Люблю,
Слова прощальные
приносят грусть.
Люблю,
И тяжесть в сердце
Уношу с собой.
Люблю,
Надежды нет
И все равно,
Люблю.
(Хм, мое личное)
Обычно Ирма любила утро. Это всегда означало начало нового дня, наполненного гармонией. Она ощущала радость от пробуждения, от прикосновения к своей коже нежных солнечных лучей, будивших ее, так как она любила свет и никогда не задергивала штор. Каждый день сулил ей размеренность и предсказуемость, а после Инициации огромная сила обрушилась на нее, новое знание легло тяжким грузом. Чуждый ей опыт принес новые желания, с которыми молодая женщина никак не могла справиться.
По ночам Ирму терзали странные сны, которым она отчаянно сопротивлялась, а утро начиналось с головной боли, вызванной ночным напряжением. День за днем, пребывая в разладе с собой и со своими новыми желаниями, Ирма металась в поисках решения, обратиться к Ани Ли, к другу, но мужчине, она не могла, слишком уж личной была ее проблема.
Однажды Ирма проснулась среди ночи, ей снился дом, она шла темными коридорами и не могла найти выхода. Затем дверь открылась, оттуда лился яркий свет. Он ослепил ее и когда зрение, наконец, возвратилось, она заметила у своих ног обнаженного юношу. Тот лежал на полу, и на его спине Ирма отчетливо увидела кровавые следы. Вместо жалости она испытала злую радость, и ударила несчастного в бок. Это привело парня в чувство - тот поднял голову и со стоном произнес: "Простите! Ради бога, простите! Это никогда больше не повторится!".
И принялся целовать ее туфли. В эту самую минуту животные чувственные волны зародились где-то внизу живота и начали выворачивать Ирму наизнанку. Необычайно сильный оргазм сотряс девушку, и …она проснулась. Собственное тело, ощущалось чужим и, казалось, предало ее. Она испытывала отвращение к себе – бить несчастного, да еще и получать от этого удовольствие ничего более гадкого она не могла вообразить.
Чтобы прийти в душевное равновесие ей требовалось много усилий, на что и уходил весь день. Ирма чувствовала себя измотанной, а с некоторых пор она обрела уверенность в том, что захоти она только - и любой мужчина подчинится ее воле. Подобные сны снились всё чаще, оказывая влияние на мысли, желания, на что-то внутри нее самой. У девушки появилось сильное, почти осязаемое ощущение, что она источает флюиды желания и притягивает мужчин.
Фраза "Я – госпожа!" постоянно билась в голове Ирмы, и она была уверена, что в такие моменты даже выражение лица или глаз могли выдать ее. Поэтому, страшась увидеть подтверждение этому наяву, она проводила долгие дни в четырех стенах, что для ее общительной натуры было подобно маленькой смерти.
Она часто вспоминала слова, которые говорил ей старик на прогулке. «Доверяйте себе и своим чувствам. И, главное - не бойтесь! Отпустите страх!» Легко сказать – отпустите страх. Ирма задумалась, а чего она боится на самом деле. «Я схожу с ума оттого, что мои желания слишком будоражат меня, нарушая спокойствие, выводя из равновесия. И оттого, что они наводят на мысли о моей ненормальности. Как девушка вообще может желать подобное?! И как я могу доверять таким чувствам! Отпустить страх для меня означает окунуться в него с головой, и полностью раствориться в нем. А не потеряюсь ли я в пучине желаний вызванных Инициацией? Легко сказать …и будет захватывать дух, и высоты неба примут вас в свое лоно…
А вместе с тем, до сих пор, выходило так, как говорил старик. Девушка опасалась, что если Ани Ли окажется прав, и ее новые чувства станут реальными, настоящими и самое главное – они совершенно нормальны.
Однажды вечером раздался звонок – и она услышала голос Первого. Ирма остро переживала перемены в себе. Разговоры самой с собой не прошли даром, и сейчас она захотела поговорить еще с кем-то, кто поймет ее, и тогда она, возможно, скажет да своим желаниям! Ирма с жадностью всматривалась в лицо Первого. Тот совершенно не изменился. Если он и испытывал какие-то эмоции, то сейчас они никак не отражались на его лице. «Боже мой! Полный контроль над собой!», думала девушка, «Неужели он на самом деле может быть таким черствым? Почему тогда меня так тянет к нему? Из-за его сдержанности?»
- Здравствуйте, госпожа! – Первый держался сдержано и почтительно.
- Привет, Первый, давно мы не виделись.
- Да, госпожа, давно.
- А ты изменился.
- Нет, госпожа, это изменились обстоятельства.
При этих словах Первый опустил глаза, чтобы Ирма не дай бог, не разглядела в них сожаление, и еще он испугался своих наглых слов. Никто бы не догадался, какие бури бушуют в нем сейчас. Противоречивые желания разрывали Первого с той самой минуты, как понравившаяся ему девушка оказалась потомком великого рода, более того, которому он поклялся служить всю жизнь. Таким образом, она становилась для него недосягаемой. И теперь Первый предпочитал нарочное равнодушие в обращении с ней, чем показывать свои чувства, хотя и понимал, что ведет себя непозволительно. И если бы хозяйка замка полностью была в курсе своих прав, ему бы не поздоровилось, сам он себе не собирался прощать этой наглости.
- Госпожа, Вас обещали не тревожить, но в виду последних событий на острове, я вынужден уведомить вас о необходимости принять участие в решении одной проблемы. Заранее приношу свои извинения, – офицер с достоинством поклонился. Он прятался за официальным тоном, как за щитом. - Тот мужчина, который напал на вас на острове, преступник. Он должен был подвергнуться ментальной обработке и психологическому зондированию, когда невероятным образом вы смогли его освободить, это стало невозможно. Сейчас ему грозит физическое уничтожение. Пользуясь своей властью и расположением жрицы, Учитель вывез его с острова, но проблема, как вы понимаете, не решена. Она как бы зависла в воздухе.
- И что нужно от меня? Чем я могу ему помочь? – Ирма уже поняла, что никогда не сможет доверить свои сомнения этому черствому человеку. Первого интересовала лишь его карьера.
- Вам нужно увидится с ним.
- А зачем мне встречаться с этим преступником?
- Человеку грозит уничтожение, казнь. А так как вы невольно приняли участие в его судьбе, когда пожелали освободить путы, Учитель подумал, вы захотите ему помочь.
Ирме стало совестно. Она настольно погрузилась в собственные переживания, что совсем забыла про окружающих, которые заботились о ней, и ограждали девушку от проблем ею же и спровоцированных. Пора выходить наружу из своей раковины и начинать жить, решила она.
- Я готова, – произнесла Ирма, поднимаясь, и давая понять, что аудиенция закончена. Свое разочарование от встречи она скрыла, хотя ее сердце было готово разорваться от боли. Холодность и отчуждение этого когда-то милого мальчика расстроили ее. – Передай Хранителю Знаний, что он может рассчитывать на меня во всем.
Поклонившись хозяйке, Первый вышел. Горечь поражения первой любви не позволяла ему долгое время заводить любовные отношения. Затем жизнь наладилась, но никто не затрагивал его чувства по настоящему - Первый опасался довериться, а потом получить оплеуху судьбы. И вот когда он в первый раз увидел Ирму, его сердце покорилось сразу же, как когда-то в юности, на далекой Земле.
В Ирме он увидел воплощение женственности, один взгляд ее глаз и все было предрешено – он понял, что снова полюбил. Затем следовало его поражение. Поражение по основному фронту - девушка, пробудившая давно забытые чувства, оказалась его Сувереном. И он изо всех сил старался забыть о своей любви, а еще и горький опыт потери шептал ему – история повторяется, все возвращается на круги своя, и ты не сможешь ничего изменить. Первый погрузился в воспоминания.
Их элитное военное подразделение заканчивало очередной курс обучения. И как самое успешное было премировано двумя месяцами несением службы в красивейшем месте планеты Земля – курорте Кадус. По сути, это назначение являлось отпуском для ребят и заслуженной наградой. Их поселили в только что отстроенный корпус для персонала, кормили курсантов в отдельном помещении, но едой из той же кухни, что и для отдыхающих. Единственное, что их отличало от остальных это форма. При уходе в увольнительную стиралась и эта особенность, и все равно военную выправку и бравый вид парней четко позволяли отдыхающим идентифицировать их и смотреть свысока. Нувориши, отдыхавшие в отелях с женами, дочерьми или любовницами, воротили нос от обслуги, парни в форме воспринимались именно как охрана, не более. Их женщины наоборот посматривали на военных с интересом.
Он сразу обратил внимание на эту девушку, почти всегда она ходила одна, иногда с какой-то женщиной средних лет, крашеной молодящейся блондинкой. Девушка была очень красива, и многие оборачивались ей вслед. Затем рядом с ней стал появляться высокий худой парень.
Оба спутника юной незнакомки не вызывали у Первого доверия. Получив очередную увольнительную, он следил за девушкой, чем очень рисковал – у него, как у всех ребят был приказ – сводить к минимуму любые контакты с отдыхающими. При желании он всегда мог стать незаметным, несмотря на свою внешность. Он отличался крепким сложением, волевым и по-своему красивым лицом. Даже Она иногда задерживала на нем свой задумчивый и печальный взгляд.
Из своих наблюдений на пляже он сразу сделал вывод – блондинка использует молодое тело девушки для привлечения мужского внимания. Она явно старалась понравиться той, всегда предлагала крем для загара, свои услуги и компанию. Первый видел, что многие мужские взгляды пересекаются именно в том месте, где находилась его подопечная. Затем они перемещались на блондинку, и часто та уходила с пляжа не одна.
Девушка как будто ничего этого не замечала и продолжала пребывать в задумчивой созерцательности, не отвергая компанию женщины, но и не делая шагов к приближению. Подозревая неладное и всевозможные грехи, Первый впервые пошел на серьезное нарушение – он проник в комнату к находчивой женщине и установил жучок для прослушивания. Оказалось, что девушка нужна лишь для привлечения нового самца, никаких далеко идущих развратных действий по отношению к приманке одинокая женщина не планировала.
Пользуясь своим положением (Первый являлся старшим по подразделению) он проник в сеть отеля и получил информацию о блондинке - обычная одинокая женщина в поисках разнообразного секса. Заодно не удержался и открыл файл о своей подопечной. Ему не давало покоя, как такая красивая и молодая девушка находится здесь одна, без сопровождения и даже без подруг. Она оказалась дочерью одного из самых богатых людей объединенного союза земных планет-колоний и проходила курс лечения от депрессии. Эта информация не остудила его пыл.
Приблизительно он знал, сколько стоит отдых в подобном месте. Первый не отдавал себе отчета, почему девушка так заинтересовала его. Она магнитом притягивала его внимание, как будто нуждалась в его защите. То, что он узнал о девушке, не остановило его, ибо нет таких преград для молодого и пылко влюбленного сердца.
Когда рядом с Ангеликой стал появляться парень, он еще раз проник в сеть, потому что его не покидало ощущение беды. Первое впечатление подтвердилось – компанию девушке составляет типичный маменькин сынок, долгое время находившийся под гнетом, опекой и нравоучениями, который, наконец, вырвался из-под материнского контроля. Он отдыхал с «обожаемой» мамочкой, занимая один из дорогих номеров отеля. Достойная дама изо всех сил изображала высший свет, о котором сложила представление от своих клиенток – богатых и капризных старух. Она когда-то работала в престижном салоне парикмахером. Сейчас, когда ее сын разбогател, она все усилия направила на создание образа скучающей дамы высшего света. Первый видел ее, увешанную всю драгоценностями, подобранными в большинстве случаев со вкусом. Сын дамы величался Гариком, по паспорту звался Игорем, видимо его маму не устраивало плебейское имя сына.
Нетипичная девушка сразу же привлекла внимание сыночка. Всегда одна, задумчива, скромна и красива. Ангелика не флиртовала с мужчинами, хотя и знала, какое впечатление она производит, одевалась красиво и даже ярко, со вкусом, но при этом никогда не выглядела вызывающей. Ангелика и Игорь вместе ходили по набережной, и даже не держались за руки! Эта пара смотрелась очень…прилично, всем как-то сразу становилось понятно – между ними чистые отношения.
Маневры, которые проделывал Первый вокруг Ангелики, привели к их знакомству. Он хорошо, по сей день, помнил все подробности. Как ткань ее платья летела по ветру, как развевались волосы, и едва уловимая улыбка таилась в уголках губ. В тот день он нес вахту на набережной, когда показалась его девушка в сопровождении Игоря, и тут же откуда-то из-за кустов раздался голос мамочки, требующий сыночка к себе.
Госпожа Удача повернулась к счастливому курсанту. Девушка осталась стоять на мощеной мостовой набережной, там, где ее оставил незадачливый кавалер. Она смотрела на море, мимо шумной и веселой толпы, казалось, не замечая ничего вокруг, как вдруг повернулась и произнесла:
- А я знаю тебя, - и замолчала, Первому оставалось лишь гадать, что означали ее слова, как она прервала молчание. - Ты охраняешь нас. Как тебя зовут?
- Первый! - губы сами произнесли эти слова, - я тоже знаю тебя. Ты тут совсем одна, без сопровождающих. Ох, извините, пожалуйста! – он тут же спохватился. Не хватало, чтобы ему сделали выговор за разговор, да и за вольность вообще. – Нам запрещено без дела разговаривать с отдыхающими.
Ангелика пристально смотрела на парня, проходящие мимо туристы удивленно вскидывали глаза, возмущенно шевелили бровями и бормотали, «Вопиющее безобразие! Куда смотрит полиции нравов!». Как будто они могли видеть ту связь, что теперь существовала между ними, парнем в неземной форме и девушкой из хорошей семьи.
Ее глаза оказались ярко синими, слегка загорелая кожа мерцала под шляпкой ровным здоровым светом. Первый не мог ничего с собой поделать – он попал в притяжение ее ауры, краем сознания он понимал, что еще немного и его ждут неприятности. И он решился:
- Через день у меня увольнительная. Могли бы мы…
Ангелика медленно повернулась, сердце парня упало вниз, она собралась уходить, значит ли это, что он оскорбил девушку? В последний миг она обернулась и сказала едва слышно:
- Да. Встретимся тут, - и ушла, плавной поступью унося таинственную улыбку Джоконды.
На условленное место Первый пришел заранее и едва мог скрыть свое нетерпение. Находясь среди своих товарищей, он как всегда держался невозмутимо, но стоило оказаться на набережной, как страшное волнение вырвалось наружу, его выручила лишь привычка долгими часами стоять в карауле без единого движения.
Ангелика не опоздала, чем удивила Первого, такая красавица просто обязана быть капризной, труднодоступной и непостоянной. На самом деле он прекрасно понимал ее недоступность для себя, он же читал ее досье, но чувства влюбленного гнули свою линию поведения.
Они заговорили ни о чем, девушка предложила сходить в старинную крепость, что находилась неподалеку, от нее остались лишь неприступные стены и пара соборов внутри. Первый с энтузиазмом согласился! Он бы согласился на все, лишь за одно позволение находится рядом с ней. Тут его поджидал удар - вход в крепость оказался платным. Ни у кого из курсантов не было ни копейки Земных денег. От полного позора его спасло то, что этот день приходился на выходной, и крепость оказалась закрытой для посетителей. В любом случае отсутствие денег закрывало многие двери для влюбленного.
К облегчению Первого Ангелика ничего не заметила, девушке не захотелось ни в рестораны, что стали появляться на их пути, ни в магазины, изобилующие всякой всячиной. Время увольнительной пролетело как одна секунда, проводив девушку до ее корпуса, он даже не посмел дойти до двери ее номера. Они договорились встретиться в следующий раз на их месте, но в этот раз пошли на пляж.
Патрулируя не только территорию этого отеля, но и близлежащие Первый обнаружил небольшой кусочек чудом незанятого пляжа выходящий в красивый залив. Затерянная бухта, так он назвал ее и подарил Ангелике. Здесь, в этом прекрасном месте, он узнал ее по-настоящему. Куда-то исчезла ее сдержанность и некоторая холодность, и совершенно обычная, веселая и открытая девушка предстала перед Первым.
Их тела лежали близко, девушка без смущения рассматривала его безволосый обнаженный торс. Солнце светило ласково, и ветер жизнерадостно играл с ними, лаская кожу.
- Хочешь купаться?
- Нет, - покачала она головой. – Я не умею плавать.
- Как? Совсем? – он удивился, что кто-то не умеет плавать. Ему выросшему на морском берегу трудно было понять, как можно не уметь и не хотеть научиться любить глубины, яркие кораллы и стайки рыб, проносящиеся мимо. Решив пошалить, он подхватил ее на руки и понес в воду. Точно фурия оказалась в объятиях, ее ужас бился в ней, смывая все остальные эмоции. Первый как раз в прошлом семестре прошел курс эмпатии. Потрясенный он уже собрался поставить ее на песок, как Ангелика овладела собой. Он не уловил момент, когда она взяла под контроль сильнейший человеческий страх - страх смерти – Ангелина боялась утонуть, но ее повелительный тон ледяной волной охладил его горячую голову:
- Сейчас же поставь меня на ноги!
«Повинуюсь», только и подумал он. «Нет такого приказа, которого я бы не исполнил, если он исходит от тебя, моя королева».
Его сага только набирала силу, но, начавшись, она тут же и закончилась. Неизвестно какие чувства пробудила Ангелика в издерганном эгоистичной материнской любовью Игоре, но тот решил, что это пришла любовь, которую тут же отобрал какой-то солдат. Игорь влюбился сразу, с самого первого взгляда. Порядком уставшая от материнского контроля и псевдо заботы, его изголодавшая душа погрузилась в радостную и болезненную пучину страсти. Незнакомые и очень сильные чувства беспочвенно питались фантазиями. То, что девушка позволила ему иногда присутствовать рядом с собой во время прогулок, он принял за знак особого расположения.
Благосклонные и полные достоинства их разговоры Игорь посчитал доказательством, что он знает об Ангелике все. Даже то, как она держалась с ним, отстранено и с холодным спокойствием, неопытным тридцати пяти летним мужчиной воспринялось как проявление любви и еще больше подбросило топлива в огонь его страсти.
Снедаемый ревностью он проследил путь девушки, которую в своих мечтах уже называл своей, увидел пляж, скрытый между скал, где уединились голубки. Опрометью Игорь бросился к себе в номер, вынул из сейфа револьвер и помчался назад, чтобы застать свою мечту в объятиях мужчины. «Никто не смеет забирать у меня то, что мне принадлежит, тем более этот солдафон. Если она не достанется ему, то не достанется никому!»
Он спешил. Он почти бежал. Только так он докажет себе и своей маме, что он настоящий мужчина. А как иначе? Таких, как он, не бросают! Он - лучший. Он богат и красив. Так всегда говорила мама. Ох, как она права, мама.
Он увидел Ангелику, девушка в одиночестве шла вдоль пустынного берега. «Все равно, все равно! Она была с другим мужчиной! И он не может ее делить ни с кем. Сейчас он ей покажет, как обманывать! Она, конечно, будет умолять о пощаде, и валяться в его ногах. Он научит, как подчинятся такому мужчине, как он!»
Но Агнелика не просила и не молила. Она с грустью посмотрела в глаза, как ему показалось с жалостью и снисхождением, как смотрят на слабого и трусливого человека, и твердо произнесла:
- Ну, что же ты медлишь? Делай то, зачем пришел.
В этот момент он ненавидел ее. Он ненавидел всех. Он ожидал увидеть страх в глазах изменницы, но видел только презрение. Выстрел прозвучал глухо, не так как в кино, а просто как будто кто-то хлопнул в ладоши.
- И это все, на что ты способен? - прошептала она и стала оседать на землю.
Переступив через умирающее тело, он не успел сделать и двух шагов как оказался поваленным на землю парнями из охраны. Они несли службу в патруле и прибежали на звук выстрела.
Первый сидел на песке, покачивая слабеющее тело любимой, дрожащие руки гладили ее волосы, которые больше не будут сиять на солнце. Он вглядывался в ее лицо, в готовые навсегда закрыться глаза, и чувствовал что нить, удерживающая ее истончалась.
- Так как тебя зовут? Я хочу узнать, - прошептала Ангелика. Она не могла знать поверий его планеты, что имя, данное при рождении, хранят под молчанием, и он ответил. Так с улыбкой она и унесла с собой его настоящее имя.