Шестой раздел
События c 25-го января и
по первую половину 27-го января
(Общее пояснение событий)
События, c 25-го января и по первую половину 27-го января (До момента выход, Пушкина, из дома в час дня.), достаточно полно, и уже с достоверностью объективности, изложены: как у самого П.Щеголева, в его книги «Дуэль и смерть Пушкина»; так и в примечаниях к ней, данных пушкинистом Я. Левковичем.
В которых, кстати, уточняются, - и даже отчетливо фиксируются, по времени! - многие моменты и события этих двух дней. И показываются при этом, что не менее важно, мнения, - и взгляды тех, или других, исследователей на то, или иное, событие. И, нередко, сопоставляются взгляды и мнение, самого П. Щеголева, - по тому или иному событию! - с мнениями и взглядами, - на то, или иное, событие дантесо-пушкинской дуэли! - уже современных пушкинистов.
Которые, то есть современные пушкинисты, без учета, ими, самого наличия николаевского заговора, против поэта, все равно далеко еще не уходят, в своих исследованиях, и в выводах, от П. Щеголева. Их, так сказать, «родоначальника». Поэтому, при желании, вы можете познакомиться, с интересным материалом, по указанной, вам, книги. Желательно – по четвертому её изданию.
Мы же попытаемся, - со своей стороны, так сказать! - представить вам, хотя бы кратко, общие контуры, - обозначенных вам, выше, событий! - именно с точки зрения наличия николаевского заговора против Пушкина.
В том числе объясняются читателю, кстати, почему возникает расхождение показаний К.К. Данзаса, на следствии и на суде, с реальным ходом вовлечения его, заговорщиками, в дуэльную историю поэта. С историей, прямо связанной с придуманной Пушкиным, - и им самим! – версией. Версией случайного вовлечения его, в дуэльный поединок поэта, которой К.К. Данзас придерживался, - для облегчения своей участи! - при возникновении николаевского следствия и суда над ним как над секундантом поэта.
И, тоже, кстати, П. Щеголевым достаточно точно воспроизводятся, - и, даже, порой хронометрируются! - и многие моменты, события и обстоятельства уже и самого дуэльного процесса. Например: отъезд Пушкина, с Данзасом, к месту дуэли, от кондитерской лавки Вольфа, около четырех часов пополудни; подъезд их, к месту дуэли, в половине пятого вечера; производство выстрела, Дантесом, без четверти пять вечера (По показанию Дантеса, на следствии, в 17.00; комментарий В.Б.); привоз Данзасом, раненного Пушкина, на его квартиру на Мойке, в шесть часов вечера; и так далее. Начнем, пожалуй, со следующего.
1. Как действовали заговорщики
Получив ожидаемое оскорбительное письмо поэта, к барону Геккерну, они начали действовать примерно следующим образом. Они, уже прекрасно зная, что поэт будет искать себе, секунданта, именно на стороне, моментально, в отличие от ноябрьских событий 1836 года, - где главная «карта» у них была, как вы уже тоже знаете, именно затягивание ноябрьской дуэли! – начали действовать в основном по двум направлениям.
Кстати, именно с этого момента квартира Геккернов превращается - в оперативный штаб заговорщиков против поэта. А искать секунданта на стороне, это, кстати, не искать, его, в среде своего тогдашнего ближайшего мужского окружения.
А будет искать секунданта, на стороне, по причине, например: отъезда, С.А. Соболевского, за границу, а графа В.А. Соллогуба – к месту службы.
И, разумеется, по самим ноябрьским, 1836 года, событиям, в которых, всё ближайшее окружение поэта, всеми силами стремилось предотвратить ноябрьскую дуэль. Предотвратить дуэль, которую заговорщики, ещё раз выделим, даже и не планировали организовать.
Это был самый настоящий фарс, или блеф, с их стороны, имеющий, как вы уже знаете по изложенному вам, выше, материалу, многоцелевое назначение. Примерная суть, обозначенных направлений, заключена в следующем.
Первое направление. Предполагая, что поэт, кроме оскорбительного письма к Геккерну, все же может обратиться и к царю, или придумать еще какой-то другой способ огласки, их, именно как мерзавцев, они и стали действовать - именно в интересах своих замыслов. Аудиенция, 23-го ноября 1836 года, ведь уже состоялась. И они были прекрасно осведомлены, о ней, через Нессельроде.
В частности, были осведомлены, что царь Николай I взял, с поэта, слово «ничего не предпринимать без него». Отражение, этого, мы находим, как в ответном письме барона Геккерна, к Пушкину: «Мне остается только сказать, что д Аршиак едет к вам, чтобы условиться о месте встречи с бароном Геккерном (Дантесом; - пояснение В.Б.); прибавлю при этом, что эта встреча должна состояться без всякой отсрочки», так и в записках д Аршиака к поэту.
Особенно, в этом отношении, характерна его последняя записка: «Всякое промедление будет рассматриваемо им как отказ в том удовлетворении, которое Вы обещали ему дать и как намерение оглаской этого дела помешать его окончанию». К примеру, огласку, их, через письмо к Бенкендорфу, которое Пушкин, кстати, хранил, а не выбросил!
Кстати, Пушкин, оценив повторную активизацию Дантеса, понял, что царь не предпринял, по отношению к обоим Геккернам, никаких мер и действий. А ведь мог предпринять! И, согласно с этим своим выводом, решился, уже нарушая слово, данное царю, - о котором будет помнить, кстати, даже будучи уже смертельно раненым (Смотрите, об этом, выше.)! – именно на дуэльную огласку обоих Геккернов.
Другими словами, решился на огласку, - их неблаговидных действий по отношению к себе, и ко всем трем сестрам Гончаровым! - именно через дуэль.
Так что и здесь всё – взаимосвязано как у поэта, так и, к сожалению, конечно, у заговорщиков. А они моментально, то есть уже в послеобеденные часы, посылают к поэту, через д Аршиака, ответное письмо барона Геккерна (И вызов, Дантесом, Пушкина на дуэль.), к Пушкину, через что уже и запускают, весь созданный ими процесс, именно к дуэли.
Другими словами, именно через только что выделенный, перед вами, вызов Дантеса, Пушкин, - как человек чести и слова! – оказался, уже, полностью в их руках. Это – наиглавнейшая особенность конца первой, - и начала второй! - частей рассматриваемых здесь, нами, событий.
Особенность, с воплощением которой в жизнь, заговорщиками, они и сделали, - уже саму дуэль! – неотвратимой.
Именно через вызов Пушкина на дуэль, Дантесом - и через ответное письмо Гекккерна, к поэту! - заговорщики вновь, как и в ноябрьских событиях 1836 года, переиграли поэта. Видимо все же, может быть и подспудно, ожидаемой им, - через свое «ругательное письмо» к Геккерну! - повторной волынки, или увиливания, Геккернов от дуэли, при самом не вызове их, Пушкиным, на дуэль.
Так как «ругательное письмо» - это, всё же, не вызов. О нем можно было Геккернам, к примеру, и промолчать. Или сделать вид, что оно: не посылалось поэтом; не было получено, ими.
Оно ведь носило у поэта, в отличие от пасквиля, - присланного, заговорщиками, не только Пушкину, но и - его друзьям! - частный характер. Это – тоже подробность выделяемой, здесь, особенности борьбы, поэта, с заговорщиками. Или, что - точнее, с обоими Геккернами.
2. Появление д Аршиака у Пушкина
К этому направлению следует отнести очень важное, для свершения дуэли, событие: появление д Аршиака, у Пушкина, 26-го января. П. Щеголев, исходя из записки поэта к Тургеневу от 26-го января: «Не могу отлучиться. Жду вас до пяти часов», фиксирует визит д Аршиака к поэту (С письмом Геккерна, к Пушкину, и письменным вызовом, Дантесом, Пушкина на дуэль.) – «перед вечером» («Таким образом, посещение Аршиаком можно отнести по времени перед вечером»).
Мы же относим это посещение, по времени, разумеется, не позднее окончания работы оружейного магазина Куракина, в котором поэт, заплатив деньги, заказал пистолеты «как у господина д Аршиака» (Из воспоминаний К.К Данзаса, записанных и опубликованных Амосовым.). Кстати, выделяет, примерно это же, и сам П. Щеголев: «Пистолеты эти были совершенно схожи с пистолетами д Аршиака».
Еще раз выделим, что это – чрезвычайно важный момент не только во всех событиях 26-го января, но и, что особенно важно, 27-го января.
И не только потому, что он, визит д Аршиака, тоже делал дуэль – уже неизбежной, а и потому, что хотя и косвенно, но, всё же, вскрывает, нам, почему Пушкин был смертельно ранен на дуэли - именно в живот, в его нижнюю часть.
Однако начнем, все-таки, не с пояснения только что сказанного выше, а с указа на то, что у Пушкина другого времени, - кроме как обозначенного нами, выше! - на заказ-покупку пистолетов, «подобных пистолетам д Аршиака», просто не было, уже: ни 26-го января, ни, тем более, 27-го января. Ну а сейчас попытаемся объяснить, вам, то, что мы только что обозначили вам, выше.
3. На каких пистолетах – стрелялись
Начнем с того, что долгое время считалось, - практически уже по наше время! – что дуэль Дантеса, с Пушкиным, произошла на пистолетах Лепаже, то есть на пистолетах с кремневым запалом пороха на пороховой полке (Так называемые кремневые пистолеты.).
Однако она произошла - на пистолетах дрезденского оружейника Ульбрихта, которые были, по сравнению с кремневыми пистолетами, более совершенным оружием. Уже, собственно, оружием современного, нам, типа: пистолетами с пистонным запалом пороха в гильзе.
А, до крайности скупой и расчетливый Дантес (или по приказанию царя с целью бросить ещё большую тень на ставшей буржуазной Францию; - комментарий В.Б.), взял названные пистолеты, на время проведения дуэли, у сына французского посла в Петербурге, у Эрнеста Баранта.
У Эрнеста Баранта, который, проезжая Дрезден, и купил их, там. Пистолеты эти будут использованы потом, царем, как вы уже знаете по нашим предыдущим книгам, и в дуэли Эрнеста Баранта с М.Ю. Лермонтовым. А, отсюда, возникает множество вопросов именно по дантесо-пушкинской дуэли.
И, в первую очередь, когда, - или в какое время! - Дантес позаимствовал, их, у Эрнеста Баранта? Можно пока предположить, что он взял их, у сына посла и писателя, еще задолго до январской дуэли. И не только хорошо пристрелял их, но и сделал множество боевых тренировок – именно в движении, - с выстрелом - именно на четвертом своем шаге! - и, разумеется, в неподвижно «стоявшую», на огневом рубеже, мишень противника.
Пушкинская манера дуэлировать: быстро подходить к огневому рубежу и, - стоя, там, неподвижно! - ждать, там, выстрела противника, была заговорщикам, безусловно, известна хотя бы из выделенных нами, выше, нескольких досье на поэта, заведенных на него, тайным политическим сыском, еще при Александре I. И, не исключено, оттренировал себя, - за это время! - так, что мог попасть, практически, в любую часть тела своего противника.
Это – первое, что можно сказать именно по поведению, Дантеса, на январской дуэли 1837 года. Дуэли, отраженной К.К. Данзасом. Дантес, начав движение, к огневому рубежу, значительно позднее Пушкина; именно на четвертом шаге и произвел, свой выстрел, в, - уже стоявшего неподвижно, у огневого рубежа! – поэта.
Вот как, всё это, выглядит - у самого П. Щеголева, составившим, описание её, с выверенных, - д Аршиаком и Данзасом! - записей: «Они шли друг на друга грудью. Пушкин сразу подошел вплотную к своему барьеру. Дантес сделал четыре шага. Соперники приготовились стрелять. Спустя несколько мгновений раздался выстрел. Выстрелил Дантес».
4. «Взвести друг на друга
курок И целить в ляжку
иль в висок»
Не менее важно и второе соображение по ней. Николай I, да и все его ближайшее окружение, не хуже Пушкина знали и о двух способах «наказания» на дуэли, противника, именно пулей. Знали о способах, которые поэт выделил, кстати, в одной из строф, описывающей дуэль хладнокровного Онегина, с поэтом Ленским: «Взвести друг на друга курок И целить в ляжку иль в висок».
В «ляжку», то есть в нижнюю часть тела (Где находится мужское достоинство.), обычно целились для того, чтобы опозорить, своего оппонента, именно по мужской части. А целились, в названную часть тела оппонента, потому, что дуэль возникала - именно из-за женщины, с которой, оппоненты, как-то были связаны (Обычно через соперничество - именно из-за женщины!).
Вот этот способ расправы, над Пушкиным, Николай I и заказал, скорее всего, именно стрелку Дантесу, метко стреляющему не только в лёт, по голубям, но и в движении, - или на ходу! – по неподвижной, или движущейся, мишени.
А заказал потому, что Пушкин, в своей потаенной «Пиковой даме», оскорбил, по мужской части, не только Александра I, но и - самого Николая I (Смотрите об этом, более подробно, в первой нашей книги.).
Кстати, именно через только выделенный заказ, царь Николай I доводил до конца, или до своего логического завершения, и не раз уже выделенную нами, выше, «любовную линию», - с «любовной позицией» (Смотрите, об этом, выше.)! - своей личной мести поэту. Что, согласитесь, тоже немаловажный мотив для свершения, именно им, дантесо-пушкинской дуэли.
5. Как убили М.Ю. Лермонтова
И, тоже, кстати, М.Ю. Лермонтова, во второй дуэли в Пятигорске, - где женщина - уже не значилась! - убьют именно по способу - «в висок». Меткий стрелок Н.С. Мартынов убьёт поэта, через долгое прицеливание по нему, кстати, тоже стоящего, как и Пушкин в свое время, неподвижно у барьера, - да еще и с поднятым, им, пистолетом дулом вверх! – наповал. Что означает в дуэлях, кстати, что он: или вообще не будет стрелять по противнику. Или же выстрелит, потом, вверх, но есть «на воздух».
А свидетельство тому, то есть долгому прицеливанию Н.С. Мартынова, в Лермонтова, фраза Столыпина: «Стреляйте! Иначе я разведу вас!». Фраза, больше относящаяся, разумеется, именно к Мартынову, чем к Лермонтову. К поэту, стоявшему, у барьера, неподвижно с поднятым, вверх дулом, пистолетом.
Убьёт, кстати, из пистолета еще более совершенного, чем пистолет Ульбрихта (Винтовая нарезка ствола, дающая вращение пули, из-за чего увеличивается не только дальнобойность пистолета, но и точность стрельбы из него.). Кстати, эти пистолеты дал, для дуэли в Пятигорске, А.А. Столыпин. След их затерялся, тоже, кстати, в Ставропольском крае перед Великой Отечественной войной.
6. Третья особенность дуэли
Не менее важна и третья особенность дантесо-пушкинской дуэли, распадающаяся на несколько, составляющих её, частей. Пушкин стрелял, на дуэли, из только что купленных, - то есть еще абсолютно не пристрелянных, им! - пистолетов. Стрелял поэт, практически, из совершенно незнакомого, ему, оружия, так как раньше стрелял - только из кремневых пистолетов.
Уже только две эти особенности значительно увеличивают вероятность - его промаха по противнику. Кроме того, тренировался, в стрельбе из пистолетов, - по сравнению с Дантесом, который, как служащий кавалергард (Да, еще, и конный.), стрелял, из всех видов оружия, очень часто! - практически – очень редко. А это – тоже не в пользу поэта.
Рассчитывали заговорщики, разумеется, и - именно на первый выстрел Дантеса. После которого (то есть, например, ранения поэта.) Пушкин мог даже, находясь в болевом шоке, и не сделать выстрела по противнику. Или же сделать, его, но - с еще большей вероятностью промаха по Дантесу.
Вполне могли быть, при подлом характере Николая I, и другие «сюрпризы» поэту на выделяемой, здесь, дуэли. Но все они сейчас, несмотря на изощренность исследователей в своих предположениях и догадках (Особенно, в этом отношении, поражает «пушкинист» А. Зинухов со своим романом «Медовый месяц императора», «посадивший» - даже снайпера на крышу комендантской дачи.), выглядят, пока, неубедительно. Поэтому о них, мы, и не будем говорить.
Более же убедительным выглядит следующее предположение, на котором я, собственно, не настаиваю, а просто высказываю, своё мнение, о дантесо-пушкинской дуэли именно с учетом наличия николаевского заговора против Пушкина.
В интригах и в заговорах, в заказных убийствах, идущих еще, как говорят, с египетских пирамид, - и интенсивно происходящих в наше жуткое время! - нередко убивают, чтобы спрятать «концы в воду», и самих исполнителей убийств. Примеров тому, в человеческой истории, превеликое множество.
Так вот, Николай I, заказав Дантесу прострелить живот, Пушкину, мог рассчитывать и на то, что раненый Пушкин, имеющий железную волю, все же произведет - свой ответный выстрел по противнику. Через что, разумеется, он мог - и убить Дантеса. Через что убивался, поэтом, именно основной исполнитель заказанной, Николаем I, дуэли. И в этом виден, кстати, именно николаевский почерк.
И поэт - действительно произвел свой ответный выстрел по Дантесу. Жаль только, что пуля, отрекашетировав, - как описывают современники поэта и исследователи январской дуэли исходя из материалов военного суда и воспоминания Данзаса, единственного свидетеля дантесо-пушкинской дуэли, оставившего свои письменные показания, по дуэли, еще при присутствии д Аршиака в Петербурге! - от пуговицы мундира Дантеса, задела - только мягкие ткани руки кавалергарда.
Серьезно его, в общем-то, даже и не ранив. А при присутствии д Аршиака – особенно важно, так как, произошла, в то время, именно сверка материала, по дуэли, обоими секундантами.
Однако здесь риск, у Дантеса, - из-за вполне определенного заказа Николая первого! – был. Заказ: прострелить - именно живот поэту, то есть оскопить, его, именно с помощью пули.
И, ещё раз выделим, вполне определенный. Так Николай I мог, вполне возможно, избавится, на дуэли, не только от Пушкина, но и - от Дантеса.
От Дантеса как именно непосредственного организатора и исполнителя не только многих, - как вы, наверное, убедились из изложенного вам, выше, материала! - актов николаевского заговора против поэта, но и - самой дуэли.
А косвенно подтверждает, видимо не совсем учтенный, Дантесом, замысел царя, и обращение кавалергарда, после свершения дуэли, к секунданту поэта, к К.К. Данзасу, с предложением скрыть его, Дантеса, участие в дуэли. Участие, которое, Константин Карлович, решительно отверг.
Вот как это обстоятельство выглядит, у П. Щеголева, в его книги: «но решительно отверг другое, - сделанное ему Дантесом, - предложение скрыть его участие в дуэли».
Скрыть для того, чтобы вообще уйти, как вы понимаете, от ответственности за свершение не только дуэли, но и, по сути дела, хладнокровного расстрела русского Гения.
7. Второе направление
действий заговорщиков
Второе направление деятельности заговорщиков наикратчайшее выглядит - примерно следующим образом. Начнем, пожалуй, с главного. А главной его особенностью является то, что, после получения, заговорщиками, «ругательного письма» поэта, к Геккерну-старшему, с их стороны сразу же и начались интенсивные, - и мощные! - психологические нажимы, на Пушкина.
Нажима со стороны, в начале, Геккерна и Дантеса. Это ответное письмо Геккерна, к Пушкину. И, разумеется, вызов, Дантесом, поэта на дуэль. Так и, потом, - то есть до выхода поэта из дома в час дня 27-го января! – со стороны секунданта Дантеса, виконта д Аршиака. Принуждаемого, Дантесом, постоянно «нажимать» - именно на поэта!
8. Второй секундант Пушкина
Цель их, действий заговорщиков, здесь, совершенно проста. И, безусловно, очевидна: через только что обозначенные, перед вами, нажимы на поэта, Пушкина «выводили» - именно на Данзаса. У которого понятия: о чести, - и о человеческом достоинстве! - были - примерно такими же, как и у Пушкина. И, в связи с этим, он практически моментально встал, рядом с поэтом, в качестве его секунданта.
Что и позволило, заговорщикам, провести дуэль - именно в заказанный, царем, день, день 27-го января 1837 года. Резервным был для Николая I, - как вы, наверное, догадываетесь уже и сами! - день, или очередная годовщина, смерти Петра Великого, а именно: 28-ое января 1837 года.
Кстати, даже П. Щеголев, скорее всего, случайно или неосознанно, но все же говорит, о пушкинском секунданте, положительно. И говорит, о нем, именно нашими словами: «Пушкин вспомнил о Данзасе и послал за ним». Смотрите, его книгу, самостоятельно.
Да, Пушкина, выводили, через «нажимы» на него, именно на Константина Карловича Данзаса. Которого царь специально держал в Петербурге, после ранения, в инженерной команде. И с которым Дантес, - еще раз выделим! - специально познакомился, - еще в 1834 году! - в ресторации Дюма (Смотрите, об этом, выше.).
Кстати, царь, точно таким же образом, то есть через тайную подставу, - она, в николаевском заговоре, играет, кстати, исключительно важную роль! - использует кристально чистого, преданного Родине и храброго человека, каким был К.К. Данзас, и во второй лермонтовской дуэли. Его объективную характеристику смотрите, самостоятельно, в книге П. Щеголева.
Использует, его, в дуэли - в качестве непосредственного, или прямого, начальника М.Ю. Лермонтова в Тенгинском пехотном полку.
Куда он переведет, поэта, через свое распоряжение-приказ, и до службы, в котором, Лермонтов, - из-за убийства, его, на дуэли в Пятигорске! - так и не добрался. Это, кстати, тоже весьма заметный штрих николаевского заговора, но, уже, именно против М.Ю. Лермонтова, которого и лермонтоведы, почему-то, не замечают - до настоящих дней.
Потом царь, видя, как травят Данзаса после дантесо-пушкинской дуэли 1837 года, - травят за его излишнее благородство, а то и за тайное соучастие, его, в названной дуэли, которую он сам, то есть царь, тайно и организовал! - обеспечит Данзасу, как говорит П. Щеголев – «вечному подполковнику», рост - до «генерал-майора».
А травят, кстати, именно через его, царя, тайное управление мнением петербургского света через уже известные, вам, его ведущие салоны: типа салона г-жи Нессельроде.
Кстати, за несколько лет до выхода, его, в отставку. Через что, то есть через свое нарочитое, или показное, благоволение к нему, вновь подогреет, разумеется, слухи, и толки, о нем - именно как о соучастнике убийства Пушкина.
И здесь мы наблюдаем, как и в случае с П.П. Ланским, кстати, - смотрите об его блестящей карьере – выше, и в книге П. Щеголева! - именно «черные дела» царя-интригана. В генах которого, видимо, были прямо-таки заложены - «екатерининские свойства». К примеру: подлости и заговоры, интриги и обман, подкупы и отравления, убийства и чернения, и прочее.
10. Нажимы на Пушкина
Нажимы же на поэта, - на то, чтобы он нашел, себе, секунданта! - осуществлял, под прямым руководством Дантеса, виконт д Аршиак: через свой визит к Пушкину; и, разумеется, через свои записки к поэту.
Здесь выделяется, кстати, то обстоятельство, что Пушкин, несмотря даже на ноябрьский дуэльный инцидент, к январской дуэли был совершенно не подготовлен, то есть даже, может быть, и не предвидел её.
Может быть, виной этому и была, как раз, аудиенция, поэту, 23-го ноября 1836 года. Ведь Пушкин поверил, тогда, и обещанию царя принять, с его стороны, все необходимые меры по обузданию Геккернов.
Это, то есть неподготовленность, его, к дуэли, видна, и по самому ходу дуэльной истории. Видна, к примеру, по срочной покупке им, в магазине Куракина, дуэльных пистолетов.