БИЛЬЯРД
Дорога то петляла между кустарником и деревьями, то почти идеально выпрямлялась, позволяя увеличивать скорость движения. Асфальтовое покрытие было старое, зачастую попадались дефекты, и машина «скорой помощи» - белоснежная «Газель», то и дело подскакивала на ухабах. Время было позднее – восемь вечера, но солнце по-летнему высоко (что характерно для здешнего северного края) стояло над горизонтом. Бригада «скорой» - врач Игорь Николаевич, фельдшер Любовь Ивановна и водитель Саша, ехала по вызову в отдаленный от города садовый кооператив. Вызывал некто Мухин, мужчина 58 лет, у которого появились проблемы со здоровьем.
Игорь Николаевич недолюбливал подобные дальние вызовы – длительная езда по некачественной дороге была мало привлекательна, да прибавьте к этому поиски места вызова по заставленным личным автотранспортом узким улочкам садового кооператива! Единственный плюс – хоть на какое-то время сменить городской смог и шум на свежий воздух, полюбоваться пейзажами природы. Да и времени обслуживания на подобный вызов затратишь многовато – все ближе конец смены!
Начались крохотные, площадью по пять соток садовые участки, маленькие домики-клетушки, неказистые сарайчики, пленочные теплички и парники. Улицы здесь наименовались линиями, вызов был на восьмую линию. Вот и восьмая линия – и у самого въезда поджидает пожилая женщина.
- Вы, наверное, по вызову? – спросила она, когда скорая притормозила рядом. – Муж мой заболел. Давайте, покажу дорогу…
Небольшой дощатый домик с крохотной верандой. В единственной комнате на диване полулежа расположился пожилой крупногабаритный мужчина. Это и был больной Мухин.
- Что беспокоит? – задал Игорь Николаевич стандартный вопрос.
Мухина беспокоило умеренное чувство тяжести в области грудины и такие же умеренные непостоянные приступы удушья, которые проходили самостоятельно. Все это появилось с утра, раньше ничего подобного не бывало, и потому больной терпел весь день в надежде на улучшение. Но к вечеру, когда удушье стало почти постоянным, он по настоянию супруги вызывал по мобильному телефону «скорую».
Игорь Николаевич расценил подобные симптомы, как впервые возникшую стенокардию и после необходимых инъекций (был также сделан гепарин) решил отвезти пациента в больницу. И хотя тому после уколов стало полегче, от больницы он не отказывался. Вместе с ним собралась и жена.
На обратном пути Игорь Николаевич сел в салон машины, чтобы следить за состоянием больного.
В дороге, поразмыслив, врач пришел к выводу, что в данном случае нельзя исключить также и тромбоэмболию одной из некрупных ветвей легочной артерии и дописал это диагноз в направление.
В приемном покое городской больницы медработники отвели больного в кабинет для терапевтических больных и сообщили о пациенте терапевту – высокому представительному мужчине в очках с металлической оправой.
- Вообще то мест у нас нет, - пожал тот плечами. – Ладно, оставляйте больного, будем разбираться.
И бригада «скорой» уехала на очередной вызов.
На следующей смене Игорь Николаевич во второй половине дня получил вызов к пожилому мужчине, проживавшему неподалеку от подстанции, на соседней улице. Повод к вызову - задыхается.
Больной проживал на четвертом этаже 12-этажного дома. Игорь Николаевич и Любовь Ивановна, зайдя в квартиру, с удивлением посмотрели на пациента: это был тот самый Мухин, которого они три дня назад увезли в городскую больницу из садового кооператива. Здесь же находилась и его жена.
- А нас ведь в больницу не приняли, - пояснила она. – Сказали, что ничего страшного нет. А мужу сегодня совсем плохо стало.
Состояние пациента, действительно, ухудшилось в сравнение с тем, что было на даче. Хотя выраженного болевого синдрома не наблюдалось, он часто дышал, кожные покровы были бледными и влажными. На кардиограмме каких-либо признаков острой коронарной недостаточности не было.
Но все же Игорь Николаевич, памятуя о том, что инфаркт миокарда не всегда вовремя регистрируется кардиографом, предположил наличие инфаркта миокарда, хотя не исключал и тромбоэмболию легочной артерии.
Одновременно с оказанием помощи был передан вызов специализированной кардиологической бригаде. Во-первых, медработники не хотели рисковать, а во-вторых (и это немаловажно) мужчина весил не менее ста килограммов и переносить его на носилках силами бригады (соседей в настоящее время не было дома) было нереально. Поэтому и вызвали кардиобригаду – в качестве перевозочного средства.
Через двадцать минут зазвонил домофон.
И еще через пару минут на пороге нарисовалась троица: врач Петрушкин и два фельдшера – невысокая женщина средних лет и молодой рослый парень.
Положа руку на сердце, кардиобригадой эту группу медработников можно было назвать только условно. Необходимой профессиональной подготовкой обладала только женщина, более десятка лет отработавшая до этого фельдшером вместе с врачом-реаниматологом Стратенко. Молодой парень несколько лет назад закончил медицинское училище и был принят на специализированную бригаду в основном благодаря своей физической силе – для переноски носилок. А что касается врача Петрушкина, то он до работы на «скорой» трудился в маленьком районном центре на должности патологоанатома – кромсал трупы в морге и втихаря распивал казенный спирт. После переезда в город он сумел, благодаря нехватке врачей, устроиться на станцию скорой помощи и два года отработал врачом линейной бригады, попутно проучившись без отрыва от работы на выездных месячных курсах врачей скорой помощи (в город приезжали преподаватели из Санкт-Петербурга). Звезд с неба он не хватал, больше помалкивал, занимался общественной работой. А потом врач Петрушшкин каким то образом вошел в доверие к главному врачу и… к всеобщему изумлению коллег стал работать на кардиологической бригаде. Его дальнейшая профессиональная деятельность сопровождалась многочисленными упущениям и даже грубыми ошибками (с летальным исходом), но все промахи всегда сходили ему с рук. Но для переноски носилок эта бригада была вполне уместна. И не более!
Врач Петрушкин, с непроницаемым видом выслушав Игоря Николаевича, взглянул на кардиограмму, а потом как бы недоуменно пожал плечам и покачал головой, закатив глаза вверх. Подобная мимика появлялась у него почти всегда, когда он был не согласен с вызывавшими его линейными бригадами. И за подобные мимические жесты коллектив скорой помощи дал ему прозвище «ослик ИА», за сходство с аналогичным персонажем известных всей стране мультфильмов про медвежонка Вини-Пуха.
Было ясно, что Петрушшкин очень недоволен вызовом спецбригады, хотя и не высказывает это вслух.
Оставив «ослика ИА» разбираться с больным, Игорь Николаевич и Любовь Ивановна вернулись в машину, и отзвонившись по рации, получили от диспетчера очередной вызов…
Через час Игорь Николаевич поинтересовался в диспетчерской судьбой Мухина, которого он оставил на попечение кардиобригады.
- Оставлен дома с диагнозом острый бронхит, - ответила диспетчер, худощавая женщина предпенсионного возраста. – Велели жене срочно вызвать участкового врача.
Игорь Николаевич пожал плечами, но ничего не сказал – логика «ослика ИА» была непонятной, а действия его и вовсе непредсказуемы.
А еще через два часа по этому адресу поступил повторный вызов. Но теперь вызывал участковый терапевт, который на удивление быстро (практически через час после того как жена больного позвонила в поликлинику) зашел по данному адресу. Позднее выяснилось, что поступивший вызов совпал с окончанием приема терапевта, и он, захватив карты больных, сразу отправился на вызовы. И первым, к кому он зашел, по чистой случайности и был больной Мухин, которого уже неоднократно посещал врач «скорой» Игорь Николаевич. Участковый терапевт выставил Мухину диагноз острая пневмония и немедленно вызывал «скорую» для экстренной госпитализации больного в стационар.
На этот раз к нему приехала линейная бригада, на которой работала одна единственная фельдшер, пять лет назад закончившая медицинское училище. И согласно направлению участкового терапевта она повезла больного в стационар.
Дальнейшее развитие событий стали известны Игорю Николаевичу позднее из нескольких источников: от фельдшера линейной бригады, от дежурных врачей двух городских больниц и от старшего врача смены Стратенко.
Ситуация осложнялась тем, что в городе экстренные пульмонологические больные направлялись только в городскую больниц у№2, а экстренные кардиологические больные – только в городскую больницу №1. И с диагнозом острая пневмония фельдшер «скорой», естественно отвезла бледного задыхавшегося пациента в приемное отделение городской больницы №2, где ему немедленно сделали рентгеновский снимок и выяснили, что ни пневмонии, ни бронхита у него и в помине не было. Дежурный врач предположил кардиологическую патологию и… пациента повезли в городскую больницу №1, куда езды было не менее трех-четырех километров.
Вся эта чехарда напоминала своеобразную игру в бильярд, где роль шара выполнял несчастный пациент, а кия – медицинские работники.
В приемном покое городской больницы №1 Мухин был осмотрен и терапевтом и кардиологом. И с диагнозом тромбоэмболия легочной артерии он был сразу переправлен в кардиореанимационный блок. Но время было упущено! Через несколько часов больной скончался, несмотря на все реанимационные мероприятия. На вскрытии диагноз подтвердился.
Через две недели на станции «скорой помощи» по данному случаю состоялось ЛКК. Учитывая, что жена умершего пациента в вышестоящие инстанции жаловаться не стала, врач Петрушкин отделался смехотворным наказанием – его оштрафовали (за счет ежемесячной премии) на 300 рублей. Это соответствовало приблизительно стоимости двух бутылок недорогой водки.