"Я ведь не знала,
что это бьют..."
1.
В тот летний день Антонина Петровна была в гостях у женатого сына и возвращалась домой вечером. Сойдя с троллейбуса, она шла неторопливо по родному микрорайону, любуясь жизнерадостными красками догорающего над городскими крышами заката.
Подходя к дому, увидела в светло-синих летних сумерках, как трое озверелых парней бьют кого-то ногами возле соседнего подъезда. Люди смотрят на происходящее из окон и балконов, прохожие обходят опасный участок стороной, не желая вмешиваться в происходящее.
Разумеется, люди не безучастны, разумеется, многие возмущаются избиением человека тремя мордоворотами, - даже если это их собутыльник. Полная пожилая женщина кричит с балкона соседнего дома, чтобы прекратили избиение. Другая зрительница из окна пятого этажа грозится вызвать милицию.
Но опьяненные водкой и злобой парни продолжали избиение несчастной жертвы.
Антонина Петровна не умела так требовательно и строго кричать на пьяных драчунов, и совсем не умела утихомиривать дерущихся. Она вообще боялась подобного рода конфликтов.
Но спасать парня надо было, - иначе те трое могли забить его ногами насмерть.
Торопливо, насколько позволяли ей больные ноги, она поднялась к себе на четвертый этаж и первым делом позвонила в милицию. Звонить пришлось несколько раз, ибо телефон дежурного был занят. По реакции дежурного она поняла, что никто из многочисленных зрителей до сих пор не позвонил в милицию о происходящем во дворе беспределе.
Затем Антонина Петровна зажгла лампаду, и начала горячо молится о спасении незнакомого ей человека, которого сейчас столь зверски избивали возле дома.
Молилось ей в тот вечер столь вдохновенно и светло, что женщина потеряла ощущение времени и ощутила великую благодать искренней молитвы за ближнего. Молилась она не только за неизвестного ей избитого человека, но и за своего сына, невестку и двух внуков, а также за всех других, кого знала и любила, - и вообще за всех, кто нуждался сейчас в особом заступничестве и милосердии Божьем. В том числе за всех добрых людей земли и за всех их врагов…
2.
Утром она встретила в подъезде соседку, живущую этажом выше. Ответив на приветствие Антонины Петровны, соседка спросила:
- Видела вчера во дворе били кого-то?...
- Да, видела... - вздохнула Антонина Петровна.
- А чего же не заступилась? - сердито спросила соседка.
- Нашла заступницу!… - горько усмехнулась её собеседница. - Да они так озверели, что и внимания не обращали на людей, которые кричали им, чтобы перестали бить того несчастного. Я в милицию звонила и потом долго молилась, чтоб они не убили его...
- А я крики услышала во дворе, выглянула в окно, смотрю: бьют кого-то возле второго подъезда, - начала свой рассказ соседка.- За деревьями, правда, ничего толком не рассмотришь. Я ещё мужу сказала: смотри, бьют кого-то. А он выглянул в окно, прислушался к их крикам и говорит: «Да то алкаши своего собутыльника лупят и вспоминают ему какие-то старые долги или грехи!» Мы ещё с ним посмеялись, что пьют вместе эти алкаши, а потом убивают друг друга. Знаешь, кого это били? Нет?... Я ведь тоже тогда не знала, что это бьют моего сына...
-Так это твоего Володю били вчера?!... - пораженная переспросила Антонина Петровна.
- Я когда дверь открыла и увидела его всего в крови - чуть сознание не потеряла... - словно не слыша её слов, говорила соседка, заново переживая вчерашнее свое потрясение. - И это ж надо: столько людей вокруг находилось и ни одна сволочь не заступилась за моего бедного сыночка!... Нет, ты подумай только, какой подлый народ живет вокруг!... Человека на их глазах убивают, а им и дела нет до этого!... Да будь они все прокляты, сволочи! Как я их всех ненавижу!!!
- Да как ты можешь такое говорить, Валюша?!... - поразилась Антонина Петровна. - Ты же сама призналась, что вы с мужем вчера смеялись: что, мол, пьют вместе алкаши, а потом убивают друг друга!... Ты, что, сама не могла позвонить в милицию, видя, что трое бьют одного?
- Так ведь я же не знала, что бьют моего Володю!... - удивленно и даже обиженно посмотрела на неё Валентина.
- А люди, думаешь, знали, что это твоего Володьку бьют? Они тоже думали: бьют кого-то чужого. Рассуждали, как и ты: пьянствуют вместе, придурки-алкаши, а потом убивают друг друга! Если б они знали, что именно твоего Володьку бьют, они б, конечно, заступились!...
- Ты думаешь?... - растерянно посмотрела на неё Валентина, туговато осмысливая суть сказанного собеседницей.
И опять перешла на то, что больше всего у неё болело сейчас:
- Как вспомню Володю избитого и окровавленного, каким он стоял вчера возле дверей квартиры, так всех бы поубивала: и тех, кто бил его, и тех, кто не заступился. Это ж какие люди сволочи, а!? Ну тех подонков я посажу, конечно, на всю катушку! А если, не дай Бог, что случится с Володей, то не миновать им вышки и расстрела! Я до суда Верховного дойду, но их, подонков, расстреляют!
- Ты не притягивай плохие мысли, а лучше молись за сына! - строго сказала Антонина Петровна. - И перестань, пожалуйста, людей проклинать. Они такие же, как и ты, немощные. Ты даже хуже, чем они, вела себя вчера. Ты смеялась и шутила, когда били твоего сына, а они возмущались и кричали, чтоб прекратили бить твоего Володю. Ты же сама даже не возмутилась и не крикнула им, чтоб прекратили избиение. Могла в милицию позвонить и не позвонила...
- Так ведь я не... - начала было и осеклась Валентина, растерянно взглянув на соседку.
Затем попросила жалобно:
- Прошу тебя, Тонечка, ты молись за моего Володю, чтоб ничего плохого с ним не случилось!... Его вчера поздно вечером "скорая" забрала в больницу... Я своего начальника предупредила и сейчас бегу к сыночку в травматологию. Муж после работы туда приедет. Молись за бедного нашего Вовочку, хорошо? А то ведь я никаких молитв не знаю.
- За Володю твоего я, конечно, буду молиться, - пообещала Антонина Петровна. - Но и ты должна серьёзно молиться, если желаешь своему сыну скорого и полного выздоровления. Материнская молитва в таких случаях очень важна. Я дам тебе несколько хороших молитв. И перестань проклинать даже тех, кто бил Володю. А тем более других людей. Ты этим такое зло делаешь своему сыну, что мне даже страшно за него от твоих проклятий. Прощать своих врагов надо и вверять их, как и себя, и всех, кто завязан в этой истории, - в волю Божью и Покров Божией Матери. От этого и сыну твоему будет лучше. А если будешь злобствовать и клясть врагов, то новые беды накличешь на свою семью, - в том числе и на сына.
- Не буду, не буду... - пообещала Валентина и через мгновение, вспомнив что-то своё, опять сорвалась. - Но я им, сволочам, всё равно этого не прощу!…
Запнулась растерянно под строгим взглядом соседки и горько расплакалась.
3.
В последующие дни Валентина не раз заходила к Антонине Петровне. Состояние её избитого сына было в первое время очень тяжелым: сотрясение мозга, несколько переломанных ребер, другие многочисленные травмы.
Под влиянием соседки и боясь навредить и без того страдающему сыну, Валентина начала молиться…
- Пойми, - говорила ей Антонина Петровна, - человеку надо чётко понимать: если, нарушая юридический закон, он может иной раз избежать ответственности с помощью хитрости, денег, блата, изощрённости адвокатов и т.д., - то в отношении духовных законов эти «гнилые» методы не проходят…
И Валентина прислушалась к совету доброй соседки. Теперь по вечерам они с мужем искренне и со слезами подолгу молились перед иконой Божией Матери с Богомладенцем об исцелении своего несчастного сына.
Обидчики Володи приехали к нему уже через несколько дней. Они попросили у него прощения и полностью оплатили дорогостоящий курс лечения. Незлопамятный Володя сказал матери, что он их простил. И во все время его лечения раскаявшиеся друзья-обидчики регулярно приезжали к нему в больницу.
4.
В больнице рядом с Володей лежал Андрей. Они были, как говорят, «друзьями по несчастью». Андрей тоже пострадал от хулиганов.
Был он учащимся горного техникума. Около месяца назад на дискотеке, защищая девушку, он получил сильный удар по голове то ли поленом, то ли увесистой дубиной.
Пострадавший долго лежал в реанимации, находясь между жизнью и смертью. Родственники подталкивали его родителей подавать в суд. Сыпались проклятия на голову обидчика. Но чем больше его проклинали, тем хуже становилось самочувствие Андрея.
Кстати, сам обидчик даже не собирался каяться или просить прощения у пострадавшего. Наоборот, он начал шантажировать его родителей и угрожать: мол, если будет суд, пеняйте тогда на себя.
В больнице Валентина и Ирина, мать Андрея, встретились. Володя уже выздоравливал, а Андрей все еще находился в тяжелом состоянии. Валентина рассказала о том, как помогла молитва ее сыну Володе, и посоветовала Ирине молиться об Андрее.
Однажды вечером Ирина искренне, со слезами на глазах, помолилась Господу и Матери Божией. Попросила наставить её на путь истинный: что же ей нужно делать, чтобы спасти от смерти погибающего сына. Не успела она закончить молитву, как тихий женский голос сострадательно, но твёрдо произнёс у неё за правым плечом: «Сын выживет, если перестанете проклинать и простите его обидчика…»
Она оглянулась, но сзади никого не было. А голос ещё дважды повторил эту же фразу. С каждым разом всё тише, как бы удаляясь.
По той радости, которая появилась в её сердце, женщина поняла, что Сама Матерь Божия благословляет их с мужем на прощение наглого обидчика, ради спасения погибающего сына.
К материнской горячей молитве добавилась не менее горячая отцовская, и постепенно сын пошёл на поправку. Несмотря на сильнейший прессинг ближайших родственников, они с мужем не стали подавать в суд на обидчика, а по совету Валентины вверяли своего сыночка, его наглого обидчика в Покров Богородицы и просили, чтобы эта ситуация разрешилась по воле Премудрости Божией.
Через два месяца с половиной месяца Андрей пошёл на поправку. Постепенно он выздоровел и вернулся к полноценной жизни, и к прежним занятиям своим любимым плаванием.. Хотя, по мнению врачей, у парня была опасность остаться навсегда инвалидом, а то и вовсе не выжить.
А нераскаявшийся обидчик Андрея погиб через полгода в пьяной драке, получив смертельный удар по голове чем-то тяжёлым…