В жизни девушки Лены был один принцип, который определял её взгляды на происходящие события в личной жизни – мужчина мне должен. Должен и всё. Она никогда не задавалась вопросом, что есть отношения между полами. Слово «обязательства» имело решающее значение только в свете обязательств к ней самой.
Молодость, красота, женственность настолько хорошо сочеталось с умением искать выгоду только для себя, не давая ничего взамен, что порой вызывало невольное восхищение. Нет, не раздражало, а именно заставляло удивленно понимать, что есть женщины, ловко манипулирующие чувствами других людей.
Смены кавалеров проходили с завидной регулярностью, с косвенным участием всех соседей подъезда. Моя квартира находилась наискосок и на этаж ниже. Слышимость в домах давала возможность жителям узнавать новости, происходящие вокруг и возле не выходя из квартиры. Так что моё причастие к некоторым сценам жизни Лены непроизвольно стало чем-то естественным и само собой разумеющимся.
Вошло в ритуал: окончание ремонта очередной комнаты, кухни или покупки машины, сопровождалось бурными расставаниями с щедрым ухажером, который упорно не хотел чувствовать себя использованной тряпкой. Проходило время, всё успокаивалось, и Елена важно шествовала по двору уже с новым импозантным мужчиной.
Звук дребезжащей дрели долго сотрясал соседские головы и нервы. В итоге: чудная модная входная дверь, красивого вишневого цвета монолитом закрывала жилище Елены. А через два дня разразился очередной скандал. От грохота и крика ходило ходуном два подъезда. Отвергнутый жених яростно ломился в дверь к Елене Прекрасной с отборным матом и угрозами. Поняв, что это не возымело действия, Ромео разбил бутылку пива об перилла и с остервенением начал резать обивку двери с чудной кожей, матеря свою подругу и перечисляя затраты, вложенные в «тебя стерва поганая». Возня и крики, вперемежку с «военным действиями» долго мучили слух соседей. Когда всё успокоилось, моему взору предстала плачевная картина. Лестничная площадка в крови, осколки от разбитой бутылки мелкой и крупной крошкой усеяли весь пол. Что говорить о бедной двери, которая напоминала жалкое зрелище с остатками былой роскоши.
Утром следующего дня я проснулась от шепота сестры, которая звала меня по имени. Открыв глаза, я увидела, что она стоит на балконе и тихо зовет. Вставать было ужасно лень, но любопытство пересилило. Выйдя на балкон, я увидела следующую картину. На верху, импозантно облокотясь на балкон, стояла Елена и смотрела вниз. Внизу стоял вчерашний Ромео с двумя мужчинами в рабочих костюмах. Он задрал голову вверх и спросил: «Ленок, спелая вишня или бордо?» Лена лениво задумалась и сказала: «Бордо». Ромео: «Ленок, щас всё будет» и, обращаясь к рабочим: «Всё понятно? – Бордо".