Солдат Районов никак не мог быть рядовым. Во-первых, потому, что в строю неизменно стоял первым, правофланговым, обладая почти двухметровым ростом и кулаками, что твои кувалды. Понятно, во-вторых представляется излишним. Счастливо избежав дедовщины, а кому хочется получить киянкой по темечку, Районов занял свою законную нишу, в которой и намеревался пробыть до окончания срока службы на отдаленном полигоне то ли в пустыне, то ли в степе. Получив недоступную для многих лычку, Районов не возгордился, а продолжал нести бремя и тягости военной службы….
Одна маленькая неприятность мешала и отравляла существование. Ну, никак Районов не мог привыкнуть к солдатской пище, легко усвояемой прочими сослуживцами…. От хронического поноса не спасали ни новомодные таблетки, ни гомеопатические средства и даже заговоры. Посему ему не пришлось ни стоять в карауле, ни даже возле знамени части. Никак, приспичит в самое неподходящее время. Кто-то попытался пошутить, но вскоре пожалел об этом. И начальство не шибко придиралось, ибо обязанности свои Районов переносил стойко, не пил и не бегал в самоволку - а куда убежишь, когда до ближайшего поселка…. Но это военная тайна.
И вот что приключилось:
Объявили учения. Построили, выдали задания. Районову досталось провести связь в полевых условиях - задание ответственное, одному несколько километров, как бы маскируясь, по степи или пустыне. А кто еще мог протащить катушку в несколько пудов весом на такое расстояние?
И Районов приступил к выполнению задания, тщательно маскируясь на открытой и непересеченной местности. И вот такая незадача - его прихватило ну как раз на середине пути. Вокруг - никого, так что можно сделать дело и двигаться вперед. Районов откатил катушку подальше, и пристроился в открытом поле. Но вот незадача - кто-то из доброхотов спер из кармана тщательно охраняемый ефрейтором газетный лист. Ситуация - безвыходная, в обозримом пространстве - ни листочка, ни лопуха, ни даже саксаула или кактуса.
Районов, обнаружив такую подставу, переместился на полметра, пообещал оторвать виновному голову, безо всякой возможности обжалования. И ведь точно, сделал бы, если не получил по голове чем-то мягким, но тяжелым. Ефрейтор от неожиданности упал рядом, повезло, что успел сменить место, но …. Что же могло послать его в нокдаун? Районов осмотрелся, и обнаружил возле себя новёхонькую, не распечатанную упаковку туалетной бумаги о шести рулонах.
Районов облегченно вздохнул, распечатал пакет с импортными надписями, достал один рулон и использовал по назначению…
…
А в это время, чуть раньше, самолет-нарушитель не совсем дружественной страны, совершал диверсионный разведывательный полет над территорией предполагаемого учения с явно шпионской миссией. Наши доблестные ПВО вели самолет от самой границы, пусть себе полетает, сбить его - не фиг делать, подождали, пока минует город и лесные пространства - взять живым и без жертв, а степь? Если упадет на сайгака или верблюда, животного жалко, но шпион уйти не сможет, куда ж денется?
Ефрейтор Райанов был не в курсе. Собрал остатки туалетной бумаги, уложил в рюкзак, про запас, понял глаза в небо…. И тут увидел, как вдалеке дымятся остатки разлетевшегося в хлам самолета, а прямо на него планирует явно чужеземный парашютист. Вот суки, подумал Районов, небось, и унитазы с собой возят, и микроволновку жратву разогревать, подхватил супостата под белые ручки, связал стропами и запихал тому в глотку пол рулона той самой туалетной с импортными лейблами. Ишь, а то начал выражаться факами и нецензурно…
И тут его снова прихватило. Районов попробовал на ощупь парашютное полотно и одобрил.
Проложил кабель, дотащил шпиона до штаба и сдал по назначению.
За проявленные мужество и героизм получил заслуженную благодарность, орден Дружбы и отпуск две недели. Геройски приехал домой, героем же явился на соседнюю ферму, где Маруся работала в должности младшего ветеринара. Оприходовал по полной схеме, женился и велел ожидать еще полгода, не то вернется и… . Про оторванные головы вы уже слышали.
А от напасти своей избавился, что помогло - неизвестно, про те рулоны никому не рассказывал. Но часто посматривал в небо. Даже когда пришивал очередную лычку к погонам.