В одной королевской конюшне жил-был один серый осел. Это был самый обычный, самый что ни на есть серый осел с длинными, как ему и положено, ушами и маленькими ослиными мозгами. Каждый день осел занимался тем, что на маленькой тележке привозил в королевский замок молоко, сыр, творог, сливки и масло от молочника, картофель, кукурузу, капусту и морковь от огородника, окорока, птицу, грудинку и вырезку от мясника. Так ежедневно изо дня в день работал серый осел, каждый вечер неизменно возвращаясь в свое стойло в конюшне. Надо сказать, что на этой конюшне он был единственным ослом. Во всех других стойлах жили большие сильные гвардейские кони. Целая армия конюхов и кузнецов ежедневно осматривала коней, чистила копыта, завивала гривы и заплетала в двести три косички хвосты. Дважды в день, утром и вечером, коням засыпали отборного ячменя, заваренного в горячей воде, а в обед им давали по две охапки отменного горного сена. Кони были сыты и довольны своей жизнью. Королевская конница была гордостью страны, потому что больше нигде не было таких сильных, таких красивых и смелых коней. Много раз они помогали королю отражать вражеские атаки на королевство и одерживать победу в боях. Когда их выводили на работу – то есть на большой королевский военный смотр, то каждого коня наряжали в красивую темно-красную шитую золотом сбрую, и каждому на спину клали такое же темно-красное, расшитое золотыми нитками седло с позолоченными стременами. Бодрой рысью кони выбегали из конюшни и радовались, как маленькие, потому что очень любили военный строй, призывный звук горна и военный оркестр. «Бездельники, вам есть, чему радоваться, - завистливо думал осел в своем углу, хрустя отрубями и капустными кочерыжками – Вот поработали бы, как я – посмотрел бы я на вас. Вы тележек не таскаете, все дни напролет беситесь на лугах. А если и берут вас поработать, так и там одно развлечение! И за что только вас так холят и лелеют? Тут есть, между прочим, и подостойнее вас. А золотошитых седел не имеют, и ячменя не видят, разве что от вас случайно перепадет с телеги конюха горстка-другая. И уж копыт нам никто не чистит, и хвостов не заплетает!» - так думал завистливый осел, глядя на коней. А те, как нарочно, не обращали никакого внимания на бедного осла. Но тот жил, и надеялся, что уж когда-нибудь его час настанет.
И вот однажды в конюшню зашли главный церемониймейстер Его Величества, главный конюх и погонщик осла. Они подошли к его стойлу и стали разговаривать.
- Характер у него не ахти, - говорил погонщик, - но уж я-то знаю, как заставить его работать.
- Такая досада, - говорил главный церемониймейстер – перед самым праздником ослик нашего Инфанта взял да и подох от колик!
- Этот вполне сгодится, - говорил главный конюх – подкормить его немного, да начистить.
«Ага! – смекнул осел – что-то они такое затеяли. Видать это неспроста. Уж очень они мною заинтересованы. Я знал, что слухи о моих достоинствах рано или поздно достигнут ушей короля! И обо мне заговорят! Еще как заговорят!» И, кажется, осел оказался прав. Этим же днем его перевели в более просторное и чистое стойло, назначили персонального конюха и теперь нашего осла ежедневно мыли, начищали скребком, расчесывали гриву и кисточку на хвосте. Его освободили от работы. Отруби и кочерыжки исчезли из его кормушки. Теперь ему три раза в день давали пропаренный ячмень, свежую морковку и яблоки. Потом пришел скорняк, снял с осла мерки. Несколько раз в конюшню прибегал мальчик лет десяти – Инфант, сын короля. Ему было интересно смотреть на своего нового ослика. Он кормил его из своих рук сладким рассыпчатым печеньем и гладил его жесткую гриву. Осел был очень доволен и горд собой. «Смотрите-ка, ну и кто оказался на высоте? – думал он, мысленно насмехаясь над королевскими конями – Видали? Сам сын короля поступил ко мне в услужение! Он лично приходит ко мне и кормит меня из своих рук! Я же говорил, что когда-нибудь меня оценят по достоинству!» И в своих ослиных мыслях он возносился все выше и выше над презренными конями.
Так прошло недели две, или чуть побольше. Осел располнел, залоснился и изрядно обленился. Ему уже не хотелось каждый день возить скрипучую тележку по городу. Он страстно желал одного – сытно кушать каждый день, а, главное, чтобы ненавистные кони признали, что он стоит куда выше, чем они. Но кони делали вид, что не замечают успехов осла. Они по-прежнему радовались военным парадам и смотрам, легко нося на своих спинах рослых гвардейцев. Осел считал, что они просто ему завидовали.
Наконец, настал Великий День осла. В этот день в стране отмечали праздник. Все жители королевства старались попасть на главную городскую площадь, где проходил военный парад, где с высокой трибуны король, королева и их сын приветствовали собравшихся подданных, а потом начинался большой карнавал. Какая же роль была приготовлена в этом празднестве ослу? А он должен был везти на площадь маленького Инфанта – такова была традиция. Маленький принц должен был проехать на ослике через весь город, приветствуя жителей и одаривая детей конфетами.
И вот рано утром осла вывели из стойла, вычистили, хотя он и так был чист, как лист бумаги. Появился скорняк. В руках он нес чудесное по красоте темно-красное седельце, богато расшитое золотыми узорами, и такую же дивную уздечку. Осел был так восхищен теми почестями, которые, как он думал, ему оказывают, что даже попытался взбрыкнуть. Его оседлали. Какая же красивая упряжь была на нем! Маленькие золотые колокольцы позвякивали при каждом движении, тяжелые кисти покачивались в такт шагам, а пушистый султан между ушей порхал, словно бабочка. Инфанта посадили в седло, и осел, ведомый под уздцы главным конюхом, зашагал по улицам города.
Едва выйдя на улицу, осел обомлел. Тысячи наряженных людей с цветами в руках стояли вдоль дороги и радостно кричали «Ура!». Цветы, которые прежде осел видел только в богатых садах, падали ему под ноги, и он важно ступал по ним, стараясь как можно выше задрать нос. Люди расступались перед ним, давая дорогу, и кланялись. Конечно, они кланялись Инфанту! Конечно, они приветствовали Инфанта! Но глупый гордый осел думал, что они кланяются и приветствуют его. «Настал мой час! – торжествовал осел – смотрите, весь город, все королевство собралось посмотреть, как я иду! Смотрите, глупые королевские кони, как приветствуют того, кого вы считали ниже себя! Смотрите и завидуйте! Как счастливы люди, что видят меня! Как они почитаю меня! Какие королевские почести воздают мне! Я топчу ногами розы и лилии. Передо мной расступаются, так меня уважают! А все-таки я был прав. Справедливость восторжествовала. Я занял то место, которое мне было уготовано от моего рождения». Так думал осел, гордо шагая по площадям и улицам. Весь день он был в центре внимания, его охраняла стража, покуда Инфант со своими родителями участвовал в празднике, а вечером его отвели назад в конюшню и задали двойную порцию ячменя.
Само собой осел полагал, что на следующий день его ожидает такое же торжество. С рассвета он уже был готов снова принимать почести от горожан. Он прождал час, два, но никто не пришел. «Верно, они решили дать мне отдохнуть, - подумал осел. – Что ж, очень мило с их стороны. От славы тоже надо отдыхать» - и он улегся в углу, чтобы поспать еще немного. Но поспать ему не пришлось. Скрипнула входная дверь и раздались знакомые шаги погонщика. Осел вскочил. «Нет, все-таки опять праздник в мою честь! – решил он. – Но почему за мной пришел погонщик? Это же обязанность главного конюха – приходить за мной!» Не успел осел что-либо понять, как погонщик накинул на него старую потертую сбрую и потянул к выходу. Осел возмутился. «Нет!!! Это какая-то ошибка!!! Мне нельзя одевать такую никудышную сбрую! Разве можно мне носить такую ужасную уздечку?!» - но его никто не спрашивал. Погонщик упорно тянул его вперед. Во дворе осел увидел свою старую тележку, на которой всегда возил продукты. «Нет, этого не может быть… - ужаснулся он – Это какая-то чудовищная ошибка! Меня ждут люди! Я не могу сейчас заниматься такой грязной и тяжелой работой! Это же убьет меня!!!» и он встал на дыбы.
- Ах, ты, дрянь такая! – возмутился погонщик и отвесил ослу приличного пинка, которым имел обыкновение награждать его всякий раз, когда тот вздумывал артачиться. – Смотри у меня! – пригрозил он ослу кулаком. Осел был в ужасе от такой наглости. Он начал метаться, кричать, брыкаться, требуя уважительного к себе отношения, но в ответ получил порцию тумаков. Наконец, измученный его выходками погонщик отвел его назад в стойло, причем в старое стойло! и отхлестал его поводьями так, что у осла онемела та часть тела, на которой люди обычно сидят. Он ушел, потом пришел через час и попробовал снова взнуздать осла, но у него опять ничего не вышло. Осел сопротивлялся, как бешеный. Благородные кони молча взирали на эти сцены, иногда странно переглядываясь между собой. Ослу казалось, что они злорадствуют. И всего больнее было сознание того, что эти зазнайки стали свидетелями его унижения.
На следующее утро погонщик пришел к стойлу осла с главным конюхом. «А, наконец-то! – обрадовался осел – Поняли, что я за птица?!» и приготовился нарядиться в золотошитую сбрую.
- Уж сил никаких нет! – жаловался погонщик. - Мне же надо торопиться, а он ни в какую, как с ума свихнулся. Вчера пришлось у свояка одолжить осла, чтобы вовремя продукты доставить. Да разве можно с такой скотиной работать? На кой мне такой осел нужен?!
Главный конюх бросил короткий взгляд на гордого осла и сказал:
- Хорошо. Возьмите пока лошадь, а завтра у Вас будет новый осел.
- Спасибо Вам, - кланялся погонщик, сминая в мозолистых руках потрепанную шляпу. – Выручили, а то прямо сил никаких нет.
На следующее утро в конюшне был новый осел. А что же случилось со старым? Его отправили на живодерню.