-Мужики! Да вы чего? Спятили? Я эту бутылку второй месяц через пять морей везу,-
пытался защититься я от наседавших на меня друзей.
-Серёга! Сын родился! Это же понимать надо,-
убеждали меня, приводя в доказательство такой весомый аргумент.
Воздух в каюте от десятка дымившихся сигарет становился непригодным для дыхания.
Я встал и открыл иллюминатор. Хлынувшая в помещение ночная свежесть летней Балтики немного охладила страсти.
Ещё в середине рейса в одном из иностранных портов купил я литровую бутылку смирновской водки. Давно мечтал угостить дома двух моих старинных приятелей. Это теперь она на каждом углу продаётся. А тогда и пузырь обыкновенного коленвала не всегда достать можно было. А тут смирновка! Сама бутылка – настоящее произведение искусства. Купить-то было несложно. А вот довезти! Пока судно моталось на коротких переходах между портами, про неё и не вспомнили. Но стоило надолго оторваться от берега, как стал я периодически испытывать посягательства корешей на мою собственность. Эта психологическая атака была не первой, но, пожалуй, самой серьёзной. До Питера ходу оставалось пару дней, а тут радиограмма пришла, что у одного из наших сын родился. Такое событие обмыть полагается, а нечем. Вот среди ночи все опять ко мне и ломанулись с явным намерением на этот раз добиться своего. Я ещё пытался сопротивляться, понимая, что всё равно сломаюсь.
-Не робей. Откроем чисто. А в Питере пару фуриков возьмём, зальём и закатаем пробку так, что ни одна ревизия не подкопается. В нашем деле главное – реклама!-
дожимали меня кореша.
Моментально выяснилось, что двое работали раньше на ликероводочном заводе и, как надо запечатывать бутылки, знали профессионально. Нашёлся и историк-любитель, прочитавший подробную лекцию о развитии пробочного дела в России.
-Ну, мужики! Смотрите,-
не успел я согласиться, как несчастная бутылка была извлечена из холодильника. Пробка, аккуратно поддетая отвёрткой, отлетела в сторону, и пошло обмывание ручек и ножек.
В сотый раз была перечитана радиограмма. Выданы все необходимые рекомендации по воспитанию детей. И в самый разгар спора, кто лучше мальчик или девочка, водка неожиданно закончилась.
Вопрос о том, что надо достать, не стоял. Встал вопрос – где достать? Не совещаясь, пришли к единому мнению, что есть только у капитана. Быстро выбрав делегацию во главе с виновником торжества, отправили их на дело, погрузившись в тягостное ожидание. Каким бы строгим не был наш мастер, но по такому случаю отказать не смог даже он. Делегаты вернулись не скоро, но с удачей. Банкет продолжался. Разошлись далеко за полночь.
Промелькнул последний ходовой день. Судно, скованное непривычной тишиной, отдыхало у одной из Невских набережных. Я, сидя у себя в каюте на диване, затаив дыхание, наблюдал, как мои кореша, влив две поллитры «ЭКСТРЫ» в красивую смирновскую бутылку, профессионально запечатывают её, изредка отвлекаясь, чтобы понизить уровень третьей «ЭКСТРЫ», стоящей тут же на столе. Наконец, процесс был завершён, и мой подарок уложен в сумку с бодрым напутствием:
-Не робей, Серёга! В нашем деле главное – реклама!
Дома встреча была радостной. Впереди предстоял долгожданный отпуск. На душе пели соловьи. Собравшиеся гости рассаживались долго, не переставая громко болтать и шутить. Но, когда я поставил на стол свой презент, все ахнули и затихли. Уж больно необычной и красивой была бутылка. Открывать я её, разумеется, не доверил никому. Разлив содержимое по рюмкам и сжав зубы, стал дожидаться дальнейшего развития событий.
Первый приятель, опрокинув стопку залпом и, крякнув, закатил глаза. Другой выпил медленно, стараясь прочувствовать вкус, с видом знатока. Первый шумно выдохнул:
-Ух! Умеют делать, капиталисты.
-А мягкая какая! Мягкая какая!-
восхищённо поддержал его второй. У меня отлегло от сердца.
-Да! В нашем деле главное – реклама!-
подумал я, закусывая солёным огурчиком.