"Северное сияние" ( мост).
Я часто возвращаюсь домой когда уже поздно, хотя это и не
совсем так, но на "крайнем севере" вечер наступает так быстро, что он
почти неотличим от глубокой ночи. Вокруг никого. Тихо. Слегка
поскрипывает сыпучий снег. Иду по шоссе, которое быстро петляет
и наконец скрывается за поворотом. По сторонам дороги - лес.
Он задумчив и тих, а местами даже страшен, там где он близко
подступает к дороге и как - бы стремится перерезать ей горло.
Вокруг сопки, лощины, каменистые холмы. Если сойти с дороги в этих
местах, то ничего не стоит заблудиться. А оглядываясь по сторонам
можно убедиться, что местность со всех сторон кажется одинаковой.
Одни и те же сосны, стоящие могучей толпой у подножия сопок и редкие
березы по две, по три, тут же рядом. А под ногами - однообразный,
слегка темноватый, это от того, что густые кроны сосен совсем
закрывают его от луны, глубокий снег.
Животных в этом лесу почти нет. Только зайцы да лоси и
несколько рассомах - пограничная полоса! Медленно подхожу к
небольшому, деревянному мосту. Глубоко вздыхаю. Воздух удивительно
хорош, он опьяняет и немного раздражает нос, губы и лицо, - это
от мороза! Облокачиваюсь на скрипучие перила, смотрю вниз.
Удивительно, мост построен на озере, а вода проточная! Тёмная и
спокойная, она лениво разливается по левую сторону моста и уходит
далеко вперед, так что впереди даже не видно ее конца.
Так тихо и спокойно, невольно кажется, что ты во сне и никто не смеет
нарушить это прекрасное одиночество. Наконец - то поднимаю
голову вверх.
А там,...там что - то новое, необъяснимое, непонятное!
Много раз слышал я о прелести " северного сияния " в зимние,
холодные ночи на Кольском полуострове.
Но услышанное даже на сотую долю не передает той необычайной
гармонии и красоты, которая сразу же западает в душу и потом остается
на всю жизнь. Говорят, что все созданное природой прекрасно, и это не
подлежит сомнению. Но то, что я увидел - было слишком необычайно,
сверх чудесно! Если собрать всё вместе слишком необычайное,
волнующее и еще что - либо описанное самыми великолепными
эпитетами, то они пожалуй и то не дадут той гармонии и чистоты, которую
довелось ощутить мне в эту ночь! Передо мной раскинулось целое море
неба, звезд и ослепительного света, но света совсем не такого
пылающего и яркого как в полуденный зной, нет, совсем нет! Это был
холодный, сверкающий свет, по краям отделанный как - бы
драгоценными камями, очевидно это были вечерние звезды. Свет
обладал - тысячами, нет - миллиардами различных оттенков и красок.
Он отдавал мириадами отблесков и теней, искрился и блестел, загорался
и тут и там, переливался, гаснул и наконец снова возникал. Он принимал
различные формы и очертания, и воспринимался скорее объемно и
перспективно, нежели плоско. Он напоминал живые струи музыки и
радости.
Да, да, я не оговорился, именно музыки, она правда была не
слишком законченной и строгой, но зато чрезвычайно гармоничной и
светлой. Мне казалось, что я даже чувствую мотив её, такой свежий,
милый и очень далёкий. Свет изгибался, упруго струился вверх и вниз,
часто теряя прямолинейные траектории, и вообще двигался по
каким - то, только ему известным законам.
Я опустил голову, в глазах сильно зарябило, затем всё потемнело,
поплыли красные и синие круги, видение исчезло.Целую минуту или
две я не поднимал головы, я боялся, теперь уже не знаю чего.
Может быть это была боязнь потерять всё увиденное, или это был
невольный страх, порожденный чересчур резким переходом от этого
мира бесконечной прелести к земле, лесу и сопкам, хмуро обступавшим
меня и мост. Я сильно зажмурил глаза, поднял лицо вверх и резко
открыл их. Ничего не пропало, всё на месте.
Только рисунок и формы уже не те, краски другие, но всё остальное
прежнее, и тот же холодный блеск и вечерние звезды, как алмазы
сверкающие на темно - голубом небе. Я опустил лицо, затем снова
поднял и снова опустил.
Не помню, какое количество раз я это проделал, и каждый раз
ничего не пропадало, только я снова и снова вздрагивал
открыв глаза, как будто боялся, что вижу всё это в последний раз.
Подул сильный ветер, мост поскрипывая, закачался. Небо стало
заволакиваться серой пеленой, сияние почти сникло, только кое - где
на краях оно ещё вспыхивало и сразу же гасло, словно не желая
расставаться со мной и небом. Оно умирало...
Я поднял воротник, в последний раз бросил взгляд на небо,
темную воду, лес и быстро зашагал.
На душе было грустно, сердце сжималось от тихой печали.
Всё кончилось... За поворотом уже маячили огни домов.
LA 2004. (1965)