рожденный под счастливой звездой
В тот день, а это была пятница, я порядочно набрался, шлясь по самым разным уголкам родной столицы. Там кружку пива с другом, там сто коньячку в окружении прекрасных девушек уже по горло этим коньяком налитых, банка коктейля у палатки и по мере опьянения менялось и мое настроение. От легкой эйфории я перешел к буйному веселью, которое неотвратимо сменило небольшое раздражение глуповатым моим окружением, поскольку тяжело было взирать на тщетную суету человеку, постигшему все тайны бытия. Это в свою очередь вылилось в откровенную агрессию и каким чудом я смог избежать участи оказаться побитым неизвестно. Только благополучно сохранив лицо в целости и сохранности я перешел к вялой, апатичной депрессии тела и желаний. И вот тут, погруженный в мрачные мысли, практически ни о чем, типа все плохо и баста, я очутился незнамо где. Там, куда завела меня хмельная моя голова и неверно передвигающиеся ноги.
Райончик был тихим, зеленым и безлюдным. Это не смотря на то что и двух ночи не было, а все прогрессивное человечество во главе со мной жаждало общения. Легонько покачиваясь, я тупо соображал, куда теперь собственно направить слегка хотящее сна тело, но ничего в голову не приходило. Да и поинтересоваться было не у кого. Даже бродячих собак я не видел. Пока не появился он.
Появился этот парень из тени, неожиданно. Подошел и спросил первым – Вы заблудились? Породистое, красивое лицо с тонкими очертаниями и замечательно воспитан – только и смог отметить я, умудрившись что то рассмотреть в алкогольной тумане и кивнул, поскольку передвигаться и размышлять был еще в состоянии, а вот полноценно произнести самую простейшую фразу вряд ли. Больно непослушным был язык и вместо четкой речи выходило только невнятное бормотание. Ну пойдемте, я Вас провожу, все равно как то беспокойно. Может развеюсь чуточку. И мы пошли.
Сделал я не более десяти неверных шагов и в душу стали закрадываться подозрени. На преступника он был не похож, но вполне мог оказаться геем и не хотелось мне принимать поползновения в близости от существа моего же пола. Но незнакомец будто читая мысли сказал. - Теплая осень … Как и тогда. Мне беспокойно ночами. Казалось бы, сколько лет прошло, а все нейдет тревога. Простые вроде бы слова, но они прекратили растущее мое волнение. Я попытался прошептать – А что такое? Или прошептал. А может незнакомец уловил любопытство и ответил.
- Тогда тоже стояла такая же погода. Так же пахло листьями … Он наклонил голову, смотря себе под ноги, видно собираясь с мыслями и продолжил – Я отслужил уже больше года. В тот день, колонной из шести машин мы делали переход. Я сидел в кузове грузовика, третьего по счету и болтался из стороны в сторону как сосиска, поскольку водила гнал как бешеный. А я убаюканный болтанкой мечтал, что скоро, пусть не так уж и, но служба закончится. До дембеля рукой подать. Служил я правда в горячей точке, но был жуткий везунчик. Как мать говорила всегда – Ты родился под счастливой звездой!
Вы знаете, а это действительно так! – сказал он полуобернувшись ко мне с некоторым оживлением. Мне всегда везло. В детстве я часто находил деньги, выигрывал в игру эту, знаете – «трясучка», когда трясут в ладонях монетки и вываливают их потом на подоконник. Мои детские шалости и проделки оставались безнаказанными, получалось как то. Когда мне было десять, вообще получилась занятная штука. Я играл в футбол с друзьями и выбежал за мячиком на дорогу. Машину я заметил только в последний момент. Водитель тоже не успел среагировать и меня без сомнения раскатало бы красиво по асфальту. Так знаете, у него неожиданно взорвалось колесо. Волжанку занесло. Ровно на столько в сторону, что я почувствовал только порыв ветра от нее и словно кто слегка дернул за брюки. Другой ребенок погиб несомненно, а я остался жив, благодаря невероятному своему везению и мало того, как обычно не получил ни царапины.
Я только неуверенно дернул головой, что должно было означать типа –
-Бывает же! А он продолжал. - И так всю жизнь. Мои родители были обеспеченные, уважаемые люди с серьезным весом и связями, так что к семнадцати годам они приобрели мне квартиру в центре, а в гараже стояла новенькая девятка. Отец готовил мне замечательную, высокооплачиваемую работу.
Все это ожидало меня после прихода из армии. Как и симпатичная девушка, дочь друзей моих родителей. Они еще давно решили нас поженить. Можно конечно было избежать и службы, но отец был настроен категорично. О чем впрочем, позже очень сожалел. Он считал, что каждый юноша должен отдать долг родине, прослужить положенное в армии, ведь только там можно возмужать и приобрести необходимый жизненный опыт и серьезность. В этом возрасте мои сверстники только начинали первые шаги по жизни, а моя можно считать уже состоялась.
Впрочем, и в армии везение меня не оставило. Многие из моего призыва были ранены, а то и поехали в цинке домой двухсоткой, а мне хоть бы что. Пули, осколки свистели рядом, очень часто после боя я мог обнаружить чуть не с десяток прорех на одежде, проделанных смертоносным, оголтелым, ничего не разбирающим металлом.
Он говорил неспешно, задумчиво, будто вновь переживал, прокручивал в голове то, о чем рассказывал
.- Так вот, я понял что мы попали в засаду, только после того, как прогремел второй уж взрыв. Они, - кто «они» он не сказал, оставалось только догадываться, хотя собственно вариантов и не так уж много было, имели привычку такую – идет колонна, рвут заряд под первой и под последней машиной. Для нападения выбирается обычно узкая, хорошо простреливаемая со всех сторон дорога. Так что оставшиеся в середине оказываются в ловушке, если только кто то из запертых водителей не исхитрится столкнуть подорванную машину в пропасть, расчищая себе дорогу.
Сверху на меня, прорывая тент посыпались камни поднятые взрывом и спустя мгновение, а может вечность, в такие моменты время не ощущается, по машине в которой я был непрекращающимся градом застучали пули. Сам звук от выстрелов я почти не слышал, наверно контузило, а вот удары ощущал всем телом. Кто то вскочил в полный рост и через мгновение уже упал, забрызгав все кровью из растерзанного пулями тела. Огонь был такой, что голову не поднять! По идее надо было бы выскочить из машины и залечь рядом, но сделать этого я не мог. Только зарылся глубже меж тел, лежащих на дне кузова и прикрыл голову руками. Будто так я мог уберечь ее, - добавил он с горькой усмешкой.
- Знаете, совершенно наивное, детское чисто действие. Так сколько все это длилось я не знаю, я только вжимался и хотелось просочится вниз, глубоко в землю и зарывшись там, переждать весь этот ужас. Подо мной и рядом кто то стонал, ворочался, летели щепки от бортов, а пули все стучали и стучали по машине. Нападавших было много и они подходя ближе заливали кинжальным огнем уцелевшие от взрыва машины.
Он вновь сделал паузу. - А дальше все как во сне. В одно из мгновений я понял что стало тихо. Только у машин бродили люди, гортанно о чем то говоря и время от времени слышались одиночные выстрелы и короткие очереди.
- Бой был закончен. И не бой собственно, а бойня. Как назвать еще, если с нашей стороны практически не было никакого сопротивления. И они, покинув огневые точки, спустились к машинам отыскивая живых и добивая тяжелораненых.
- Как уж определили, что я цел и невредим, я не помню, только пришел в себя оказавшись на земле. Меня выволокли из грузовика, скрутили чем то руки за спиной и положили на живот, спиной к небу, рядом к таким же бедолагам. А оказалось нас не много ни мало восемь человек. Как ни странно страха тогда не было, только оцепенение, тупое животное оцепенение. Будто все это сон, просто страшный сон и не более. Помню жутко ныли стянутые руки и терпко пахли опавшие листья в которые я уткнулся лицом. Точно так пахли как здесь. Как сейчас …
О том что произойдет дальше гадать долго не пришлось. Они со смешками переговорили о чем то недолго и один, худощавый парень моих может быть лет, одетый в коричневого цвета камуфляж вытянул нож и подошел к одному из нас, лежавшему первым. Им оказался парень со смешной фамилией Леплявкин, которому вечно от жизни доставалось. Все шутки, насмешки и подзатыльники. И когда надо было покидать лопатой кал из окопов, сбегать куда нибудь, не было нужды искать духа. Ведь был Леплявкин.
Вот и сейчас, уже на последок ему как всегда не повезло. Нет бы уйти не мучаясь, так он умудрился освободиться от веревок или чем там у него скручены были руки и стал прикрывать горло от поднесенного уже ножа. Да и убийца его был наверное неопытный, все тыкал острием в шею, только ее царапая, не в силах нанести один, смертельный удар. Только и слышно было – Н-н-н-е- над-д-до ! П-п-пож-жалуста! дрожащим от ужаса голосом канючил Леплявкин.
И под конец ухитрился привстать и сесть. Горе палач разозлившись от бесплодных попыток и насмешек товарищей, устав уже орать – Убери руки! - как будто думал наивный, что обезумевший от ужаса мальчишка послушает его, стал тыкать острием ножа Леплявкину в темечко. Сколько бы могло это продолжаться – неумелые удары, жалобные вопли уже видно окончательно свихнувшейся жертвы, он добавлял между прочим после каждого слова - Пожалуйста!,- но на помощь убийце решили прийти друзья. Но они и втроем не смогли завернуть жертве руки за спину. С удесятеренной от страха силой он крутился и вырывался из цепких рук и уже не причитывал, а просто визжал от ужаса на разные лады, пока убийца не задел таки, какую то артерию. Леплявкин вскочил, разбросав напавших и зажимая фонтанирующее кровью горло руками понесся по дороге. Впрочем немного он пробежал, спустя миг какой то меткий стрелок автоматной очередью распорол ему спину.
А наш палач принялся за следующего. Задрав голову Шевцова, коренастого, молчаливого сибиряка он опять как то неумело принялся пилить ему ножом горло, долго и нудно. Шевцов не проронил ни слова, только выл хрипло все это время. А мы лежали и ждали своей очереди.
Хоть дальше все пошло быстрее, а то ожидание смерти было страшнее ее самой. К нам подошел коренастый, бородатый мужик в годах, вынул небольшой острый нож и быстро наклонившись над очередной жертвой, я уж и не знаю кто это был, воткнул ножик в шею и подав его вперед перерезал полностью горло. Раздалось только хриплое бульканье захлебывавшегося собственной кровью человека. А убийца уж наклонился над следующим. Чуть приподнял левой рукой голову его за подбородок и с непреклонной отточенностью движений автомата повторил свои действия. Он будто капусту на огороде срезал. Чик и дальше, чик, следующий кочан. Так было, пока он не дошел до меня, лежавшего последним на очереди.
Что касается меня, то я уж давно протрезвел от жутких вещей, которые мой незнакомый проводник повествовал будничным, спокойным голосом, практически без эмоций и шел рядом с ним удивляясь и ужасаясь от того, что ему довелось пережить наблюдая как непреклонно и неотвратимо уменьшается отведенное тебе время.
Незнакомец сделал достаточно большую паузу, вновь как бы прислушиваясь к чему то там, внутри себя и не поворачиваясь ко мне улыбнулся. Я представил, что могло случиться далее – меткий выстрел снайпера и убийца обливаясь кровью валится на несостоявшуюся жертву, прикрывая ее своим телом от шальных пуль, молниеносная атака наших, подоспевших пусть не совсем вовремя, но все же спасших единственного уцелевшего счастливчика. - Действительно, счастливчик! - подумал я и не успел ничего произнести вслух, потому что незнакомец продолжил – Только он опоздал! И вновь улыбнулся.- Ведь я умер еще раньше Леплявкина. Сердечный приступ. Так что я оказался единственным, кто уцелел в этой мясорубке и умер естественной смертью. Повезло! Они меня даже не тронули. Да какой смысл убивать уже умершего человека. Мертвее я уже от этого не стал бы.
Я остановился, медленно переваривая смысл сказанным им слов. Что это за неуместная шутка! Ничего себе, рассказал развеселый анекдотец! А я развесил уши, ужасался, сопереживал. И хотя я никогда не то что не воевал, даже в армию то не попал по слабости здоровья, все же был возмущен и взбешен до крайности. Вот тогда то, повинуясь нахлынувшему порыву, я подскочил к незнакомцу и что было силы ударил его кулаком в лицо, кипя от злости к человеку так бессовестно лгавшему мне, игравшему на том, что свято и дорого. Но удар не достиг цели, кулак провалился в пустоту и я по инерции пролетел пару метров и моментально развернувшись, увидел, что парень стоит ко мне спиной. Верткий, сволочь! – мелькнуло, и я ударил еще, на этот раз ногой, но она прошла сквозь незнакомца насквозь, как электричка через туман – быстро и без усилий. Я недоуменно подался назад, а незнакомец медленно повернулся ко мне и посмотрел с укором, горько улыбнувшись.
– К чему это? – произнес он совсем тихо. - Я уж было подумал, что Вы поняли … -и покачав головой пошел прочь. А в моем сознании, воспаленном от произошедшего билась только одна мысль – сухие листья усыпавшие дорожку не шуршали под его ногами.
Тут алкоголь ли вернулся, еще ли что то, но пришел я в себя только белым днем. В своей кровати, с жутко нывшей, прямо лопавшейся с похмелья головой и память порционно стала возвращаться. Как я добрался до квартиры оставалось загадкой. .Вспомнить этого я так и не смог, а вот ночной разговор всплыл сразу и в мельчайших деталях.
- Я уж было подумал что Вы поняли -… -Что он хотел этим сказать? И хотя это было практически очевидно, но я гнал мысли прочь. Даже себе самому тяжело было признаться, что я общался и даже более того - ухитрился обидеть привидение. Впрочем, наиболее удобной и приятной была версия, что мне задурил мозги бессовестный, наглый аферист и враль. Так оно было намного спокойнее. И я почти полностью себя в этом уверил. Почти …