Скрипнув тормозами, броневик остановился в десятке метров от крутого берега. Дорожная пыль, плотным слоем покрывшая рыже-зеленый пятнистый камуфляж, сделала приземистую машину похожей на терракотовую статую.
- Голдман, что сканеры? - командир экипажа Майерс внимательно изучал электронную карту. Сейчас на неё выводилась информация с автоматических станций наблюдения, болтавшихся в воздухе вдоль границы.
Наверху скрипнуло.
- Есть контакт, лейтенант, - на карте Майерса четче обрисовались контуры двигавшегося на другом берегу реки отряда. Пока что зат держались в лесу, за тянувшимся вдоль берега холмом, но Майерс отлично знал, что единственный брод в окрестностях - здесь.
- Джеф, возьми на прицел тот берег на уровне переправы, - башенный стрелок Коллинз кивнул и приник к окуляру прицела. - Никто из них не должен зайти в реку.
Внутри машины повисла тишина - лишь тихо гудели малый генератор и пара вентиляторов.
Майерс, наблюдая на экране за отрядом зат, попутно оценивал качество работы Голдмана.
Оператор наблюдения и связи Патрик Голдман попал в экипаж неделю назад, когда комиссовали Сью. Проклятая планетка и два её воюющих народца довели беднягу Сью - он попытался расстрелять автоматическую станцию у высоты 513. По рассказам врачей, на комиссии он все время требовал дать зат и коо наконец уничтожить друг друга, чтобы наши ребята смогли улететь домой.
Спокойный, вежливый и улыбчивый Голдман предысторию своего назначения знал, но ничего на эту тему не говорил. Разве что отшучивался непонятным "Дальше Кушки не пошлют".
Когда зат оказались в прямой видимости, выйдя из-за холма, Майерс негромко приказал:
- Предупредительный огонь.
Коллинз повел ствол слева направо и вдавил спуск. Грохнула очередь, и на берегу реки, метрах в пятидесяти перед зат, поднялись фонтанчики песка. В том месте возле воды осталась светлая, блестящая полоса - парализатор, как объяснил Майерсу старший техник группы Редт, заставлял кристаллы трескаться от внутреннего напряжения и ломаться на куски с ровными гранями.
Зат смешались, откатились за гребень холма - и внезапно с их стороны поднялось облачко дыма. Мгновением позже что-то тяжело ударило по корпусу броневика. Потом еще одно облако - и еще один удар.
- Командир, они изобрели порох, - буднично сообщил Голдман. - Сканерные решетки под угрозой.
И тут же еще один выстрел закончился не ударом, а встряской изображения на планшете Майерса. Картинка, шедшая от сканеров броневика, прогнулась и пошла помехой.
- Голдман, убирай. Коллинз, на поражение. И слезоточивую сюда, - Майерс отметил на карте точку позади зат, на обратном скате холма.
Хлопнул гранатомет, и за холмом на другом берегу вспухло облако ирританта. А Коллинз уже поливал гребень холма из парализатора, в первую очередь метя туда, где поднимался пороховой дым. Зат, зажатые между желтоватым облаком "связанного" слезоточивого газа и простреливаемым гребнем, стали смещаться вдоль холма дальше от брода, утаскивая оглушенных и надышавшихся ирританта. Майерс с минуту наблюдал за их перестроением, а затем приказал прекратить огонь.
Машина Майерса простояла у брода до заката. Зат, после боя прождав в лесу около трех часов, отказались от попытки пробраться на другой берег и ушли. Желтоватый ирритант окончательно осел еще через час. Убедившись в полном исполнении задачи миротворцами, Майерс приказал Гэбу ехать домой.
Дорога от брода к поселку шла вдоль реки, а затем поворачивала к холмам. Именно в холмах, когда окончательно стемнело, броневик и застрял.
Гэб, ругаясь, прогнал экспресс-тест оборудования, после чего выскочил в темноту и стал возиться с правым передним колесом. Коллинз шарил по округе инфракрасным прожектором, стараясь заметить движение или знакомые очертания аборигенов. Голдман, запустив сканеры, пытался заставить их терпимо работать при наличии дырки в тонкой сетке импульсной антенны.
Через пару минут Майерс вызвал Гэба:
- Что там и на сколько?
- Одна пуля удачно пошла в ступицу, шеф. Минут десять - расклиню муфту, и поедем с ветерком на заднем приводе.
- Валяй, - Майерс связался с базой и сообщил о ситуации и предполагаемом времени возвращения. База приняла к сведению - на этом участке не было ни одного "Кондора", способного вытащить застрявший броневик "Зиммер" по воздуху, а второй "Зиммер" в это время находился на патрулировании в другом конце района ответственности.
Гэб ковырялся под машиной, когда Коллинз задержал прожектор на одной точке и тихо сообщил по связи:
- Что-то вижу.
Майерс немедленно навел перископ по пеленгу приборов стрелка - на планшете ничего подозрительного не было. В пятне от прожектора что-то шевельнулось. Переключив приборы на видимый спектр, лейтенант разглядел туманный силуэт.
- Голдман, ТЫ это видишь? - Майерс вспомнил все байки про привидений за последние пару месяцев.
- Нет, сэр. Вокруг машины пусто.
Силуэт стал плавно обходить машину по кругу, понемногу приближаясь. Коллинз доворачивал башню так, чтобы держать гостя на мушке.
- Гэб, ты еще долго? - краем глаза Майерс заметил свои побелевшие от напряжения пальцы на рукоятке перископа.
В ответ в наушнике внутренней связи раздался треск. И в этот момент туманная фигура размазалась по земле, дернулась в сторону и понеслась к броневику по короткой спирали.
- Огонь! - заорал Майерс, вцепившись в перископ двумя руками, чтобы не полететь вниз от резкого движения башни. Где-то на краю поля зрения приборов туманная тень, ускользнув с прицельной линии, скрылась под броневиком. Коллинз, не успевая за ней, даже не нажимал гашетку.
- Гэб! - Майерс потянул из креплений на броне автомат.
- Здесь, шеф. - Гэб с инструментами появился в люке. - Готово, - тут водитель заметил руку лейтенанта с автоматом и замер. - Командир?
Пару секунд Майерс внимательно смотрел на Гэба, а затем вернул автомат на место:
- Лезь внутрь, и едем отсюда. Быстро.
Гэб молча сел на свое место, и "Зиммер" рванул вперед. Переняв общую настороженность, водитель выключил фары и вел машину по инфракрасному прибору. Когда "Зиммер" был уже в прямой видимости базы, Майерс прервал молчание:
- Гэб, ты в порядке?
- В полном, шеф. Что случилось?
- Коллективная галлюцинация.
Северный ветер тащил жар и пыль из пустыни. В поселке, неподалеку от которого располагалась база, жизнь к полудню совершенно расплавилась и стекла через щели пола в тень и относительную прохладу. На самой базе были кондиционеры, успешно разгонявшие жару. Но не скуку.
Редт и Гэб, заменив ступицу колеса, второй час сидели вокруг разобранного ими поврежденного узла и обсуждали, как бы сделать его лучше нового. Коллинз и экипаж второго "Зиммера" резались в карты. Голдман сидел, скрестив ноги, на крыше броневика и сращивал сетку импульсной антенны. Дырявый пластиковый чехол валялся рядом.
Майерс писал отчет.
Открытие зат пороха - или черт знает чего, похожего на порох, - ожидалось давно. За год миротворческой миссии зат многому научились, и их нападения уже не были наскоком толпы дикарей с дубинами на поселение коо. У них появились копья и луки, сложная организация отрядов - с авангардом и арьергардом. Два месяца назад у них появилась кавалерия - с "Зиммером" она по-прежнему не могла тягаться, но сложностей добавила. Теперь они создали огнестрельное оружие. Пробить броню оно пока не могло, зато ему по силам было дырявить антенны и разбивать триплексы...
Откинувшись на спинку кресла, лейтенант сцепил пальцы на затылке и закрыл глаза.
По всей территории коо было три десятка баз миротворцев. Самая крупная - она же космопорт - имела и авиацию, и артиллерию; пока, правда, авиация больше занималась разведкой и доставкой грузов, а артиллерия стояла в гаражах. Самые мелкие - пару "Зиммеров" и взвод мотострелков. И эти люди за год научили зат воевать.
Понятное дело, если бы поступил приказ развернуть наступлению, бывшие миротворцы за месяц не оставили бы от зат и следа. Но главной задачей считалось "изучение и понимание культуры планеты Коозат" (кто-то поленился и просто слепил для шарика имя из самоназваний двух местных разумных рас). Над этим вопросом бились уже год. Сложный язык, сложная система морали и ценностей. И непрерывная война. Миротворцы просто оцепили территорию, занятую спокойными оседлыми коо, чтобы ученые могли мотаться по ней в поисках памятников, захоронений, заброшенных городов.
Миротворцы воевали, ксенолингвисты и ксеноархеологи с горящими глазами охотились за значением окончания "-екко" в историческом контексте, зат учились воевать, коо боролись с продолжавшейся уже полгода засухой. Точнее, даже не боролись, а просто пытались выжить на остатках урожая. Земные знания об ирригации не помогали - вода с ушедших на десятки метров вниз горизонтов проходила сквозь почву без видимого эффекта. Коо понимающе-сочувственно смотрели на недоумение людей и продолжали заниматься своим делом.
В дверь постучал Голдман:
- Сэр, я закончил со сканерами. Гэб передавал - с ходовой у машины тоже порядок.
- Отлично, - Майерс сохранил отчет и отослал его командиру базы. - Патрик, есть разговор.
- Слушаю, - Голдман расположился на стуле у двери.
- Что скажешь по поводу вчерашней истории в холмах?
Оператор потер указательным пальцем переносицу:
- Я думаю, все дело в прожекторе.
- Думаешь, то, что мы видели, - что-то типа блика от инфракрасного прожектора?
- Я ничего не видел, - с легким нажимом на "я" ответил Голдман. - А "Зиммер" писал слишком слабое видео, чтобы можно было сказать, что видели вы.
Просмотр записей "черного ящика" с утра действительно ничего не дал - в пограничных гарнизонах, чтобы увеличить продолжительность записей в том же объеме памяти броневика, их качество снижали до минимума. Оно вполне подходило для дневных съемок отрядов зат, но не для ночных съемок привидений.
Майерс и Коллинз узнали в записи очертания туманной фигуры, но не стали об этом распространяться. Потому что не видевшие фигуру вживую ничего не заметили.
Майерс усмехнулся:
- Значит, наша база тоже обзавелась легендой. Давно пора было.
- Похоже на то, сэр. Разрешите идти?
- Давай. Кстати, Коллинз еще не проиграл нашу башню?
Голдман остановился в дверях:
- Он сегодня в ударе - мы обзавелись второй запаской.
Майерс подождал - шаги Патрика стихли - и вывел на экран свою копию вчерашней записи с броневика. Видеоканалы всех наблюдательных приборов, данные с сенсоров, запись переговоров по внутренней связи, состояние машины, скорость движения, остаток боекомплекта...
Уплотнять телеметрию стали после того, как три месяца назад один "Зиммер" пропал без вести и был обнаружен лишь спустя неделю пустым, в каньоне, куда никак не должен был попасть. За это время запись прошла полный круг, и первые кадры почти не отличались от последних - мертвые "глаза" машины смотрели в горизонт. Качественая была запись. Её отсмотрели от начала до конца - ничего. Сам броневик запечатали в пленку и увезли в штаб, а оттуда - на "Цереру", болтающуюся на геостационарной орбите точно над космопортом.
Снизу донеслись голоса, к которым присоединились гитара и гармоника:
Время не спасет наших душ
Время не спасет наших душ
Время не спасет мою душу...
Когда дела идут кувырком,
Приходится меняться всем.
И я, не узнанный никем,
Иду один своим путем.
Скажи, увидимся ли мы вновь
Скажи, увидимся ли мы вновь
Один против чужих мечтаний,
Один против чужого зла,
Один - и мирнейший протест,
Который требует войны.
Майерс поднялся и выглянул из двери. Внизу, в гараже, экипажи и техники двух машин пели под старую гитару. На гармошке играл незнакомый мотострелок.
Скажи, увидимся ли мы вновь
Скажи, увидимся ли мы вновь
Время не спасет наших душ
Время не спасет мою душу
Время не спасет наших душ
Время не спасет мою душу
Не думал, что увижу это,
Не думаю, что это знал,
Меня ничто не пересилит,
Ничто не убедит уйти.
Скажи, увидимся ли мы вновь
Скажи, увидимся ли мы вновь
Лейтенант вспомнил, что эту песню привез Голдман, - и она неожиданно запала в душу всем танкистам. В пении обычно не принимали участия командиры машин - Майерс петь не умел, а Рокуэлл был человеком со своими странностями.
- Скажи, увидимся ли мы вновь, - лейтенант обернулся и посмотрел на экран компьютера.
Темнело.
- База, это Майерс. Мы её нашли.
"Зиммер" подкатил к лежащей без движения маленькой коо. Выскочив через дверь десантного отсека, Голдман подобрал её и внес внутрь броневика.
Первую половину дня поиски шли в направлении остальных поселений коо, и беглянка успела пройти изрядно. Потому что бежала к зат. В два часа дня лейтенант едва ли не самовольно ("...под мою ответственность!") пересек реку и стал искать на их территории. И там, в зоне действия автоматических станций наблюдения, обнаружил беглянку. Станции были уверены, что её там нет. Лейтенант заподозрил, что догадывается о следующем этапе эволюции военной мысли зат.
- Гэб, поехали домой, - Майерс перелез в десантный отсек и посмотрел на лежающую коо. - Патрик, она вообще жива?
- Похоже на то. Дышит. И пьет - я дал ей немного воды.
- Хорошо. Черт знает что... - последние слова Майерс произнес вполголоса, забираясь обратно в башню. - Коллинз, порядок?
Башенный стрелок содрал с головы гарнитуру связи и наклонился к командиру:
- Я снова видел тот силуэт. На холме, пока вы были в десантном, - Коллинз задумался и добавил волновавшую Майерса деталь. - Он нас не преследовал.
Майерс кивнул и жестом указал вернуть гарнитуру на место.
"Зиммер" встречала все деревня. Как только броневик остановился, коо обступили его. Из рук Голдмана маленькую беглянку едва ли не вырвали, и галдящая толпа ушла к самому большому дому. Майерс, прикрыв глаза от солнца рукой, наблюдал за этой процессией. И краем глаза - за оператором. Патрик сидел на крыше десантного отсека, свесив ногу в проем люка, и задумчиво грыз ноготь.
Рядом с Майерсом из башенного люка высунулся Коллинз:
- И они хотят понять этот народ. В котором дети бегут к врагам.
Патрик, покосившись на солнце, внезапно отозвался:
- Дети мудры. Они знают, что смерти нет. Это потом взрослеют, забывают.
- Родителям от этого не легче, - Майерс поправил микрофон. - Лезь внутрь, пока ногу люком не отдавило. Гэб, давай домой.
Скорее по губам, чем на слух Майерс разобрал, что Голдман, спускаясь в отсек, пробормотал "увидемся ли мы вновь". "Зиммер" тронулся с места и подскочил на какой-то колдобине.
- Трехзвездный генерал, - констатировал Гэб. Смех привел обстановку в порядок.
Майерс оказался прав.
Через неделю после бегства девочки-коо зат провернули профессиональную операцию - пока один отряд отвлекал экипаж Рокуэлла, второй, рассредоточившись, миновал станции наблюдения, подобрался к деревне и был обнаружен выезжавшим на патрулирование экипажем Майерса. Пока "Зиммер" носился вокруг зат, заставляя нападавших прятаться от огня, мотострелки заняли оборону на окраине поселка и встретили тех, кто смог оторваться от броневика.
К полудню бой закончился, и Майерс на пару с Рокуэллом получили по двое солдат и приказ собрать всех подстреленных зат. На базе не было подходящего помещения, и разместить пленников решили в небольшом доме на окраине поселка - хозяева его умерли во время засухи.
Майерся с башни наблюдал за перетаскиванием зат из машины в дом. Вокруг на почтительном расстоянии собрались коо, внимательно следя за процессом. В стороне кучей валялось оружие зат - долбленые из плотного местного дерева ружья, копья и гранаты. Зат были кочевым народом на относительно низком уровне развития и металлов не знали. Даже пули они делали из зеленых плодов местного кустарника.
Майерс вспомнил историческую передачу, в которой из земной аркебузы стреляли восковой свечой и ломали так деревянный брусок.
На краю зрения что-то дернулось, и лейтенант повернулся. Очередной зат, оказавшись почему-то не парализованным, раскидал конвоиров и ринулся в толпу коо. Майерс сдернул с плеча автомат и поднял его на уровень глаз. Слишком медленно - беглец уже занес над ближайшим коо невесть откуда взявшийся нож. Удар. Выстрел.
Конвоиры снова оказались на ногах, когда коо и зат уже лежали рядом, в стремительно уходившей в землю луже крови коо. Толпа бросилась врассыпную.
К вечеру двое конвоиров получили взыскание, а ветер переменился на южный.
Для возвращения пленников домой штаб выделил "Кондор" с подвешенным к нему грузовым контейнером. Конвой "расстрелял" пленников и покидал в контейнер, соблюдая двойную предосторожность. В этот раз обошлось без инцидентов - никто не ожил, да и толпы не было: южный ветер принес немного прохлады и влаги, и коо куда больше занимали их посевы.
- Сэр? - Голдман остановился в дверях кабинета Майерса.
- Слушаю, Патрик, - лейтенант, следя за погрузкой из окна, не мог отделаться от ощущение, что что-то упущено.
Голдман прикрыл за собой дверь:
- Я вчера видел вашего с Коллинзом призрака.
- Каким образом? - Майерс повернулся к Голдману. Оператор вытянулся по струнке:
- Вчера ночью самовольно покинул расположение группы и отправился к холмам, - и, расслабившись, добавил. - Никто не пострадал.
Майерс кивнул на стул:
- Рассказывай.
- Я его увидел на первой паре холмов по сторонам дороги. Это их привидение. Местное. Он похож на коо. Я постарался подойти ближе. Чем ближе, тем сильнее ощущение тревоги. Иду, а сам оглядываюсь и думаю, что с миром что-то очень не так.
- Не понял, - честно ответил Майерс.
- Я тоже не понимал. А потом, метров за десять до призрака, я вспомнил одну картину. Возле моего дома в детстве была старая водяная мельница. Может, последняя на Земле. Её хозяин умер, когда мне было лет девять. И я помню, как она потихоньку сгнила. Ручей ушел в другое русло, колесо остановилось. Вспомнил - и призрак сразу пропал. Тревога тоже ушла.
За окном взвыли двигатели "Кондора", и тяжелая машина, накренившись, оторвалась от земли и ушла в сторону территории зат. Поднятый винтами песок снесло к базе.
- Патрик, ты кому-то еще рассказывал про это?
- Нет. Не хочу раньше времени уйти на пенсию.
- Вот и правильно. Всему свое время.
Выпроводив Голдмана, лейтенант упал на кровать и уставился на полосатую тень от оконных жалюзи. Чувство, что скоро что-то произойдет, не покидало Марка Майерса. А ведь он едва успел убедить себя, что призрак был плодом воображения уставших людей...
Вытащить Коллинза оказалось самой сложной задачей - стрелок был крупным человеком. Справившись с этим, Голдман устроил Джефа в тени дома, рядом с парализованными Майерсом и Гэбом. Махнув стоявшим неподалеку коо залезать в броневик, Патрик повернулся к Майерсу:
- Так нужно, лейтенант. Времени мало, - оператор обернулся к машине. - Надеюсь, что я не ошибся. Но этого не могут сказать даже они. Все же первая в их истории миротворческая миссия.
Марк лежал с закрытыми глазами и прекрасно все слышал. В Академии курсантов и через парализацию тоже прогоняют, так что вынужденные неподвижность и слепота были ему знакомы. Слух уже слегка улучшился - организм компенсировал пропажу зрения.
Оператор забрался на водительское место, и "Зиммер" умчался к реке.
База забеспокоилась и начала требовать от Майерса доклада, когда броневик был на полпути к броду. Майерс был бы рад поделиться с базой любым из десятка объяснений, роившихся в его голове, - но по-прежнему не мог пошевелиться. Лейтенанту оставалось лишь слушать в гарнитуре связи то же, что слышал Голдман.
Когда "Зиммер" подошел к броду, штаб поднял в воздух единственный на всю планету винтокрыл "Тандерберд" с боевым вооружением - речь шла о попадании в руки быстро учащихся зат полноценной бронемашины. Только лишь для открытия кабины летающей машины потребовались два офицера со специальными электронными ключами.
"Тандерберд" настиг беглеца через двадцать минут. "Зиммер", игнорировавший требования остановиться и слишком хорошо уходивший от огня по колесам, в конце концов получил ракету в борт и опрокинулся.
Голдман кричал "пассажирам", чтобы они выбирались из машины. Его голос почти утонул в реве винтов "Тандерберда" - оператор открыл люки броневика. Звук из басовитого стал визжащим - так бывает, когда винтокрыл проходит над тобой и разворачивается. Усиленный голос летчика пробился через рев и потребовал прекратить попытки скрыться - похоже, Патрик и уцелевшие коо бросились в стороны от "Зиммера".
Потом в наушнике глухо ударило.
Летающая машина уцелела - и с ревом пронеслась где-то над Голдманом. Майерс представил себе картину - догорающий после внутреннего взрыва "Зиммер" и кружащий над ним "Тандерберд". Пилоты считали разбросанные взрывом тела и искали среди жертв взрыва четырех танкистов - фигуры в серых защитных костюмах. Костюмы - теоретически - могли защитить даже от взрыва рядом стоящего "Зиммера". Как выглядели тела коо, Майерс старался не думать.
Когда рев в очередной раз стал тише, в наушнике едва слышимый голос Голдмана с придыханием произнес:
- Я очень надеюсь, командир, что это не должны были сделать именно зат. Жаль, если из-за этого...
Рев снова усилился и заглушил слова Патрика.
Марк Майерс, Джеф Коллинз и Гэб Твардовски сидели в трех разных камерах карцера и писали длинные отчеты об угоне броневика. Где-то в недрах штаба было поднято из архива личное дело погибшего энсина 2 ранга Патрика Голдмана. В окна базы лупил ливень, принесенный сильный южным ветром.
Скажи, увидимся ли мы вновь...
В рассказе использован авторский перевод песни "Shuffle Your Feet" группы "Black Rebel Motorcycle Club".