КРАСНЫЙ УГОЛОК ПРИЖИЗНЕННОЙ, ДА И ПОСМЕРТНОЙ ЗАОДНО, РЕАБИЛИТАЦИИ ПОЛИТИЧЕСКИХ ДЕЯТЕЛЕЙ.
Борис Диденко
Президент России Ельцин, еще, помнится, в бытность свою живым ещё коммунистом будучи, в СССР еще тогда, требовал от соратников по Партии для себя лично лишь прижизненной реабилитации. И больше ничего ему не требовалось, уходил бы на покой: грибы, ягоды, рыбалка, охота на тетеревов. Но соратники Ельцина и его коллеги по партийному делу и марксисткой мысли не поняли, видимо, из-за собственной врожденной функциональной неграмотности, чего он это хочет от них вдруг. Они совершенно не шурупили ни в чём, кроме как в разврате, воровстве и пьянстве. Забиженный подобной чёрствостью будущий президент РФ в итоге и вытворил с ними, да и со всей страной такое, что теперь его и посмертная реабилитация вряд ли коснётся. Вот к чему приводит подобное невнимание к политическим деятелям. Если кто из них нашкодил, нагадил, то надо немедленно или срочно реабилитировать, или, если это не получается, — гнать поганца на стадион и пороть его там перед тем как в тюрьму направить или расстрелять. Но если всё же удается как-то оправдать действия видного политического деятеля, то это нужно делать всегда: и сразу, и потом, без учёта срока давности.
В этой связи, в качестве назидательного примера, имеется возможность как-то всё же подреабилитировать, осветлить память незабвенного академика Андрея Дмитриевича Сахарова, предлагавшего некогда расчленить СССР на полусотню мелких удельных княжеств, ханств и эмиратов. Сахаров и посейчас считается ярым, аж матёрым демократом, продавшим идеалы светлого будущего России и дискредитировавшим все остальные причиндалы гуманизма и человеческой порядочности. Но есть и иное мнение.
В те самые годы, когда Сахаров вёл свою яростную кампанию по развалу страны и сдаче её Западу, в лице МВФ, ТНК, НАТО и др. международных банд, мне довелось совершенно случайно свести знакомство с одним кейджибистом, который вёл наружное наблюдение за супружеским антисоветским кланом Сахаровых-Боннэров. Он даже умудрился поставить «жучок» аж в спальне их московской квартиры, где они помещались после временного интернирования в Горьком.
И вот этот майор КГБ, некий А.С.Б-в, как он представился, все звали его Шуриком, рассказал, что ему удалось выведать подлинные планы академика Сахарова. По материалам слежки выходило, что эта антисоветская чета, совершенно наоборот, задумала уничтожить именно сгнившую верхушку перестроечной власти, для чего и втиралась многие годы в логово демократов. Далеко вперёд они всё же смотрели. Строили они эти свои радостные планы именно в спальне, считая, что их никто не может там услышать. Они разыгрывали эти возможные сценарии Будущего в лицах, входили в роли, заводились, хохотали, кричали, ну прямо как артисты какие или дети дефективные. Они мечтали и отравить всех этих политиков крысиным ядом, и повесить их кверху ногами вдоль Москва-реки и повдоль Шоссе Энтузиастов на фонарях, и опускать их в расплавленное золото (заодно будет удар по «золотому тельцу» дескать: вот, мол, истинная роль золота в мире: жульё топить в нём) и т.д. и т.п. Все эти их прожекты были явно неосуществимы, и больше смахивали на бессильное злобствование в адрес врагов страны, но были у них и более реальные планы.
Вот об одном из них и хочется рассказать, хотя и нехорошо это считается — пересказывать подслушанные чьи-то личные разговоры. Да и в общем контексте всё это похоже на политическую эксгумацию, но всё же цель — хоть какое-то оправдание, пусть и больше похожее на легенду, для потенциально великого, но, к несчастью, не реализовавшего себя воителя за дело Великой России, отбеливание его образа в памяти Народа оправдывает этот полиграфический жест. Раньше такая информация вряд ли была бы воспринята адекватно, уж очень велика была неприязнь к академику, но время лечит раны, и сейчас, возможно, всё это не воспримется, как очередной миф или анекдот. Кроме того, именно после этой утечки информации академик неожиданно умер, так же, как и при Сталине, помнится, умирали неугодные политики — от загадочного «паралича сердца». В таком возрасте крупные ученые, не пьющие, не курящие, бывают еще в состоянии сменить ещё пару жён, а не откидывать срочно копыта. И жена его сбежала из страны, тоже видимо боясь расправы. Да и Шурик тот пропал, как в воду канул, убрали, вероятнее всего. Так что всё это смахивает на правду, хотя и слегка только. Потому как есть перехлёсты и в этой версии «политических фантазий академика»: вряд ли настолько уж вероятна та относительно позитивная роль, сыгранная четой Горбачёвых, в предложенном сценарии предполагаемого развития событий.
Во избежание возможных ламентаций в адрес «И» изложение этого плана-проекта «отца водородной советской бомбы» приводится в якобы литературно-художественной форме, под видом вроде бы вымысла. Но именно так преподнёс этот информационный файл тот самый, бесследно затем исчезнувший, майор КГБ. Он был выходцем откуда -то с мест стыка трёх братских восточнославянских республик Белоруссии, Украины и России, , и поэтому для большей точности в тексте был оставлен по возможности этот неповторимый говор народов тех мест нашей необъятной страны, навеки «прославленных» Чернобылем, заодно в качестве символа возможного будущего окончательного их объединения. И Шурик, быть может, объявится, а вдруг где опять он на посту затаился, кто знает? Может быть, он и сейчас напряженно вслушивается в сопровождаемые эфирными шорохами интимные разговоры врагов Народа России, выведывая их вредительские дьявольские замыслы?
Для окончательной завершённости со стороны юридической корректности данной публикации в текст введён стандартный для подобных произведений защитный эпиграф, снимающий любой - криминального бы звучания - аспект затронутой проблемы.
Майор А.С.Б-В
ДОСТОЕВСКИЙ: «КРАСОТА СПАСЁТЪ МIРЪ!»
«Все нижеизложенные события целиком и полностью вымышлены. Всякое сходство между выведенными персонажами и реально существующими лицами является совершенно случайным».
Р.Ф.Стреттон «Час нетопыря»
Против Российской Властии никто не устоит! Как ни хитрить. Ничего с ней нельзя исделать! Тем более — в одиночку. Вон, даже если сам академик Сцухеров, даже с водяной - родной своей - бомбой, и тот ничего не может с ней поделать! Хотя и нельзя сказать, судя по конфиденциальной информации, что не старается. А ему-то вот как раз, да еще на пару тем более с такой своей дружней женой Ибондершей, прямо-таки боевой подругой, уж можно-то было бы что-нибудь в этом плане отчебучить. Скажем, взять да и запендюрить в это их кремлёвское кубло парочку - для надёжности - этих самых водяных - родных ему - устройств. Вот расчистилось бы места...хотя, в тоже время Москва всё ж... жалко города...
Но не бывает же безвыходных положений... Вот как надо, оказывается, сделать!
Тому же академику Сцухарову (додумался-таки он однажды под утро!) взять бы, да и снять на лето, ну или хотя бы на месяц приличную дачу, неподалёку от ихних дач, да и пригласить их всех к себе. Да и не поскупиться уж на такое-то дело-то! Снять домик поприличнее: со всеми удобствами там, с видом из окон чтоб. А то ведь они ж в простую халупу ни за что не поедут. И вот ненароком как бы, в общем, да и пригласить их, причём всех, — в гости. Снял, вот, мол, домик-игрушку, загляньте уж на огонёк-то! То-сё, мол, сделайте, дескать, крючка, не побрезгуйте. Не забывайте старика. Чать, не в Горький же переть — рядом наши дачки-то...
Ну, и там их всех и бабахнуть!!! Тех мест не жалко: те места Падмасковии и так все ненавидят, хотя и хорошие места, престижные якобы. И тем более, что им будет трудно отказаться-то от приглашения со стороны такого международного авторитета, да и еще в такое смутное и непростое время для всей страны и всего взаимосвязанного мира перестроечное время (события происходят перед самым-самым развалом СССР - прим. майора А.С.Б-ва.)
Приезжают, все такие принаряженные, с цветами для Эбонерши — демократия ж! На первых электричках, чтоб с Народом - от греха подальше - не встречаться... (Ах, ты ж! Ну, какие там электрички еще?.. Вот же ж, зараза, не память, а осенняя роща в сентябрь — всё забываю я чего-нибудь... У них же там бронированные ЗИМы, ЗИСы, или эти... как их... «эмки», что ли, или «Мерседесы»?.. — прим. майора А.С.Б-ва.) Одним соловом, приезжают на «Чайках»:
— Здраўсте, Андрей Денисоўич!
— Геморройвджопбо, Андрей Демьянович!
— Шалом, Андрей Давидович! Ой, то бишь, сиречь, салям!
— Здоровэньки булы, Андрэе Дэмыдовыче!
— Не обессудьте уж про Горький, Андрей Денисоўич! Хто старое помянет... Про ссылочку-оть... ўысылочку-ть...
— Та ништо... ништо! Чаво уж там... Пг’оходьте... Пг’оходьте.... Хозяюшке, пойдёмте, пг’едставлю... Она и в ссылочке от меня ни на шаг... Голубушка моя... Г’однуша...
Всё ж прогресс какой-никой! А то ить раньше-то про Горький и напомни им кто, так вроде и не знали, что и город-то есть где такой, навроде как помять им поотшибало тогда начисто, а щас вона:
— Нет-нет! Будемо работать! Надоть переименоўыўать! Ўозўвращать настоящие страроўинные назўання! Будемо думать серьёзно! А то соўсем запутаемося! Надоть ў Нижний Ноўгород ўзад менять! Та й Максимушка-то, Алексеюшка-то, наш Буреўзўестник, тоже ить до плюрализму мнениеў не додумаўся, поднапутаў: «Если враг не сдаёцца, то его надо ўничтожить!» — чичас гэтае ўже не такое актуальное!
А там уже в комнате Эббонерша навроде как последние приготовления заканчивает, стол накрывает:
— Входьте же, гости дорогие! Проходьте! Сидайте! Я уже щас! Щас! Усё уже готово! Будьте как удома! Но не забывайте, што в гостях как-никак!
А сама втихую противоподправительствоенное аполитическое техническое зарядное устройство регулирует: на нужную мощность его выводит, ставит на отметку «И вашим и нашим!». До предела, в общем. Знай, мол, наших: от нашего стола вашему!..
И вот садятся усе за стол — пьют, закусывают, шуткуют: глаcность ж, мол! А академик супружнице своей «маячит» ногой под столом - аж до синяка у ней на лодыжке - намекает, дескать:
— Ну ты чего там?! Чего копаешься?! Жахай давай! А я им пока анекдот дог’асскажу о Ясной Поляне — про непг’отивление злу насилием! Забью им баки!
А та ему моргает незаметно и говорит в голос:
— Выдь на секунд на кюхен: там пригорело чавой-то вроде бы! Та й посмотрел бы вунитаз — барахлить! Извиняйте, гости дорогие, — не к столу про вунитаз было говорено!
А те все — за обе щёки уплетают и даже не морщатся из них никто от слов её таких. Мол, тоже ж мужики простецкие — и не такое слыхать приходилось! Да и люди они к тому ж тактичные, понимающие: дело житейское - сантехника - не без того!
А на кухне она уже громко - для конспирации - аж орёт:
— Вот академик сраный! Такую херню починить не может!
А те все - за столом - до слёз смеются! Мол, понимают юмор-то! И жизнь понимают: всякое может случиться — жизнь есть жизнь! Аж заливаются взахлёб — так хохочут. Ну, как и положено по Судьбе всегда перед неумышленной смертью нежданной - негаданной так вот радостно смеяться. Как от щекотки прямо! А Ибоннырша на кюхен и гутарит, но тише уже — шёпотом:
— Чегой-то не врубается! Тоже мне — адская машина, называется! А еще академик задроченный! Хрен ты моржовый! (Это так Евреев того поколения во все времена их молодости называли — прим. майора А.С.Б-ва.) Сука ты заикатая, картавая! Вижу теперь какой ты специалист!
А тот и не обижается даже на это — не спорить же с бабой-то! В драку ж пока не кидается! Да и дело важнее! А чё с ней спорить — всё одно не поймёт, себе ж дороже будет, — нервы трепать:
— Дай сюды схемы ског’ее!
— Дык схемы ж там зосталися!.. Та й не упомню и где точно они... Та й догадаются ж... Дык уже не в Горький, а аж в Ядовитый же сошлют теперича!
— Дык я ж без схем — как без г’ук! Не починю! От же ж клизьма косоглазая, стаг’ая ****ь... Как дал бы по лбу!
И кухонным топориком таким, на гвозде висевшим, навроде охотничье-туристического - за два рубля пятьдесят копеек покупал когда-то при Хрущёве еще - и замахивается на неё. Думает в сердцах постращать её той сокиркой-то. И то правда — такое дело сорвалось! Дело века! Одних продуктов сколько вон пропало: такой стол накрыть — сами такого сроду не ели! Только чтобы всем им угодить: и грузинская кухня тебе, и китайская, и кошерные пундыки, одного борщу — ведро! И всё теперь этим псам поганым пид хвосты!
И тут вдруг как раз Кока Срызков бегит. На цыпочках так - сцю! сцю! сцю! - вроде бы как посцать, невтерпёж ему как будто. И хвостом следы заметает — образно говоря, так как бегит на лису похоже. И к ним:
— А цто это вы здеся вдг’уг сю-сю-сю шушукаетеся-ся-се-сесь, дг’узья-товаг’ищи? — заикатость и картавость хозяйскую передразнивает, получается как бы в шутку у него ненароком.
И тут Сцукеров той самой сокиркой - и хррапыссь!!! - его по лбу-то! Ни с того, ни с сего, машинально как-то всё это у него вышло. Накануне помогал по кухне — тяжело жене-то одной всё-таки. Ну и рубал вот мясо-то! На чахохбили — нутрию павшую. Для китайского деликатеса «Битва тигра с драконом» пришлось много нарубать кошатины. Дети соседские как раз двух кошек дохлых нашли. Змей для знаменитого этого блюда не было, но вышел из положения: червей накопал, да опарышей с кило добавил. Ну, вот и поднаблатыкался топориком-то махать. Одним словом, мануальный автоматизм выработался: хррапыссь!!! Да и наточен был топорик знатно: любил академик справный и ладный инструмент, знал из Науки как энтое важно бывает. В общем, вылитый Родион Раскольников. И как-то сразу весь из себя выше стал ростом, распрямился, жене командует:
— А ну, прибери! Живо у меня! — и не заикается ни грамма, помолодел как-то враз, и уже не картавит даже, — В окно кидай! Падаль эту предательскую! Подоконник низкий и кусты там густые!
А тут еще кто-то идёт. Но крупно так уже шагает — половицы аж скрипят, прогибаются. Видят — это Козьмоегорский, по большой нужде навроде как собрался. Из Москвы аж своё говно сюда вёз! И тоже — никакого нет такта! Знает же прекрасно, что занято там! Не мог дождаться Срызкова, когда тот выйдет?! Не понимает, что ль? Так нет — специально теперь, наверное, и в дверь будет рваться, и стучать в неё, и свет гасить — подгонять того! Ну, не либерал, не либерал! И точно: посмотрел, что дверь в клозет открыта, что нет там никого, то уже и не идёт туда, а к ним на кухню прётся. А сокирка тая - уже окровавлённая - в руках академика. На полу — кровь алой лужей. Один ботинок слетел, лежит на полу на самом виду, с инвентарным номером внутри. Ну, куда тут уже денешься?! Ну, и тоже - хррапыссь! - и этого. Правда, промеж глаз уже не получилось — в шею попал, но завалил всё же, а уже полу мелким рубом - как крыс и кошек вчерась - добил, доразделал.
Ну, теперь буквально уже — второй Раскольников: двоих тоже зарубал топором. Но тому-то всё легче было — в окно не пришлось таскать никого. А тут — тяжело, на старость лет, тем более. Да и тяжелый же! Пробуют вдвоём — тоже не получается. Еббонырша вся запыхалась:
— Та сколько ж их там ешшо?! Не справимся! Помог бы вот кто! Кто там понадёжнее? За свободу, говоришь? Это — он-то?! Разболтает же! Та й мудак! Я на него и десяти рублей - старыми даже - не поставлю!
— Што поделаешь?! Нету ему реальной замены! Давай — зовы! Или дай лучше я позву! Михуил Евсеевич! Будьте настолько ортогональны выдтить сюды на пару наносекундочков! Тут нужно б Вашие б личное участие! Без Вас — ну никак!
Тот, как увидал всё, а там уже стены до потолка заляпаны: это со второго, полнокровного шибко сильно напрыскалось — так весь скукожился аж! И с лица — как мел с****нел! Крови с детства не терпел! Губы трясутся, родимчик по темечку ходит, как будто про забастовщиков обувщиков Егорьевска от кого-то случайно узнал... А академика и не узнать:
— Цыть у меня! Падло таке! Смотри — мне замочить, как не хера делать!! Сколько можно с вами, педермотами, цацкаться?!
— Да... Да... Но я не хотеў бы секретоў от Руфи Максудоўны... Мы с нею на пару... часто читаемо Хўедора Мыхалоўыча... как его то бишь... этоўо... Доскоеўского!
— Ну, ладно! Зовы! Вечно ты её таскаешь с собой — Народ злишь!
— У последний раз... у последний раз... больш никахда...
А Эббонерша подъялдыкивает:
— А платьецо она зачуток запачкает — ничего? Хиба не жалко?
— Та ў неё там ешшо есть... одно чи двое... я й не считаў, та й и она не считала... никахда, наўерное...
— Нет, Мишель, я считала! Но действительно не помню! — оказывается уже стоит сзади и хоть бы хны ей! — Что нужно делать? Чем я могу помочь?
— Ты ўже здеся?! Ну, скольки ж разоў предупреждаў же тебя сук... кхе, кхе, сударушку... кхе... не подходить так тихо сзаду! От же ж люди! Другая сокирка знайдётся? Чи фомочка може есть?
— Ты лучшей у окна встань, та й удвох тулова выкидайте внаружу! — и к своей супружнице командоваит, — А ты вот: ножа бери! Врач ж, как-никак! Сердце знаешь у какой стороне?! Подшипникова сталь, з авиазаводу — за спирт делали! На совесть!
Рассредоточились они по кухне и выкликают по одному:
— Эй! Мшивордишвили! Йди сюда, посмотри — правильный такой совус для чахомбилей?!
И... хррапыссь!!! Потом - чик! - это уже авианожиком прямо в середину миокарда! И следующего:
— Соплёв! К телехвону!!
Куда уж там Раскольникову до них! Тут же - с разделением труда - НОТ прямо! Один — глушит сокиркой, заваливает - хррапыссь!!! Другая — докалывает, как рыцарской мизеркородией какой - чик! - и готово! Да и точно попадает: какой-никакой, а специалист всё ж! Ну, а та — тоже дружняя парочка в окно уже кидае. Точнее, она быстренько карманы обшукивает и в сумочку, что поценнее, к себе складывает, а он — как мешок с зерном на плечо жмурика вскидывает и в окно шпуляет — как и не было никого:
— Я кахда механизатором ў эМТээСи рабоаў, так мне ўсе заўидоўали: ну нихто не мог за один раз стока комбикорму додому ўнести! И не надорўаўся ж, как ўидите! Не зря ж про меня гоўорять...
— Ну хватит болтать! Не на пленуме! Зовы давай! Хто тама ешшо?
И вот зовут-зовут - без имени отчества уже - и... никого! А со счёта, как назло, сбились. Стали вспоминать, кого звали: поимённо... И пальцы окровавлённые загибать... Вроде бы все... Вроде бы как всех...
— Посмотры там в окно — посчитай, сколько их накидал?! Считать-то умеешь? Или только — ****ить с трибуны можешь?
— Та й не ўидно! Кучею, падло, лежат! Надо-ть было подальшей их раскидыўать! Но много! Прямо как ў Куропатах где или ў Катыне какой! Я ўообще...
— Ну, хватит, будя языком-то чесать — потом расскажешь! Нашёл тоже еще с кем сравнивать, поганец... За этих твоих козлов архаровских Бог только похвалит: столько грому Ему сэкономить нам удалось... Пойдём у комнату — поглядимо хто там ешшо зостался?
Пришли, смотрят, а там — один-одинёшенек сидит, за столом спит: Съельцынд это уснул за столом, вырубился. Эббонерша вспомнила тут, что он как пришел, так сразу же себе сам штрафной стакан коньяку налил и выпил его залпом, хотя первый же за стол и уселся. Но, видно, так он хотел доказать, что у него больше, чем у всех остальных присутствующих уважения к академику имеется. И сразу же после этого и второй стакан накатил и опрокинул! Одним ковтком! Ну, вот его на старых дрожжах, наверняка, и развезло так. Но вообще-то его, собственно, официально т не звали: он же не входил в состав ГлавПУРа. Так он сам, наверное, где-то разнюхал и приехал. К тому же и без предупреждения, и подшофе уж, и весь мокрый, грязный: говорил, что его это в канаву столкнули какие-то пьяные идиоты. Ну, не прогонять же было...
Судьба... То везёт, а то — нет... То, вроде бы, как и повезло, а оно — лучше бы наоборот всё было бы... так же вот и здесь... Тут повезло, что вырубился: ведь под горячую руку мало ли, кто кого уважает! Тут уж не до этого: тоже уважили бы — будь здоров! - это точно... Судьба... Стольких ахнуть — это уже не шутка, аж взмокли все, так устали... Хорошо еще, что не сопротивлялись: авторитет всех давил. Да и то — сам президент-секретарь с супругой, академик с мировым именем!.. Рабы — сверху донизу... Пищали только по-заячьи перед смертью — уже наверняка её предчувствуя...
— Ну, так и што, Андрей Степаноўич? Што это Ўы задумалися? Как ўам ндраўится этот пропоец? Щас туда его нести? Или... эта... здеся сначала.. и потом снести... ўынести?
— Та не надо-ть туда: он же пил коньяк, а в нём — медленный яд...
— А-а-а это... Я ж тож-ж-ж немнож-ж-ж ўот...
— Вот видишь, Мишель, говорила я тебе, и сколько раз! Пей только, как я — только водочку! Ўот и допрыгаўся... Наконец-то...
— Та в водке яд более быстродействующий. Сейчас долбанёт!
Шлёп!! Навзничь!! Глаза стеклянные, и в сумочку намертво вцепилась.
— Урра!... А ў коньяку ж помедленнее ж — може ўрача скорее?!!
— Та не бойсь! От коньяку противоядие есть! На кухне стоит, пойдём быстрее!
Хррапыссь!!!
— Я им, собакам, бомбу водяную изготовил — миллиарды были страчены! И никакого толку! А тут — простая сокирка, за два рубля пятьдесят копеек всего — и такая красота!! Да, как же прав был Достоевский: «Красота спасётъ мiръ!»
* * *
Приложение.
Президент, наш, России еще тогда нашей, а не ихней, помнится, в бытность свою коммунистом будучи, требовал для себя от соратников по Партии прижизненной реабилитации, видимо, дабы не уподобиться замученным в подвалах ЧК Бухарику, Каменеву, Зиновьеву, Иегуде - и другим героям Пламенной Революции, предавшим Великие Идеалы освобождения человека труда от кандалов эксплуатации его мошенниками, подлецами и хапугами. Но соратники Ельцина и его коллеги по партийному делу и марксисткой мысли не поняли, видимо, из-за собственной врожденной неграмотности, чего он это хочет от них вдруг. Они совершенно не шурупили ни в чём, кроме как в разврате, воровстве и пьянстве.
Против Российской Властии никто не устоит! Как ни хитрить. Ничего с ней нельзя исделать! Тем более - в одиночку. Правда, один такой «орёл» предлагал отправлять им туда письма, «сдобренные» крысиным ядом. Естественно, - благодарственные. Само собой - без обратного адреса. Ежедневные - понятно. Ну, и что из этого? Ну, сыпь на руках у тамошних референтов пойдёт, но до них-то самих - до главарей - те письма ж не дойдут? Только крыс еще больше станет - яд переводить...
а другой такой маньяк еще в ранней юности как-то поклялся посвятить свою жизнь борьбе с Советской Властию, но только после того, как защитит кандидатскую диссертацию по марксизмо-ленинизму. И потом он всю свою жизнь по пьяни обещал:
-Вот защитю на днях как-нибудь диссертацию - и за дело! За дело жизни примусь! Сразу же - в бой! Клянуся своею жизнию!
Так он до сих пор и не защитится всё никак. Только метаалкогольным психопатом стал - вот и весь эффект его борьбы.
Вот как тонко может достать Советская Властия на самых дальних подступах к себе люого потенциально опасного - да и вообще любого - индивида. Это, и вправду, похоже как с ножом на паровоз серии «ИС» - «Иосиф Сталин»: ну, хоть бы уж электропроводку, в сердцах, перерезать - так и той нет
Да какой там нож?! Вон, даже если сам академик Сцухеров, даже с водяной - родной своей - бомбой, и тот ничего не может с ней поделать! Хотя и нельзя сказать, что не старается. А ему-то вот как раз, да еще на пару тем более с такой своей дружней женой Ибондершей, уж можно-то было бы что-нибудь в этом плане отчебучить. Скажем, взять да и запендюрить в это их кремлёвское кубло парочку - для надёжности - этих самых водяных - родных ему - устройств. Вот расчистилось бы места...хотя, в тоже время Москва всё ж... и чего это они переехали из Ленинграда?.. Не сиделось им там... В блокаду б, может быть, и сами от дистрофии скопытились бы... Хотя нет, путаю я чего-то: эта банда и в войну в подземельях гуляла, гудели по чёрному... Им же всё нипочём... но, вообще-то, того города не так жалко б, всё равно он на болото - сам скоро развалится. Быть Петербурху пусту, ведь говаривалось российской пророчицей некогда. Придурок же место выбирал и строил на берегу пустынных волн и на костях народных. Пётр Первый - Примус. Пётр Примус... так что миллион туда-сюда плюс-минус мало чего изменил бы в статистике, по которой они людей считают, Правда, за людей их не считая... Но должно быть... А, вот! Есть выход!! Во, как надо!!