В магазине «Семена» она казалась той самой орхидеей, что была гордо выставлена на витрине: изумрудная норковая шубка, высоченные шпильки, замысловатая шляпка….Что занесло её в этот магазин, где толпились озабоченные старушки, хозяйственные мужички с цепкими взглядами и располневшие домохозяйки?
Мой поход сюда был заранее спланирован: на крошечном участке за городом, я собиралась устроить собственный Эдем, где цветы будут – центральной осью, вокруг которой как-нибудь образуется и всё остальное.
Экзотическая дамочка повернулась в профиль, и я обмерла: Ритка!
Риточка, Ритуля, моя школьная подружка, с которой мы потерялись много лет назад….
Она поймала взгляд, замерла, ринулась вперёд, чуть не упав на скользком полу, - и обрушилась ко мне в объятья:
- Натка….солнце моё….ты как здесь оказалась?
Почти час мы говорили, не останавливаясь, устроившись в безлюдном углу соседнего кафе. Рита закурила очередную «пахитоску» - так со студенческих времён она называла все сигареты, которые ограничивались тогда единственной маркой «булгартабак» - и хитро прищурилась:
- А что, сыграем в нашу игру? Какие ты купила семена?
С пятого класса мы с Риткой раз в неделю, сэкономив пятачки на завтраках, отправлялись в магазин. В городском универмаге расходились и бродили вдоль витрин, стараясь не пересекаться. А потом, в скверике, доставали из карманов сокровища: целлулоидного пупса за пятнадцать копеек, заколку-невидимку или брошку-значок. Весь фокус заключался в том, что наши покупки были – одинаковыми! Тогда нам это казалось необъяснимым…..
- Ну, давай! –
И я первой выложила на стол пакетик. Резеда.
Года два назад я узнала название невзрачных растений, что одуряющим запахом сопровождали наше долгое детство в маленьком городке на берегу Камы. Все клумбы непременно обрамлялись бордюром из мелких белых и фиолетовых цветов, которые к вечеру пахли особо сильно и сладко. Они не годились для букетов, поэтому пользовались пристрастной любовью работниц «Зеленстроя».
Собственного участка у нас тогда не было, но «трудовую повинность» мы несли у тётушки на даче, и заключалась она, в основном, в сборе урожая. В тот памятный раз приехала ещё одна племянница, из Киева. Татьяна была постарше нас, ей ужасно хотелось на реку купаться, а трехлитровые бидончики так медленно наполнялись чёрной смородиной… Именно ей пришла в голову спасительная мысль: мы натолкали в бидоны листья, а сверху присыпали ягодами. Гордо предъявили «норму» и убежали на пляж. Вечером мы были разведены по углам и поставлены там на колени. Я глотала слёзы, занавеска наполнялась ветром, а из окна плыл медовый запах резеды….
- Теперь твоя очередь.
Я замерла в ожидании, а Рита наманикюренным пальчиком придвинула яркий пакет: примула.
В старших классах появилась традиция – распределять, кому из мальчишек дарить подарки на 23 февраля. Никакой самодеятельности: только комсомольская ответственность перед важным поручением. Чтобы всё было по-честному, тянули жребий, поэтому исключалась возможность обозначения симпатий. Так же гарантированно мы получали ответные знаки внимания к 8 марта. В девятом классе я получила ожидаемую открытку и ветку мимозы, и шла домой, выставив чахлый кустик с осыпающимися жёлтыми шариками, как знамя международной солидарности женщин всей нашей планеты.
Лёшка ждал за углом. Щёки его пылали, замок у пузатого портфеля заело, и он вспотел, пока справился с ним. Оттуда Лёшка извлёк газетный ком и принялся его разматывать. Внутри оказался керамический горшок с розовой шапочкой мелких цветов.
- Возьми. С праздником тебя….
- Лёш, ну ты даёшь. Ты ведь должен Лиду поздравлять.
- Я ей открытку подарил. И мимозу….
Он покосился на мою ветку, взял из рук и воткнул в горшок:
- Вот так, если хочешь… Но живой – лучше?
- Ещё бы…. Как его зовут, твой цветочек?
- Примула….
И уже вдвоём, на счёт «раз, два, три» - мы выложили на скатерть оранжевые пакетики.
В нашем городке, когда нужно было узнать, где живёшь, паролем звучало название дворовой площадки. Так и росло поколение за поколением - на «Чайке», «Гренаде», «имени Гагарина» и «Солнечной». Обязательным атрибутом площадки была клумба. А веранды, где играли в «уголки» и «домики» - украшались по краям простенькими и неприхотливыми бархатцами, маргаритками и ноготками. И только у нас, на «Радуге», росла необыкновенная по красоте настурция, с листьями размером в чайное блюдце. И сколько ни собирали семена чужаки, пытаясь вырастить нечто подобное, никому так и не удавалось повторить это чудо.
В беседке, где стебли настурций цеплялись усиками и ползли всё выше, мы с Ритулей делились тайнами. Сколько здесь было выплакано слёз….
Мы сидели молча. Солнце било в окно….
И сосульки продолжались тонкой нитью капели…..