НОВОГОДНИЙ ИЗЫСК.
- Не было раньше у нас такого звания - "дедовщина". Хошь верь, хошь не верь, - говорил Прокофьев, со смаком закусывая долькой огурчика рюмочку зелья. - Дело было, как сегодня, враз под Новый год.
Служил я и попал перед дембелем на "точку". Сам знаешь, что за место.
Полигон, глушь. Километры нет ни лешего. Нас, сам - четвёртый. Сержант. Командир - капитан - раз в неделю и перед ученьями. Остальное делали мы. Связь чинили. Электричество тянули. Мишени исправляли и ставили. Знаки рисовали и восстанавливали. Белили, красили. Траншеи, доты-дзоты ремонтировали; то да сё… Дела по расписанию. Не занятый солдат - ни солдат. И самое главное - тут Новый год, а чему порадоваться…?! Хотя нам капитан увольнительные выписал…Целых. … Одну - на всех. И по соглашению выдали её мне.
- Поезжай сержант в город. Глядишь, позвонишь домой - девушке привет передашь.
Снег, буран. До трассы семь километров пешочком, а там… как повезёт. Посмотрел на грустных парней, пособирал письма и отвалил, хоть не хотелось.
Поделал в городе дела. Думаю, чем друзей обрадовать. В кармане, правда, пятёрка мелочью была. Подхожу к автобусной остановке, смотрю до автобуса полчаса. Кругом народ весёлый, кто во что горазд. Праздник же. Но, не нашей жизни.
И надо сказать около остановки - магазин с громадной витриной. Вот как бы, в Ульяновске - "стекляшка". Внутри народу много, а у виноводочного прилавка никого. Оглянулся вкруговую - подозрительного нет, и шасть в весёлую требуху гражданской жизни.
Подхожу к прилавку. Смотрю, что душе угодно. И выплывает наказ: "Ты нам, товарищ сержант, хоть в горсти шампанского принеси".
"Нет,- думаю,- сделаю попроще". Продавщица вся из себя; черноброва, румяна, улыбчива. Пышная, круглая - мякиш - не булка. Смеётся: "Что, солдат, - денег много?!".
- Много не много. Но - весомо! - отвечаю с достоинством и выгребаю наличность. А она вся мелочью.
Рассмеялась продавщица.
-Марией - звать,- говорит, сгребает мелочь в коробку. - Правда, получка весомая. Год копил? Диктуй условия - закупай товар, купец.
Диктую, значит. Но, честно.
- Нам не до изысков, дорогой товарищь,- Маша! Нам на всю, про всю "точку",- на новогоднюю ночку; бутылку вина и водки, и пачку "махорочных".
Разговорчивая продавщица Маруся.
- Ладно, так и быть, - говорит загадочно, - пусть тебе повезёт, а сама на улицу косится.
Ну и я в разговоре не ударил в грязь лицом. Где солдат пропадал?
Покидала она мне всё в сумку и вместо "махорочных" от себя пачку сигарет "Опал" тиснула. И прыснула: "Чтоб других "продавщиц" не встречал". Без понятия:
-Это, Машенька, "точка!" - даже, не запятая!! Где зимой на "точке" отыскать цветочки? Там одна подруга - только,- Вьюга! К ней - целоваться, а она - кусаться. Её обнимать, она с ног сбивать. - Я налево.- Кругом марш! И на выход. Только в дверь выхожу…
Готово - попался. Патруль: старшина и два курсанта. Капут - деваться некуда.
- Ну-ка, - говорит старшина. - Чем ты нас служивый под Новый год угостишь? Честно только - без утайки. Ты, брат - солдат, у нас в очередь тринадцатым идёшь. Всего взвидели…
Ребята дюжие. Им мороз не почём. Весёлые, в "городу гуляют", на девочек смотрят. "А, как там, - думаю, - мои ребятишки, сиротки"?
Эх-ма! Делать нечего. Шарю в сумке и докладываю всё, как есть:
- Вином и бутылкой водки, товарищ старшина.
Он бутылку цап и крутит так и этак.
- Хорошо,- говорит,- но что-то мало. Давай ещё. Если правду сказал, может, отпущу.
Делать нечего, выворачиваю к ногам остаток. Хоть бы разбилась. А остатная бутылка вина - "хрущёвки" - чтоб не ладно было, аккуратно в снег съезжает. Поднимает её старшина, передаёт патрульным и пачку "Опала" крутит
- Чтой-то, товарищ сержант, подкачали? Столь малый запас да с таким ещё изыском, - и подносит к глазам пачку, - "Опал"! - называется.
Был "Опал" - да весь пропал.
- Хорошо - честный парень. Наш. Откуда? - А сам увольнительную читает.
- Часть такая-то, - беру под козырёк. А сам за ребят переживаю. Не дождутся меня - всё передумают. Искать пойдут. Какой праздник?
- Что? "Точка"? - спрашивает командир.
- "Точка и есть, - говорю,- от "точки" и дошёл до точки.
- Э-ге-ге, - тянет он. - Пожалуй, комендатура тебе, против вашего места дислокации, тоже за "изыск" будет. Ну-ка ребята несите его товар обратно, а на сдачу "махорочных" ему, чтоб до демобилизации хватило. Как ведь рассчитал? Несут коробушку махорки. Отдают, под козырёк и, смеясь, отходят.
"Вот и весь изыск - кури ребята, - думаю про себя. Грусть с печалью пополам. Коробка под мышкой - к остановке марш". Но тут останавливает меня посторонний парень:
- Горькую, с горечи будешь? - спрашивает. - Не боись, вижу - дело хреново. Сам только дембельнулся.
- Не буду, - объясняю, - за ребят обидно.
- Поправим, - берёт из рук ящик и бегом в магазин. Минутное дело, смотрю, возвращается. И автобус останавливается, а к автобусу - ко мне, значит - патруль шасть.
Влезаю в автобус, не поднимая головы. Весь изыск остался - уехать достойно… до… "точки". Автобус трогается, а с задней площадки слышу голос:
- Эй, служивый! Весёлый солдат - есть солдат! А сержант,- всегда в нашей армии - веселью гарант!! Держи паёк. Тут всё упаковано: бутылка водки, вино и шампанское. А, Мария, - весёлая у тебя знакомая. Ценю. Велела передать пять упаковок сигарет "Стюардесса". Не гоже, милёнку, "Опал" дарить. Вот ему "Стюардесса", чтоб до дембеля хватило, и нас не забывал…
Ну, брат, давай счастливо. Пора и мне домой.
Будешь чарочку? … Хотя, правильно, ребята ждут. Салагам привет.
Вот ведь, как любили нас служивых люди. И не было такого понятия - "дедовщина". Наоборот. Дружба была. Верно, говорю?
- Верно, - подтверждаю я. "И точно, - думаю,- откуда же у нашего дружного народа, могла появиться тогда мысль о дедовщине?"….
- Но история на этом не кончается, - продолжил друг. - Перед дембелем встретил я этого старшину ещё раз. Вот дело как было…