-Привет. – Сказал Захар.
-Привет… - Сказал Дом.
-Сколько меня не было?
-Почти четыре месяца…
Захар устало стягивал перчатки, присел на стул. На пальто искрились мелкие бисеринки дождя… За дверью была слякоть, противная мелкая морось. В Доме – тепло, сухо… Хорошо. Камин уже потрескивал, и кресло манило клетчатым пледом.
-Что-нибудь еще? – Дом прекрасно знал, что Захар прикажет приготовить яичницу из трех яиц с сыром, и подать большую кружку чая и маленький графинчик коньяку… Но он соблюдал ритуал. Поддерживал беседу.
-Как работа? – Спросил Дом, когда с яичницей было покончено, и тарелка исчезла в лючке утилизатора. – Как ТАМ вообще?
-Надеюсь, мне не придется возвращаться. Для подробного отчета должно быть достаточно. – Захар по удобнее устроился в кресле с бокалом в руке.- Ближайшие два-три дня буду отсматривать собранный материал. Пусть меня никто не беспокоит. Кстати, кто-нибудь звонил?
-За все время – лишь дважды. Один раз - редактор с инфо-видения. Хотел пригласить тебя на шоу, как исследователя параллельного прошлого. Второй – некто, господин ЛеБуэль. Просил тебя написать рецензию к его книге о лошадях. В ней он доказывает, что лошади, их расположение и дружба послужили детонатором, причиной к взрывному развитию человеческой цивилизации в параллельном прошлом. Книга там, в почте.
-«Как хорошо дома…»- думал Захар, слушая в пол-уха. – « Он у меня такой уютный, дружелюбный, понятливый. Он мне уже как старинный друг. Повезло мне с Домом. Повезло».
И как, все же, выматывают эти командировки, и особенно переходы в параллель. Особенно, когда ты ни черта не помнишь, что с тобой происходило там. Такова особенность перехода в параллель – попадая туда, ты не знаешь, кто ты и откуда, словно человек, потерявший память. Приходится осваиваться заново и изучать окружающий мир с нуля. И так же, попадая обратно. Только благодаря аппаратуре Захар мог теперь увидеть и услышать, где он побывал. С кем говорил, и какой материал собрал для своего будущего грандиозного труда. Это было уже четвертое его путешествие в параллель.
***
Он смотрел на нее со спины. На ее фигуру, на красивую ямочку на шее, на волосы, скрученные в небрежный, казалось-бы, хвост. На плите что-то скворчало и булькало. Ее руки ловко орудовали над кухонным столом. Ароматы наполняли кухню. Нарядные занавески тихо колыхались на открытом окошке. Захар сидел разомлевший и расслабленный. Руки и спина приятно ныли после того, как он нарубил целую поленницу дров. Потом он починял крыльцо. А вчера – таскал большими ведрами воду от колодца в баньку, приладил покосившиеся ставни.
Глядя на Веру его переполняла огромная, незнакомая нежность. Вот так бы и сидел всю жизнь, так бы и любовался ею…
Вечером, обнявшись, они говорили. Захар все больше слушал, а Вера рассказывала обо всем, о чем ей было приятно вспоминать и думать. О своих родителях, о сестре. Какой теплый и веселый был у них дом. Как приходили к ним гости. О том, как училась в школе. Потом вдруг опять, безо всякого перехода, спросила заглядывая в глаза: – Захар, ты уже третий месяц тут. А так ничего и не вспомнил. Соседки мне уже всю плешь проели – откуда он такой взялся? Может его, вообще, милиция ищет?..
- Уйду я скоро… - угрюмо сказал Захар. – Должен…
- Как?! – ее глаза были полны слез. – Куда? Ведь это теперь и твой Дом…
***
Захар сидел бледный и подавленный. Последние несколько дней он изучал материалы, накопленные в последней командировке. Он все вспомнил. Мозаика сложилась в целую картинку. Синее небо, кусты роз у крылечка, Вера… Горький комок подкатил к горлу.
–«Где же он, мой дом?..»
Он встал, выключил экран. Натянул пальто. Сказал в пространство – «Прощай…»
И вышел.