
- Там инвалиды живут. – Сказал он.
После третьего звонка за дверью послышался тихий старушечий голос.
- Кто там?
- Это избирательная комиссия. – Сказала женщина.
Дверь открылась. Из коридора тревожным взглядом смотрела на нас старуха со сморщенным лицом.
Женщина из избирательной комиссии показала ей паспорт и сказала, что мы приехали по заявке на голосование на дому.
Старушка заулыбалась.
- Здравствуйте! Мы вас уже ждем.
Она провела нас в квартиру. Члены избирательной комиссии прошли к столу на середине комнаты. На столе в стеклянной вазочке лежала обломанная «городская» булка, рядом стояли две немытые чашки из-под чая.
Я сел на стул у входа, и стал осматриваться. Это была однокомнатная квартира. Потолок и стены были покрыты рваными обоями. На старом серванте стоял еще более старый радиоприемник. Рядом в рамке черно-белая фотография мальчика. У стены примостился диван. Его боковины были ободраны кошкой. Застоявшийся воздух в квартире пах валерьянкой и кошкой.
- Вам надо написать заявление. – Сказала женщина.
- А! – Спросила старуха. – Я ничего не слышу. Мне девяносто лет. А моя сестра слепая. Она лежит уже несколько лет. Мы обе не выходим из дома.
- Заявление за сестру написать можете? – Спросила женщина.
- Чего? – Спросила старуха.
Женщина стала громко пояснять, что необходимо для того, чтобы сестры могли проголосовать. На это ушло минут пять. Затем старуха долго писала заявление. Затем отнесли бюллетени для голосования во вторую, где лежала слепая.
- Принеси записку, за кого нам надо голосовать. – Услышал я слабый голос слепой.
Старуха вышла из комнаты, взяла со стола листовку с портретом молодого холеного человека, и унесла его в комнату.
Через несколько минут из комнаты вышли члены комиссии я ящиком и старуха.
Глядя на меня, старуха почему-то с виноватым взглядом проговорила.
- У нас пенсия очень маленькая. Почти вся уходит за оплату квартиры.
Я молчал.
- Мы не можем выходить из дома. По лестнице подниматься тяжело. И улица нечищеная от снега. – Сказала старуха и с надеждой взглянула на женщину. - А нельзя ли чтобы нам кто-либо приносил продукты из магазина?
- Мы только участвуем в выборах. – Сказала женщина. - А по вашему вопросу обратитесь в социальную службу.
- Они будут брать деньги из нашей пенсии. Тогда у нас на еду не будет хватать денег. – Сказала старуха.
- А дети у вас, или у вашей сестры есть? – Спросила женщина.
Старуха промолчала, потом сказала:
- Он безработный, а у него двое детей.
- Плохо. – Сказал мужчина из комиссии. – Я тоже безработный.
- Нам ведь ничего не надо. Вот принесли конфеты и попросили проголосовать за человека. - Сказала старуха.
Она вынула из серванта небольшой полиэтиленовый мешочек конфет.
- Вот, хорошие конфеты к чаю.
В пакете лежали слипшиеся леденцы.
- Хотите конфет? – Спросила старуха. По взгляду было заметно, что она боялась, что мы согласимся взять конфеты.
- Спасибо. – Прервал я свое молчание.
- Ну, вот и всё, мы уходим. Спасибо за активную жизненную позицию, и за то, что проголосовали. – Сказала женщина, пряча документы в портфель.
- Спасибо вам, что пришли. – Сказала старуха.
Мы вышли на улицу, и остановились около подъезда.
- Надо покурить. – Сказал мужчина и вынул из кармана пачку сигарет. Его пальцы дрожали.
- А конфеты дрянь, просроченные. – Сказала женщина.
- За кого они проголосовали? – Спросил я, нарушая правила.
- Он очень богатый. У него в городе сеть магазинов. – Сказал мужчина, также нарушая правила.
- Счастье за горстку испорченных конфет. – Сказала женщина. Немного помолчав, сказала. - Идемте на следующий адрес.
- Я не пойду с вами. – Сказал я.
В синем небе ярко светило весеннее солнце. С крыши капала талая вода.
«Скоро лето». - Подумал я, чувствуя на сердце полынную горечь обиды.