Любоvь v labirinthе

   
    

[Тьма… Рождение… ПЕ-ПЕЛ.]

Наконец-то, ты постарел… и как следствие – поглупел. Зацелованный телескопами Хаббл, переживающий стойкий маргинальный цирроз и политкорректный запор, ты присел «по-большому» на техногенный пикник, отдохнуть от тряски квадратных колёс Тибета и дискотек в парижском метро.
Ты замер, перед считкой собственного генома, который завтра - в картинках - предложит квантовый ноутбук... Замер и загрустил, словно овеществлённый двойник, завидевший стаю химер, резвящихся в проёме петляющего коридора лет: надо же, здесь отсутствует горизонт!.. Тебя досадует время и собственная мечта, исчерпавшая великую формулу жизни – тело, которое неумолимо вырождается в «безвыходный» лабиринт, где не из чего и некому строить Ковчег.
А как же – я?! - пусть никчёмный, но пылкий эстет, заботливо обустроивший дно водоёма Нарцисс и ловко скрывший поблекшие радужки розовой линзой; а под смокингом - титановые костыли, силиконовые протезы и прочие похотливые метки неистребимых страстей. Ужели, посреди твоей старости, мне, отточившему таки метафизический преферанс, предстоит исчезнуть в созерцательном ожидании: когда же ты - мир, наконец, вытянешь  «мой» фатальный zero.
 Хотелось бы, и я загадал, чтобы исчезновение это случилось во сне… и, сомневаясь в успехе,  изрёк заклинание, а может просто крик в пустоту:

[Сон… в мышеловке… Растрата… лита-Ло… Бессмысленный О-О... Орфей?]

Случай предложил, наперво, счастливый билет в форме сердечка и это значило только, что ещё не свершённую личную историю следовало сжечь в самом зародыше - огнём внезапной и первой любви. 
Однако лепестки клятвы любовной, пожухлые и поблекшие, унесло потоком романтичных измен в многообразии выбора – в океан одиночества и разлук, породив семя печали и рассеяв древний запах волос той, которая ещё долго была слышна с отрогов любви… Одиноко зовущая.
Но имя... Её имя?.. И оно утекло - забытое мандалой лепестков в глубь времени, что неумолимо пятится вспять, ускользая от дискретности столь избирательной памяти. А всё потому, что, походя, используя прежний опыт древнего гностика, ты объяснил боль в груди нежеланием воевать и увлёкшись  философской карьерой, решил отложить любовь «на потом» - хотя девчонка была красива, да и с войны соглашалась ждать. Но где-то в спящем детстве она  осталась на двух мостах, что - в ночь – неизменно и неумолимо были разведены невнятной судьбой.
«Когда-нибудь, ты простишь меня… а ведь я отдал тебя Зверю!»

[Цереровы тайны… ЗА(Ласкан-О)Облачный странник… Умри!]

«Вы, молодой человек, хотя и философ, но совершенно больны предрассудками личных свобод. И по причине оторванности от корней не способны - а жаль! - декодировать сигналы тревоги высшего «Я» в вашем заблудшем боди, вытекающие из конфликта Юга и Севера. Всё это тормозит  прогрессивное заселение Марса, а уж там-то придётся платить за то, чем дышать. И вам, мой друг, методом репрессии (блокировки) в моменты  «отвлечения» неистребимости страсти от всё возрастающей боли в груди - да наплевать бы на ухудшение сна. Ведь вы стоите перед вневозрастным призывом на очередную зачистку идей. Неужели же снова война?! - А как ещё, по-вашему, переплавить одряхлевший геном?..
Однако наличие средств позволяет и увеличивает шансы на «белый билет». Но знай: ты, не взирая на техногенный прорыв и отрицательный эпикриз, всегда востребован, как потенциальный солдат. Хотя, всегда можно слинять. Помимо пацифистской метрики, надобно лишь обеспечить привлекательность лоботомий, а факт хомо-фобий и отсутствие кальция в пресной урине с лёгкостью разбавит политкорректность – этот на-изощрённейший демон последней битвы за власть».

Сегодня во сне мы целовались и целовались неистово, долго… и больно. Боль портила всю прелесть объятий; она мешала наслаждаться любовью, что-то внутри кричало о гибели и предательстве и я, пытаясь понять, что же это за боль, с облегчением обнаружил под утро, как она отпустила. Но отпустила лишь постольку, поскольку я украдкой шепнул на ухо лакею, чтобы он вежливо попросил бы тебя удалиться.
Жаль, конечно… С тобой было так хорошо. Но что же делать - миссия моя, величие во мне с тобой не совместно. 

[«Здесь вообще нет глаз… В… юдоли… угасающих… Вот как кончится мир»* - «ПОЛЫЕ ЛЮДИ» - (- Подайте!) T.S.ELIOT]

Наступает момент, когда величие, пусть даже самая захудалая значимость, начинает требовать не столько обхождения, сколько ухода. Чтобы глотнуть хотя бы молекулу воздуха, ты пытаешься отчаянно выцарапаться, но понимаешь в итоге: твой психиатр (дорогостоящий психиатр!)… так же ущербен и безнадёжно безумен. И тебе остаётся лишь безоглядное бегство. На чужбине - в изгнании или во снах - попутно увлечённый идеями мира, ты стал усердно отплясывать канканы в казино Вегаса и постигать отстранённость ума на конвейере скотобоен. Далее, использовав древний навык арбалетной стрельбы (а отчасти – разлагаемый скукой), сгодился киллером  в мегаполис – этот хронически разбухший амфитеатр, где всё яростней разгорается драка всех против всех.
И вот… ожидая кого-то или чего-то на крыше в свободный момент, ты затих посреди ночного сумбура. Перевернувшись же на спину помечтать, вдруг обнаружил над головой… Небо. И воздушные поцелуи.
Тогда я ещё рисовал тебе «валентинки», но твои губы постепенно утратили вкус, а нынче в моих объятьях винтовка.
Дрожащее небо! Оно слегка подрагивало, еле удерживая гелиево-водородную тяжесть слезинок и, как-то по-альмадоваровски, тактично  манило в себя. Испугавшись внезапности обволакивающей пустоты, ты в ужасе… выстрелил вверх. Затем, что-то скомкав в уме, успокоился и, словно пубертатный подросток, стал разглядывать в супермощный прицел совершенство недосягаемых форм.
Вдруг, увидев огромное тело с растекающимся Красным пятном, неожиданно отчётливо осознал, что подстрелил - самого Бога. О да, это был «Он» –  Юпитер, скорчившийся от боли хирологическими буграми в основании указательных пальцев нервно дрожащих рук, которые вмиг омертвели, иссохнув до черноты.
Выстрелить в Бога – оказалось, что в зеркало плюнуть: тут же помутнел ум… мизинцы, однако, подёргивались игривыми «галками», в наложении проецируя троекратный «W» (World)… Радуйся - в сердце не выцвел гемоглобин.
А ты медленно догорала в психушке, приняв яд неразделённой любви.

[… облака, плывущие там… далеко* -  Красный… Заткнись (*- Бодлеров Чужак).]

Теперь, когда отсохла пара «указательных членов», и какой-то мозговой центр по штату был сокращён – ты, отныне, не смог убивать… и на этом покончим с войной. Поняв, что киллер «усох»,  романтик предпочёл «колесить» и поменял винтовку на велос - такой стремительно-равнодушный к престижностям и кайфам лабиринта. Забросив окаменелые руки на руль, ты растворился на сканере номенклатуры и стал злейшим врагом глобализации, мафий и государств: гонцам прикольней (у)кататься, чем (про)«колоться»,  назло жуткому равновесию меж демоном жизни с ангелом смерти. Аминь...
«Друг мой, отныне ты словно взбесившееся либидо, бегущее от хозяина по бесконечности трека  в ничто. Как думаешь: найдётся в природе шип для твоих безвоздушных покрышек? И пусть новое странствие всё больше похоже на заколдованный круг, - не правильно размышление, будто ты вывалишься из гонки, хотя другие гонцы по жёсткому подрезают. Ведь твой велос – не педик, а ты не чайник для пацанов и запросто сможешь братву за паровоза тащить. Хотя… надёжнее на колесе висеть - нет сопротивления времени. А какой 1-й амортизатор… рок – шок… джет-т  и обода двойные! Втулка Шлимана – спереди, парашют за плечами и, конечно,  растущее Альтер эго - сизое облачко сзади».

[CезАМ!?. «…по кругу, вращая… линиям рока… бесформенных форм, внятных… на треть»* 
* - «…РИТМ» Ж(Э?..) – Кокто]

Но вдруг…(умом?) романтик споткнулся о колкий щелчок из холодных глубин живота - переключение «скорости времени», возбудив атмосферную плазму, эфирной волной исказило оттиск свершений и воздаяний. Да-да! – Вновь, новый диагноз: внутричерепной разлад полушарий, вспоротых лезвием ускользающих вех, - когда двойные стандарты узаконены в суицидальный синдром, предвосхитивший  эсхатологию мер. При том, герой мифа пребывает в фонирующем отвлечении депрессивных рывков… и не востребован, хотя и свободен, как ветер. Через тайное размышление, он печалится «о невозможном» и, конечно же - о любви?.. 
Друг мой, то знающая печаль - скольжение  странника, обласканного тринадцатью треками лабиринта. Пересекая Анды, ты стал, истинно – профи, и смог «наехать»  даже на Небо, но тебя пресытил его ландшафт.
Кто-то прислал СМС, до боли знакомый посмертный каприз: «До-востребован, милый - будь проклят… Люблю».

[Улиссов (Похмельный… Прыжок… Потерялся!)как страшен - Шестьсот Шесть и Шесть.]

…«Отсюда: завуалированные патологии персонального мифа навязчиво кодируют Бытие, в которое ты, безвольно и вынужденно, погружён. И если в твоём времени отношения между мифом и тем, что он отмеряет, трактуются раздвоением «целого», то тогда… чем же, чем закончится твоя безумная гонка? 
В навязчивом поиске боли…
 В рафинаде пористой веры, перенасыщенной ритуальным оргазмом…
В надуманной отстранённости…
В созерцании собственных монологов о всеобщем конце, когда сценарные изыски об исходе из лабиринта всего лишь соль крокодиловых слёз в многообразии тупиков –
О, беспонтовый гонец! Ты так поглощён скоростью и потому не знаешь, какую тишину породил за спиной!
 -  Высоко, словно гриб, вздымается облако пыли от вращения колеса, а вначале была лишь зависть к птицам, обласканным небом, да страсть обогнать ветер любой ценой».

[«…снилось… часто… не прав… мрак и… блик. Собственный…  зеркало… лжёт»* 
* - ОЗ/Сириус Бродский, «…К АВГУСТЕ»]

В намибийских песках…
Близ выпотрошенных алмазных пещер…
Накручивая колесом по заброшенному шоссе и предпочитая обочинам середину пути, ты катил по истлевшей дорожной черте, как вдруг - от «белого» линия запестрила в золотисто-шунгитный пунктир, который (скручиваясь - сзади - словно рулетом бранзпойт) завис над твоей сломанной тенью… внезапно и по-змеиному молча. То был дремавший в релаксе вдоль главной линии своей пресмыкающейся тропы, владыка ядовитейших змей М-баба, дитя Великого Змея.

[Пепел Времени… Ты - Во Мне!* (* - «МНИМ»)]

Беспечно любуясь маревом миражей, ты раздавил змея в липкую плоскость, но это не помешало испустившему дух М-бабе, изловчившись, прокусить вдогон твой сакральный крестец. В зеркальце задних обзоров отразилось и растеклось Рубиновое пятно, словно пролили океан роз посреди золота древних песков. Ноги (да и язык) мгновенно окаменели и вот, отныне романтик перестал быть гонцом. Здесь ты усвоил мораль: не виси колесом над троном царя, пусть трон этот прямой, как доска… и даже в стране змей оглядывайся на небо.
Как ни прискорбно, а Срединный Путь проявил себя изощрённой формулой западни, но ты решил, будто «С-П» и есть Лабиринт… и оскорблено прижался к стене.
Проявив малодушие в грусти, ты – невосполнимо - потратился на поиски склепа когда-то возлюбленной… Той! Став археологом и убив магических стражей, ты осквернил свой курган. Но тело бесследно исчезло, оставив лишь на забытом шумерском древний укор: хумате ниясе зиве* (* - «Всем сердцем – любимый… Прощай!»).
 А бессмертные стражи – вдогонку - снова убили меня.

[…знаешь… сколь… стоит день?.. обходится час?.. Задумывался… драгоценностью…времени?*      «МИР ИЗНУТРИ» (Пустопорожний) - Кеведо]

Обменяв велос на свирепых геруд, высосавших из многострадального тела яд М-бабы, ты продал их за крепкую цену в харбинский кабак, а на выручку оборудовал движком BMV инвалидное кресло, и втиснул в него свой полуживой организм. Заодно, туда же, для утверждения буржуазного статус-кво - красный пиджак и «мыльницу»-офис. Новая диспозиция быстро позволила стать олигархом, превращая бусы и ракушки в виртуальные деньги, да  направляя  потоки финансов не только сквозь пальцы невинных аборигенов из конговских кущ, но так же в безжизненный космос.
Так ты готовился подсознательно к «неизбежному»к бегству, ведь оно продиктовано самим фактом «третьего мира», от которого «Gold-миллиарду» должно-таки статься «быть пусту». Дела постепенно заладились, но на очередном экологическом саммите твоё «кресло-катало-каркас» угодило в засаду к «зелёным»… и было расстреляно экологически чистым нейтрино. Эти фанатики не захотели понять - и принять - пользу одомашнивания дельфинов и синих финвалов для решения нарастающих прод-дефицитов.
У нейтрино, однако, был, некстати, смещён лазерный фокус, а значит, органы оказались размазаны в кашу. После такой переделки остов-каркас совершенно желеобразно потёк, ибо скелет после карающего луча зелёных, разжижился в микс, с чёрной точкой на алом – это всё, что осталось от движка BMV.
Смерть уже где-то «в ногах» (ног давно, правда, нет!), но чтобы начать жизнь с нуля, тебе пришлось продать даже то, что было когда-то тобой – ведро с красным месивом - в пользу многочисленных «мумий», жаждущих жить, а ради бессмертия собственных «боди» они согласны платить даже за такие помои.
Благотворительность… Фонды…  Чёрная книга Зверя и плодородные культы людей. Их всё больше, но - с большинством - никто не будет (реально!) делиться «лавэ». Тебя застила красная краска стыда!
Зверь - землянин и друг!
Раскаявшись, ты стал солнцеедом, но истощившись, восполнил постыдный голод мраморным мясом коров.
 
 [(УЛИС_Скрылся из глаз, но для памяти ДОРОГ… мол-вил ДЕДАЛ*. 
* - Джойс и - Дублинец - Джэйм-С)]

В последних подсказках природы:
Используя гадательный опыт шумеров...
По освежёванной туше осла...
Просчитав сечение нового тела...
Подглядев «руны проданной печени»...
Ты окутал «телесный остаток» в синтетическую проводку, заменившую нервы и, частично признавшись в гордыне, поплакал по детски, вспамятнув об утраченном «боди».
Ты решил по-новому разглядеть Бога, теперь уже в кибер-пространстве, где Бог «как бы» тобой ещё не убит, а ты, наконец, вошёл во всемирную Сеть.
«Ведь доподлинно очевидно, что без анатомических «первочленов» (как без дома) – не заземлён, а значит – ослаблен. При том - не избавлен, хотя одарён, поэтому подвиг защитан… но бегством. Кто же неизбежно принуждает тебя, словно дауна в момент кибер-катарсиса обделываться на кушетку?.. Видимо «Он» - больше некому… Он же и одарил биологические остатки (тебя), впитывающим (остаточные выделения) антигравитационным матрацем. Да вот ещё - в придачу, пришёл с доставкой потрёпанный ноутбук и этот выматывающий бесконечный абгрэйт.»

[…ДОСТОИН МИР ЗВЕНЯЩЕЙ ПУСТОТЫ… единожды несказанного слова.*
* - (ЛЭПО… ЭОЛ-П… «Я - С ней»)]

Сеть - вот мечта и возможность для «вытесненных» отбором, но не законом оберегающем «проекцию воли слабости», которая в саунде политкорректной морали – сверх прибыльнее всего. А твой внесоциальный снобизм, наконец-то, обрёл стерильно-упитанный статус.
 …«Иногда, сквозь непонятную грусть, и мерный щёкот виртуальных очков, уловляется, в контуре стираемой родины (где родился – там и сгодился?!) абстрактный образ любимой. Тебе, пусть урывками, но удаётся мечтать. Мечтать о некоем тайном  прикосновении - не оформившемся…не свершившемся… и не опознанном (Всё из детства!)».

[Усыпил навек ослепивший День… Интенция всуе]

 А ныне - эти маленькие мечты  выжигает слепящая плотность Сети, так тактично растворившая защитную грань между явью и сном. Она властно развеяла тот пепел, что прежде был жаждой славы, любви и тайной веры в богов. Ища преданно каменный взгляд психиатра, ты давно не кричишь, что здоров и тебе, наконец-то, хочется «лечки».

[Кто-то (ЖЭ) ищет смыслы? Скоро настанет – СОВСЕМ!!!… Со всех сторон… Сквозь*
* - «85/…Бисер», Летов И-ХОР]

«Но вот… налицо неспособность расшифровки сигнала уже не тревоги, но вопля высшего «Я», заплаканного по утрате надела в 33 сикля, а акт блокировки, в момент отвлечения, не оттеняет всю безбрежную ясность ошибки. И не суть – кто отвлечён или что, но уж конечно не высший закон, о котором известно лишь понаслышке. Главное - затухание импульса и потеря мотивов под влиянием шустрых скази винчестеров, так очаровавших флуктуациями всё убыстряющейся новизны.
Однако… хотя ты искал - но не нашёл,.
А всё потому, что пытаешься видеть обычно – глазом, искусственным и последним. Особливо, в период наивысшей активности ост-сепсической сакрализации не физической желчи…
Взбесившейся в отсутствии тело-носителя…
В невозможности отдаться турбуленту фановых стоков…
В неспособности вырваться из опостыленных микросхем.
Но у твоего неизбывного психиатра всегда при себе древний опыт и интуиция Зверя в дегустации персональных репрессий… А вокруг тебя уже замыкается спорадический чатт. И всё потому, что ты - словно дитя – боишься признать, не смотря на освоение кибер-бессмертия свою обновлённую девиантность, а вместе с тем и банальную смертность».

[Тьма… Веспер… Н-О-Н… Выспрен FER… Взлом.]

Неужели выхода таки и нет?

[Так ты разочаровался и в Бозе… (…ты разочаровался и в Б;зе?! Т-А-К!!!)]

 Но в желании растопить лёд, ты, всё же, вспомнил о древнем праве на секс. Тем временем, от «своего» у тебя остались глаз, сердце и причендал, с одним яичником, зато в фас. Как оказалось, на радость ханжам, ты страстно прикован к инстинктам и вынужден воспевать тактильные страхи. Паря в нэте – гуляешь во времени, а твоё желеобразное «боди» эманирует похоть и надменную ересь -  «продолжиться», как бы физически размножась. Но в страсти казаться свободным любой ценой, по-прежнему, что-то настойчиво жаждет ветра, а в увлекательном погружении в Сеть ты ощущаешь, что «Оно» – излишне холодное… пусть (вроде?) живое (с «этим» не переспать!), в отличие от тающего твоего тепла и прочих отголосков поллюций.
Мальчик нынче ты или девочка – не вопрос,  но раз озабочен - уверен: у тебя всё ещё, что-то стоит… (?)

[(???)]

Вспомнив древний опыт любви преданной Лаодамии к восковой копии мужа, погибшего под стенами Трои, ты выписал силиконовый «барби», в желании впредь пользовать лишь «неживое». 
Здесь нюанс… в мужском роде «объект» упомянут потому что (мистически) «прислан» был Кэн, сдвинувший «остаток тебя» на познание маргинальных начал. Однако, «он» (онтологически) – так же считается и «она», поскольку, всё-таки кукла.

 [Т-июл… Эх-пнг…43-ФЦ…3-Ш…5-Й… Н-7… прбирош-Х(…)Щ.]

Выбор «имитационной любви» позволил не обеспечивать удовлетворение сексуальных потребностей у партнёра. Но партнёр оказался АКТИВЕН! Он «потребовал» - сам, что окончательно подточило тебя. И ты, капитулировав, слёг. Имея повышенный алгоритм вариабельных функций, Кэн оккупировал(а) ноутбук и, в промежутках между поиском в нэте суженой Барби, вел(а) рубрику «эротический консультант», устрашая тебя – «повелителя» - очередным секснасилием и (в пробеле, меж единичкой ноликом) проколом антигравитационного супер-матраца – последнего твоего прибежища и ристалища.
Матрац переполнен миазмом и еле держится на весу. Он, до банального, дурно пахнет, как и должен пахнуть воплощённый прогресс.

[Познание… Миазм… Аммиак… Поверхность… Проникновение  – Риск* (* - O.WILDE)… Увязнул…Дерьмо ]

Припомнив финал мифа (когда Лаодамия сожгла в восковом теле мужа  себя, так и не утешив  копией осиротелое чувство), ты, коварно заманив Кэна ласковым словом (всё продаётся за нежность!) по брутальному, со спины, «воспалил» его в протирочном спирте, тактически используя для поджога диспозицию однополой любви. Однако супер-всасывающие устройства Кэна, испытав шок от огня, намертво сжались, что невольно пленило твою остаточную причендальность… и вынудило её, родимую, обуглиться в прах.
Вот ты и прекратил быть  самцом, а в наличии остались лишь сердце и кибер-глаз. Тут бы и делу конец, но некие не гуманоиды, а попросту плесень (ITI),следящие за всем неусыпно, предложили «тебе» - как манну - бесплатное бытие в регенерационном растворе. Правда сердцу придётся непрерывно трудиться, в качестве помпы (сжатие -  расширение: тук-тук… х-ху – й-е!), массажно подпитывая относительное бессмертие этой дегенеративной, но непременно возвышенной плесени.
Всё претендует на Вечность – даже пиницилин.

[Цинично…  Предатель… «Любовная нелюдь»… Беспалые… Вы-Здох… Полёт.]

…«Любовь?! Она вдруг выстрелила на волю Красным пятном последней каплей гемоглобина, выдавленной из сердечного клапана, что промыл регенерационный раствор всемогущих «ITI». А на тёмной стороне Луны, в вымершем городе, вздрогнула древняя крыса от далёкого крика, сорвавшего с её кремниевого хвоста невесомую пыль.  Но тебе (ещё где-то в присутствии) нечем опознавать этот крик, а так захотелось откликнуться столь же громко, неистово.
- Здравствуй… здравствуй, брат Крыс! Это я – ЧЕЛОВЕК!!!
Но сей одинокий крик с позабытой Луны, отныне недосягаемая мечта и навсегда утраченное «место – приют»… между явью и сном, вдохом и выдохом, выходом и тупиком. И жажда забытой песни, льющейся из такой далёкой и недоступной детской мечты в мятежности рубиновых грёз. Именно о чём-то подобном мама пела в своей колыбельной, а тебе снилась морковка, слаще которой во Вселенной нет ничего».
 Любовь… она  пульсирует и без крика. Пульсирует и без вен… в отсутствии утраченных форм.

[В тиши… в одиночестве…В – Сне]

Но даже эту картинку портит единственный и искусственный глаз. Он давно не помнит деталей, однако, заляпанный красным, требует «знать» результат. Являясь вторичным, глаз одержимо желает вместить «всё на свете», хотя, по прежнему, завидует ветру. Но в менторском созерцании всё чаще натыкается на виртуальные руки, которыми робко блуждает «присутствие» по воображаемым членам в замкнутом «промежутке теней», проявляя столь явно  неистребимую жажду существовать. Эти руки оскверняют – назойливо – «эстетику высокомерия глаза», уловляющего в голографическом фокусе их непристойные жесты.

[Война…Религия…Философия… Секс... Простатит.]

…«И хотя в глубинах пантеона заплесневелых бессмертных тебя всё чаще посещает печаль, ты решительно убеждён, что  прожил интересную жизнь.
Но как же там  звали девчонку…
Вдалеке…
На мосту...
В предгорьях… или пустыне?
Утекая, словно мираж или растворяясь облаком далёкого каравана, она продолжает что-то нашёптывать сквозь расстояния, которые немыслимо глубоки. Или, может, кричит…
Забыв…
Сгорев?.. 
Исчезая в вате сахарной пудры из однообразия снов…
Прорываясь через зеркальные мороки и временные провалы, где каменеет само неуловимое эхо и падает в бездны не находя вершин  дна или основания неба.
 И хотя её образ и имя  бесследно затёрты – ты продолжаешь истово верить в то, что любит она до сих пор и зовёт непременно тебя. Но каким знаком ты сможешь ответить ей, кроме воплей и жалоб из темниц двадцать пятого кадра? И где твой природный член? Любой - худой… бедный?.. от маковки, до головки? Сейчас бы он пригодился, чтобы, нащупавши - да надавить заветный клавиш Delete?!»

[(Плесень) (Стригущий… Глазной ) Поганый - Я! (Ложь)]

Некая разумная плесень:
Используя древнее право на зависть...
Войдя в пантеон «персональных проекций»...
Там, где ниша ментальных абстракций...
Стёрла бессмертие одного из собратьев, выстрелив мыслеформой в тот сосуд, где рабски трудилось стеная пленённое сердце. А именно оно обслуживало этот бессмертный пеницилин, обстирывая заодно по судьбе соединённый с собой кибер-паразитический глаз.
Вот так, какой-то высший «аспект», присвоивший, по случаю, остатки твоих свобод был онтологически «прекращён». Физраствор же, покинув разбитый сосуд и попав в космос по причине парадоксов вакуумной среды, сконденсировался в незамерзающий газ, став невесомой каплей с Красным пятном - следом ментального сглаза. И, по древнему праву свободы Воли, обрёл возможность плыть по реке Времени, притягивая к себе незримо - но сущностно -  вездесущую пыль...
И постепенно, сгущаясь по капле, превратился-таки в газовую планету с багровым Красным пятном. Кибер-глаз, слава богу, ослеп. Его затуманила «всевышняя зависть» и неспособность ради кого-то смотреть немое кино, к тому же на ходу декодируя титры.
Ведь чем прозрачнее плоть, тем реальней мечты, да и Вселенная не терпит искусственность форм.

[Крик… Мятежное облако… Эхо Времени… Оттиск.]

Иногда… по древнему случаю, из океана слёз Красной точкой рождается Бог.

[…Где же моё отражение! Зеркало?! - Глаз...]

Сердце… одно одинёшенько - скитаясь в межзвёздных глубинах - оно, по случаю, стало свободным и, отныне, беспрепятственно излучает Любовь. Значит ли  то, что «остаточное присутствие», являясь нечаянной тенью тебя, жаждет отдать её всю, без остатка? Тому,  кого услышало… и вспомнило, наконец? 
…Так же, я знаю, что и ты меня слышишь, но вот простишь ли… когда?

[Падение… Бремя… Остаточность… Свет.]

[(101) (01010101) (10101) (101)]