ГЛАВА 4
В часы, когда Увкар уходил в усадьбу, Тэрус развлекал Гэру свистульками, которые вырезал из прутьев или делал из подобранных птичьих перьев. Возьмёт свистульку в рот, сложит ладони у губ - и начиналось музыкальное волшебство. Ладони дышали, пальцы перебирались, звуки дробились, брызгали искрами, либо тянулись, тянулись…Гэра была в восторге: она то, обомлев, внимала звукам, то закатывалась смехом до слёз, ещё и ещё просила.
Фанте тоже понравилась музыка и она, порой, забыв о возрасте, выражала радостный восторг как дочка.
Однако вскоре Тэрусу свистульки наскучили, и он придумал новую забаву. Качели. Гэра в ужасе сжималась, когда Тэрус взлетал выше избы. Фанта всячески пыталась отговорить мальчишку бросить это рискованное дело, но Тэрус напротив ещё сильнее раскачивался, оглашая лес жизнерадостным смехом. Потом настойчиво стал уговаривать Гэру тоже попробовать. Помня свой завет стать такой же, как Тэрус Гэра не долго сопротивлялась. Страх вскоре улетучился, и уже Гэра взлетала ввысь, звонко смеясь. А Фанта лишь хваталась за сердце и молила Лэнгу уберечь от беды этих неразумных.
Заканчивалась четвёртая неделя, как Тэрус в семье Увкара. Казалось, его всецело эта жизнь устраивает, ничто его не заботит. Он с удовольствием ходил с Увкаром в лес, перенимал всё, что умел и знал охотник: ставить петли и капканы, читать звериные следы, выслеживать зверя и поражать его. Места кругом, как он выражался чудные, богатые родниками, поляны в пёстрых коврах цветов. Всякий раз возвращаясь из леса Тэрус приносил букет самых красивых цветов для Фанты и Гэры. По началу они не знали, что с ними делать, но Тэрус набрал воды в корчагу и поставил в неё букет. И в комнате стало вроде светлее и уютнее, цветочные запахи наполняли души и сердца умиротворением и уже не так угнетала убогость жилища.
И всё же внутри у Тэруса не было так покойно. Временами он застывал, глубоко задумавшись, точно уходил далеко далёко. Фанта боялась таких минут, напряжённо всматривалась в Тэруса: неужели он вспомнил, зачем послан сюда? Вот о чём он сейчас думает, устремив взгляд в небо? О семье? о маме Лэнге? Или о неудачном поединке с ворогом Знаном?
Опомнившись, Фанта спешила отвлечь Тэруса от дум: спрашивала о чём-нибудь мелком, незначительном. И вдруг получала просто сногшибательный ответ: не нравилось Тэрусу, что оконца в избе маленькие и затянуты пузырём, не нравилось, что очаг всё время дымит и стены в налёте сажи. Ответив, Тэрус срывался и вихрем уносился в лес. А Фанта провожая его взглядом, кляла себя за бестолковость: мальчишка итак весь в расстроенных чувствах, правда умело скрывает это, а я со своими глупостями…Вот куда он понёсся? И эта пигалица за ним.
-Гэра, вернись,- запоздало крикнула, а той уже и след простыл.
Более часа Тэрус блуждал по округе, явно чем-то недовольный. Гэра держалась поодаль, не решаясь ни приблизиться, ни заговорить. Опять мама что-то не то ляпнула, Тэрус конечно обиделся. А иначе зачем он пинает деревья: ясно же срывает злость.
Наконец, Тэрус присел на пень поросший мхом, зло, как булыжник, швырнул в землю:
- Чёрт! Должна же быть!
Гэра переборов нерешительность, приблизилась, спросила, что он ищет. Тэрус объяснил, но Гэра не поняла: слишком много непонятных слов.
Когда Увкар вернулся из усадьбы, Тэрус подступил к нему с расспросами. Охотник не совсем понял, но скорее интуитивно догадался, о чём речь. И отвёл Тэруса к заросшему кустарником оврагу.
-Она!- радостно вскрикнул Тэрус. - Теперь живём!
Тэрус искал глину, и здесь в овраге её было предостаточно.
Потом они втроём натаскали этой глины целую кучу. Увкар показал, где взять булыжники. Не понимая, что задумал Тэрус, семейство Увкара молча с интересом и опаской выполняло указания. Когда Тэрус взялся рушить очаг, Фанта побледнев, застыла и долгое время так и сидела, взирая на варварство. Она вдруг всеми частичками души осознала, что разрушение очага - это первый шаг к разрушению её семьи. Как же так, Лэнга?! Я так искренне молилась тебе, так упрашивала, умоляла…Мы так были добры к твоему сыну, за что же нам наказание?!
Пока Фанта терзалась вопросами к Лэнге, её сын живо приступил к возведению странного сооружения на месте очага. Гэра, как уже повелось, живо включилась помогать Тэрусу, словно она участвовала в очередной забаве. Увкар, косясь на жену, был в растерянности, не зная как себя вести. Он так же понимал, что разрушение очага чревато плохими последствиями, будь Тэрус его сыном, он бы не позволил свершиться этому кощунству, но Тэрус сын Лэнги, а роптать против Богини…
К наступлению ночи на месте очага стояло обмазанное глиной сооружение, напоминавшее половину животного, хвост которого трубой уходил в потолок.Тэрус розовый от возбуждения,весь в глиняных кляксах, стоял на коленях перед зевом, топором колол чурку на щепки. Гэра, так же вся измазанная в растворе, стояла за его спиной, затаив дыхание.
Увкар тяжело опустился на лавку рядом с Фантой. Жена глянула на него влажными глазами, в которых был всего один вопрос: "Что теперь будет с нами?" Увкар коротко вздохнул, опустив глаза.
Пахло сырой глиной и смолой. И ещё тревогой.
Тэрус напихал в зев поленьев, следом разместил щепки, затем пораспихал между поленьев куски бересты и мох. Прежде чем применить огниво, обернулся, глянул на Увкара и Фанту:
- Не киснуть, всё будет ладушки,- затем перевёл взгляд на Гэру:- Ну что, помощница, поехали?
Гэра лишь судорожно сглотнула, качнув головой: да.
Тэрус ударил камень о камень, искры брызнули в мох, и он тотчас закурился дымком. Зелёный язычок пламени лизнул щепки, бересту, поделился на два, три, четыре и они оравой накинулись на бересту, окрашиваясь в оранжевый цвет.
-Это называется печь,- сказал Тэрус поднимаясь.- Ваш очаг был древностью, пора двигаться к развитой цивилизации.
Из всего сказанного семейство поняло лишь одно: этот странный очаг зовётся "печь". И что теперь у них в комнате не будет висеть слоями дым, что можно не держать постоянно открытыми двери.
Гудело пламя в "печи", испарялась влага из штукатурки, она твердела, белела. В комнате становилось светлее, теплее, а главное легко и вкусно дышалось.
Гэра внезапно сорвалась с места, закружилась по комнате, колокольчиком заметался её смех.
Фанта глянула на мужа: может зря я страхи нагоняю? Может всё к лучшему?
Увкар неопределённо пожал плечами, нервно подёргивая ус.
Фанта, наконец, расслабилась и тихо заплакала.
Тэрус вновь присел перед печью, пошурудил металлическим прутом подгоревшие поленья. Он смотрел в огонь так, будто видел там нечто, что недоступно простым смертным. Щёки его вздрагивали, казалось он тоже, как и Фанта плачет, но глаза его потемневшие были сухи. В отблесках пламени лицо Тэруса смотрелось деревянной маской, а рубцы на лбу и щеках ставшие багровыми делали эту маску зловещей.