Судьбы детей вершились взрослыми. Первая в области школа-интернат долгое время оставалась единственной одиннадцатилетней, но где-то там, наверху, решено было и её сделать восьмилеткой. В один "прекрасный" день учащиеся восьмых, девятых, десятых и одиннадцатых классов одновременно стали выпускниками.
...
С самого утра среди старшеклассников царил возбуждённо радостный переполох.
Девчата толпились перед большим единственным зеркалом в холле.
Одни, наступая, друг другу на ноги, подныривая под поднятые руки подруг и вставая на цыпочки, примеряли свои вечерние наряды. Другие, опасливо покачиваясь на непривычно высоких каблучках своих новых туфель, то и дело подворачивая то одну, то другую ногу, оттачивали степенную взрослую походку, прохаживаясь взад и вперед по длинному светлому коридору.
В комнатах, меняясь ролями парикмахеров и клиентов, сооружались прически невиданной доселе высоты, добиваясь нужного эффекта расчесыванием волос "против шерсти ".
Ребята, несмотря на щедрость июньского солнца, солидно щеголяли в новых строгих костюмах и белых рубашках с наглухо застегнутыми тугими воротничками, время от времени то, затягивая, то, ослабляя на своих неокрепших юношеских шеях, ультрамодные галстуки-шнуры. Собираясь группками, они вели важные мужские разговоры и впервые открыто и неспешно закуривали.
Интернат находился в живописнейшем местечке далеко за городом. Его новые белые трёхэтажные корпуса, построенные по типовому проекту, мирно уживались между садами, прудами и аллеями бывшей помещичьей усадьбы со старинными зданиями церкви и похожего на дворец господского дома.
И сегодняшние выпускники встречали сейчас своих родных, приехавших сюда даже из самых захолустных деревень и деревенек всей области с единственной целью разделить со своими детьми радость этого долгожданного дня.
Не переставая, хлопали двери.
- Люда, к тебе мама приехала! Борька, встречай бабушку! Степанова, к тебе пришли!.. - то тут, то там слышались радостные возгласы свободных от подобных волнений и приготовлений первоклашек.
К сестрам-близнецам Левановым приехала почти слепая мать. Впервые одноклассники увидели маму Наташи. Даже к Сергею Чижову, у которого вовсе не было родителей, приехала его старшая сестра.
Многие родители появились здесь впервые.
А вот Шурина мама бывала тут раньше. Школьные сотрудники как сейчас помнили тот день, когда она привезла сюда своего младшего сына и день, когда забирала его из интерната. (Не по возрасту серьезный и рассудительный мальчик, вызывающий восхищенное умиление взрослых, пришёлся не по душе своим сверстникам, и через месяц интернатовской жизни "неколлективный " ребёнок на три месяца стал пациентом детского отделения областной психиатрической больницы.)
Шура нетерпеливо оглядывалась на каждый скрип открывающейся двери. Она ждала свою мать, которая не раз за эти долгие годы, проведенные вдали от дома, являлась в девичьих снах веселой и доброй феей.
- Мама не приедет, - размышляла Саша, но в глубине души всё же надеялась, что та, по обыкновению, просто опаздывает. - Мама! Мама!..
Пролетали мимо поздравления и напутствия педагогов; вяло и безрадостно отвечала выпускница на рукопожатия директора, вручающего ей аттестат зрелости и памятный подарок; дружные доброжелательные аплодисменты переполненного зала не радовали: не было рядом самого родного ей человека.
...
За огромным праздничным столом Шурик, как звал её Сережа, оказалась рядом с ним. С тех пор, как пять лет назад Серёжка Чижов появился в школе, их связывали не только общие кружки "по интересам", но и какие-то особые дружеские отношения.
Оба прекрасно рисовали, и не раз их головы сталкивались над красным полотнищем праздничного транспаранта при написании огромных белых букв.
Одновременно оба оказывались занятыми в одном и том же спектакле школьного драматического кружка, а репетиции с их участием непременно превращались в "Клуб Веселых и Находчивых". Несмотря на то, что за пару последних лет Шура вытянулась на голову выше своих одноклассниц, а Серёга так и остался на уровне среднего, каждый из них оставался душой своей баскетбольной команды и неизменным болельщиком за команду друг друга.
Сергей, которого все от первоклашек до преподавателей ласково звали Чижиком, был всеобщим любимцем, и, что называется, "юморным" парнем, а Шура тонким ценителем остроумных розыгрышей и шуток. И хотя Чижик учился на класс младше - в школьной столовой, в экскурсионном автобусе, на праздниках и в туристических походах они всегда оказывались рядом.
В такие моменты однокашники с некоторым преувеличением, но с неизменным постоянством, подтрунивали:
- Саша, а Чижик тебе как раз... - и, выдержав многозначительную паузу, добавляли, - по плечо!
В первый класс Шура пошла с шести лет и была на год-два младше своих одноклассников. В этом году она оканчивала среднюю школу, Чижику оставался ещё год.
Теперь Чижик, привычно отпуская свои шуточки для "публики", как бы между прочим, доливал шампанским её бокал и подкладывал в тарелку "недосягаемые " лакомства.
- Шурик, ну, чё ты? Проснись! Такой день... Может, в последний раз вот так рядом сидим, - с тихой грустью в голосе попытался Серёжка растормошить свою соседку.
- В последний? - дошёл, наконец, до девушки смысл происходящих событий.
- Как же так? - встрепенулась она, вдруг осознав, что, может, уже никогда больше не увидит этого привычно шутливого лица с мелкими лучиками-морщинками у смеющихся глаз, и никто больше тайком от стороннего глаза не переложит в её тарелку из своей пирожок или вовсе не лишний кусочек рыбы.
В последний раз завтра закроется за ней школьная дверь, и навсегда останутся здесь "самые первые страницы её биографии".