Глава 6
Раскин проводил его глазами, повернулся к девушке, задумчиво сказал:
- Странно…
- Что тебе показалось странным, Стив?
- Странно… Я-то подумал, что ты - подруга Пола, его девушка, а он ушёл один. Получается, что…
- Нет, - грустно улыбнулась Тиа, - я не девушка Пола, я всего лишь его коллега по работе.
- Вот я и говорю - странно. Ведь в Пола невозможно не влюбиться.
- Да, - в голосе девушки не исчезала нотка грусти, - невозможно… Но у него есть девушка, и они любят друг друга.
Наступило молчание. Раскин почувствовал себя неловко от того, что коснулся, похоже, больного для Тиа вопроса. Он осторожно дотронулся до её руки.
- Прости! Я не хотел тебя огорчить.
- Нет-нет, Стив, это не то, о чём ты подумал.
Инспектор и девушка какое-то время сидели молча. После ухода Митчема разговор у них не клеился. Тиа говорила мало, на реплики Раскина отвечала односложно и как бы неохотно. Вдруг она побледнела, поднесла ладонь тыльной стороной ко лбу, закрыла глаза. Раскину показалось, что в помещении стало как-то темней без сияния её глаз.
- Что с тобой, Тиа?! - встревожился он. - Тебе плохо?
Девушка отняла руку, взглянула на него потускневшим взглядом.
- Да… Что-то у меня голова разболелась. Давай уйдём отсюда.
Раскин помог ей подняться из-за столика, она оперлась на его руку и они вышли из бара. Улица была залита мягким светом матовых ламп и от него было светло, как днём. Вечерний воздух, освежённый недавним дождиком, ещё не успел прогоркнуть вновь от автомобильных выхлопов и дышалось им легко и пьяняще.
Раскин и Тиа пошли в сторону фонтана "Большой Слон". Держась под руки, они выглядели как обыкновенная влюблённая парочка, каких немало в этот час прогуливалось по улицам, сидело на скамейках в парках и на бульварах или целовалось в укромных уголках.
На свежем воздухе Тиа вскоре стало лучше, она оживилась, к ней вернулась её прежняя весёлость и разговорчивость. Их разговор снова запетлял по разным темам и это было им обоим одинаково интересно. Наконец Раскин решился и, смущённо потупясь, сказал:
- Слушай, Тиа, ты не будешь против, если мы сейчас поедем ко мне домой? - и, заметив негодующее удивление в её глазах, поторопился объяснить: - Нет-нет, ты не думай, ничего такого не будет. Просто я ужасно проголодался, а заходить в какой-нибудь ресторанчик совсем не хочется. Заодно посмотришь, как я живу. Ну что, поедем? Ты не бойся, я не причиню тебе никакого вреда!
- Я знаю это, - ответила Тиа, беря его крепче под руку. - Я знаю, что инспектор полиции не даст меня в обиду.
Они поднялись на эстакаду магнитопоезда, прошли до платформы остановки. Ждать пришлось недолго. Бесшумно подлетела бело-голубая сигара экспресса, приветливо распахнулись широкие двери. В просторном вагоне было малолюдно. Но самое главное - вот удача! - были свободны передние сиденья, прямо перед громадным лобовым стеклом.
Они поудобнее расположились на сиденьях и вагон, незаметно тронувшись с места, помчал их в ночь. Это был упоительный полёт, полёт в ночную бездну, когда не видно ни земли, ни неба и только эстакадные фонари пролетают мимо, сливаясь в сплошную световую полосу, и захватывает дух от этой бесшумной стремительности. Вот так бы лететь и лететь вперёд, забыв о неприятностях и заботах, забыв о пространстве и времени, держа в ладонях руку милой девушки, ощущая рядом доверчиво прижавшееся её плечо, и чувствовать себя счастливым и щедрым, готовым поделиться переполняющей тебя радостью с целым миром, чтобы всем стало хоть чуточку светлей и радостней.
Но всё хорошее, к сожалению, продолжается не столь долго, как нам того хотелось бы. И вот уже пора выходить и снова ступать по грешной земле. Инспектор Раскин жил в Верхнем Городе - так в народе называли жилые районы, расположенные за рекой, на высоких холмах. Восемнадцатиэтажный дом, в котором он снимал квартиру на пятнадцатом этаже, стоял почти на берегу реки, и из окон своей квартиры инспектор частенько любовался величественной панорамой реки и раскинувшегося за ней города, а если выглянуть из лоджии направо, то в ясную погоду, с помощью сильного бинокля, там, где река впадала в море, можно было разглядеть силуэты кораблей, стоящих на рейде торгового порта. Квартира была двухкомнатная, небольшая, но довольно уютная и вполне устраивала холостого инспектора. Он платил только 40% арендной платы, а оставшуюся часть оплачивало Полицейское Управление.
Открыв кодовый замок двери подъезда, Раскин с Тиа прошёл через широкий холл к лифту. Пропустив девушку перед собой в лифт, инспектор хотел уже было войти сам, как услышал за спиной возглас:
- Молодой человек, не соизволите ли подождать меня?!
Он оглянулся. К лифту спешила, переваливаясь словно утка, пожилая грузная женщина. Раскин узнал её, это была соседка с девятого этажа, матрона Бенхэм.
*********************************************
Луиза Бенхэм - домохозяйка.
62 года, 155 см/89 кг. Индекс здоровья - 61 МЕД
Постоянная гражданка Ньюстоуна.
Образование - полная средняя ступень.
Вдова. Имеет троих детей, четверых внуков.
*********************************************
Раскин, придерживая створки дверей, посторонился. Бенхэм протиснулась в лифт, заняв своим дородным телом добрую четверть пространства кабины, шумно перевела дыхание.
- Девятый этаж! - тоном, не терпящим возражений, потребовала она.
Инспектор молча нажал нужную кнопку. Пол слегка дрогнул, невидимая рука ускорения на долю секунды придавила всех.
Смерив Тиа взглядом с головы до ног, матрона Бенхэм презрительно поджала губы, неприязненно посмотрела на Раскина. Весь её вид выражал крайнее возмущение молодым соседом:
"Хорош гусь, нечего сказать! Ишь, девочек к себе на квартиру водит! Ну, молодежь! Совсем стыд потеряли!"
Бедняжка Тиа сжалась в углу, не смея поднять глаз, но инспектор смотрел на матрону спокойно и уверенно, твёрдо зная, что, произнеси та хоть одно слово в адрес Тиа, он тут же укоротит её. Женщина, почувствовав эту решимость, смолчала. И так же молча вышла на своём этаже, напоследок бросив на девушку осуждающий взгляд.
И лишь когда двери за ней закрылись и лифт снова поплыл вверх, Тиа облегчённо вздохнула.
- Ффу-у-у-х! Я уж думала, что она меня испепелит своим взглядом.
- Ты не обращай внимания, - отозвался Раскин. - Просто она позавидовала твоей молодости и твоей красоте.
Тиа слегка улыбнулась, смущённо зардевшись. Комплимент
был ей приятен.
Попав в квартиру Раскина, Тиа стала с интересом осматривать его жилище. Сказывалось извечное женское любопытство. Она не торопясь обходила комнаты, внимательно рассматривая окружавшую её обстановку, подмечая своим острым взглядом те мелочи, которые говорили об отсутствии в доме женских рук.
Предоставив гостье самой знакомиться с его "берлогой", инспектор прошёл на кухню и, открыв холодильник, принялся споро готовить скромный холостяцкий ужин на двоих.
- Стив, - донесся до него голос Тиа, - ты умеешь писать картины?
Он выглянул из кухни. Девушка стояла перед огромной, выше человеческого роста, картиной, занимавшей единственную свободную стену и изображавшую водопад на горной реке.
- Нет, Тиа, меня Бог не наградил талантом художника. А эту картину мне подарил один мой приятель. Он увлекается живописью и сам немного пишет, не профессионально, конечно, а так - для себя, для друзей. Ты подойди к ней поближе.
Тиа послушно сделала шаг вперёд и замерла на месте, ошеломлённая.
Она стояла на краю реки, почти под самым водопадом. Огромная масса воды падала с многометровой высоты и разбивалась о каменистое подножие, рассыпаясь в мириады мельчайших брызг, туманным облаком обволакивая все предметы вокруг. Пенящийся поток уносился вниз по склону, кусочек яркой радуги дрожал и переливался над бушующей водой. Шипящий грохот водопада заглушал собой все звуки, он будто взахлёб бахвалился своей силой и неудержимостью. Высоко над головой светился синевой купол небосвода, радовал глаз чистой, словно промытой, зеленью лес на противоположном склоне распадка.
Это было грандиозное зрелище! Тиа ощущала на своём лице брызги воды. Не веря себе, она провела ладонью по щеке. Ладонь стала мокрой. Ничего не понимая, Тиа отошла назад.
И сразу же всё прекратилось. Она стояла в комнате инспектора, перед обыкновенной картиной, написанной обыкновенными красками на обыкновенном холсте. Уж не померещилось ли ей всё это? Или её воображение слишком разыгралось? Она ещё раз шагнула вперёд и… Вновь в ушах грохот и ярость водопада, сверкающая радуга и брызги на лице…
Она растерянно оглянулась. Раскин стоял в дверях комнаты и довольно посмеивался, видя замешательство девушки.
- Стив! Что это такое? - не трогаясь с места, крикнула Тиа, стараясь пересилить рёв водопада.
Раскин вошёл в комнату, толкая впереди себя передвижной столик-бар. Тиа снова отошла от картины.
- Так что же это, Стив?
- Военная тайна! - пытаясь строго нахмурить брови, отшутился тот.
- Ну, Сти-и-ив, я серьёзно спрашиваю, как ты это делаешь?
- Да тебе будет неинтересно узнать об этом.
- Интересно, интересно, рассказывай…
- Ну, ладно, - сдался наконец Раскин, - слушай. Когда ты подходишь к картине на расстояние вытянутой руки, то пересекаешь сигнальный контур. Он включает магнитную запись шума падающей воды, запускает закольцованный слайд-проектор, который создаёт стереоскопический образ движения водопада. Одновременно с этим включается лампа, свет которой, преломляясь через призму, образует радугу. Вот и всё! Да, чуть не забыл про брызги воды - это обыкновенная вода, разбрызгивается из распылителя. А твоё воображение связывает всё это в единое целое и получается полный эффект присутствия.
- У-у, - немного разочарованно протянула Тиа, - всё, оказывается, так просто.
- Да, - подтвердил Раскин, - конечно, просто. Но, знаешь, иногда придёшь домой уставший, издёрганный, раздражённый, когда белый свет не мил и кажется, что жизнь кончается… А постоишь какое-то время перед водопадом и всё как рукой снимает, откуда-то и силы новые берутся, и жизнь вокруг светлеет, и жить хочется дальше.
- Вот бы искупаться в настоящем таком водопаде. Здорово, наверное…
Тиа мечтательно прикрыла глаза.
- Перед тем, как купаться в водопаде, - заметил Раскин, - неплохо бы хорошенько подкрепиться.
И он сделал над столиком широкий приглашающий жест рукой.
Они сели в низкие мягкие кресла друг напротив друга. При этом девушке пришлось согнуть ноги и отвести их в сторону, чтобы не смущать парня своими коленками и не смущаться самой.
Раскин наполнил высокие бокалы "Галактикой" – недавно появившимся в продаже игристым вином, напоминающим шампанское. В пенящейся бирюзовой жидкости мерцали, вспыхивали и гасли крохотные золотистые искорки-звёздочки.
Инспектор поднял свой бокал, посмотрел на девушку.
- Тиа, - сказал он, - я хочу выпить за наше с тобой знакомство. Я не умею говорить красивые слова, но мне кажется, что наша встреча не была простой случайностью, что сама судьба свела нас вместе. О себе я не могу сказать, что верую в Бога, и всё-таки, по-моему, там, - он показал бокалом в потолок, - или вокруг нас, - он обвёл рукой плавный полукруг, - существуют какие-то силы, которые соединяют людей или разлучают их, невзирая на наши желания, стремления или протесты. И я благодарен им за то, что встретил тебя. За наше знакомство, Тиа!
Он выпил бокал до дна, девушка отпила около трети своего. На вкус "Галактика" была приятной, слегка терпкой, и лишь потом, постепенно нарастая, во рту стал ощущаться неповторимый букет напитка, в котором острые покалывания сотен раскалённых иголочек сочетались с прохладой и свежестью, овевающей язык и нёбо.
Поставив бокал на столик, Тиа взяла из вазочки, изготовленной в форме драккара викингов, пластинку хрустящего печенья, отломила кусочек и положила в рот, задумчиво глядя на инспектора, который набросился на еду. Заметив её взгляд, Раскин виновато улыбнулся.
- Ничего, ничего, - подбодрила его Тиа, - ты ешь, ешь. Я люблю смотреть, как мужчины едят. Помню, когда была маленькой девочкой, я садилась напротив папы и, подперев голову руками, смотрела, как он ест.
- А кто у тебя отец?
- Папа был бойцом пожарной охраны.
- Был?!
- Да… Шесть лет назад они тушили пожар на нефтегазовом терминале железной дороги. Огонь был очень сильным. От него взорвалась цистерна с газом. Трое человек погибли – папа был одним из них… С тех пор мы с мамой живем вдвоём.
Они помолчали.
- Ну, хватит о грустном, - сказала Тиа. - Стив, расскажи о себе, о твоей семье.
Утолив голод, Раскин вновь наполнил свой бокал "Галактикой". Откинувшись на спинку кресла и отпивая вино маленькими глотками, он стал рассказывать девушке о своих родителях, о старшем брате, о племянниках. У брата были мальчишки - близнецы, удивительно похожие друг на друга внешне и столь же разительно отличающиеся по характеру: один непоседа и сорвиголова, главный заводила всех ребячьих проказ, а второй - тихоня и мечтатель, так что родителям не составляло большого труда различать их. Когда Раскин говорил о племянниках, голос у него потеплел, стал мягче и бархатистей - чувствовалось, как он любит детей.
Тиа внимательно слушала его, слегка кивая головой.
- Стив, - неожиданно спросила она, лукаво сощурив глаза, - скажи-ка, почему ты до сих пор не женился?
- Ну, во-первых, я не настолько стар, чтобы говорить "до сих пор", а, во-вторых, мне ещё не встретилась моя суженая.
- А в тебя много девушек влюблялось?
- Не знаю… - смутился Раскин. - Кажется, одна или две… Да и то было в школе.
- А потом? Что, неужели больше никого не было?
- Выходит, что не было… - Раскин пожал плечами.
- Как же так? - улыбалась Тиа. - Такой видный парень - и один. Куда только девушки смотрят?
- Вот и я спрашиваю, куда? - поддержал Стив её шутливый тон. - Ты взгляни на меня - красивый, умный, талантливый, добрый. Какой же я ещё? - он задумчиво посмотрел вверх. - Хорошо вожу машину, неплохо танцую…
- Хватит, хватит, - замахала руками Тиа и, потупив взгляд, вздохнула. - Ну что ж, беру!
Они весело рассмеялись. Оба чувствовали окрыляющую лёгкость и непринужденность в общении между собой, как будто были знакомы целую вечность. Они понимали друг друга, что
называется, с полуслова, могли разговаривать о серьёзном и о грустном, о смешном и о страшном, не боясь показаться непонятым.
Угадывая желание Тиа, Раскин поднялся, подошёл к стеллажу, выбрал компакт-диск и поставил его в проигрыватель. Подумав, включил цветомузыкальную приставку и погасил верхний свет.
По комнате поплыла медленная, щемящая сердце мелодия. Тихому пению гитар и синтевоксов вторили голоса скрипок и флейт, укладываясь в упругий ритм басовых инструментов, и на их сильных бережных ладонях возносились высоко вверх и снова опускались до земли. Музыка рождала в душе грусть, но не безнадёжную, а светлой надеждой зовущую вперёд, в будущее, и не забывающую прошлое. По стенам заскользили причудливые сочетания цветных пятен и полос, изменяя свои размеры и форму с каждым новым тактом музыки.
Они танцевали, почти стоя на месте. Руки парня лежали на талии девушки, она доверчиво прильнула щекой к его плечу. У него слегка кружилась голова: то ли от выпитой "Галактики", то ли оттого, что под ладонями он ощущал гибкое девичье тело. Он вдыхал запах её волос, тонкий, чуточку пряный, и не мог им надышаться. Музыка плавно покачивала их, поднимала в воздух и им казалось, что они плывут, крепко обнявшись, над ночным городом, над спящей Землёй, уносясь ввысь, ввысь и вот уже звёзды танцуют вместе с ними, кружатся вокруг и ни-кого нет на всём белом свете, кроме них и зарождающейся любви.
Стихли, растаяли в воздухе последние аккорды мелодии, закончили свою пляску цветовые расплывы и застыли на потолке и стенах фантастической мозаикой.
Стив и Тиа стояли, замерев, не шелохнувшись, держа друг друга в объятиях. Оба чувствовали, как гулко, радостно и тревожно бьются их сердца. Время словно остановилось и секунды казались нескончаемой вечностью. И так хотелось продлить эту вечность, не спугнуть робкое и трепетное чувство доверчивой нежности!
Тиа подняла лицо, посмотрела Раскину в глаза. Взгляд её был затуманенным, отрешённым. Губы слегка приоткрылись в волнующем и беззвучном призыве.
Стив наклонился и прикоснулся губами к губам девушки. Поцелуй был лёгким, невесомым, на грани осязания. Тиа понимающе улыбнулась и снова замерла в ожидании поцелуя. Раскин поцеловал её ещё раз, потом ещё, ещё… Он целовал эти упругие податливые губы, с трогательной старательностью отвечавшие на его ласку, и Тиа становилась ему всё родней и ближе. Она обвила руками его шею и таяла, растворялась в мужской ласке, и у неё тоже кружилась голова и, чтобы не упасть, она крепче прижималась к Стиву.
Сколько прошло времени, они не знали. Может, минуты, а может, несколько часов. Наконец Тиа оторвалась от Раскина и задыхающимся голосом прошептала:
- Ну, всё, Стив, мне уже пора возвращаться домой.
- Может быть, останешься у меня? - с затаённой надеждой спросил Раскин.
- Нет, Стив, я пойду!
Инспектор заметно погрустнел. Он отошёл от девушки, выключил аппаратуру и направился к дверям комнаты:
- Ну, тогда я хотя бы провожу тебя. Позволишь?
- Инспектор, хороший мой! - Тиа легонько провела пальцами по щеке Раскина. - Не надо торопить события! У нас с тобой всё ещё впереди. Понимаешь?
- Ты это серьёзно говоришь или только для того, чтобы утешить меня?
- Как никогда серьёзно! - в голосе Тиа не было и тени насмешки. - Я тоже рада, что познакомилась с тобой. Ты замечательный парень, я чувствую это и вижу. И мне совсем не хочется потерять тебя. Именно поэтому я не остаюсь. Пусть всё идёт своим чередом.
Она потянулась к нему губами. Раскин какое-то время колебался, но потом не выдержал, и снова был долгий-долгий поцелуй, сжигающий старые мосты, ведущие в прошлое, и наводящий новую переправу между двумя молодыми людьми.