4. О городских стенах
Иное дело – монументалисты или творцы фресок. Расписывая своды храмов, или украшая стены зданий, они работают на глазах у сотен людей, имеющих счастье своими глазами видеть, как рождается великое и вечное. Не важно – это случайные прохожие, или десятки помощников, монтирующие строительные леса, подающие творцу краски. Все эти люди есть очевидцами творения. Не мог же великий мексиканец Альфаро Сикейрос создать свои монументальные росписи зданий в тиши тесной мастерской. Такой вид масштабного творчества требует простора, огромных площадей, поневоле делая свидетелями большое количество зрителей.
И вот технический прогресс привнес в нашу повседневную жизнь нечто новое. Аэрозольные баллончики с разноцветными красками, ставшие доступными в массовом количестве, породили нечто новое в «монументальном» искусстве. Новизна заключается не в фактуре, на которую краски наносятся (как правило – вертикальные поверхности), а в том, где это действо происходит: - стены подземных переходов, всевозможные заборы, фасады жилых и промышленных зданий. Естественным есть и то, что происходит этот акт творчества, темными ночами. Редко кому удавалось незадачливого творца настенной и заборной живописи застать в момент его творческого подъема и вдохновения. Этот художник вряд ли надеется, что его окружит толпа сочувствующих почитателей, терпеливо ожидающая, когда творец завершит свое монументальное произведение.
Углубившись в недавнюю историю современного граффити, в одном из первоисточников я ознакомился с изумительным документом, который привожу без купюр:
Декрет № 1 Летучей Федерации футуристов
«О демократизации искусств (заборная литература и площадная живопись)»
Товарищи и граждане, мы, вожди российского футуризма - революционного искусства молодости, объявляем:
1. Отныне вместе с уничтожением царского строя отменяется проживание искусства в кладовых, сараях человеческого гения - дворцах, галереях, салонах, библиотеках, театрах.
2. Во имя великой поступи равенства каждого перед культурой, Свободное Слово творческой личности пусть будет написано на перекрестках домовых стен, заборов, крыш, улиц наших городов, селений и на спинах автомобилей, экипажей, трамваев и на платьях всех граждан.
3. Пусть самоцветными радугами перекинутся картины (краски) на улицах и площадях от дома к дому, радуя, облагораживая глаз (вкус) прохожего.
Художники и писатели обязаны немедля взять горшки с красками и кистями своего мастерства иллюминовать, разрисовать все бока, лбы и груди городов, вокзалов и вечно бегущих стай железнодорожных вагонов...
Пусть улицы будут праздником искусства для всех...
В. Маяковский, Д. Бурлюк, А. Каменский
("Газета футуристов". - М., 15 марта, 1918).
Газета издается Летучей Федерацией футуристов
Перечень авторов Декрета и дата издания документа заставили меня взглянуть на современный «спрей-арт» несколько иначе. Глыба Маяковского просматривается и в стиле документа, и в его «белостишной» лаконичности. Это не баловство подростков. Это переосмысление современниками бытия на переломе веков, это - революция в искусстве. А что же великий киевлянин Казимир Малевич, основоположник суперматизма, творец «Черного квадрата»? Почему под Декретом отсутствует его подпись? Возможно, он не согласен с авторами Декрета? Читаем дальше:
«Супрематисты и городские стены»
"Странный провинциальный город.
Как многие города Западного края - из красного кирпича. Закоптелого и унылого. Но этот город особенно странный. Здесь главные улицы покрыты белой краской по красным кирпичам. А по белому фону разбежались зеленые круги. Оранжевые квадраты. Синие прямоугольники.
Это Витебск 1920 года. По кирпичным его стенам прошлась кисть Казимира Малевича...
Перед глазами оранжевые круги, красные квадраты, зеленые трапеции...
Супрематические конфетти, разбросанные по улицам ошарашенного города..."
Эйзенштейн.: (из кн. "В.В. Маяковский в воспоминаниях современников. - М., 1963. - С. 279-280).
Ну что же, времена революционной смены общественно-политических формаций влекут за собой не только изменения в экономике и политике, но и в искусстве. Как оказалось, у современного граффити времен «спрей-арта», есть свои исторические корни. Сам Владимир Маяковский призвал молодежь взять «….горшки с красками и кистями своего мастерства иллюминовать, разрисовать все бока, лбы и груди городов, вокзалов и вечно бегущих стай железнодорожных вагонов…». Сам Казимир Малевич показал своим личным примером, как это делается.
Тут поневоле задумаешься, прежде чем погрозить пальцем проказливому мальчишке, который вместо «горшка с красками», взял аэрозольный баллончик и водит им по кирпичной стене безликой «хрущевки» или по вагонам нью-йоркской подземки.
Обратимся к истокам собственно «спрей-арта», перенесемся на другой континент – в США, где, по преданиям, зародилось в 60-х годах двадцатого столетия это направление граффити. Первоначально подростки красочными и броскими композициями на стенах метили территорию своих кварталов, шифруя в замысловатом рисунке названия банд. Затем переметнулись на стены «вокзалов и вечно бегущих стай железнодорожных вагонов», как бы выполняя заветы пролетарского поэта, о существовании которого они, скорее всего, и не догадывались.
Один из современных исследователей этого направления «народного» искусства охарактеризовал его так:
- «Граффити на стенах стали вполне ожидаемым выплескиванием внутренней энергии популярным способом самовыражения». Более меткого и лаконичного определения мне не попадалось. Но для меня остается загадкой, о какой внутренней энергии идет речь?
Как и все новое (пусть - не всегда прогрессивное), граффити в Нью-Йорке вызвало острое противление общественности и властей. Миллионы тратились на разработку моющих составов и механизмов для отмывки вагонов. Но вагоны подземки стали быстро ржаветь и приходить в негодность после такой помывки. А на отмытых стенах домов вновь стали появляться яркие рисунки. В этом противостоянии «официоза» с носителями «неформального» искусства на североамериканском континенте, естественно, победило искусство. Граффити стиля «спрей-арт» с 60-х годов победно шествует по всем континентам, добравшись, наконец-то в эпоху перестройки, и до нас.
А что же мы, прямые потомки революционного поэта, живущие в бывшей колыбели Великой Октябрьской социалистической революции?
Не знаю, как там обстояло с этим видом уличного «граффити» в Российской империи. Мне, к сожалению, не приходилось ни самому жить, ни общаться вживую с жившими до революции современниками той эпохи. Но благодаря некоторым литературным первоисточникам позволю себе высказать несколько своих соображений.
Мое мнение таково, что наиболее яркими образцами своеобразного прикладного дореволюционного российского «граффити» можно считать многочисленные вывески над харчевнями, лавками и магазинами, которые являлись визитной карточкой купца или ремесленника - владельца не только в крупных промышленных городах, но и в провинции. Такие вывески, как правило, отражали фамилии, родственные или деловые отношения держателей торговой точки, а так же - происхождение товара: «Колониальные товары», «Скобяные товары», «Оптовая торговля Скачкова и К», «Башмачная мастерская братьев Уваровых» и т.д.
Очевидно, по причине малограмотности населения, хозяину часто приходилось графическим путем отражать не только свое имя и название товара, но и образно отражать назначение «торговой точки». Отдельные первозданные образцы такого граффити, нанесенные прямо на стены домов в виде магазинных вывесок (спасибо реставраторам, их сохранивших), до сих пор хорошо просматриваются на некоторых домах, расположенных возле рынка торговой части исторического Подола, а так же на старых улицах Львова, Одессы и иных исторических городов.
Вершиной этого вида изобразительного творчества, нашедшего место в художественных галереях, принято считать выдающиеся работы грузинского художника-примитивиста Нико Пиросмани. Именно с создания вывески для молочной лавки в Тифлисе начался его творческий путь. Затем были вывески для ресторанов, пивных и магазинов. Каждая из этих вывесок была настоящим произведением мастера, отражавшим не только название, но и назначения торгового или питейного заведения.
Полагаю, что аристократическая российская молодежь свою тягу к граффити реализовывало в светских салонах, оставляя импровизированные автографы, стихи, шаржи и рисунки в дамских альбомах. В музеях и частных коллекциях сохранились прекрасные образцы салонного творчества.
Крестьянским детям негде было упражняться в граффити по причине отсутствия в бедных деревнях и селах заборов, которые заменялись изгородями или плетнями. Да и до того ли им было. А редкие самородки, типа Тараса Шевченко, сразу же замечались и выделялись помещиками, ибо представляли собой их драгоценную собственность.
Дети рабочих окраин слишком рано начинали работать с рассвета и до заката, «отрываясь» лишь на масленицу. Да и много ли порисуешь на стенах мрачного рабочего барака. Иное дело эпоха первых революционных перемен, которую можно считать предвестницей русского граффити. «Манифест – обман», «Долой царя», «Миру –мир», «Вся власть – рабочим» - вот образчики лаконичного, емкого и действенного пролетарски - революционного граффити, остро и злободневно востребованного тем бурным временем как на транспарантах, так и на стенах домов.