Моему другу посвящаю…
Все события вымышлены, совпадения случайны.
«Забвение»
«Те, кто находятся на вершине власти, могут повелеть и любое наше деяние будет предано забвению, но пока на этом свете есть те, кто помнит, кто может рассказать, кто может оставить в памяти других те события, которые происходили, ни одна власть не сможет повелеть запамятовать это другим».
Человеческие чувства практически не имеют границ. При желании мы можем с большой уверенностью описать любой предмет, явление природы, действия и поступки, а вот однозначно сказать, где в поступках того или иного человека «Добро», а где «Зло» - практически невозможно.
Единственное место в мире, где практически всё однозначно – это война. Как бы всё не выглядело со стороны цинично, но на войне всё делится на «черное» и «белое», «добро» и «зло». Каждый из тех, кто был «там», с определенной долей уверенности скажет что «хорошо», а что «плохо» и неважно, с какой стороны он находился. А так ли это? Я вам скажу честно - не всегда. Почему? Потому что очень часто бывает так, что поступки некоторых людей воспринимаются по-другому, если ты знаешь, почему так произошло…
…тяжелые, словно свинцовые, тучи затянули небо. Взвесь от мелко моросящего дождя не позволяла рассмотреть происходящее на площади так, как того хотелось. Наш наблюдательный пункт был на крыше бывшего обкома партии, а теперь здания местного правительства. Мы смотрели в оптику на толпу националистов, которая собралась для митинга.
- Как такое могло случиться? – спросил меня Андрей, - Почему они так поступили?
- Наверное, у них были на то причины, - я старался уйти от темы этого разговора, потому что не было у меня ответа на его вопросы.
- Неужели, можно вот так вот просто взять и уйти, бросив всё…
- Разве они первые? За последнее время многие подались на «свои Родины».
- Это большая разница, убежать к «самостийным» и «незалежным», или уйти с «этими» в горы… - не унимался Андрей.
- Бог им судья, давай закончим эту тему, смотри за толпой, - мне не хотелось говорить об этом.
Новость о том, что два наших офицера ушли к «нацикам», не давала мне покоя по многим причинам.
Во-первых – для меня это было не приемлемо, вот так вот бросить всё и уйти, хотя меня и звали служить в новой прибалтийской республике, обещая золотые горы и быстрое продвижение по службе.
Во-вторых – один из «ушедших» офицеров был моим другом. Мы вместе служили срочную службу, затем наши пути разошлись, а потом вновь пересеклись, где мы с ним встретились уже офицерами.
Я занялся «делом»… а именно, «в оптику» рассматривал тех, кто сейчас на площади устраивал митинг. Всё это делалось для того, чтоб найти «провокаторов» и зачинщиков, а при необходимости вывести их из строя.
Вдруг в толпе я увидел знакомую фигуру и по характерным движениям этого человека понял, что смотрю на того кого знаю – это был Сергей. Я зажмурился, посмотрел еще раз. Нет, я не ошибся – это был он. Словно почувствовав, Серега поднял глаза и посмотрел на меня. Мне показалось, что он улыбнулся и подмигнул мне, но скорее всего это мне показалось…
Мы на совещании у командира сводного полка.
- На пути следования нашей колонны возле моста нас ждет засада. Экстремистов будет человек 12. Их задача обстрелять колонну со стороны жилых домов, при ответном огне с нашей стороны посеять панику среди местного населения. Это провокация. Для предотвращения провокации необходимо…
…наш экипаж прибывает на точку, указанную КэПом до прихода колоны. Угрюмого вида «товарисчи» были заметны на фоне местного населения. Банальная проверка «паспортного режима» только подтверждает, что «гордые» люди из соседней республики «Приехали к другу». Оружия мы не нашли, да и особо мы и не искали. Наша задача была обеспечить прохождение колоны без происшествий. Все прошло по плану, «по нашему» плану.
Очередное совещание.
- Сегодня с 19.00 до 20.00 произойдет транспортировка в Кабардино-Балкарию оружия и боеприпасов, а так же подрывной литературы для бандформирований с территории Чечено-Ингушетии. Будет использован аэропорт «сельхоз авиации». Операцию по доставке этого груза контролируют представители Конфедерации Горских Народов Кавказа. Наша задача…
… а вот это уже не игрушки, здесь просто так никто ничего не отдаст. Адреналин прёт со всех щелей. На операцию идут офицеры, прапорщики и наиболее подготовленные бойцы. Мы собираемся «по полной». У каждого по два подсумка набитых боеприпасами. Я ещё в карманы засунул два рожка. Глядя на меня, Андрюха взял два рожка и стал набивать их патронами.
- А не много ли берем патронов?
- Я бы даже сказал – мало. Было бы куда впихнуть, я б еще набрал.
- Думаешь, будут биться? – сказал Андрюха.
Я глянул на него и понял, что он ищет поддержки и хочет разогнать свои сомнения.
- А ты бы отдал «свое кровное»?
- Нет.
- Вот так и они, ничего нам просто так не отдадут.
- Андрис, как ты думаешь, откуда кэп знает о месте и времени операции?
- Мне кажется, «комитетчики»* постарались. Они всегда так, сначала сливают информацию, а потом наблюдают как всё пройдет, а если что-то пойдет не так, то наш кэп первый и получит по голове.
- Мдя…
- А ты как думал? Когда мы были в Баку, было нечто похожее, только сейчас я думаю покруче будет…
… нас засекли. Не трудно было догадаться, что нас встретят «с хлебом и солью». Ощетинившись стволами, ожило здание «аэропорта». Хотя, какой это «аэропорт», сарай сараем.
Пули засвистели, казалось, со всех сторон. Я кулем свалился на землю и что было силы, перебирая руками и ногами, постарался спрятаться за колесом БТэРа. Глухой стук пули в колесо и взрытый асфальт в том месте, где еще мгновение назад я находился, заставил меня выйти из эйфории. «Твою маковку, нехай» - пронеслась в моей голове. Прижавшись спиной к колесу, я щелкнул предохранителем и передернул затвор, загоняя патрон в патронник. Всё моё тело дрожало, руки плясали, словно с перепоя, а сердце пыталось вырваться наружу. Я сделал глубокий вдох и попытался сдержать дыхание. Высунувшись из-за колеса и дав короткую очередь в сторону здания, я отскочил назад и стал осматриваться. Посмотрев по сторонам, я увидел всех своих целыми и невредимыми. Наверное, мое выражение лица было такое же, как и у них - глупое и с вытаращенными глазами.
- Ни хрена себе… - сказал Андрюха.
- А ты как думал, - ответил я ему и снова шмальнул короткой очередью в сторону здания «аэропорта». Основной шквал огня стих. Всё пришло в движение - люди, техника, связь, а над головой гулко ударил ПКТ*…
…мы прочесывали здание. Моим напарником был Андрюха. В одном из помещений, когда я уже выходил, в проеме окна резко выросла фигура в камуфляже. Хрен знает, откуда он там появился, ведь когда я заглянул на балкон, его там не было. Все дальнейшее для меня происходило, как в кино при замедленной съемке. Боевик что-то гортанно закричал, его автомат взметнулся в нашу сторону.
В этот день в небесной канцелярии, видимо, было другое расписание. Как я потом понял, он, вскидывая автомат в нашу сторону, банально зацепился за край подоконника - это спасло Андрюхе и мне жизнь.
Андрюха, в отличие от меня, разгильдяя, ещё удерживал свой автомат в боевой готовности, поэтому он просто довел ствол и утопил спуск. «Калашников» коротко рявкнул, выплевывая очередь в три патрона. Спасительная сила отбросила боевика на балкон, но он все-таки нажал на курок и его автомат огрызнулся очередью, при этом боевик безвольным мешком перевалился через перила.
- Спасибо… - все, что я смог промямлить, стоя обсыпанный штукатуркой с придурковатым видом…
То, что мы плохо подготовились «было и ежику понятно», мы ещё не умели воевать, мы ещё плохо понимали, что и как нужно делать. Всё это (опыт) придет потом и на другой войне, а сейчас часть боевиков, во весь опор, пыталась скрыться от нас в сторону кустарника. Как, оказалось, там был их УАЗик.
Мы попрыгали в БТР и решили их догнать, а затем взять в плен. Злость, простая банальна злость гнала меня. Пришло осознание того, что за сегодняшний день я мог уже несколько раз «попасть к праотцам» и поэтому злость за это гнала меня и моих товарищей завершить начатое, тем более что к этим чувствам стал еще добавляться азарт. Азарт охотника, который стремиться поймать свою дичь.
У сепаратистов было преимущество во времени и знанию местности. После непродолжительного преследования стало понятно, что они от нас уходят. Оставалось одно – обстрелять. Я и Андрюха, по мере возможности, стали прицельно стрелять в уходящий от нас УАЗ. Нам повезло. УАЗик завилял и слетел в кювет, где и врезался в дерево. Остановившись на расстоянии, мы спешились и осторожно стали окружать нашу добычу. За рулем было обмякшее тело, пуля попала ему прямо в затылок, а в салоне ещё три пассажира. Двое из них были нашими знакомыми. Это были два наших бывших офицера. Сергей и Дима. Мы стали вытаскивать их, а они приходить в чувство.
- Ах ты, с-сука… - я ударил прикладом в лицо Сергея и повалил его на землю. В его глазах не было страха, в его глазах не было боли, в его глазах была усмешка.
Та самая усмешка, которая была в его глазах, когда мы с ним, будучи солдатами спаринговались и я уже думал, что выиграю бой. Та самая усмешка, после которой я получил удар в голову и нокаут. Та самая усмешка, после которой он стал драться вместе со мной на дискотеке. Та самая усмешка, которая была присуща только моему другу – Сергею.
- Тварь… - сказал я и смачно плюнул ему в лицо.
Он молчал. И только лукавая улыбка была в его в глазах…
В этот день для меня мир перевернулся окончательно. Те, кто вчера были друзьями - стали врагами. Те, кто был с тобой рядом и готов был прийти на помощь – стали врагами. Те, кто еще вчера с тобой делился последним куском хлеба - стали врагами. Те, кто ещё вчера готов был рискнуть своей жизнью ради тебя – стали врагами…
Были лихие времена. Начало 90-х…
Рушился мир, в котором мы жили. Менялось всё и становилось не привычно для восприятия. Менялись ценности жизни. Во главу угла становились деньги…
Сергея Булаева и Дмитрия Монкачева уволили из войск. Затем их осудили…
Шло время, менялась страна, менялись и мы, но то гадкое чувство оставалось тяжелым грузом на душе.
… в тот день, мне понадобились документы в архиве. Начальник спецхрана была занята какими-то неотложными делами, и мне пришлось самому искать документы. На глаза мне попалась папка со знакомой фамилией. Скорее ради любопытства я её открыл…
… в сентябре 1992 года для решения служебно-боевых задач в Кабардино-Балкарии в связи со сложной оперативной обстановкой было принято решение по согласованию с Вами, учитывая то, что на тот момент во Внутренних Войсках не было штатных структур для ведения разведки, была создана офицерская разведгруппа. Старший группы – старший лейтенант Булаев Сергей Николаевич (личный номер С-451087) с задачами:
- провести разведку;
- внедриться в одну из экстремистки настроенных группировок;
- выяснить цели и задачи;
- определить руководителей и активных участников бандформирования;
- выяснить каналы поставки вооружения и боеприпасов;
По оперативной легенде, офицеры должны были внедриться в бандформирование, как участники событий в Нагорном Карабахе, Приднестровье и Сербии.
… о результатах выполнения боевых задач было доложено лично Министру Внутренних Дел…
…за смелость и решительность, разумную инициативу, мужество и отвагу в условиях сопряженных с риском для жизни, представить старшего лейтенанта Булаева Сергея Николаевича к правительственной награде…
Я закрыл личное дело и вышел из архива. Меня словно ударили обухом по голове. Как такое могло случиться? Почему он мне ничего не сказал? Почему? Почему он молчал потом? Он же ведь мог сказать мне, была же ведь возможность…
Его глаза, его усмешка, он же мне давал понять, а я его не понял…
Нам только кажется, что мы знаем где «черное» и «белое».
Нам только кажется, что мы понимаем где «добро», а где «зло»…
- комитетчики – (жаргонное) – сотрудники КГБ
- ПКТ – пулемет Калашникова (танковый)