-----------------------------------------Моим друзьям - архангелогородцам
Лежебо-ока, лежебо-ока…
Вот только бы обидеть чем приличную и уважаемую клумбу!
Ну да, люблю я зелёную спинку погреть под тёплыми лучами поморского солнышка. И что? Так сразу и лежебока?
А кто то солнышко не любит? Ткните мне в того оригинала пальцем, и я первая кину в него бордюрным камнем, что вот уже шестой год крепко обнимает меня почти по всему периметру.
За то ему, конечно, честь и хвала, но лучше б по всему, а то бок, где часть камня выбила темпераментная Тойота, что так смачно и взасос поцеловала парней позапрошлым годом, уже начал оплывать под напором того гостя, что чаще всего приходит со стороны моря с почётным свинцово-лиловым эскортом. Капля камень, говорят, долбит. А я ж - не камень! Да и капель тот незванный гость приносит с собой не одну. И не две.
Как-то попробовала сосчитать, но после десятого десятка сбилась. Я, если честно, так и умею только до десяти. Но разве это так важно для настоящей клумбы?
Вот и я так думаю.
Важно, что бок оплывает и капель тех… Страсть как много! Тут хоть прикрывайся прежними заслугами дёрна, хоть не прикрывайся… Что они, заслуги те, для молодых, да ранних? Им бы только показать, насколько они крутые, а там…
Хоть трава не расти!
Вот она и не растёт…
Из-за Тойоты той!
Нет, вот лично я не понимаю таких женщин. Девушек – тем более! Целоваться сразу с тремя мужчинами на виду у всей привокзальной площади… Тьфу, глаза б мои на то не смотрели!
А мужики, мужики…
Дыхание сразу там где-то спёрло, головка закружи-илась… Побежа-а-али… Ну, вот куда побежали? Как будто им плохо у меня под боком было…
И что они в ней нашли? Да она ж… По сравнению со мной, старуха просто на заслуженном отдыхе! 82-го года прошлого… ПРОШЛОГО века рождения!
Откуда, откуда…
Оттуда. Когда тут всё мерили, после поцелуев тех страстных, один почти родственничек, в жилетке зелёной и с какими-то святящимися фигулинками на спинке проговорился…
Родственник, родственник - и не спорьте! Ну, подумаешь, не только спинка, но и грудка зелёные. Шпорник, он же такая вредина! Ну, не растёт он, как у меня, у него на спинке.
Вот он те блестючие и посадил…
Кстати, о чём это мы?
А-а-аа..
Ну да, люблю я солнышко! А кто его не любит? Если б оно, как в той Калифорнии, если матушке Годеции верить…
А верить ей можно. Она – женщина серьёзная, со всех сторон положительная. В бордюрах – очень эффектно смотрится. И цветёт… С июля и до самых считай заморозков. Какой резон ей всех нас тут обманывать и с самого начала лета пургу мести? Вот…
Если б солнышко у нас, как в той Калифорнии, каждый Божий день жарило без какого передыху на завтрак, обед и полдник, так то конечно…
Может, я б и устала от такого пристального внимания.
Хотя… Нет, Вы покажите мне ту женщину, которая от внимания устать может… Покажите, покажите…
Да, действительно. О бордюрных камнях мы уже говорили.
Нет! Вот, если б солнышко, как в той Калифорнии… А когда сегодня оно есть, а завтра и не дождётис-ся…
Отчего б и не погреться про запас? Может, оно, солнышко то, только к концу месяца про славный город Архангельск вспомнит?..
И хорошо, если вспомнит! А если нет? Вот и греюсь про запас…
Тем более, ещё месяца два – три… И всё! Разве погреешься? Хоть облежись весь! Оно ведь уже в конце августа только светит. А греть… Увы, и не греет совсем.
Да! Лежу. Греюсь.
Но почему лежебока сразу? Я ведь совсем и не на боку.
Бок – вот он. Где бордюрного камня нет.
А спинка – вот, зелёненькая. Ну, если уж точно, то не совсем и не везде. Там, где Шпорник – голубая и фиолетовая. А госпожа Годеция зацветёт, там буду тёмно-красной и розовой. Но зелёного всё-таки больше!
Правда, сейчас – не о том.
Спинка, она же на солнышке греется? Значит, - вверху. И лежу я, соответственно, на брюшке, а совсем и не на боку. Какая же я лежебока? Совсем нет.
Кто, кто… Ну, не знаю…
Вроде, так, если по уму, получается, что - брюхоногая клумба.
Брю-хо-но-гая.
Эти же… Ну, как их? Мол-л-люски.
Вот!
Моллюски же бывают брюхоногими? А почему клумба не может?
Ну, да… Чего нет, того нет…
Были б ноги, только б меня тут и видели!
Шум, грохот постоянный. То заходят на посадку, то взлетают… И обо всём том обязательно на всю Ивановскую.. Тьфу! Привокзальную! На всю привокзальную площадь орать надо!
-Граждане пассажиры, гра-аждане пассажи-иры… Рейс такой-то такой-то Сыктывкар – Петрозаводск соверши-ил поса-адку…
Вот военные – другое дело. Надо – взлетели. Надо – сели. И не обязательно о том каждому встречному - поперечному докладывать. Да и летать они нынче поменьше стали. Может с керосином какие проблемы?..
Но, всё-равно, и от МиГов этих шуму – более чем… Более чем!
Нет, были б ноги, давно бы перебралась куда на Павлиновку или на Набережную Двины. Тем более, у меня там родственников… Ну, Руслан просто грузовой! Или эта… Мрия. Правда та, как украинское гражданство получила, так и носа не кажет. Загорди-илася…
Что правда, то – правда… Нету ног.
Да и старшая тех женщин, что по весне мне железными расчёсками спинку в порядок привели, мусор разный сгребли, оплывший бок поправили, да госпожу Годецию неделю тому посадили… Степановна. Да, так её остальные называли.
Старшая, старшая! Оно по всему видно. И голос громкий и слушались её все. И куда какой куст Шпорника подсаживать - она говорила. И как Наперстянку обрезать – тоже.
Так вот. Та Степановна меня назвала… Назвала…
Клумбой нерегулярной. Вот!
Только нерегулярной почему?
Может, что зелёная я нерегулярно? Только весной и летом… Ну, а осенью – какая зелень, если оно только светит… А зимой… Так вообще. И не светит почти…
И ещё…
Степановна назвала меня «визитной карточкой».
Так и сказала, что я – визитная карточка Архангельска. И что по мне все пассажиры, что в Талаги прилетают, по мне обо всём городе судят. Потому надо, чтобы клумба, я то есть, была красивой и нарядной.
А что? Разве я не красивая? Или не нарядная?
Вот, сегодня, тот же рейс сыктывкарский.
Мама с малышом вышли с аэровокзала…
Нет, не с Сыктывкара они летели… Там, как других пассажиров послушать, тоже уже зелень есть. Значит ещё севернее откуда. Но – не с Нарьян-Мара. Оттуда свой рейс есть. И не с Салехарда. Тем, если в Петрозаводск, зачем на Сыктывкар? Они – на Москву сразу. А уж оттуда… С Воркуты получается? Наверное, так.
И вот, вышли эти мама с малышом… Года три – четыре ему. Не больше.
Не видели?
Жалко…
Это видеть надо…
Как стал малыш…
Смотрит на меня не отрываясь, глазёнки широко-широко открыты, как чудо какое увидел… И пальчиком показывает:
- Ма-ама... Тьява... Тьява зейоная... Ма-ама…
Уже посадку объявляют на рейс этот. Дальше, на Петрозаводск лететь надо, а малыша никак от меня не оторвать...
Не знаю, что уж там ему мама наобещала, чтоб он в самолёт без слёз пошел...
Нет, даже если б и ноги были…
Не ушла бы я. Нет.
Нравится мне тут.
Да и кто тогда визитной карточкой работать будет?
А всё – лежебока, лежебока…